Куратор

… до цели осталось сосем немного, под крыльями проносились бурные морские волны – ракета шла низко, на пределе видимости радаров. Россыпь городских огней приближалась со скоростью 450 узлов. Через мгновение система автономного наведения даст команду, и детище европейских инженеров с романтичным названием «Тень Бури» стоимостью в два с половиной миллиона евро устремится вверх и затем спикирует на цель, выбранную самым демократичным, толерантным, общечеловеческим разумом – многоэтажный жилой дом, заселённый русскими недочеловеками.

Всё. Команда прошла и трёхметровые крылья направили ракету ввысь, в чёрное небо, расцвеченное огненными хвостами зенитных ракет и вспышками от попаданий в такие же «тени». Сегодня атака была самой массовой за всё время конфликта с целью перегрузить систему ПВО, и она почти удалась. Ракета, набирая скорость, мчится вниз. В конце этой смертельной вертикали она, как бумагу, прошьёт межэтажные перекрытия и взорвётся в районе подвала, которое используется сейчас в качестве укрытия для жильцов обречённого дома. Здание сложится подобно Нью-Йоркским башням-близнецам и засыплет их останки. Спасти людей может только чудо или магия, но чудес не бывает, также, как и …

… что-то, подобное жёлтой молнии, рванулось навстречу летящей с неба смерти, заложило крутой вираж, поравнявшись с ней, и та, резко изменив траекторию полёта, ушла в сторону одной из безлюдных бухт. И это что-то не было зенитной ракетой …

За несколько часов до этого.

Лукреций озадаченно поглядел на смартфон, словно видел эту штуку первый раз в жизни и выругался про себя: «Как можно написать такой бред? Понятно, что жанр фэнтэзи предполагает довольно бурный полёт фантазии автора, но всему должна быть какая-то мера. У любого даже самого продвинутого мага есть пределы способностей, а драконы не могут перемещаться мгновенно на тысячи километров, как те же маги, ведь они всего лишь животные. А феи? Понятно, что нарядить девицу на бал и превратить тыкву в карету для них не проблема, но повелевать временным континуумом с помощью какой-то волшебной палочки – это слишком. Так любой мир, даже фэнтэзийный, до той самой пресловутой чёрной дыры довести можно, и коллайдер никакой не нужен. Они что, эти писаки думают, что там никакие законы физики не работают? Ага, щас! Ещё как работают! Своеобразно, конечно же, и Ньютон там с ума бы сошёл, бином свой приспосабливая, а этот Эйнштейн … он и здесь то, того …как на своей знаменитой фотографии язык высунул, а там же так бы с ним и ходил, шут гороховый. Конечно, уровень современной здешней науки далёк от реального познания окружающего мира, поэтому или бином Ньютона – или всякие сказки про всесильных магов, достающих из широких штанин … тонны философских камней (или у Маяковского было что-то другое? Не суть). Да что там говорить, вот после таких басен люди и не верят ни в магические артефакты, ни в самих магов с феями, ни даже в простых, как правда, домовых. Нет, больше слушать аудиокниги жанра фэнтэзи меня не заставишь, лучше про попаданцев, тем более парочку я лично знаю, хорошие ребята».

Лукреций отодвинул в сторону смартфон с записанными аудиокнигами, потянулся и двинул на кухню. Слегка перекусив, наскоро привёл себя в порядок и занялся делами. Первое – профсоюз домовых пригласил его, как своего штатного куратора, на внеочередное заседание. На повестке было два вопроса – товарищеский суд над домовым Порфирием Никодимовичем по причине его девиантного поведения и жалоба, поступившая от группы домовых, недавно прибывших на новое место работы, полгода назад сданный строителями элитный жилой комплекс.

Заседание проходило, как обычно, в цокольном этаже заброшенной ещё в девяностые годы стройки. Сначала, конечно же, был суд. А как же иначе, ведь аудитория хотела зрелищ. И вот он – подсудимый. Порфирий Никодимович – седой, матёрый домовой, помнивший ещё славные времена поголовного печного отопления. С каким комфортом жили тогда домовые в уютных уголках самых лучших, по их мнению, отопительных приборов! Не то что ныне, за холодильниками да прочими электрическими недоразумениями. Того и гляди, что за какой-нибудь провод зацепишься – ходи потом с подпаленной шёрсткой. Ну это так, к слову. А по сути, Порфирий домовой был опытный и авторитетный, не чета некоторым. А некоторые в лице Федьки-домовёнка и его приятелей, по чьему-то неразумению или злому умыслу допущенные к самостоятельной работе (которую толком и работать то не могли, больше на словах), сидели сейчас с гордым видом победителей. Правда победителей, с лёгкими и не очень (кому как повезло) телесными повреждениями.

«Значит, – решил Лукреций, – Порфирия удалось очень сильно разозлить. Интересно, чем?»

Как выяснилось в ходе судебного товарищеского разбирательства, молодая поросль домового сообщества из хулиганских побуждений регулярно пакостила своим хозяевам, вместо того чтобы помогать и оберегать, для чего, собственно, и существует институт домовых. На факты мелкого хулиганства долгое время не обращали внимания, молодёжь всё-таки, все в своё время прошли через это – прокисшее молоко, потерявшиеся ключи, переведённые стрелки часов и прочие телевизоры, включённые ночью. Всякое бывает. Но когда эта банда идиотов вывела из строя все домофоны в доме, и врачи скорой помощи чуть было не опоздали к пенсионерке с десятого этажа, у которой случился инфаркт, благо их водитель, отслуживший в десанте, не долго думая, высадил ногой подъездную дверь, то Порфирий, догадывающийся о проделках молодёжи, не стерпел и провёл воспитательную беседу с поганцами. Результаты той беседы были, как говорится, налицо. Точнее на лицах вышеупомянутых любителей пошутить. Те же нажаловались в профсоюз и, хотя такое считалось не по понятиям, но факт телесных повреждений лекарем был зафиксирован, и суда, хотя бы и товарищеского, было не избежать. Разбирательство было недолгим, но справедливым – Порфирию объявили выговор и назначили пятнадцать суток отработки ответственным за мусорные контейнеры, а Федькиной банде присудили быть у него в подчинении. Работёнка ещё та – то ветер пакеты разносит, то голуби, собаки ещё какие-то повадились, но кто сказал, что будет легко? Вынесшие суровый, но тем не менее справедливый вердикт, судьи вопросительно посмотрели в сторону Куратора и, увидев его одобрительный жест, продолжили заседание.

Следующим вопросом была жалоба инициативной группы домовых из новостройки на беспредел дизайнеров и жуткие хотелки новосёлов.

– Это что должно быть у человека в голове, чтобы захотеть жить в квартире с красными стенами и с ванной комнатой чёрного цвета? – возмущался интеллигентного вида домовой, – Ладно хозяева, весь день на работе, а нам куда деться? Терять остатки рассудка, как они, нежелательно. Им то проще, лифтом наверх и с семнадцатого этажа вниз головой, а мы то заговорённые – только шишки набьём. Нет, товарищи, решать что-то надо с этим дизайнерским беспределом, пока мы из порядочных домовых в каких-нибудь диких леших не превратились. Не то их шалости, – он кивнул на Федькину команду, – всем милой шуткой покажутся.

Все с этим утверждением согласились. Бунт русских домовых, как и их хозяев, по определению суров, бессмысленен и беспощаден. Было принято решение через куратора, то есть присутствующего на заседании Лукреция, передать жалобу инициативной группы в вышестоящие инстанции, то есть в Высшую Магическую Думу местного Союза параллельных миров. На том и порешили.

Распрощавшись со знакомыми домовыми, Лукреций пожелал ударной работы Порфирию Никодимовичу, на что старый приятель ответил с довольной плотоядной улыбкой, – Дружище, эти малолетки скоро прибегут к тебе и будут проситься о переводе в любую дыру, даже в последнюю институтскую общагу, лишь бы подальше от моих педагогических изысканий. Но, зная тебя, я спокоен. Мой хвостатый друг всегда был неподкупен. Эти две недели – мои. Кстати, давно не виделись. Заходи, как сможешь, чего-нибудь вкусненького съедим да жучиков послушаем. Жучиками, то бишь жучками, Порфирий величал своих любимых «Beatles». «А чё? По нашенски-то, если перевести – жуки ведь.»

Лукреций, хотя и оказался по воле административных сил, определивших его в этот мир, в теле рыжего кота, но любовь к музыке в его душе осталась. Эта любовь – дело семейное. Родители хотели, чтобы он, закончив музыкальную школу, поступил в столичную Консерваторию и продолжил династию, но Судьба решила иначе. Смерть, как суровая неизбежность, существует во всех мирах, и никакая магия или квантовая физика не в силах отменить её. Смертен не только человек, как в этом мире, но и любое другое существо во Вселенной. Родители погибли. Точнее, были убиты. Не существует мира, где была бы искоренена преступность, и его Родина не исключение. Всё дело в масштабах, но и того, что существовало, оказалось достаточно. Двое отморозков решили поправить своё финансовое положение, ограбив богатый дом на окраине мегаполиса. При этом пришлось убить хозяев, типичных интеллигентов, не способных себя защитить. По поводу убийства преступники не заморачивались, поскольку законы того мира были, как говорят на Земле, либеральными, и максимум, что им грозило – несколько лет поселения на одном из островов в теплом море. Лукреций долго не мог прийти в себя после трагедии, забросил занятия музыкой, даже в какой-то степени возненавидел её и, как итог, не прошёл по конкурсу в Консерваторию. Можно было подготовившись, поступить через год, но он пошёл другим путём. Как земной поэт, Михаил Лермонтов, который тоже в юности круто изменил свою жизнь, сменив аудиторию московского университета на конный манеж кавалерийской школы. Так и наш герой – оставив музыку, поступил в Магическую Академию, чтобы по окончании её оставить в прошлом родной мир и отправиться служить в один из других, известный современной науке, чтобы помогать аборигенам и не давать уничтожить свой мир, как это случилось в глубокой древности на одной из планет, кстати, того мира, в который был направлен Лукреций после Академии. Последствия той катастрофы были ужасными для всех миров в ближайшей окрестности. Такая наука, как термодинамика, абсолютно универсальна и её законы сохранения всего сущего от энергии до магических и прочих сил работают везде и всегда. Разрушение цивилизации и гибель миллиардов живых существ волнами чёрной энергии прокатилось по всем близлежащим мирам, вызвав потрясения на физическом и метафизическом уровнях. Это извержения вулканов, цунами, ураганы, землетрясения, революции и войны. Потому то и был создан институт социальной корректировки жизни аборигенов, достигших определённого уровня развития цивилизации, в доступных мирах. Корректировать по-разному – от жёстких методов типа «нет человека, (то есть какого-либо существа) – нет проблем», до методов «мягкой силы», для чего и существовали в мире Земли все эти домовые, лешие, водяные и прочие русалки. Перед своим убытием на Землю молодой куратор разыскал убийц родителей и применил тот самый жёсткий метод. Годы в Академии не прошли даром – там учили выживать в мирах, местные нравы которых очень далеки от либеральных. После совершения возмездия вернулся интерес к музыке, тем более, что земная была достаточно интересна.

Пока Лукреций так размышлял, Порфирий, напевая что-то из своих любимых битлов, ловко карабкался по трубам к потолку подвала, где виднелся открытый люк его любимой системы вентиляции. Лукреций прислушался –Никодимыч, старый меломан, как и он сам, напевал не битлов, а одного из них – Маккартни. Это была одна из его лучших вещей «Mrs Wandebild» из альбома «Band on the Run» группы «Wings», та самая знаменитая «Хоп, Хей-Хоп». Настроение поднялось и Лукреций, проследив, как домовой юркнул в люк и закрыл крышку, не спеша поточил когти об один из ящиков, на которых ранее сидели собравшиеся, обмахнулся своим шикарным рыжим хвостом и, мурлыча про себя тоже маккартниевскую «Let it bi», двинулся домой по пути рассуждая о смысле бытия и причинах повального сумасшествия дизайнеров.

Лукреций – старший Куратор Высшей Магической Думы Местного Союза параллельных миров

«Действительно, как бы ни упрашивали меня эти два недоросля, бесполезно, от Никодимыча им никуда не деться. Я с детства с уважением отношусь к людям пожилого возраста, в любую эпоху я от них кроме доброты и ласки ничего не видел. Вот только почему люди так мало живут? Хотя что это я, ведь тело, в котором мне было предназначено существовать в этом мире, принадлежит существу, жизнь которого намного короче человеческой. К сожалению, так устроен этот мир, в котором я исполняю обязанности старшего Куратора Высшей Магической Думы одной из подконтрольных территорий. Естественно, продолжительность моей жизни не подчиняется законам биологии этого мира, и не только законам биологии. Я могу, например, летать без помощи крыльев – это здесь называют левитацией. Но это только термин – никто из местных существ так летать не может, да и наши тоже – бабы-ёжки то пользуются целым левитационным комплексом из метлы со ступой, а это уже техника, так и люди могут. Кстати, у них самолёты быстрее летают. Но вот я не летаю в их понимании, используя эффект подъёмной силы в атмосфере –а могу просто перемещаться в вертикальной и горизонтальной плоскости с довольно приличной скоростью, не вступая в контакт с атмосферой. Но скорость всё-таки ограничена, я же не полноценный маг, а всего лишь куратор, хотя и высокого ранга. Те же просто мгновенно перемещаются из точки «А» в точку «В», как говорят люди, и не заморачиваются формулой «скорость равна расстоянию, делённому на время», поскольку делить не на что.

А ещё я могу общаться с любым обитателем этого мира на его родном языке. Включая рыб и современную человеческую молодёжь с её так называемым сленгом. С рыбами проще, их язык жестов не меняется миллионами лет, а недавно родившиеся люди изобретают новые слова или меняют смысл старых настолько быстро, что сами не понимают себя.

Помимо природной ловкости и других полезных качествах данного мне тела я наделён способностью к ускоренной регенерации, сверхэффективной иммунной системой, суперпрочным скелетом и вдобавок к положенным мне девяти жизням ещё пару дюжин на всякий случай. О всяких мелочах, таких, как дышать под водой (или вообще не дышать несколько часов), видеть сквозь стены, читать мысли (самое неприятное) и … можно и не говорить. Куратор не маг, но и не какой-нибудь троечник-недоучка, которому путь после Академии только в лешие, а девицам в легкомысленные русалки с пониженной социальной ответственностью. Можно, конечно, напрячься и пересдать выпускные, и, если повезёт, стать уважаемым домовым, бабой -ягой, водяным в конце концов, но такие случаи редкость. И вообще не место красит … нас, а мы – это самое место. Хотя я знаю парочку вполне адекватных леших в соседней территории. Звёзд с неба не хватают, но со своими обязанностями справляются – лесок в меру ухоженный, грибы растут, туристы водку не пьют и костры не разводят – лешего боятся, да и грибники долго не блуждают, выводит он их каждый четверг к деревне Гадюкино, как раз перед дождичком.

А русалки эти? Тоже разные. Кто во все тяжкие пускается – мужиков песнями своими совращает, а как до дела доходит, то хвост рыбий покажет и всё … Хорошо коли мужичок просто заикой сделается, а то и чего хуже - к семейной жизни никак того потом не приставить. Правда в последнее время эти самые появились … толерантные, а им рыбий хвост вместо … того, что положено – самое то. Извращенцы, короче. Но знаю ещё и таких русалок, что мужичков только спасают от утопления, как дельфины и всё - до хвоста не допускают. Извольте проявлять только платонические чувства.

«Короче, – подвёл я итог своих размышлений, повторив удачную мысль – Не место красит нас, а мы это самое место. Так для нашего брата звучит эта сентенция. Мы не люди конечно же, но и не нелюди какие-то, а ещё нас нечистью обзывают, что уж и вовсе обидно. Сами то, гомосапиенсы, зачастую такое вытворяют, что эти сегодняшние домовята, как сказал классик, просто «иже херувимы» (комедии Гайдая – моя слабость). Вот поставил нас Высший Разум за человеком присматривать, значит, так тому и быть. Жаль только, что за человеком, а не за человечеством – можно было бы многих великих бед избежать. Но не мне судить о великом - жирафу видней, он большой. А я всего лишь куратор местной, как здесь говорят, «братвы». Ага, куратор-прокуратор «… в плаще с алым подбоем». С шерсткой рыжей, усами и хвостом – вот с чем! Но по мне вовсе даже и не плохо. Красиво, да и привык уже. Семья, где я последние годы ночую и питаюсь, ко мне относится хорошо. Люди интеллигентные, с понятием. Котов любят. Кстати, надо бы поспешить пока спать не легли, поздно уже, а они перед сном любят меня покормить да погладить.

Пробегая мимо той самой злополучной новостройки, где якобы свирепствовали дизайнеры, решил проверить всё ли так ужасно, как рассказывали домовые. Вызвал специальным свистом местного домового, им оказался совсем ещё молоденький домовёнок, Кузя, как он представился. Я вспомнил – был такой на собрании, серьёзный и взъерошенный. Заглянул с ним в несколько квартир на разных этажах (способность смотреть сквозь стены – удобная вещь, а ночное зрение у котов и так хорошее). Ну что тут скажешь? Там, где денег не хватило на услуги дорогих дизайнеров, ремонт стандартный и вполне жить можно. Но таких квартир единицы – дом же элитный и ярмарку тщеславия никто не отменял. И вот в тех то хоромах эти самые, прости господи, дизайнеры оторвались по полной … Однажды моя приятельница, британская кошка из очень интеллигентной творческой семьи, пригласила меня на выставку современного искусства, после посещения которой я неделю не мог нормально спать – боялся, что увижу во сне что-нибудь из тех «шедевров». Скорее всего и этих ребят посещает та же «муза». Тут вопрос больше к наркологу, уж очень та «муза» забористая. Красные стены и чёрные душевые это цветочки, а вот ободранные от штукатурки стены, чтобы прям до бетона … кирпич в этом лофте ещё куда ни шло, если кирпич красивый и аккуратная кладка, но вот голый бетон …и мебель из ржавого железа – это что-то. Нет, не зря наша служба существует, этот мир не туда поворачивает. Совсем не туда …

Уже выходя из подъезда, я услышал вой воздушной тревоги, в последнее время это случалось всё чаще. Почти сразу за мной из двери выбежал мужчина в домашних тапочках, старых трениках и футболке с изображением медведя в тельняшке. Быстро взглянув на небо, он с озабоченным видом направился за угол дома. Я машинально пошёл за ним, любопытство у кошачьих в крови, домовёнок же последовал за мной.

Мужчина завернул за угол дома и спустился по ступенькам к двери, на которой была табличка с надписью «Укрытие. Ключи в квартире №…, телефон …». Открыв дверь, обитатель той самой квартиры пошарил рукой по стене, нащупал выключатель, пощёлкал им, но свет не зажёгся. В помещении было темно, а человек был некурящий и без фонарика, так что, сказав обычные для местных в подобных случаях слова, он убежал за источником света. Я же решил не терять время даром и проинспектировать укрытие. Мне с моим кошачьим зрением фонарик не нужен и быстро найдя электрощиток, я включил автоматический предохранитель. Свет зажёгся и вовремя – в укрытие начали спускаться люди. В отличие от хранителя ключей они успели более-менее одеться и взять с собой какие-то вещи.

Домовёнок, как ему и положено, куда-то делся (среди труб, проходящих по потолку, места много), а мне, как уважающему себя коту, сие невместно. Не говоря о моём статусе куратора. Через несколько минут подвал заполнился жителями дома, а я намотал на ус кучу недочётов в обустройстве данного укрытия. Сидеть было негде. Людям конечно же. Я то удобно устроился на той же трубе рядом с домовёнком. В дальнем углу заплакал ребёнок, захотел пить, а мама забыла, но скорее не успела, взять из дома воду.

Дверь в подвал одна, а на окнах, что под самым потолком, решётки из арматуры, намертво вваренные в рамы из металлического уголка – если завалит дверь, без помощи МЧС не выбраться. Короче, где там мужичок в тапочках? Местный заводила и активист жилсовета, вон там сидит – подсказал домовёнок. Кузя его зовут, толковый в общем-то парень. Я поглядел, куда он показывал. Ага. Активист из дома стул принёс и тапочки сменил. На ботиночки. … Вспомнилось Сукачёвское «…ботиночки он носит "нариман"» и что-то ещё про шляпу. …! Вот, помяни чёрта – и он тут как тут. Следующий хит Гарика, «Моя бабушка курит трубку» не замедлил материализовался в буквальном смысле – элегантная дама постбальзаковского возраста, достав из широких штанин (последний писк моды) дьявольское изделие – вейп, окуталась приторным сладковатым облаком. Нервы видите ли, хочет успокоить. Ну всё, пора действовать.

Первым делом, самое простое, выхватил в прыжке у бабули её нервоуспокоитель и отдал Кузе, тот так спрячет, что никто не найдёт – домовые умеют, все это знают. Та бабка закричала на меня. Но народ очнулся и накинулся на неё. Кыцык хороший! – заявила маленькая серьёзная девочка, – здесь дети маленькие, сестрёнка моя дым не любит, а у вас, бабушка, совести нет. А у него есть, хоть он не человек, а кыцык.

Следующие вопросы были труднее, но не критично. Подойдя к нашему активисту, я посмотрел ему в глаза. Кошачий взгляд и так может гипнотизировать, кошатники это знают хорошо, но его сила была умножена мощью моего мира вкупе с магическими знаниями и умениями, усвоенными в Академии. Внушив товарищу соответствующие инструкции, я был уверен, что завтра он проявит выдающиеся организаторские способности и к вечеру в убежище появятся скамейки и столы, кулеры с водой, а решётки с окон будут открываться изнутри. Также на видном месте будут висеть «Правила поведения в укрытии», где в обязательном порядке будет указано, что за поведение домашних животных несут ответственность их хозяева. Это место в «Правилах» я внёс после того, как одна из принесённых ветром жительницами домашних собачек, то есть животное, попыталось напасть на меня, кота – по определению разумное мыслящее существо, даже не учитывая того, что за сущность скрывается под такой красивой рыжей шубкой. Отпор агрессору был конечно же дан, не прибегая к моим сверхъестественным для этого мира способностям – хватило когтей, и жалкая зверушка убежала под защиту своей хозяйки. Но этот эпизод заставил меня собраться, я почувствовал опасность.

Это шло извне, и оно грозило не лично мне, а всем, кто окружал меня в этом подвале. И оно было настолько реальным, что мой комплекс магических сверхспособностей (КМС) включился автоматически. Девять кошачьих жизней это конечно же хорошо, но здесь люди. У собак тоже только одна жизнь, только они её тратят бестолково, тявкая по любому поводу.

Мы с Кузей выскочили из подвала и увидели, как из глубины чёрного ночного неба к нам летит …звезда. «Звезда смерти» – вспомнилось мне из увиденного однажды по видео в предыдущей семье, где я жил. КМС включает управление личным временем, и для меня оно практически остановилось. Можно было спокойно установить источник опасности и способ нейтрализации. Первое – к нам приближается англо-французская крылатая ракета большой дальности «Storm Shadow», разработанная для уничтожения командных пунктов, подземных бункеров и других стратегических объектов, и она уже вышла на конечную траекторию. Целью стал «стратегический» объект – высотное жилое здание в спальном микрорайоне города. В его «подземном бункере» или «командном пункте» сейчас ждёт окончания воздушной маленькая серьёзная девочка и ещё несколько десятков человек. И испуганная собачка. Они не знают, что обречены …»

«…и не узнают. А иначе зачем всё это – Академия, Высшая Магическая дума, институт Кураторов параллельных миров и прочие домовые с русалками? Конечно же, то, что мне придётся сейчас проделать, потребует максимального расхода жизненной энергии, проще говоря, самой жизни носителя магической сущности – старшего куратора подконтрольной территории "Земля". Когда говорят, что у котов девять жизней, то это не совсем фигура речи. Семейство "Felidae" земных млекопитающих отряда хищных было выбрано для помещения в их тела личностей кураторов на время исполнения обязанностей в данном мире не просто так. И вообще всё в этом мире, и не только в этом, делается не просто так. А старшим Куратором в мире Земли можно стать, истратив пять отпущенных тебе жизней…»

Лукреций стал им три жизни назад …