- Пап, а долго ещё ехать? – снова заныл Тим на заднем сиденье.
- Кажется, - отец взял в руки мобильник и сверился с навигатором, - ещё пару поворотов и мы на месте.
- Следи за дорогой, Эдди.
Женщина на переднем сиденье отстегнула ремень безопасности и повернулась к сыну, который обнимался с серым плюшевым зайцем.
- Всё хорошо, скоро будем. Эдди, - взглянула она на мужа, - Мне кажется, что чего-то не хватает.
- Не беспокойся, это всегда так перед праздниками. Хлопоты, подарки. Но в этот раз, нам ничего делать и не придётся. Что может быть лучше, чем справить новый год в одном из лучших отелей пригорода.
Клер хотела сказать, что дома было бы уютнее, но слова почему-то застряли в горле.
- Знаешь, Эдди, такое чувство, словно мы забыли дома кошку.
- Смешно. С твоей аллергией на животных, - ухмыльнулся Эдди, и резко повернул руль вправо.
- Это просто сравнение. Но ради вас, мои мальчики, я готова сделать вид, что кошку мы оставили на попечение соседей.
Мужчина улыбнулся, ещё раз повернул вправо, и машина остановилась перед въездом к огромному отелю.
Золотистый фасад, белые колонны с атлантами, семь этажей и множество балкончиков. Семья вышла из автомобиля и весело направилась к парадному входу. У дверей их встретил швейцар, принял сумки, и проводил до ресепшена.
Огромный холл с натёртыми до зеркального блеска полами, ёлка высотой в три метра, увешанная гирляндами и цветными шарами. Пальмы в кадках по краям бордовых диванов и кресел. Сотни ламп свисающих с потолка, направляли свой свет в каждый уголок отеля.
- Добро пожаловать в отель анте этернум*, - мило произнесла девушка за стойкой, и придвинула книгу для заполнения.
- Тимми, посиди пока на диване, а мы с папой зарегистрируемся.
- А долго ещё? – спросил мальчик.
- Осталось уже совсем не много.
- Вам на верхние этажи, вас проводят, - улыбнулась девушка за стойкой и подмигнула мальчику.
Когда все данные были записаны, а портье принял багаж, семья из трёх человек зашла в лифт и двери закрылись. Девушка пробежала глазами по бумагам, вздохнула и принялась исправлять неточности. Новенькие часто забывают дописать последнюю дату.
- Так, отец, тысяча девятьсот семьдесят пятый, тире, две тысячи двадцать первый. Мать – тысяча девятьсот семьдесят восьмой, тире, две тысячи двадцать первый. Сын – две тысячи пятнадцатый, тире, две тысячи двадцать первый. Вот теперь, всё верно!
***
Бежевый бьюик ехал по пустынному шоссе, поднимая снежную пыль, оседавшую следом. За рулём сидела девушка и что-то напевала, рядом дремал парень, закинув ноги на торпедку.
- Ты не поверишь, что я только что вспомнила, - внезапно воскликнула она.
- Что ты хотела дать мне поспать, но потом передумала? – потянулся парень и опустил ноги.
- Одну историю, про семью, разбившуюся на этом шоссе ровно год назад.
- Это так умиротворяет. Что-то ещё или я могу снова лечь спать?
- Нет, не спи! Я её недавно где-то вычитала в интернете. Тут, как раз, поблизости ещё заброшенный отель есть. Так вот, их машину занесло на дороге прямо в деревья, никто не выжил. Там вроде, муж с женой и мальчик были. А вот старшая дочь осталась в живых, потому что не поехала с ними. Но спустя несколько месяцев и её нашли мёртвой. Полиция так и не объяснила, что же с ней случилось на самом деле. В официальной версии написали передозировка.
- Умеешь ты жути нагнать, Кристи.
- Ну, короче, я это всё неспроста начала рассказывать…
- Нет, нет и ещё раз, нет!
- Ну, пожалуйста, Роби, я очень хочу взглянуть на него.
- Получается, та дорога не была закрыта, и этот объезд был чётко спланирован? Тебе просто захотелось посмотреть на брошенный отель. Кристина, ты меня с ума сведёшь!
- Ну, пожалуйста, - девушка смотрела на заснеженную дорогу, и в тоже время с мольбой поглядывала на парня, - Пусть это будет подарком на новый год, я больше ничего у тебя не попрошу.
- Кристи, на улице три градуса мороза, я не полезу в промёрзшее здание.
- Ой, да ладно, я и сама могу туда сбегать. Мне только одним глазком взглянуть.
Девушка резко остановила автомобиль и повернулась к парню. Минуты три смотрела на него грустными глазами, а потом улыбнулась, поняв, что он решился.
- Только не долго, я хочу успеть на жаркое мамы. На новый год она всегда делает изумительное жаркое.
- Роби, ты самый лучший парень на свете, - Кристи потянулась к парню, и, поцеловав его, выскочила из машины.
- Куртку возьми!
Они стояли на краю дороги, а слева от них почти на обрыве, возвышался почерневшим камнем семиэтажный отель.
- Правда, он прекрасен, - мечтательно произнесла Кристина.
- Огромный кусок, который давно пора снести.
- Давай, нам нужно дотемна, успеть осмотреть хотя бы часть здания.
- Мама нас убьёт.
Подъездная дорога к отелю была завалена ветками деревьев, мусором, принесенным с дороги, и прочими бумажками, что появляются неизвестно откуда. Снег прекратил идти ещё утром, но некоторым места были занесены, больше чем другие. Проваливаясь по щиколотки в грязные сугробы, парень с девушкой добрались до главного входа к отелю.
Стены облезли, и их вид напоминал средневековье. Стёкла выбиты почти во всех окнах, атланты, державшие колонны, потеряли части тел и смотрелись ужасными калеками. Ступени парадной -разбиты, одна из дверей оторвалась, и лежала чуть дальше от входа.
- Как же здесь клёво! – закружилась Кристи с поднятой головой. – Знаешь, в ближайших окрестностях это место не любят и обходят стороной. Мол, отель построил неизвестный богач, и сразу после открытия, умер. Это было пару десятков лет назад. Персонал тоже не весть куда делся. Земля здесь не плодотворная и никому не нужная, вот люди всё так и оставили. Но ходят слухи, что в канун нового года, из отеля слышится музыка и голоса людей.
- Я надеюсь, что приведений здесь нет.
- Их не бывает! – девушка схватила Роби за руку и потянула внутрь отеля.
Холл мрачно встретил новых гостей сыростью, сумраком и гулким эхом. Полы потрескались, а в некоторых местах, зияли земляные дыры. Ёлка в самом центре осыпалась, и сгнивший ствол покорно склонился в жутком приветствии. В одной из стен образовалась дыра, и солнечные лучи декабря освещали холл некогда величественного отеля.
- Ёлка, Роби, ты понимаешь, что это значит?
- Что даже в этом захолустье праздновали новый год? – ответил парень и носком ботинка поддел подушку от дивана, валявшуюся на полу.
- Нет! Ёлка означает, что люди забросили это место в канун нового года или сразу после него. Странно, вот так вот, взять и закрыть такое огромное заведение. О, какая красота!
Кристина подошла к ресепшену и взяла с полки книгу для регистрации. Обложка синего цвета, потрескалась и осыпалась по уголкам. Листы скрутились и пожелтели.
- Кристи, ты уже довольна? – Роби отчаянно смотрел в сторону выхода.
- Нет, конечно. Смотри, тут можно разглядеть фамилии и подписи. Только вот даты заезда странные, только года, да и то, написаны все в разном порядке.
- Что ты там делаешь?
- Регистрируюсь, - смеясь ответила девушка, и, достав из кармана куртки ручку, в свободной графе написала: Роберт Слоун и Кристина Саймон. – Ваш номер на третьем этаже, по коридору налево.
И Кристина, сняв с доски ключ, протянула своему парню.
- Может не стоит?
- Трусишка Роби, не желает осмотреть апартаменты?
- Время уже почти вышло, скоро сядет солнце, и добираться до мамы станет сложнее.
- Как знаешь, а я одним глазком гляну на номер.
И девушка не дожидаясь, пока её парень решится, составить ей компанию, пошла в сторону лифтов, где рядом должны были располагаться лестницы.
Ступени, некогда закрытые ковроланом рассыпались прямо под ногами, деревянные перила обвалились, собравшись внизу зубастой кучей. Кругом царила сырость, где-то проросли небольшие кустики, но снег сюда явно не смог добраться. Девушка осторожно поднималась, прижавшись к стене с плесенью, считая пролёты.
- Почему именно третий этаж? – крикнул снизу Роби.
- Потому что так веселее. Догоняй, я уже в коридоре.
Третий этаж напоминал место из фильма ужасов. Темнота поглощала почти весь коридор, и невозможно было сказать, насколько метров он протянулся вглубь. Справа от лестницы, у стены стояла тележка горничной. Аккуратно сложенные полотенца, медленно гнили, флакончики с шампунем пенились зелёной жижей. Девушка достала телефон и включила фонарик. Левая часть коридора проявилась в сумраке. Со стен скатывались обои, и теперь совсем невозможно было сказать, какого они цвета они были раньше. Некоторые двери номеров заперты, какие-то открыты, но Кристина словно шла в определённое место.
- Первая, вторая, третья, кажется, эта.
Девушка толкнула дверь и решительно посветила внутрь. Шторы на окнах истлели, и на огромную кровать падал свет зимнего солнца. У кресел стояли две сумки и чемодан, из которого торчало ухо плюшевого зайца с вышитым именем ребёнка «Тимми».
Луч фонарика плясал по стенам и уголкам, а из-под кровати появилась чёрная рука, сгнившая за долгие месяцы. Она медленно тянулась к ноге девушки, как будто боясь вспугнуть.
- Вот ты где? – зашёл в номер Роби, и рука тут же исчезла.
- У тебя глаза, словно ты призрака увидел.
- Ты не поверишь, но мне кажется, я слышал музыку. Какой-то новогодний напев.
- Страх может многое сделать с нашим разумом, поверь, я много об этом читала.
- Давай, вернёмся в машину и поедем к моей маме. Я не трус, но тут чересчур жутко.
- Хорошо, спускайся, я сейчас тебя догоню.
Кристина наклонилась и вытащила зайца из чемодана. Мех оставался серым и чистым, и никак не вязался с разрушенным отелем.
- И это тоже жутко, Кристи. Брось его!
И в этот момент над головами послышался скрип половых досок. Звук перемещался, и отчётливо выдавал тяжёлые шаги.
- Ты прав, Роби, мы слишком далеко зашли.
Парень выбежал из номера и понёсся по коридору к лестнице, девушка бежала следом. Они так спешили, что не обратили внимание на то, что в коридоре больше не было темно, настенные бра начинали светиться тусклым жёлтым светом.
Роби сбежал с лестницы, завернул за угол и чуть не врезался с вращающейся дверью в ресторан. Слабая новогодняя музыка доносилась именно оттуда. Дверь качнулась, открывая обзор на светлую кухню с накрытым столом.
- Этого не может быть! – парень узнал в обстановке кухню матери.
На столе с бордовой скатертью, расшитой ёлочными игрушками и снеговиками, стояли свечи, салаты и фирменное жаркое.
- Роберт, ну почему ты всегда опаздываешь на семейные праздники? – послышался женский голос, от которого у Роби, на затылке волосы встали дыбом.
- Мам?
- Заходи скорее, отец сейчас придёт. Гараж опять замело снегом, он ещё минут десять будет с ним возиться.
Парень сделал всего два неуверенных шага вперёд и дверцы со скрипом закрылись, перекрывая в холл доступ света с кухни.
Кристина спустилась на первый этаж и застыла в полной тишине.
- Роби, ты где? Роби!
Девушка прошла в центр холла и засмотрелась на ёлку, которая всего несколько минут назад была сгнившая и согнутая. Что-то изменилось! Растение так и осталось стоять, согнувшись, но некоторые иголки стали зеленее, а шары покрылись блеском.
- Роби, это совсем не смешно! Ты же знаешь, что я пугливая.
В холле заиграла музыка, и серый заяц выпал из рук девушки.
- Значит, это всё правда и мои родители где-то здесь. Мама, папа, Тимми! – бросилась бежать обратно к лестнице Кристина. – Та старуха не врала, когда говорила, что после смерти душам нужно прибежище, и они ищут себе место поблизости. Моя семья должна быть здесь.
Теперь лестница выглядела совсем иначе. Перила вернулись на место, ковролан восстановился и покрывал ступени. На пролётах зажглись лампы. Третий этаж тоже успел преобразиться, обои становились ярко жёлтыми, цветы в напольных вазах оживали, и их запах заполнял пространство.
- Мама всегда говорила, что её любимый номер в отелях - четыре, на третьем этаже.
Кристина распахнула дверь и оказалась… на ресепшене.
- Что происходит? – девушка была одета в форму отеля и стояла у стойки заполнения документов.
Холл блистал своим изыском и мрамором, трёхметровая ель искрилась игрушками и гирляндами. На бордовых диванах сидели люди и общались между собой. Отель вернул своё былое великолепие.
- Этого не может быть! Роби, где ты? – закричала Кристина, и все присутствующие повернули головы в её сторону.
Девушка выбралась из-за стойки и побежала к выходу. За стеклянной дверью стоял швейцар, а дальше простиралась снежная гладь.
- Выпустите! – забила девушка кулаками по стеклу, не в силах открыть двери. Швейцар повернулся и грустно посмотрел на неё глазами Роби. – Роби, помоги мне!
- Это уже не важно, - ответил он, открыл дверь, и девушка выскочила наружу. Но каков был её ужас, когда вместо улицы, она вновь попала за стойку ресепшена.
- Зарегистрируйте, нас пожалуйста. Нам нужно успеть заселиться к празднику, - попросила молодая женщина, держащая за руку маленькую девочку.
- Что? – не понимая, что происходит, спросила Кристина.
- Нам обязательно нужно успеть. Иначе придётся ждать целый год. Регистрация проходит лишь в этот день, перед новым годом.
- Регистрируйтесь сами, - бросила в них Кристина книгой и снова выбежала из-за стойки.
Так всё повторялось, и повторялось. Кристина выбегала, а потом снова оказывалась на месте регистрации. А Роберт, запускал всё новых постояльцев и вскоре холл заполнился так, что от гула голосов становилось невыносимо.
- Зарегистрируйте нас, - в который раз попросила женщина с девочкой.
- Зачем? – плакала Кристина, – Мы здесь все прокляты и застряли навечно.
- Поэтому и нужна регистрация.
- Хорошо, - Кристина взяла книгу и открыла на чистых страницах, – Пишите.
Женщина улыбнулась, взяла ручку и написала: Марго – тысяча девятьсот девяносто третий, Клара – две тысячи шестнадцатый.
Кристина повернула книгу к себе и поняла, что им нужно наверх.
- Портье вас проводит, - ответила она и добавила к записи «две тысячи двадцать второй».
Следом, после женщины подошёл мужчина, и Кристина почему-то сама не понимая зачем, отправила его вниз.
- Это регистрация жизни и смерти, - прошептала она, рассматривая книгу, пока очередные посетители замешкались у стойки. Перелистнула страницы и нашла даты своих родителей и брата. А за спиной играла весёлая новогодняя мелодия. – Значит, мы с Роби тоже умерли?
И она принялась искать их имена. Она ведь своими руками делала запись в самом начале, когда только вошли в отель. Значит ли, что тем самым убила себя и Роби? Страницы раскрылись, книга упала на пол.
- Мне записаться, - попросил старик, едва держась на ногах.
- Конечно, секунду, - Кристина наклонилась за книгой, на страницах которой было написано: Кристина – тысяча девятьсот девяносто восьмой, тире, вечность. Роберт – тысяча девятьсот девяносто пятый, тире, вечность.
- Меня зовут Ларри, - произнёс старик.
- Добро пожаловать в отель анте этернум, Ларри. Я вас записала. Вам наверх, портье проводит вас, - Кристина грустно улыбнулась и сделала запись в книге регистрации. А за спиной играла музыка, люди в холле постепенно уходили, ель всё сильнее склонялась к полу, свет начинал меркнуть, предупреждая, что наступает новый год, и те, кто не успел вовремя зарегистрироваться, останется ждать в темноте следующего дня регистрации. Будет ходить разлагающимся телом по разрушенному отелю и тосковать по прошлой жизни, в месте, где души находят приют перед вечностью.
--------------------
*ANTE AETERNUM – перед вечностью (лат.)