В этот вечер в деревню залетела уже пятая случайная бомба. Очередная хижина в щепки. Снова доблестные молодцы зазевались и не успели отреагировать. Ну ничего, злой командир завтра даст им нагоняй, завтра ребятки точно не проспят … не должны проспать...
Деревня опустела ещё месяц назад. Ни людей, ни скота, ни фонарей. Месиво из дорог и домов. Молодежь и семьи с детьми первыми бросили дома и ринулись куда глаза глядят – на север. Умереть от холода и голода, наверняка славнее, чем от бомбы. Не покинули родную деревню лишь старики да коты. Вся надежда на могучие бревенчатые стены. Они ещё не такое видали. Точно уберегут! Ну или господь убережет, или снаряд мимо пролетит, или собьют... И в самом деле, куда ехать девяностолетней Ганьке и столетней Фроске, дфа ещё в мороз? А дома печка греет и телевизор хоть и скрипит, дребезжит, но показывает.
- Ой, Ганька, не могу! А-а-а! Опять бомбят! Что же делать? Сдохну! А-а-а! – завыла столетняя старуха.
- Фрось перестань, а? Выключи телевизор, я тебе говорю! – рявкнула младшая сестра.
- А как же я узнаю-то, что в мире происходит? Вот летают же, Гань, прямо над головой черти летают. Того и гляди, что в дом попадает бомба проклятая! Слышишь, опять загудели ястребы!
- Ну и что ж, что полетели? Это наши летают, а не враги... Фрось, выключи я тебе говорю телевизор! – приказывала сестра.
- А? Что? Чего? Зачем переключать? Это главный канал, они врать что ли будут, сама подумай?
- Фрось, знаешь, я вот как ты раньше тоже всё телевизор смотрела, а сын мне сказал, мам не смотри ты этот телек, там всякую чушь показывают. Они даже о погоде врут. Сегодня передавали солнце весь день и тридцать градусов тепла.
- Ну-у-у! Так у нас жарко же?
- Фрось, ты издеваешься надо мной? Ты совсем что ли? Жарко из-за буржуйки! Ты давно в окно глядела? На дворе зима минус тридцать! Совсем сбрендила?
- Гань, ну ты помоложе меня, конечно. Я у тебя совсем уже старая стала. Мне подыхать пора, а ещё эти ястребы летают, и летают, и летают! А-а-а! - завыла старуха.
- Фрось, где я тебя помоложе? На десять лет моложе и по-твоему я здорова как бык?
- А всё-таки …
- У меня и давление, и сколиоз, и грыжа, и всё на свете, а после ковида я вообще отупела, и ты ещё на мне.
- Ой помрешь ты, Ганька, кто же за мной ухаживать-то будет, а? А-а-а! – сильнее заголосила старуха.
- Сыночек твой, Кузька.
- Да ему в тюрьме еще сидеть и сидеть, какой из него ухажер-то? А может, когда ты помрешь, я к твоему сыну, к племяшу перееду в столицу?
- У Вовки двое детей и жена и все в однушке живут, нужна ты им больно. Они меня –то через раз пускают.
- Так это тебя не пускают, а тётку родную Вовка примет пожить. Я мало ем… Ну а что делать-то тогда? О, вон смотри, по телеку голова еле помещается в экран... видать важная птица.
- Давай послушаем. Замолчи. Мож дело говорит.
Бабки пересели с дивана на стулья поближе быть к телевизору. Телевизор трещал, хрустел, но показывал бубнящую голову.
- Ну вот видишь, что он говорит, Ганьк, А-а-а? – завыла старуха, - что к 39-му году нашу планету захватят иноземные туристы!
- Фрось, а сейчас какой год? Ты уже не раз сдохнешь к тому времени. Ты чего переживаешь-то?
- Ой, не знаю, Гань, боязно как-то всё, что он говорит.
- Тихо! Слушаем дальше, и так половина слов не разобрать, всё трещит, скрипит. Тьфу! Как они вообще берут таких дикторов? – возмущалась сестра.
- Это не диктор, а экстрасенс.
- Какой, Фрось, экстрасенс ещё? Можешь помолчать? Видишь подписали снизу, дай прочту! – сестра приставила к телевизору лупу. – Понятно.
Голова в телевизоре продолжала неразборчиво вещать.
- Гань, что он говорит-то? Я вообще ничего не слышу. Мне пора уже новый аппарат покупать, а где теперь его взять? Эти санции проклятые виноваты. А-а-а! – завыла старуха.
- Он говорит, что мы больше не будем выбирать главу округа. Выборы уже прошли и теперь у нас единое мировое правительство.
- А это кто такой?
- Фрось, он только что сказал, ты чем вообще слушаешь? Если ты будешь меня спрашивать каждое слово, я выключу телевизор и спать пойду! - Возмущалась сестра. - Он сказал, что он наместник мирового правительства, которое спасёт нас от войн и бед. Говорит, что их политика уже вогнала многие страны в рай. Что не понятного?
- А что, дело ведь говорит! А ещё что?
- Фрось, а ты чем слушаешь?
- Да я глухая, сестра, совсем не слышу! А-а-а! – заныла старуха.
- Говорит, что каждому в регионе до конца 25-го года должны ввести прививку с чипом. Этот чип будет следить за твоим и моим здоровьем, передавать сигнал на специальное устройство в центр, и там уже они будут решать, что и как им с нами делать.
- С кем с нами?
- Еб.. мать! Со мной и тобой, Фрось! Ну допустим, заболел человек … вот у тебя сердце заболело, или давление…
- Ой, Ганька, сдохну скоро. А-а-а!
- Фрось, хватит выть, ты всех переживёшь! Если сейчас же не прекратишь, я телевизор выключу! – Выругалась сестра. - Ну вот, если что у тебя заболело, центр узнает об этом и пришлёт тебе скорую, то есть тебе больше не надо самой её вызывать. Правительство само о тебе позаботиться и вызовет врача.
- А до наших врачей не дозвониться, это точно. Ко мне вообще никто не едет. Эх, дело ж говорит, очень хорошо говорит.
- Ну я и о чём говорю! Ещё сказал, что люди больше не будут голодать и нуждаться в одежде и жилье, а всё будет печататься на принтере.
- На каком таком ещё принтере?
- Ну это бандура такая, на которой я документы раньше печатала на работе. Ну бумагу вставляешь и выходит текст на листке.
- Поняла-поняла.
- Ну вот, например, если ты есть захотела, ты что делаешь? Идешь на рынок за мясом, покупаешь его, прокручиваешь и жаришь котлеты, а теперь эти самые котлеты из принтера будут вылазить.
- Вот это да… чудеса!
- А к 30-му году они планируют первого человека напечатать, которого не надо будет не кормить, не воспитывать, не обучать, он сразу будет всё уметь: и разговаривать, и ходить и всё знать.
- А кто рожать-то таких умников будет? Наши бабы что ли?
- Женщины наши рожать будут, но им, говорит, мужчина больше не нужен будет для удобства. В неё что-то вроде готового эмбриона вставят и зашьют, а она его выносит и родит как обыкновенного своего ребенка.
- Ой, мож и к лучшему всё это, а то вон мой, Козька - дурак нечипированный сидит ведь по дурости своей и по пьяни. А мож если б ему чего вживили, гляди, и не напился тогда б и не сидел теперь в тюрьме за убийство! – заныла старуха.
Голова из телевизора продолжала монотонно бубнить.
- Ганьк, а вдруг дело говорит? Может и впрямь заживем наконец-то, а?
- Ой, Фрось, когда наш человек хорошо жил-то? Вот мы с тобой, когда хорошо жили?
- Жили! ещё как жили!
- Пятьдесят лет назад? Когда я на заводе на складе работала и кирпич домой таскала?
- И хорошо таскала-то, Гань, на двухэтажный дом натаскала ведь!
- Да, натаскала, но теперь эта дача стоит одна посреди разрухи и никому не нужна. Сил ходить на неё у меня уже нет, а кто её сейчас купит-то в такое время? Ладно! Можно долго обсуждать всё это… Выключай телевизор, пошли спать!
- Да, Гань, ты права, сказочки нам опять рассказывают, а мы ведь и верим им… Эх, ловкачи!
- А что нам остаётся?
За окном послышался свист и взрывы.
- Ох! Ах! Эх! – завопила старуха.
- Опять бомба! – всполохнулась сестра. - Бери, Фрось, с другой стороны телевизор, и потащили в подвал! Не дай бог, разорвёт к едрене фени, а я бы этого головастика мож завтра перед сном опять хотела бы послушать … складно вещает.