Война была всегда. Она была ещё до человека, война поджидала его. Основное ремесло поджидало своего основного исполнителя. Так было и так будет.
Именно так, и никак иначе.
Кормак Маккарти
— С вашего позволения, я закурю.
Не получив возражений, рыжебородый верзила без зазрения склонился над зажигалкой. Пламя необычно отразилось в его свекольных встроенных линзах. Огоньки странно мерцали в них, вероятно, из-за особого покрытия. И я вдруг поймал себя на мысли, что благодаря этим круглым линзам его лицо приобретает сходство с каким-то насекомым.
Для меня космические перегрузки при полёте и стыковка к кораблю выдались сложными. Я чувствовал себя так же, как картофель, превращенный в пюре — сваренным и раздавленным. Но остальные мои попутчики быстро пришли в себя, словно для них перегрузки были обыденностью, и стали разбирать своё обмундирование.
Помимо меня в транспортнике было двадцать бойцов. Они аккуратно извлекали оружие из модулей хранения и проверяли боеприпасы.
Некоторые винтовки были сильно потёрты — царапины, вмятины, следы прошедших стычек. Но при этом не было ни одной похожей друг на друга. Каждая винтовка собиралась под индивидуальные потребности хозяина. Ремни на некоторых были обгоревшими, словно пережили пламя или взрыв; наверняка это были следы прошлых битв. Такие же отметины боев были у некоторых на коже.
Каждое движение было чётким, отточенным за годы жизни в наёмниках. Я утопал в этой суете металлических звуков, состоящих из щелканья затворов, молний рюкзаков, клацанья затягивающихся ремней.
Когда наши взгляды пересеклись с единственной девушкой в группе, она бросила на меня испепеляющий взгляд. Мне показалось, что её суровость усиливается миндалевидными карими глазами. Она словно злилась на меня за то, что я застал её за чем-то интимным. На ней был обтягивающий жилет, похожий на гидрокостюм для дайвинга. В кабине было душно, да и остатки кислорода сжигались вонючей сигаретой Рыжего. Увидев выступающий сосок у девушки, я смутился и отвернулся.
Главный группы по фамилии Бутасов достал свой дробовик и стал неспешно загонять в него патроны, словно для него это был особый ритуал.
Щёлк!
— А нахрена нам этот металлолом? — спросил Рыжий, выдохнув дым в лицо андроида.
Как он может не бояться этого робота? Каждый раз, когда я смотрел на андроида, у меня мурашки пробегали по коже. Он был воплощением разрушения, олицетворением первобытного ужаса: лицо — страшный череп, созданный для того, чтобы вселять страх: пустые глазницы, острые грани и саблезубые клыки.
Вместо пальцев — длинные когти из прочного сплава, поблескивающие в свете — острые как бритва, готовые прорезать кости одним движением. Я был на испытаниях и знаю о чём говорю.
Несмотря на то, что он был гуманоидной конструкции, в этом монстре не было ни намека на человечность. Он был приземистым и массивным, напоминавшим гориллу: мощные плечи нависали над широким сильным корпусом, создавая ощущение грубой силы и неукротимой мощи.
На Рыжего никто не обратил внимания — все были погружены в свои дела: кто-то помогал надевать бронежилет, кто-то переговаривался тихо. Отчего он взялся за меня с большим напором:
— Как по мне — это просто куча бесполезного хлама,— продолжил он, поглаживая свою куцую бородёнку, — мы же сами справимся! А, парни?
После этих слов он ногой толкнул железного гиганта, и тот с грохотом упал на пол. Никто даже не кинулся его поднимать.
Щёлк!
— Что вы делаете? — я безуспешно попытался поднять андроида.
— А что я? Это у него плохая устойчивость — падает от тычка,— с усмешкой ответил бородатый, выпуская в меня дым.
Женщина восточной внешности что-то выкрикнула ему, но я не знал этого языка.
— А я думал, что ты немая! Ну что, куколка, пойдём после дела в бар? От моих ласк ты и не так запоёшь.
На что девушка лишь злобно посмотрела на бородатого и решительно убрала крючковатый клинок в ножны.
Щёлк!
— Помогите же мне! — обратился я к другим наёмникам, но никто не обращал на меня внимание.
— Какая ты обуза вместе с этой железкой, — усмехнулся Рыжий,— каждый должен нести ношу по себе! Мог бы тоже взять поварские ножички как наша малышка.
— Если не заткнёшься,— прорычала девушка, — я вскрою тебе горло.
— О! Всё-таки ты говоришь по-русски!
Щёлк!
— Хватит! — прервал Бутасов и обратился ко мне. — Не буду скрывать: господин Корвин, как мне приятно ваше общество! Как высказался Бурак, Вы — обуза. И поднимите уже это чучело!
Вояки тут же поставили андроида на ноги.
— Это не чучело! Это боевой андроид, — запротестовал я, но…
Щёлк!
Закончив заряжать дробовик, Бутасов положил его на колени.
— Тогда просветите нас ещё раз, зачем же мы здесь.
— Ну… Кхм. — прочистил я горло.
Я почувствовал, как наёмники впились в меня глазами. Кто-то смотрел с явным удовольствием, ожидая, как я сяду в лужу. Кто-то совершенно безразлично. Нужно было собраться! Я сразу представил, что читаю доклад. Ну и рожи, конечно, у этих «профессоров». Один с острым носом, плотно сжатыми губами и в красной бандане, другой — с массивным подбородком и взглядом, полным недоверия. Но больше всего впечатлил боец, у которого радужка глаз сливалась с белком. Отчего его зрачки не казались настоящими и впивались в меня как два маленьких дула.
— Корабль захвачен террористами из неомарксиской организации «За свободный Марс». Так же, по моей информации, они держат заложников. «НьюТех глобал» выделила для помощи компании «Орбитекс» андроида типа «Hell Hunt».
Из толпы сразу полетели возгласы:
— Адская гончая — как мило.
— А что в нём за чип?
— Нексус-6! — сострил Рыжий, он же Бурак.
— Заткнись, — оборвала его девушка, — никто не поймёт твои старпёрские отсылки.
Наёмники начали терять ко мне интерес, отчего я затараторил:
— Цели проекта — выявить моральные действия андроида по нейтрализации...
— Покороче, наверняка они уже рядом, — поторопил Бурак.
— В общем, вы прикрываете андроида для минимизации ущерба, пока он устраняет мятежников.
— Спасибо, — слово взял Бутасов. — Отряд! А теперь слушать меня! Среди террористов пленных не брать. Они удерживают позиции на верхних уровнях. Наша цель — вернуть контроль над кораблём. Экипаж захваченного корабля интернациональный, поэтому будьте внимательны. И не лезьте впереди этой железки.
Наёмники высыпали из нашего транспортника, быстро занимая позиции внутри корабля. Снаружи стали доноситься лязг металла при установке переносных укрытий и чёткие команды, передаваемые по рации.
— А Вы не путайтесь под ногами! — Бросил мне Бутасов и вышел.
Нужно было заняться делом и мне. Я наклонился к андроиду, держа в руке тонкий кабель, идущий от моего переносного лэптопа. Только переносным можно его было назвать условно: он имел внушительный вес и напоминал небольшой кейс. Найдя интерфейсные порты в шее Гончей, я подключил кабель. Всё было готово к запуску. Пошёл процесс синхронизации данных, и оставалось только активировать систему у Гончей.
Обернувшись, я увидел, что ни одно моё действие не ускользнуло от щуплого парня с неприятными хитрыми глазами.
— А это что за штука? — спросил он, указывая на мой другой увесистый кейс.
— Не трогайте, это собственность корпорации.
Усмехнувшись, словно подчёркивая своё безразличие, он покинул кабину вслед за командиром.
Нажав на клавишу, я запустил андроида. Его глаза резко вспыхнули, и тело начало двигаться. Механические суставы заскрежетали, проверяя работоспособность: голова сделала наклоны, в движение пришли ноги и клешни рук.
— Статус? — раздалось из дешёвого вокодера. Андроид был готов.
— Нейтрализация террористов и освобождение заложников. Безоружных не трогать.
— Статус получен.
Тяжёлой поступью он покинул корабль.
Выйдя из транспортника, я почувствовал, как у меня захватывает дух. Межзвездный корабль производства РостКосМаша был исполинских размеров — об этом свидетельствовал его гигантский транспортный отсек.
Террористы не теряли времени зря: все входы были забаррикадированы, оставив лишь один главный проход. В конце отсека вверх уходила крутая белоснежная лестница, ведущая от транспортной зоны на верхние этажи корабля.
Занять позицию на высоте и отстреливать пытающихся пересечь эту длинную лестницу — в теории выглядело как отличная точка обороны. Из-за мешков и груды хлама показался человек.
— Сложите оружие и не оказывайте сопротивление, иначе мы применим силу, — потребовал Бутасов через громкоговоритель.
— Viva la Revolution! — глухо раздался ответ и началась стрельба.
От суеты вокруг у меня подкосились ноги, и я отполз под первое попавшееся укрытие.
Издав душераздирающий вой, андроид, именуемый в народе как Гончая, встал на четвереньки, после чего кинулся вперёд. На своих лапах он через мгновение пересёк отсек и лестницу. По сдавленным крикам сверху я понял: он добрался до террористов. Исход этой схватки был предрешён, как только андроид вышел из транспортника.
Кто-то подхватил меня под локоть и потащил вперёд, не давая опомниться.
— Вперёд! По лестнице! — кричал Бутасов, таща меня за собой. — Нужно удержать позицию!
Всё ещё раздавались со всех сторон выстрелы. Террористы вышли со второго этажа и начали стрелять по нам. Бурак дал длинный залп из своего огнемёта, спрятав нас под саваном чёрной гари. Через мгновение я увидел, как люди падали вниз, вспыхнувшие словно факелы. Теперь было понятно, зачем ему нужны красные высокоотражающие линзы.
Взобравшись по лестнице, Бутасов вдруг отпустил меня, и я с глухим звуком плюхнулся на пол, ощущая что-то липкое под спиной — это была кровь. Густая и тёплая. От увиденного я с трудом сдержал рвоту.
Передо мной лежало множество раскромсанных трупов и рассечённый надвое юнец с нелепыми подростковыми усиками: его большие глаза закатились, рот двигался, хватая воздух, как выброшенная на берег рыба. От этого зрелища во мне что-то перевернулось: этот юноша мог бы ещё жить и жить! Что же заставило его взяться за оружие?
Рядом, вдоль стены, в крови лежал другой человек без таких страшных повреждений; судя по прожжённому виску, он застрелился. Это был первый раз в моей жизни, когда я так остро ощутил смерть. Но я вспомнил своего научного руководителя Шатова: «Мораль — лишь помеха на пути науки. А вы сильны духом?» Когда я соглашался на это… Я не думал о том, что настолько буду в гуще событий. Нужно было взять себя в руки.
— Не стреляйте! — словно выстрел раздалось с места, где испытывающе стоял андроид.
Я отметил: андроид не убил безоружного — это был хороший результат. Шатов будет доволен моей доработкой системы этих боевых машин.
— Это я послал сигнал SOS! — истошно кричал человек, весь перемазанный в крови.
Его страх был понятен. Над ним возвышался череп с красными злыми глазами, с корпуса которого капала кровь. Но я не боялся: если бы этот человек проявил хоть каплю агрессии, его бы уже размазало по обшивке корабля.
— Я командир Бутасов. Как вас зовут?
— Я связист судна… Кайрекс Вайдлих. Уберите же от меня эту тварь!
— Сейчас мы это выясним! Корвин, — обратился ко мне Бутасов во время переговоров по рации, — Будьте любезны. Как понимаю, эта тварь слушается только Вас.
— Статус: ожидание! — скомандовал я, и андроид, встав на задние лапы, отошёл от Кайрекса.
— Связист, а что он тут делал? Понравилось в нас шмалять? — поинтересовался Рыжий, пнув ногой ему в живот.
— Не надо, пожалуйста! — Взмолился связист. — У меня не было другого выбора. Это я дал наши координаты! Я сообщил о мятеже!
— Хорош! — Остановил потасовку Бутасов. — Мне сейчас сообщили, что он действительно, мать его, связист этого корабля. Майя, Бурак, вы проведите Кайрекса к узлу связи. Передайте «Орбитексу»: вход на корабль взят под контроль. Пусть успокоятся и не засоряют радиоэфир. Также установите причину поломки корабля. И прихватите с собой нашего профессора.
Я осмотрел, с кем придётся провести остаток операции. Бурак забрал винтовку у Кайрекса и толкнул в нашу сторону. Майя, достав из трупа свой метательный нож, опять лишь злобно стрельнула взглядом. Всё же это наверно из-за её природного прищура. Ну и компания же мне выпала! Я надеялся, что хоть андроид останется рядом, но…
— Корвин, прикажите андроиду следовать вперёд. — Потребовал Бутасов, — Нужно прорываться дальше.
— Х-хорошо, — я повернулся к безучастному роботу, — Статус: продолжение нейтрализации террористов.
— Вы должны передать управление андроида мне.
— Извините, пока это невозможно. Я отдал ей приказ, и Гончая сделает всё, что в неё заложено.
Его холодные глаза ничего не выразили. Не знаю, смог ли он распознать, что я вру. Но мне показалось, что Бутасов мечтает свернуть мне шею. Не получив желаемого, он отступил, потеряв ко мне интерес. Так как хлопот у него и так было немерено.
Сотрясая своим рёвом стены, Гончая метнулась вперёд чинить разрушение.
— Топай давай! — вывел меня из оцепенения Бурак. — Если ещё раз упадёшь, то я тебе придам скорости пинками. Понял?
Я хотел было ему что-то ответить, но он тут же нашёл другой объект для издевательств. Он придал скорости Кайрексу.
Наши группы разделились, и я не знал, что хуже — оставаться рядом с этим отморозком или прорываться сквозь кровавую баню вместе со штурмовым отрядом. В одном случае — попасть под горячую руку, а в другом — оказаться в самом пекле боя, где смерть могла поджидать за каждым углом.
Первый вариант показался более безопасным и не таким сложным. Нужно всего лишь не провоцировать этих головорезов.
***
В коридоре двое патрульных, увидя нас, сразу же направили на нас свои древние винтовки. Майя взмахом руки метнула в них ножи. Один из них схватился за шею и рефлекторно поднял винтовку к голове, сжимая спуск. От фейерверка искр что-то отрикошетило в сканер двери. Экран на нём треснул и потух.
— Очень мило, — осклабился Бурак, — и как, по-твоему, мы попадём внутрь?
— Лучше скажи спасибо, что из тебя пулями не сделали дуршлаг. — процедила Майя.
Кайрекс подошёл к панели и начал её изучать. Делал он это со знанием дела.
— Пустяки. Судя по всему, осколок не задел ничего важного.
— Тогда чего же мы тут стоим? — Поинтересовался Бурак.
— Мне бы что-нибудь острое, чтоб вскрыть корпус…
Все посмотрели на Майю.
— Ну не выделывайся, мой нож вряд ли подойдет. — Бурак показал на свой огромный охотничий нож, — этот ящик же не нужно окончательно разломать.
Майя молча смерила нас своим стандартным суровым взглядом и молча дала Кайрексу один из своих ножей.
— Без глупостей.
Кайрекс кивнул и принялся возиться над сканером.
— Вот скажи, каково быть предателем? — спросил Бурак, закурив сигарету.
— Я не предатель. — сказал Кайрекс, пытаясь сохранить самообладание. — Я жил и вырос на Земле.
Мне тоже показалось это подозрительным, что-то Кайрекс нам недоговаривал.
— Но имя что-то у тебя совсем не Земное, прямо скажем. Наверняка в честь этого придурка… Профессор, давай помогай.
— Кайрекса Ньюмана? Первого организатора мятежа против сил Земли… — Начал вспоминать я, но Бурак меня перебил.
— Да-да. Кажется, он. Ну и здорово же вам тогда зад надрали! Да и сейчас ситуация не лучше. Говорят, скоро возьмут ваш любимый Котлован-1. Ну так вот этот Ньюман такой же перебежчик. In culo mortis отказался от своих идей. Видал как могу, профессор? А ты чего ржешь, слизняк?
— Правильно in articulo mortis, — ели сдерживался Кайрекс, — а Culo с испанского — это жопа.
Внезапно сработал сканер, и дверь отворилась. Внутри мы не ожидали увидеть человека. Он тоже не ждал гостей и, испугавшись, резко поднял руки вверх, начиная кричать что-то вроде: «Новиспарес». Бурак немедленно направил на него огнемёт.
— Ты что делаешь?! — крикнула Майя, ногой отталкивая брандспойт, — Ты нас всех спалишь!
— Я почём знаю, что он там лопочет? — возмутился Бурак.
— Я-то думала, что ты у нас полиглот.
— Всё в порядке, — вмешался Кайрос. — Он говорит: «Не стреляйте». Это наш второй связист Хуан.
— Ты связист? — сурово у него спросил Бурак, словно Хуан понимал по-русски. — El radio?
— Si, — кивнул Хуан — Necesita contactar Polar…
— Что он говорит? — поинтересовалась Майя.
— Он подтверждает, что он второй связист.
— Ну хорошо. Пара рук не помешает. Передай ему, если он хоть немного рыпнется, я ему все ребра пересчитаю.
Кайрекс быстро начал что-то говорить Хуану, от чего тот впал в истерику, плача и бесконечно бормоча: «Пердонтос лос нинос».
— Я тебе дам пердонтас! — Распалился Бурак и одним мощным ударом огромного кулака повалил Хуана на пол.
— Оставь его, — сказал я, удивившись своей смелости. — У нас совершенно нет на это времени.
Кажется, я нарушил свое правило не провоцировать. Бурак смерил меня взглядом и не найдя выход своей агрессии принялся истошно орать.
— Ну хорошо! Нянькайся с ним сам! — С этими словами он ткнул мне рацией в грудь, — Надеюсь ты умеешь ей пользоваться? Майя, у тебя должны быть скобы, привяжи Хуана. Кайрекс, пошли покажешь, что там вышло из строя.
Закрепив Хуана за трап, они ушли. Хуан так и не поднялся. Что же его так вывело из равновесия? Штурм корабля? Поражение? Бурак? Нет. Тут было что-то другое, чего я не замечал.
Система на этом корабле состарилась лет на сто. Но я быстро сориентировался в программах и даже перевёл систему на русский язык. Правда перевод был очень кривым.
Прежде чем связаться с «Орбитексом», я заметил программу «судовой журнал». До захвата корабля информация вносилась исправно, но после этим никто не занимался, и информация была автоматической:
27 апреля 2254 — Полёт №4, День 115 | Равнина Утопия, Город: Нова Вита | Нет инициализации капитана. Взлёт. |
28 апреля 2254 — Полёт №4, День 116 | Район Вальхаллы, город: Котлован-1 | Посадка. |
7 мая 2254 — Полёт №5, День 125 | Район Вальхаллы, город: Котлован-1 | Взлёт. Курс стандартный. |
9 мая 2254 — Полёт №5, День 127 | Орбита Марса | Отказ топливной системы. |
18 мая 2254 — Полёт №5, День 136 | Орбита Марса | Отправка сигнала SOS. |
До чего же долго они тянули с отправкой SOS. Почему же они ждали девять дней? Хотели сами устранить поломку?
Судя по количеству вызовов, больше всего радиопередач было в момент отказа топливной системы: постоянная связь с Полярисом и куча мелких транспортников. Насколько я помнил, Полярис находился где-то вблизи южного полюса и был третьим крупным городом Марса.
И кажется Хуан говорил что-то про Полярис. Всё меньше мне казалось, что Кайрекс правильно его перевёл.
Нужно было идти от обратного. Что можно было грузить такого ценного на корабль, когда в город вот-вот войдут правительственные силы Земли?
Пердонтос лос нинос…
Где же я мог это слышать?
Лос нинос!
Я вспомнил! Так назывался детский центр при нашем НИИ. Получается, что «лос нинос» — дети? Значит, они так задержались на Котловане-1 чтобы эвакуировать больше людей?
— Эй, профессор, — меня из рации испугал Бурак, — наладил связь с «Орбитексом»?
— Ещё нет. Оборудование совсем старое, и я…
— Ну так включи голову! — Бурак похоже пытался перекричать помехи, — Тебя требует Бутасов! Майя сейчас вернётся!
— Что случилось?
— Гончая! Что? Ни черта не слышу! Конец связи.
Этого ещё не хватало. Нужно было их предупредить о Кайрексе, но Бурак не выходил на связь.
Пока в рубке никого не было, у меня закралась мысль попробовать разговорить Хуана. Если корабль интернациональный, понимает ли Хуан по-английски?
— Dios mio! — Воскликнул Хуан, когда услышал английскую речь, — немного понимать. Пожалуйста, вы помочь. Бандиты не убить детей, женщин... Мы обычные шахтёры…
По-английски говорил он правда неважно.
— Хорошо. Я попробую что-нибудь сделать, только не провоцируйте их больше. Сидите тихо. Как вас зовут?
— Кайрекс Вайдлих. Я пилот.
В кабину вошла Майа, и Хуан, он же Кайрекс, замолчал. А мне чтобы не вызвать подозрений, лишь осталось отправить сообщение в «Орбитекс».
— Майя, будь осторожна. Похоже, Кайрекс не тот, за кого себя выдаёт.
Она одарила меня менее сердитым взглядом, и мне показалось, что так она сказала спасибо.
***
В транспортнике у меня был припасён козырь на тот случай, если Гончая сойдет с ума. Конечно, такое не предполагалось, но всегда же нужен тумблер выключения. В данном случае это была тяжеленная электромагнитная пушка, спрятанная в моём втором кейсе. Хорошо, что кейс был с ремешком.
Интересно, смогу ли я попасть в неё прежде, чем она из меня сделает фарш?
Это смотря с какой стороны посмотреть.
Я вспомнил строки из своей методички, что дали перед операцией: «самым опасным как для заложников, так и для бандитов является сам момент нападения». Мне хотелось думать о чём угодно, лишь бы не замечать последствия штурма.
Когда-то белоснежный корабль был обезображен — гарью, кровью и дырками от пуль. Я увидел, как перед стеной, покрытой пулями, лежали тела со связанными за спиной руками. Похоже, их расстреляли после того, как они сложили оружие.
Нельзя было утверждать, что штурм прошёл легко и без потерь. Я заметил тела тех, кто ещё недавно слушал меня в транспортнике — среди них лежал тот с массивным подбородком и другой — с неприятными глазами. В их взглядах уже не было живой искры. Они остекленели и выражали пустоту.
Эти люди стали лишь очередными дровами под этот котёл войны, пожертвовав своими мечтами и надеждами и защищая интересы тех, кто постоянно подкидывает новые поленья ради наживы.
Подойдя ближе, я услышал голоса. Солдаты били ногами какого-то беднягу. Закончив, один достал пистолет и приставил к его голове. С какой же жгучей ненавистью тот смотрел на них. Что же они могли противопоставить против оснащённых наемников и Гончей со своими кустарными пулемётами? Их сопротивление казалось ничтожным перед лицом этой безжалостной мощи. Но их не смогли сломать. В этих людях оставалась только храбрость. Раздался выстрел, и солдаты пошли за мной.
Терроризм и насилие нельзя ничем оправдать. Я не мог принять ничью сторону в этом конфликте. Но я знал, что нас объединяет. Нас натравили друг на друга, накормив враньем и ненавистью.
Но только действительно ли люди, захватившие корабль, представляли такую опасность, чтобы так сурово их ликвидировать? Действительно ли эти простые шахтеры, бежавшие от войны, взяли заложников? А кем же тогда являемся мы? Я не мог найти ответа.
Это смотря с какой стороны посмотреть. Всё меняет точка зрения, с которой смотришь. Но одно остается неизменным — реки крови, что льются без остановки.
— Корвин! — Угрожающе приблизился Бутасов, — Эта тварь стоила мне пятерых бойцов!
— Я же сказал не лезть впереди…
— Да мне срать на тебя и на твои советы! Ты вообще знаешь, где мы?
— Насколько мне известно, капитан, эта операция по освобождению заложников.
— Какие заложники, оглядись! Это все марсианский сброд! МЫ НА ВОЙНЕ, МАТЬ ТВОЮ!
Помимо проблем с Гончей, добавился разъяренный капитан, который уже мечтает пустить меня в расход. Но я не дал ему шанса — быстро направился к смертоносной машине. Возможно, с ней удастся договориться.
Андроид стоял спокойно, сохраняя холодную решимость нейтрализовать любую опасность, перекрывая своим могучим телом дверь. Она представляла собой массивную конструкцию, оснащённую сложной системой автоматического запирания и сенсорными панелями для идентификации.
— Статус? — спросил я.
— Нейтрализация террористов и освобождение заложников. — ответил мне всё тот же дешёвый вокодер.
С нашей последней встречи она незначительно изменилась. Немного стёрлась краска с корпуса, появились вмятины от пуль. Она была в порядке и не вышла из-под контроля. Похоже Гончая в пылу сражения не смогла различить освободителей и захватчиков.
— Что за этой дверью?
— Гражданское население.
— Статус: ожидание.
Из громкоговорителя раздался голос:
— Похоже всё зашло в тупик. Предлагаю договориться.
— Боже, Батиста, старый pendejo, неужели это ты? — Заорал Бутасов. — Ты меня слышишь?
— Да, Дмитрий. Слышу. — устало раздалось из динамиков.
— А что нам мешает зайти и перебить вас всех?
— Шахтерский тротил и мой детонатор.
Злить человека, загнанного в угол, никто не хотел.
— Какие условие сделки?
— Вы даете нам спокойно улететь на Марс.
— Чтобы ты на прощание взорвал нас? Так не пойдет. Выходи, обговорим детали.
— Не выйду, пока ты не выкинешь всё оружие.
Бутасов достал пистолет и вместе с дробовиком бросил их в коридор. Демонстративно подняв руки, он начал кружиться со всех сторон. Оставшиеся наёмники последовали его примеру.
— Ну же! Выходи! Обещаю, я отпущу вас всех!
Из-за дверей показался измождённый старик. Лицо было покрыто следами времени и усталости. Но в его глазах — глубоких, живых и проницательных — таилась необычайная сила. Тонкие губы чуть приподняты в едва заметной улыбке, словно встретил старого друга.
— No disparen. Не стреляйте! — старик поднял руку, демонстрируя детонатор.
— Эй, comandante, не думал, что свидимся?
— Много чести про тебя думать. — Батиста сплюнул на пол.
— Да ну? И брата моего не вспоминаешь?
— Как говорится: «niebla de la guerra».
— О как сказал: война все спишет! Так вот я хочу тебе напомнить, как его отряд попал в окружение и как твои бойцы поили его радиационной водой. Год назад он умер от лучевой болезни.
— Меня разжалобить этой историей не выйдет. Моя рука до сих пор не прошла после стимуляций работоспособности от земных узурпаторов. Давай лучше поговорим о деле. Я не питаю иллюзий о своей судьбе. Пускай меня арестуют, но прошу, дайте детям и женщинам покинуть корабль.
Но Бутасов словно пропустил это мимо ушей:
— Мой брат умер не в бою как герой, а в больнице слабым и жалким. А тебе не быть героем и подавно.
Бутасов резко сократил дистанцию, набросившись на Батисту, схватил его железной хваткой за горло, сжимая так, что тот едва мог дышать. Другой рукой он вывернул его кисть, и детонатор выскользнул из пальцев, упав на пол. Мгновение спустя Батиста безуспешно пытался вдохнуть воздух через сдавленный кадык. Его глаза расширялись в панике, после чего тело обмякло.
Из-за дверей медленно показались женщины и дети. Их очень вымотал страх за свои жизни. Маленькие ручки цеплялись за матерей, а некоторые девушки держали малышей на руках и шли очень вкрадчиво. Их движения были осторожными, так как они были напуганы.
Наёмники уже успели забрать своё оружие.
— Убейте их! — Приказал Бутасов.
— Нет. — Я загородил собой проход, не дав им выстрелить, — Это простые гражданские.
— У меня приказ пленных не брать! — Взревел Бутасов, — Корвин, отойди, мать твою! Ну хорошо, считаю до трёх. Раз!
— Эй приятель, отойди, а если ты так переживаешь, можешь приказать машине. — Сказал тот самый щуплый солдат с неприятным хитрым взглядом и опять как-то странно мне улыбнулся.
— Два!
Мне на ум опять пришла методичка: «Наивысшая возможность вырваться из рук террористов в начальной стадии захвата — в момент нападения».
— Статус: нейтрализация террористов и освобождение заложников.
Как только я успел упасть навзничь, Гончая рванулась в бой. Наёмники быстро развернулись, открыв огонь, но за доли секунды Гончая взмахнула клешнями, и двое наемников рухнули замертво. Гончая схватила Бутасова, он кричал и цеплялся за жизнь из последних сил, но андроид был сильнее — с безжалостной точностью он разорвал его надвое, оставляя от него лишь кровавое месиво.
Развернувшись, Гончая встретилась с Хитрым, у которого в руках была направленная на неё моя электромагнитная пушка. Выстрел раздался мгновенно, воздух стал наэлектризован как перед дождем. Гончая подскочила, словно раненый зверь, упала на спину, её мощные клешни судорожно задергались. Я видел, как постепенно гас свет в ее глазах.
Неожиданно грянул выстрел, и Хитрый упал. И я увидел Кайрекса. Это был не пилот, а тот, кто выдавал себя за него. Он спокойно подошёл к Хитрому, проверил его пульс не отводя ствол от меня.
— Как иронично: воплощение разрушения погибло, спасая невинные жизни.
— Чего же ты хочешь?
— Забрать ключи доступа у твоего капитана и свалить.
— А женщины и дети?
— Чтобы революция расцвела, нужно пролить немного крови. — Сказал Лже-Кайрекс, копаясь в вещах Бутасова. — Впечатлила жертва Батисты? Старик всегда был романтиком. Может быть у нас всё и получилось, если бы не долбаная защита корабля. Выйдя на орбиту, он автоматически следует на Землю. Поэтому пришлось немного пошаманить с топливом.
— Где Бурак и Майя?
— Ему явно не хватает мозгов. Да? Не волнуйся, я их запер. Не было времени с ними возиться. Adieu!
Я посмотрел на женщин и детей. Интересно, стоила ли моя карьера жизни этих людей?
«Находясь в руках террористов, нужно заранее наметить себе укрытие».
Какой полезной оказалась методичка.
***
— Значит, Гончая не разобрала, кто является противником?
С экрана на меня смотрели лица комиссии. Луиза Шаркович, ответственная за проект, была очень злобной и явно желала моей крови.
— К сожалению это так. Поэтому мне пришлось успокоить её при помощи ЭЛМ-пушки.
— Это сходится с показаниями бойца под позывным Бурак. — Вставил какой-то мужчина в форме. Наверно ответственный за наёмников. — Он утверждает, что спас Вас, закрыв в хранилище.
Крутой Бурак ни за что бы не признался, что его обвели вокруг пальца как ребёнка, и он просидел взаперти всю операцию. Его вранье было мне на руку, но нужно направить легенду в правильное русло.
— Не совсем так. Он связался со мной по рации и сообщил, где безопасное место. Я передал сигнал из радиорубки о критической ситуации и забрав Майю, поспешил в условленное место.
— Вы не видели, как террористы эвакуировались с корабля? — продолжил мужчина.
— Нет.
Я соврал лишь отчасти. Вернувшись в радиорубку, Майа сообщила, что наш транспортник покинул ангар. Она была в совершенной панике. Я смог убедить её, что нужно найти Бурака, пока я отправляю сообщение. Когда она выскочила из рубки, я освободил настоящего Кайрекса и рассказал о произошедшем. Он связался с мятежниками на Полярисе и отправился к выжившим. И я действительно не видел, как они покинули корабль.
— Что ж, Ваши показания, Корвин, сходятся и с нашим наблюдателем. — подытожила Шаркович.
Значит Майя была шпионом от «НьюТек». Может быть поэтому Бутасов и спровадил нас, чтобы мы не увидели ничего лишнего? Похоже, она избегала углубление в лишние детали, опасаясь, что могут вскрыться её ошибки.
— Произошедшее недопустимо, и вы ответственны за недоработки в программировании системы и за эти потери.
Как же старательно Шаркович пыталась дистанцироваться от моего провала. Эх, старая ведьма! Я был уверен, что в случае успеха она бы забрала все лавры себе.
— Скажите, — начал другой мужчина в костюме, наверняка какой-то представитель сил Земли на Марсе, — Вы контактировали с Мигелем Батистой?
На экране появилось мерзкое лицо Лже-Кайрекса. Неужели он был сыном того старого? Какой же подонок! Он обрёк на смерть людей, что ему доверяли, ради своей шкуры.
— Нет. Только со связистом Кайрексом. Он сообщил о захвате. В суматохе он сбежал.
— Хорошо, на этом закончим. — сказала Шаркович и не попрощавшись отключилась.
Откинувшись на кресле, я посмотрел в окно. На небе было совсем ясно, отчего хорошо виднелась луна. Где-то там выше на разорванной войной планете продолжали жить те, кому я спас жизнь.
А что до меня, то моей карьере в «НьюТех» конец. Я бросил тень на свое детище. Проект «Hell Hunt» доделают уже без меня или вовсе свернут. Всё, что я отдал науке, оказалось зря. Но жалел ли я об этом? Нет.
Оно того стоило.