В тот день, когда бабушка Ира решила научить меня печь блины, я ещё не знала, что это станет поворотным моментом в моей жизни. Она сидела на кухне, похожая на древнее божество выпечки, и методично взбивала тесто в эмалированной миске.
— Встань-привстань, муку достань, — пропела она, словно заклинание, и я почувствовала, как пространство вокруг нас начало вибрировать от какой-то древней силы. Её голос звучал так, будто в нём хранились тайны веков.
Я наблюдала за её движениями, заворожённая. Казалось, что её руки знали рецепт не только блинов, но и самой жизни. Мука в её ладонях превращалась в нечто большее, чем просто тесто — в концентрат времени, в сгусток памяти поколений.
— Слушай внимательно, — сказала она, понизив голос до заговорщического шёпота. — В каждом блине — частица души. Если душа кривая, то и блин выйдет комом. Она говорила так, будто делилась со мной древним секретом, который передавался из поколения в поколение.
Позже, когда я уже сама стояла у плиты, я поняла смысл её слов. Блины получались разные: одни — ровные и золотистые, другие — кривые и подгоревшие. И каждый раз это зависело не столько от техники, сколько от состояния души в момент приготовления. Я чувствовала, как будто в каждом блине отражалась моя внутренняя гармония или её отсутствие.
Однажды я заметила, как бабушка перед началом готовки закрывала глаза и что-то шептала. Я подкралась поближе и услышала:
— Встаю-пристаю, к предкам взываю. Дайте силы, дайте свет, пусть блины мои не знают бед. Эти слова звучали как молитва, как обращение к чему-то большему, чем просто блины.
Теперь, когда я сама пеку блины, я иногда повторяю эти слова. И каждый раз, переворачивая очередной блин, я чувствую, как сквозь века ко мне тянется невидимая нить, соединяющая меня с древними традициями, с той самой мудростью, что хранится в простых, казалось бы, бессмысленных словах: «Встань-привстань, муку достань». Эти слова стали для меня чем-то вроде ритуала, напоминающего о том, что в каждом действии есть нечто большее, чем просто результат.
Говорят, если трижды произнести эту фразу перед началом выпечки, то тесто получится особенно пышным, а блины — вкусными. Но я-то знаю: дело не в магии слов, а в той энергии, что мы вкладываем в их произнесение, в той связи с предками, которую мы ощущаем, когда стоим у плиты. Эта связь наполняет моё сердце теплом и уверенностью, что я продолжаю дело, начатое многими поколениями до меня.
И каждый раз, когда я слышу, как кто-то произносит эти слова, я улыбаюсь. Потому что знаю: где-то там, в параллельной реальности, бабушка Ира подмигивает мне и говорит: «Правильно, внученька. Продолжай хранить традиции. В них — вся сила».