— Да, что б тебя! Чтоб тебе пусто было! — я громко хлопнул крышкой старенького ноутбука, укоряя себя мгновением позже — «так его надолго не хватит!» Насколько хватит меня… вообще непонятно! Человеческому терпению нет предела, но это явно не тот случай! Сняв с головы устройство, состоящее из наушников и датчиков, соединённых над макушкой в некое подобие шлема, я оглядел комнату. Она напоминала жилище во время эпидемии — когда любой выход на улицу сопряжён с опасностью: то тут, то там, на журнальном столике и на кресле, валялись коробки с недоеденной пиццей, упаковки из-под китайской лапши. С трудом разминая застывшие от многочасового сидения члены, я отправился на кухню — за очередной, бог весть какой по счёту, чашкой кофе.
Три дня назад мне позвонил владелец крупного, книжного издательства и по совместительству главный редактор журнала, в котором я подрабатывал написанием рекламных текстов и заметок на всяческие малозначительные темы. Вроде тех, где рассказывается о полезных советах ведения домашнего хозяйства. Или обзоры кинопремьер. При всём при этом, у них, уже давно, лежал мой роман, терпеливо ждущий своего часа. Редакция кормила меня завтраками, ссылаясь, то на переполненный портфель, то на меняющие читательские запросы. Общался я с редактором считанные разы — моим уровнем были корректоры и менеджеры клиентского отдела. А услышав в трубке знакомый бархатный баритон, неторопливо, но уверенно проникающий в голову, я понял — произошло что-то неординарное. Если уж птица такого полёта обратилась ко мне — червячку, находящемуся в самом низу издательской пирамиды. Я вспомнил, как импозантно он выглядит — пиджак из дорогого, шотландского твида; холёное, идеально выбритое лицо; пальцы рук, унизанные массивными перстнями. Золотой «ронсон», от которого он прикуривает свои сигары. Купе, класса «люкс», чьё появление на парковке неизменно притягивает взгляды и рождает восхищённые реплики. Звали его Рудольф Полуэктович, для меня он был Рудольфи — как персонаж знаменитого произведения. И вот этому человеку я вдруг понадобился!
— Скажите, Селиванова Андрея Юрьевича я могу услышать?
— Да! Слушаю Вас — я терялся в догадках о причинах интереса к моей скромной персоне.
— Добрый вечер! Мне дали ваш телефон… вы для нас, иногда, пишете…? — он разговаривал так, словно всё ещё сомневался — что я это я.
— Всё верно! Возникли какие-то проблемы? — заказчики, вероятно, могли быть недовольно моей работой, но не до такой же степени, чтобы этим вопросом занялся сам патрон!
— Нет, никаких проблем! Просто предложение, которое я вам хочу сделать, может быть озвучено только мной.
— Хорошо! А что за предложение? — разговор приобретал загадочное направление — «в чём же, всё-таки, дело, если звонит первое лицо в издательстве?»
— Предложение такое — нам поступил заказ на историю для экранизации. От крупной кинокомпании. У них есть сюжетная завязка и представление, как должно развиваться действие. Всё остальное на ваше усмотрение. Гонорар хороший, пойдёте по первой категории!
Услышав это, я слегка опешил — по первой категории шли маститые, топовые авторы. Те, чьи имена реяли на знамёнах издательства. Те, кем оно дорожило и ревностно следило, чтобы их не сманили конкуренты. Не сомневаясь в каком-то подвохе, пытаясь унять возбуждение от замаячивших перед глазами круглых сумм, я деловито спросил:
— А почему собственно вы ко мне обратились? Опыта у меня не так чтобы много… Есть же более достойные кандидатуры!
Мой собеседник взял паузу — будто бы даже причмокнул, пожевал губами, прежде чем ответить. Или закурил, сидя за огромным, из красного дерева, столом, пуская кольца вверх.
— Дело в том, что есть нюансы! — он снова помолчал, проверяя мою реакцию — На выполнение, нам дают всего семь дней!
— Ого! Негусто! — не нашёлся я что-либо ещё сказать.
— Да, и объём заказан серьёзный!
— Прямо как у Достоевского с «Игроком»! Только времени в три раза меньше! — почему мне пришло в голову именно это?
— Простите, не понял? — он тоже удивился такой аналогии.
— Помните, писателю дали месяц на новый роман, а он управился за три недели…
— Ах, ну если с этой стороны, то да. Чем-то похоже!
— Только Анны… Сниткиной у меня нет! — сравнивать так сравнивать, решил я.
— А вот в этом вы ошибаетесь! Есть ещё нюанс — у вас будет ИИП! Писать нужно будет с его помощью! Конечно, если вы согласитесь!
— Как вы сказали? ИИП? — «боже, какая несуразная аббревиатура!» — А что это такое?
— ИИП это Искусственный Интеллект Писателя! Программа, созданная по нашему заказу. Пока это секретная разработка, мы не можем придать факт её существования огласке, не убедившись в актуальности применения. Что касается известных авторов — как они к ней отнесутся? Это ведь может лишить их и заработков и славы… Вряд ли их мнение будет беспристрастным!
— А как это работает? Что он делает… этот ИИП?
— Это специальная программа, адаптированная к деятельности человеческого мозга. С виду — небольшой прибор, преобразователь с нейронными датчиками, которые крепятся к голове. С их помощью и происходит взаимодействие. Создаётся абсолютное единение — только ваш мозг и ИИП. Вы начинаете писать: сюжет, завязка, персонажи — обычная писательская рутина, а преобразователь, синхронизируясь с вашими нейронами, предлагает перспективные варианты продолжения. Выбирайте лучший! Допустим, написали вы фрагмент текста, а он выдаёт его в усовершенствованном виде! Причём, касается это не только сюжетных ходов, захватывающих поворотов в повествовании, но и слабой стороны многих авторов — описаний мест действия, внешности, внутренних переживаний, природы! Всё это отображается на экране.
— Так что получается, писателем может стать каждый? Подключил программу и сиди, комбинируй? Как складывание детских кубиков… Все Толстые и Чеховы?
— Ну, это очень упрощённо! Мы так далеко не заглядываем! Всё же нужны задатки писателя, воображение, способность придумать интересную историю и вести читателя к её финалу! Последовательность такова, что ИИП идёт за развитием вашей идеи, вы создаёте полотно произведения — он помогает его улучшить. Решайтесь, это шанс попасть в литературный мир, стать одним из авторов издательства. Не размениваться на ерунду, вроде рекламы!
Я немного растерялся — полчаса назад мне и в голову не могло прийти ничего подобного. Самые смелые мои ожидания, заключались лишь в том, что когда-нибудь я буду издан. И предложение это, свалилось как снег на голову! Фраза, прозвучавшая как вердикт в последней инстанции, окончательно развеяла мои сомнения:
— И вот ещё что, после этой работы мы сможем обсудить условия, на которых будет напечатан ваш роман!
Дальнейшие события выглядели как забег на спринтерской дистанции! Утром следующего дня ко мне приехала целая делегация, возглавляемая вчерашним собеседником. Программисты достали из коробки компактное устройство и занялись его подключением к моему ноутбуку. Компьютер, который они привезли с собой, я отклонил сразу — для меня было важно работать за своими, знакомыми мне наизусть, клавиатурой и монитором. После затянувшихся приготовлений, наконец-то, наступил и мой черёд — на голову мне надели предмет, отдалённо напоминающий шлем, а на лоб и затылок прикрепили датчики. Посмотрев на своё отражение в зеркале, я чуть не расхохотался: для полного сходства с инопланетянином не хватало только антенны на макушке! Затем я с волнением приступил к тестированию ИИП, выполняя указания человека, до этого момента лишь молча наблюдавшего за происходящим. Теперь же он давал мне подробную инструкцию, шаг за шагом объясняя порядок действий и тут же проверяя, как я их усвоил. Впрочем, заняло это совсем немного времени, уже скоро мы закончили и он, обернувшись в сторону главреда, поднял большой палец вверх. Последним, в чьи руки я сегодня попал, стал штатный юрист издательства — он выдал мне для ознакомления договор на передачу и использование экспериментального устройства, указав, где необходимо поставить подпись. Не вдаваясь в детали, я размашисто расписался — не терпелось поскорей приступить к работе!
— Используйте ИИП по максимуму, нужно понять, на что вообще мы можем рассчитывать в будущем. Но будьте аккуратны, это уникальный образец, в единственном экземпляре! Здесь пожелания заказчика! В остальном вы свободны, творите! — протягивая тоненькую папку, редактор пожал мне руку и улыбнулся: — Желаю удачи!
За три дня я не продвинулся ни на сантиметр. Всё, что выдавал преобразователь, я, скрипя зубами и заходясь в нервных конвульсиях, удалял к чёртовой матери. Клацал по клавиатуре до изнеможения, до воспалённых от экрана глаз. Затем падал на диван и проваливался в сон, на два-три часа. Встречал доставщика еды, торопливо заталкивал в себя куски и снова бросался за работу.
А ведь начало было весьма оптимистичным! Принцип действия ИИП гениально прост — ты набираешь текст, а преобразователь, каждое предложение, каждый отрывок совершенствует, доводя до идеального звучания. В режиме автоматического исправления — слово за словом, строку за строкой! Происходит это таким образом, что на экране монитора высвечивается уже его вариант! Ты смотришь и не понимаешь — как можно написать по-другому! Настолько это прекрасно, и сделано художественно чистым слогом. Первые день я просто не мог оторваться: писал абзац за абзацем, ненадолго прерывался, перечитывал и находился в полном восхищении! Ни в одном отрывке, ни в одном диалоге не видел я необходимости что-то менять или переписывать. Сам процесс работы с ИИП поражал своей лёгкостью — никаких мучительных размышлений и бесконечного жонглирования словами, в попытке сложить их в наиболее стройном порядке. Никаких мнительных переживаний — «а можно ли здесь так?», «а насколько читабельно это будет?» и самое страшное — «а не было ли такого у кого-то до меня?» Темп, взятый мной, тоже впечатлял: где-то в подсознании мелькнуло: «если так пойдёт и дальше, то закончу раньше срока!»
Вечером я решил передохнуть, оценить результаты трудов. Разместившись с чашкой в кресле, я наслаждался красотой слога и глубиной содержания, безупречными по форме и стилистике предложениями, насыщенностью образов и яркостью описаний. От этого занятия меня отвлёк звук из прихожей: там пронзительно верещал домофон. Вспомнив, что заказал пиццу, я нажал кнопку и услышал фразу, в которой было что-то смутно знакомое:
— Доставка! Ваша пицца, быстрая как лань!
— Заходите!
Расплачиваясь, я, вследствие приподнятого настроения, решил пойти против своих принципов и оставить чаевые. Моментом позже всё встало на свои места, курьер увлечённо сыпал цитатами из рассказа «Доставщик пиццы» Говарда Стокса.
— Благодарю Вас за расположение в адрес скромного доставщика пиццы!
— Читали Стокса? — рассказ, да и сам автор, не были широко известными в наших краях.
— Конечно! При моей-то профессии! — парень, ухмыльнувшись, махнул рукой и исчез за дверями лифта.
Я положил вкусно пахнущую коробку на кухне, машинально по ней побарабанил, но так и не открыл. Что-то мне не понравилось, какой-то неприятный осадок остался от прошедшей встречи. И относилось это не к эрудированному курьеру. Мысли крутились вокруг рассказа, прочитанного мной когда-то.
Ощущая разрастающееся беспокойство, я открыл интернет и вбил в поиске: «Доставщик пиццы читать». И сразу нашёл идентичную, почти слово в слово, копию отрывка из своего текста. Те же обороты, те же выражения, только расположение их было немного изменено! Я стал проверять дальше. Вставляя фрагменты в поисковую строку, я обнаружил, что львиная доля мной написанного принадлежит другим, известным и не очень, авторам. Всё было содрано, слизано, украдено! Я схватился за голову — ИИП не производил ничего оригинального, он всего лишь извлекал из накопленного веками интеллектуального багажа наиболее подходящее. Вносил перестановки и исправления, необходимые для того, чтобы не попасть под обвинения в плагиате. Обычный читатель, из тех, что сегодня прочитал книгу, а завтра уже и забыл про что она, возможно и не заметит такого подхода, но литературное сообщество обмануть не удастся. Если, конечно, это изначально не задумано для обывателей, составляющих основной читательский контингент!
Сейчас, как и в день появления в моём доме преобразователя, передо мной опять лежал чистый лист! История, под которой я мог бы поставить своё имя, не создав себе дурного реноме на старте писательской карьеры, не получалась. Осталось четверо суток! Днём звонил редактор, мой злой искуситель. Интересовался, как продвигается работа. Просил не стесняться, если есть нарекания. Нарекания… «Каждый сможет стать Толстым или Чеховым!» Нет, всё превратится в электронный конвейер, где будут штамповаться стандартные, посредственные поделки. А точнее подделки, если учесть, откуда ИИП берёт свою образцовую материю. Всем овладеет серая, безликая масса, сквозь трясину которой вряд ли уже пробьётся новый Творец!
А может, взять преобразователь, отнести на пустырь и, поместив в цинковое ведро и сдобрив бензином, поджечь? Но есть ли в этом смысл? Ведь это будет не более чем отсрочка.
Осталось четверо суток. Отключив устройство, я сажусь писать другую историю. Свою историю! Материал будет готов, чего бы мне это не стоило!
***
Мобильник стал надрываться за четверть часа до полуночи. Главный редактор ежемесячного солидного журнала, на литературном сленге «журнала-толстяка», совершив традиционный вечерний ритуал и собравшись уже ложиться, недовольно нахмурился — «звонки в такое неурочное время? Нет, он на эту провокацию не поддастся!» Но телефон не умолкал — захлебнувшись на секунду, другую, он начинал свою вакханалию заново, словно там стоял автодозвон. Редактор, не решив ещё окончательно — отчитать ли наглеца или просто сбросить вызов, нехотя протянул к нему руку, как вдруг, номер, высветившийся на дисплее, заставил его поторопиться. Звонил координатор процесса внедрения, из центра оперативного контроля.
— Рудольф Полуэктович, извините за поздний звонок, но дело не терпит отлагательств! Объект вышел из программы, преобразователь не подаёт сигналов — судя по всему, он выключен! Мы проверили все цепочки — нигде, никакого обрыва. Значит сбой в финальной точке!
— А не может быть, что он всего лишь прилёг отдохнуть? В магазин вышел? И выводы ваши скороспелые и не совсем верные?
— Нет, перерывы уже случались, часа на три или чуть больше, но преобразователь обычно отображался в системе — прекращалась только загрузка, сам же прибор был активен. Сейчас он выключен физически!
— Я понял! На какой стадии остановился процесс, когда это произошло?
— Семьдесят процентов извлечения: всё складывается очень удачно — с превышением самых оптимистичных прогнозов! При таком темпе, нам потребуется буквально двое суток!
— Хорошо, я всё решу! Как только загрузка возобновится, сразу мне доложите, даже если придётся будить! — положив трубку, он поймал себя на мысли, что айтишники, несмотря на все его убеждения, по-прежнему используют этот грубый, режущий слух термин — «извлечение». Лично он, предпочитал более мягкие, щадящие выражения: усвоение или восприятие. Но, так или иначе, вариантов было немного: звонить, а если что, то и ехать самому!
***
После выхода из программы ИИП, я сразу, не откладывая в долгий ящик, взялся навёрстывать упущенное — писал весь вечер, не отвлекаясь даже на кофе. Выходило, на мой взгляд, очень недурно — да, конечно, не так гладко и безупречно как с преобразователем, зато всё своё, оригинальное, а не у кого-то заимствованное! К моменту, когда в полпервого ночи раздался звонок, завязка истории была готова: я с удовлетворением потирал руки — «нет, есть ещё ремёсла, где машинам и искусственному интеллекту далеко до нас, наделённых человеческой душой и сердцем, живым разумом!»
— Доброй ночи! Я вас слушаю! — потерянное недавно настроение возвращалось и я игриво подчеркнул текущее время суток. Намёк на той стороне линии был расшифрован мгновенно!
— Андрей Юрьевич, прошу прощения за такое бестактное вторжение… поверьте, если бы не обстоятельства… не их срочность…
— Ничего, ничего… я всё равно бодрствую… пишу! — завладевшая мной лёгкость, внезапно куда-то улетучилась, а сердце тоскливо и предательски ёкнуло.
— Вот! Я как раз об этом! А иначе… неужели бы я побеспокоил? Программисты сообщили, что вы отключили устройство, что ИИП не задействован…
— Как? А откуда они знают? — я стал подозрительно оглядываться — «не могли же они, втихаря, установить видеокамеру?»
— Ну, Андрей Юрьевич, что же вы как дитя малое…? Кто бы мне позволил, такой ценный, уникальный прибор без присмотра оставить? Преобразователь интегрирован в локальную сеть и находится под неусыпным контролем! Вы даже не представляете, какие средства и силы аккумулированы на эту задачу! А сейчас он не работает! Вот я и решился вас потревожить и узнать — почему? Только не говорите мне, что заказ уже выполнен — это совершенно невозможно! — при последнем утверждении из трубки повеяло ледяным холодом, дружеские, подкупающие нотки в его голосе сменились тоном раздражённого начальника, отчитывающего за нерадивость подчинённого.
— Нет, конечно! Вышла определённая накладка… — тут я, наивно полагая, что раскрыв главный изъян преобразователя, спасу весь проект, рассказал ему всё — и про откровенный, сразу бросающийся в глаза плагиат, и про то, что у меня есть одна лишь завязка, написанная без участия ИИП. Что самостоятельно, не прибегая к помощи преобразователя, допишу историю.
И опять, как и в первом нашем разговоре, возникла длинная, утомительная пауза: не было никаких сомнений — собеседник тщательно подбирает слова, чтобы сказать что-то, что мне совсем не понравится!
— Знаете, Андрей Юрьевич… оставьте вы эти глупости! Запускайте устройство обратно и доделайте работу согласно договору! В нём чётко указано — использование ИИП является ключевым пунктом! Без соблюдения которого, он признаётся сорванным по вине исполнителя! Сумма неустойки, при подобном развитии событий, окажет на вас отрезвляющее действие…
— Неустойки…? — я с ужасом вспомнил, что подписал договор практически не глядя.
— Да не расстраивайтесь вы так! Просто подключитесь к преобразователю и творите! Дел-то — всего ничего! А начало… оставьте своё, это не так уж принципиально! Что же касается… как бы деликатней выразиться… заимствований, то это ведь не ваша забота?! Правда? И давайте условимся: вы внимательно прочтёте договор, примете решение и мне перезвоните. А впрочем… если решение будет правильным, то можете и не звонить — мне сообщат как вы поступили!
Услышав короткие гудки, я стал рыскать по квартире — «куда же запропастился мой экземпляр?» Среди хаотично разбросанных вещей; бесчисленных чашек, расставленных по всей комнате; различных коробок, от еды или оборудования, попадавшимися под ноги то тут, то там; нескольким маленьким листочкам немудрено было и затеряться. Нашёл я их, как ни странно, аккуратно сложенными в ящик стола — хоть убей, но я был уверен, что договор туда не убирал! Ознакомившись с документом предметно, я схватился за голову: в нём прописывалась гигантская неустойка, кратно превосходящая гонорар, и что совсем удивительно — какие-либо требования к сдаваемому материалу отсутствовали вовсе! Главред не обманул — из договора следовало, что применение устройства чуть ли не единственное в нём обязательство. Про историю, ожидаемую заказчиком, говорилось как-то вскользь и очень туманно.
«Вот ведь мошенники…» — я вздохнул и принялся за подключение преобразователя.
***
В компактном и уютном конференц-зале издательства, за овальным столом для корпоративных совещаний, сегодня утром были заняты все места. Публика, собравшаяся здесь, невзирая на кажущуюся свою разношёрстность, имела одно, объединяющее всех, общее — это были люди, имеющие непосредственное отношение к проекту «Будущее»: акционеры, ведущие разработчики, представители руководящего звена в издательстве и аффилированных с ним компаниях, с высоким допуском секретности. Все ждали главного куратора проекта, его идейного вдохновителя, назначившего им сегодня встречу, чтобы сделать важное сообщение. Пунктуальность и строгий, деловой подход этого человека не изменили ему и в этот раз — ровно в намеченное время, ни секундой позже, он приветствовал аудиторию.
— Добрый день, уважаемые коллеги и друзья! Приятно видеть, что все откликнулись на мою просьбу посетить совещание… ну, или почти все! Это особенно радует потому, что объявление, которое я намерен сделать, можно назвать судьбоносным! Да, да, именно так и не меньше! Вначале, хотел бы освежить в памяти наиболее значимые вехи в нашей работе. Как все вы помните, несколько лет назад нами было принято решение начать разработку оригинального искусственного интеллекта, способного на настоящий творческий процесс! Общий кризис, когда одни и те же, с мизерными отличиями, лишь подчёркивающими их серость и однообразие, сценарии, сюжеты, идеи ходили по бесконечному, замкнутому кругу, побудил нас к этому! Плюс, а для нас безусловно минус, невероятно возросшие расходы на содержание целой армии подёнщиков и цеховиков от искусства, если позволите мне так выразиться, — всех этих сценаристов, авторов, продюсеров и прочих агентов. Современные же нейросети, находящиеся в нашем распоряжении, не выдерживали никакой критики, они умели лишь компилировать, генерировать, обращаться к первоисточникам, но и только! Ничего, что можно было бы отнести к творческому поиску, что внесло бы свежую струю, они создать не могли! Мы сразу попали в ту же ловушку — разработки начались в направлении искусственного, синтетического интеллекта, конструируемого с помощью компьютерных, электронных технологий. Два года мы убили на то, чтобы убедиться в бесперспективности такого пути — у нас лишь получилось создать более совершенную машину для холодной, механической обработки накопленных данных и генерирования их в нужном порядке. Абсолютно ничего нового! Тогда мы пошли от обратного — человечество всегда восхищалось достижениями рукотворными, плодами живого разума, будь то литература, живопись, музыка или архитектура! И за много веков тенденция не поменялась, нас по прежнему привлекают произведения и шедевры, авторами которых являются такие же люди как и мы. В основе нашей программы, заточенной на ремесло писателя, должен лечь живой интеллект! Сказать легко, претворить в жизнь невозможно?! Мы направили на изобретение прибора, который сможет воспринять и усвоить качества человеческого разума, все средства, финансовые и технические, находящиеся в нашем распоряжении, привлекли все лучшие силы, которыми располагали. И вот, когда его разработка сдвинулась с мёртвой точки, когда забрезжили реальные очертания преобразователя и мы поверили в успех, встал насущный, фундаментальный вопрос — «где же взять тот самый живой разум, который станет базой для нашего писательского интеллекта?» Ведь воспользоваться талантом великих творцов прошлого мы не в состоянии! Ещё одним нюансом, обнаруженным нами во время испытаний, стало то, что человек, вступивший в контакт с преобразователем для передачи своих… так скажем способностей, должен оставаться в неведении — для максимального результата необходима внутренняя свобода и раскрепощённость с его стороны, погружение и концентрация на творческом процессе. Поэтому и пришлось придумать целую легенду с заказом от кинокомпании, игра «в тёмную» это вынужденная мера, дабы не рисковать всем проектом. Мы стали искать — наверняка, где-то, есть автор, соответствующий нашим запросам — не могла же земля совсем оскудеть талантами! Ну, о пяти предыдущих кандидатурах я уже отчитывался — результаты там, честно сказать, не впечатляют. Тем не менее, все тестируемые получили обещанный гонорар в полном объёме! Мы уже планировали остановиться на одном из них — не продолжать же поиски бесконечно, и вдруг, как это часто бывает, помог слепой случай. Я, иногда, расчищаю Авгиевы конюшни — навожу порядок у себя в компьютере, в том числе в папках, куда редакторы скидывают мне материал на рассмотрение. И вот, в одной такой папке, я натыкаюсь на роман… хотя, на самом деле, это и не роман вовсе, просто так он помечен… и читаю, не отрываясь, до утра! А утром, вуаля — есть шестой, а по факту первый и единственный, кандидат!
— Так, что же, Рудольф Полуэктович, в итоге он и станет нашим писательским интеллектом? — кто-то из акционеров, улучив редкую паузу, ворвался в пространный доклад главного редактора.
— Да! Теперь уже бесспорно! Оценка его способностей, уровень одарённости, максимально близки к высшему значению! Искать ещё кого-то — гневить бога! Да я вам больше скажу: из всех тестируемых он один заподозрил неладное, догадавшись, что преобразователь всего лишь воспроизводит когда-то и кем-то написанное. Я был вынужден на него надавить, уговорив взаимодействовать с преобразователем дальше! По данным на начало нашей встречи, до окончания загрузки оставалось пятнадцать процентов, я думаю, уже днём всё благополучно завершится!
— Хорошо, а как быть с морально-этической составляющей? Её мы уже нарушили, а если сообщить ему постфактум, то, с большой долей вероятности, подвергнуть себя судебному иску! Такое тоже нельзя исключать! У нас как, есть предварительное решение на этот счёт? — руководителя юридического отдела, как всегда, интересовала только законная сторона предприятия!
— Нет, решения пока нет! Предстоит поломать голову… предложить ему компенсацию или долю от прибыли… а может… и не говорить вовсе!
— Ну, а роман-то его… мы опубликуем?
Главный редактор именитого «журнала-толстяка», а по совместительству владелец крупного, книжного издательства, немного удивившись такому вопросу, утвердительно кивнул в ответ:
— Конечно! Я же дал слово!
***
Я с облегчением откинулся на спинку кресла и с нескрываемым, зверским наслаждением потянулся, пытаясь расслабить одеревеневшее от долгого сидения тело. После повторного старта, я безвылазно провёл за клавиатурой трое суток, лишь изредка вставая размяться и заварить кофе. Сейчас работа была закончена, напряжение последних дней отпустило и мозг сверлила одна только мысль — поскорей доползти до дивана и лечь. Но едва я успел встать с кресла, как на почту пришло письмо от Рудольфи — это был ответ на мой, отправленный всего пару минут назад, файл с готовым материалом. Он поздравлял меня с выполнением заказа, сообщал, что ждёт завтра в офисе для обсуждения условий выпуска моего романа в свет и что увеличил мне гонорар, выписав премию. Тут же пиликнул смартфон, уведомив о зачислении денег — сумма и вправду была значительно больше обещанной. Проваливаясь в сон, я подумал, что знаю теперь, с чего начнётся моя новая история — это будет странный звонок заурядному, не хватающему с неба звёзд, внештатному сотруднику толстого журнала.