Никто не знает, было ли это так. И всё же.
Как-то в один погожий день Осень несла Небу речной донской воды, чтобы оно умылось. Небо ведь всё лето пыльное было, жёлто-серое, и кому, как ни Осени сжалиться над ним, помочь чем-нибудь. Набрала водицы Осень, спешит-бежит к Небу, ноги свои не бережёт, спотыкается о пригорки и камни, сил не жалеет. Да так, что хочется дождём поплакать, только не позволено, а смеяться тёплым солнцем можно, смеёшься и не так зябко по мокрой дороге.
Бежит Осень, спешит, но не видит, что сочится вода с рук, капля за каплей.
Достигла Осень цели — вот оно Небо рядом, а вода вся пролилась. Небо спрашивает Осень: «Где водица моя, с летней дороги уставшее я, пыльное, сухое?» Отвечает Осень: «Не донесла, не уберегла, прости меня, Небо. Несла полные горсти речной воды, но такая холодная донская она, что пальцы все озябли, сжались горстью, так и просочилась вся на землю». «А в каких краях осталась водица твоя?» - спрашивает Небо у рыжей Осени. «На тех землях, где растут полевые цветы небывалой красоты, над которыми ночами светят алмазные звёзды», - отвечает Осень. «Не горюй, Осень, пойдём, покажешь те славные места, порадуемся, полюбуемся вместе!», - вздохнуло грустно Небо.
Поглядело Небо на цветы, что растут у Дона, улыбнулось и сделалось ещё более чистым, ясным, синим-синим. Вот так.
Так ли было или нет, знать-то кому, как ни нам. Всё услышанное - осенним днём, и всё писанное - осенним вечером.