Борис Львович работает кузнецом. Он не может, не куя. А, когда куёт, всё может, особенно выпить-покурить, так что куёт он редко, только если штопор сломается. Как штопор выкует, откроет им всё, что нужно, выпьет, домой поедет и снова не может, не куя. А ковать-то уже нечем, да и откуда в полиции кузня? Он всегда почему-то, как штопор выкует, в полиции оказывается.

Юрка жил далеко на Севере в покосившейся избе, которая отапливалась дровами. Дрова Юрка брал прямо там же, в избе, отчего она постоянно уменьшалась. Водопровода в избе не было, электричества тоже, зато стоял телевизор. Леонид жил в Москве, в Лондоне и по выходным в Ницце. Работал он хозяином нефти какого-то большого края. Хозяином нефти Леонид стал случайно – пошёл в баню с одним большим человеком.

Мария прижала младенца к себе и умоляюще посмотрела на мужа. Иосиф жестом успокоил жену, прокашлялся и подошёл к чиновнице: - «Извините, а как ваше имя-отчество?». «Я уже представилась! Старший специалист органов опеки и попечительства по городу Вифлеему Кац Елена Павловна.» - отвечая, старший специалист одновременно копалась в своей папке, вынимая оттуда нужные бланки: - «Мы изымаем ребёнка и слушать я ничего не хочу. Здесь младенцу находиться нельзя».

Я небо стяну на землю, На осколки разбив луну… Шаг осени я не замедлю, Но я её обману. Я вытащу солнце из моря И брошу на берегу. Пусть эта осень из горя, Я от неё убегу.

Слушай, бармен… А налей-ка мне стаканчик моря! Того, коктебельского, лета восемьдесят четвёртого года… Сколько тебе лет? Двадцать? Я постараюсь не завидовать… «Море, море, мир бездонный, пенный шелест волн прибрежных…»…

Это был декабрь, и декабрь был мёрзлым, И сыну куртку тёплую одела Арегназ… Она его увидела через неделю, мёртвым, Без курточки, которая была ему как раз. Это был декабрь. Безмолвным серым утром Закричало эхо далеко в горах, И за бесконечно долгую минуту Красивый белый город превратился в прах.

Тогда Путин пошёл на крайние меры – побывал в детском оздоровительном лагере, покушал там, похвалил поваров, обсудил ценообразование, слетал в Ереван, ответил на слова Трампа, одному негру российское гражданство дал, учёных в Россию позвал, но… Страна медленно сползала в финансовую пропасть. Пришлось звать Бориса Евгеньевича.

Зубная щётка уже давно привыкла к одиночеству. Она даже научилась находить преимущества в такой жизни – во-первых, просторный пластиковый стаканчик без соседей...

Ах, какие грядут даты в наступающем году – праздновать и праздновать! Какие юбилеи, какие праздники, какие прекрасные поводы! Одно только 90-летие фильма «Чапаев» чего стоит! А ещё… Но обо всём по порядку.

Осень надо жить долго. Вся наша взрослая жизнь – осень. Лето осталось где-то там, в школе, на море с родителями, в том стареньком поезде с юга, в котором ехал с женой…

Европеоиды не любят монголоидов, а монголоиды – негроидов. Австралоиды никого не любят. Негры ненавидят белых, а белые не любят негров и узкоглазых. Когда-то давно краснокожие не любили бледнолицых, а бледнолицые – краснокожих. Бедные не любят богатых, а богатые – бедных. Бедных вообще никто не любит. Средний класс не любит и тех, и других.

Молодой человек с армянской фамилией, уроженец одного из южных регионов страны, ехал в столицу с целью разбогатеть, как и многие другие уроженцы южных регионов, которых манила столица с её лёгкими деньгами и развлечениями.