Культурно-историческая и литературная панорама Латинской Америки пестра. Она включает в себя разные культурные зоны: ибероамериканскую (испаноязычную, португалоязычную), индоамериканскую, афроамериканскую, креольскую. Это литература многих стран, имеющих этнические различия и свою историю: Бразилии, говорящей на португальском языке, Перу, Эквадора, Мексики с преобладающим индейским населением; Кубы, Венесуэлы, где доминирует африканский культурный элемент, и Чили, где он полностью отсутствует; стран Ла-Платы (Аргентина, Уругвай, Парагвай), позднее других подвергшихся колонизации и более ориентированных на европейскую культуру. Это континент, где встречаются все эпохи, где сплавляются разные этносы. Континент, имеющий своеобразную культуру, в чем-то уникальную проблематику и поэтику, которую называют "магической" и в которой с течением времени все больше стали преломляться проблемы всего человечества.
Литература Латинской Америки познала доколониальный, колониальный и постколониальный периоды развития. Если на Севере и в Центральной Америке испанский колорит наложился на богатое культурное наследие инков, ацтеков и майя, то на Юге континента оттеснение аборигенов привело к образованию как бы пустого пространства. Экспансия США определила антимилитаристскую направленность в литературе Латинской Америки. Мексиканская революция 1910-1917 годов против тридцатитрехлетней диктатуры Диаса оказала влияние на весь континент. Гражданские войны, иностранные интервенции, "генеральские" перевороты - все это сопутствует национально-освободительной борьбе, борьбе за независимость и социальные права. Большой резонанс имело восстание демократического офицерства в Бразилии в 1922-1924 годах с легендарным походом Колонны под руководством Престоса по всей стране. В 1929-1930 годах здесь прокатился кризис, в результате которого усилились диктаторские режимы, в ряде стран связанные с доморощенным фашизмом.
Отдельные национальные литературы Латинской Америки отпочковывались от испанской и португальской, переживали длительный путь становления. Наиболее полно национальное своеобразие художественной литературы всего континента и отдельных его составляющих проявилось в XX веке, когда всему миру стали известны имена Габриэлы Мистраль и Пабло Неруды, Жоржи Амаду и Хорхе Луиса Борхеса.
В литературе Латинской Америки отражена ее история и специфическая тематика: "зеленый ад" тропических лесов (сельвы); изнурительный труд на плантациях какао; контрасты жизни больших городов-спрутов (Мехико, Буэнос-Айрес, Рио); открытость или герметичность географического положения и культурной жизни; борьба за власть; насилие и одиночество; революции и классовое неравенство.
Путь этой литературы лежит от ученичества и подражания Европе - к созданию своей самобытной и неповторимой культуры, от романтической экзотики - к глубинному постижению латиноамериканского феномена, его национальной уникальности и общечеловеческой сути.
Разные тенденции, группы, жанры и манифесты развиваются в литературах Латинской Америки: от кубинского "миноризма" (радикальная политическая и эстетическая программа, провозглашенная группой молодых литераторов, выступивших против диктатур, за пересмотр лживых ценностей) до негристской и социальной поэзии; от "северо-восточного" романа в Бразилии до "индианистского романа" в Мексике; от коплас (куплеты) и "корридо", традиционных форм мексиканской народной поэзии и ритмов "сона" у Гильена до элитарно-рафинированного стиля Борхеса и вулканической поэзии Пабло Неруды.
Авангардные тенденции возникают в литературах Латинской Америки под европейским влиянием и складываются также в разных модификациях и формах: "вангуардизм" на Кубе, "эстридентизм" в Мексике, "креасьонизм" в Чили, "ультраизм" в Аргентине. Это - экспериментаторская поэзия, близкая к программам "чистого искусства", пронизанная философией трагического века; большое внимание в ней уделялось формальным поискам.
Одним из основоположников испано-американского модернизма считают никарагуанского поэта Рубена ДАРИО (1867-1916). Мировая известность пришла к нему с выходом стихов и прозы еще в последней четверти девятнадцатого века. В 1905 году издан один из лучших его сборников "Песни жизни и надежды". Дарио ввел в испаноязычную поэзию новые метры, ритмы, обогатил стихосложение.
Теоретиком и практиком латиноамериканского авангардизма стал чилиец Висенте УИДОБРО (1893-1948). Он был тесно связан с европейскими традициями, жил в Париже и Мадриде, общался с Аполлинером и Пикассо, писал на французском и испанском, имел репутацию эквилибриста формы, поэта экстравагантного. Формулируя программу креасьонизма, он опирается на ее главный тезис: поэзия не отражает внешний мир, она значительна своим миром внутренним, поэзия самоценна. Эти принципы воплощены более полно в сборнике Уидобро "Водяное зеркало" (1916). Влияние Аполлинера очевидно в поэтическом эпосе Уидобро на уровне космичности образов, мироощущения. Таково стихотворение "С экватора":
...И снова я шел по крыльям растерзанных птиц
и снова Христос упорхнул, а миру оставил венец терновый
Что ж Присядем на край параллели
оглядим наше время
ВЕК РАСПЯТЫЙ НА СТЫКЕ МИРОВ
(Пер. А. Гелескула)
В. Уидобро является автором сборников "Эхо души" (1912), "Квадратный горизонт" (1917), "Высоколенок" (1931), "Вращательные стихи" (1941), поэмы "Эйфелева башня" (1918), повести "Неботрясение" (1931).
История авангардистского течения "ультраизм" ведет свое начало от аргентинского прозаика, поэта, эссеиста Хорхе Луиса БОРХЕСА (1899-1988). Борхес учился в Швейцарии, несколько лет провел в Испании. Начатая там деятельность была им продолжена после возвращения на родину и нашла отражение в поэтических книгах двадцатых годов "Жар Буэнос-Айреса", "Луна напротив", "Тетрадь Сан-Мартина", в ряде теоретических работ, посвященных отечественной и мировой литературе. Широкую известность Борхесу принесли иносказательные рассказы о непознаваемом мире с философским подтекстом, таинственными символами лабиринта, зеркала, библиотеки ("Приближение к Альмутасиму", "Вавилонская библиотека"). Прозаические книги писателя вышли после нескольких лет молчания: "Всемирная история бесчестья" (1935), "История вечности" (1936), "Вымыслы" (1944).
Интерес к философии истории был характерен для аргентинской литературы тридцатых годов и связан с визитами в Буэнос-Айрес выдающихся философов Хосе Ортеги-и-Гассета и Германа Кейзерлинга.
Идеи космической предопределенности мира, бессилия человека, взаимопроникновения времени и пространства, текучести "я" составляют основу концепции мира, которая складывается в произведениях Борхеса к началу сороковых годов. Филолог по образованию, писатель пришел к выводу, что "измышления философии не менее фантастичны, чем вымыслы искусства", и обратился к культурологическим моделям, в которых мир подобен книге. В его новеллах явь и сон меняются местами, описанные события находятся на грани реального и вымысла. Используя приемы научной фантастики, Борхес подвергает сомнению возможности интеллекта, истинность рационалистических картин мира, столь же относительных, сколь ирреальных. На место законов, открытых разумом, писатель ставит умозрительные конструкции, исследует энергию воображения, предостерегая от опасности интеллекта ("Тлен, Укбар, Orbis Tertius", "Анализ творчества Герберта Куэйна").
Проза Борхеса насыщена ссылками (явными и скрытыми) на классиков мировой литературы, труды философов, ученых, аллюзиями с конкретными произведениями и образами ("Пьер Ме-нар, автор "Дон Кихота", "Сон Колриджа"). Его рассказы подобны научным статьям и нередко предлагают в качестве возможного несколько версий, анализируют разные механизмы поведения человека, в том числе инстинкт саморазрушения ("Лотерея в Вавилоне"). Детективный сюжет в них не самоцелей: так, в рассказе "Сад расходящихся тропок" он использован как повод для мифологического разгадывания метафоры "сад - книга Библия", разгадывания непредсказуемой судьбы человеческой. Творчество Борхеса, "первого большого всецело городского" (слова Карлоса Фуэнтеса) прозаика Латинской Америки, его тип мышления и миросозерцания оказали влияние на литературу последней четверти века. Писатель долгие годы работал директором Национальной библиотеки Аргентины.
Чилийская поэтесса Габриэла МИСТРАЛЬ (1889-1957) первая среди писателей Латинской Америки удостоена Нобелевской премии по литературе (1945). Работала школьной учительницей (среди ее учеников - поэт Пабло Неруда), длительное время находилась на дипломатической службе в Европе, США. Автор поэтических сборников "Сонеты смерти" (1914), "Отчаяние" (1922), "Нежность" (1924), в которых трагической тональностью отозвалась личная трагедия поэтессы, потерявшей жениха. В них - гимн любви и материнству, горечь от невосполнимых потерь и боль одиночества ("Песни Сольвейг", "Строфы", "Фонтан"):
Я как фонтан, иссохший от рыданий.
Ведь он, и мертвый, слышит в шуме дня
Свой гул, и голос в каменной гортани
Еще дрожит, как песнь внутри меня.
(Пер. И. Лиснянской)
В сборнике Мистраль "Тала" (1938) лирические стихи переплетены с мотивами гражданскими, темой истории континента и народа Чили. Поэтесса широко ввела в поэзию индейское мифомышление, предания, богов, героев разных племен (инки, майя, кечуа, аймара). В ее стихах обожествление природы, преклонение перед традициями и вечностью ("Гимн тропическому солнцу", "Земля Чили"), спокойствие мудрости:
Открылась посреди пути земного
Мне истина, как чашечка цветка:
Жизнь - это сладость хлеба золотого,
Любовь - долга, а злоба - коротка.
(Пер. И. Лиснянской)
В стихотворении "Кредо" Мистраль говорит о самом для себя главном - о сердце, ничего не просящем, о высокой мечте, о том, что любовью посеяно и всходит добром:
Верую в сердце мое, в эту ветку душистую, -
Дышит господь на нее и колышет в тени,
Жизнь наполняет дыханьем любви, и становятся
Благословенными дни.
Верую в сердце мое, что рукой нещадящего
Я выжимаю на холст бытия, чтобы он,
Красками крови окрашенный, был в одеяние огненное превращен.
(Пер. И. Лиснянской)
Пабло НЕРУДА (1904-1973) - чилийский поэт и общественный деятель, лауреат Нобелевской премии (1971), автор более сорока книг, среди которых - сборники "Сумеречное" (1923), "Двадцать стихотворений о любви и одна песнь отчаянья" (1924), "Местожительство - Земля" (1925-1935). В ранней поэзии Неруды тончайшая любовная и философская лирика, восторг перед бытием и земными стихиями, океаном, ветрами, космосом соседствуют с мотивами отчаяния, одиночества, характерными для герметизма. С 1935 года Неруда работал консулом в Мадриде. Под впечатлением гражданской войны в Испании складывается его антифашистская поэзия ("Испания в сердце", 1937).
Поэтическая эпопея "Всеобщая песнь" (1950) стала своеобразным рубежом между разными периодами творчества Неруды, одинаково наполненными борьбой: первый соотнесен с антифашизмом и войной, а следующий за ним был продолжением сопротивления диктатуре в Чили. Пабло Неруда известен как активный сторонник демократии и справедливости, поэт, не отделявший социальность, политику от стиха:
Сквозь блеск неясный и смутный,
сквозь каменный мрак дай мне протянуть руку,
пусть затрепещет во мне, как птица, плененная тысячу лет,
древнее сердце забытого человека!
Дай позабыть мне сегодня счастье, широкое, словно море,
ведь человек шире, чем море со всеми его островами,
нужно упасть в него, как в колодец, и кверху со дна подняться
с ветвью скрытой воды и затонувших истин.
(Пер. М. Зенкевича)
Многообразна по тематике и жанровой палитре проза Латинской Америки, представленная в начале века именами Орасио Кироги, Мигеля Анхеля Астуриаса, Жоржи Амаду, Алехо Карпентьера и многих других выдающихся беллетристов, которым суждено было принести известность латиноамериканскому роману в шестидесятые годы.
Орасио КИРОГА (1878-1937) - уругвайский писатель, мастер короткого рассказа. Он начал с увлечения декадентской поэзией ("Коралловые рифы", 1901), испытал влияние Эдгара По в детективно-фантастических рассказах ("Чужое преступление", 1904). В повести Кироги "Одержимые" выразился интерес к психопатологии, который позднее останется одним из мотивов в сборнике его лучших рассказов "Рассказы о любви, безумии и смерти" (1917). Кирога одним из первых стал осваивать проблематику тропического леса, показал борьбу человека с сельвой ("Сказки сельвы", 1918; "Анаконда", 1921; "Пустыня", 1924). Для его творчества характерен переход от документально-натуралистической прозы к роману нового типа.
Широкой известностью в тридцатые годы пользовался роман "Тень каудильо" (1929) мексиканского писателя Мартина Луиса ГУСМАНА (1887-1976). Это - политический роман, в котором разрабатывалась кардинальная для всего последующего развития латиноамериканской литературы тема каудильизма (от исп. caudillo - вождь).
Диктаторство как форма проявления борьбы за власть - главный стержень романа "Сеньор Президент" Мигеля Анхеля АСТУРИАСА (1899-1974) из Гватемалы. Книга написана в эмиграции - кстати, характерной форме поиска политической свободы для многих деятелей латиноамериканской культуры. Написанная в 1933 году, она смогла быть изданной только в 1946-м, после установления в Гватемале демократического правительства. В романе проанализировано диктаторство как политическая и психологическая реальность. Образ диктатора списан с конкретной фигуры отечественной истории, однако в романе он наделен обобщенными свойствами всех диктаторов Латинской Америки. Он скорее марионетка в чьих-то более могущественных руках, вызывающая биологический страх у парализованного общества. Универсальность этого образа подчеркивается открытым временем в заключительной части романа ("Недели, месяцы, годы"), как бы предсказывая продуктивную традицию, которую разовьют многие писатели Латинской Америки.
На поэтику прозы Астуриаса, его удивительный язык сильное влияние оказало увлечение древней культурой континента. Мифологию древних майя Астуриас начал изучать в Сорбонне; тогда же в эмиграции он перевел на испанский язык народный эпос "Пополь-Вух" (книга народов). В Париже, кстати, вышла и поэтическая книга дебютанта "Лучик звезды" (1925). Первая книга прозы Астуриаса называлась не случайно "Легенды Гватемалы". Изданная в Мадриде в 1930 году, она надолго определила стойкий интерес молодого писателя к сокровищнице национальной культуры, к мифологии. Роман "Маисовые люди" (1949) целиком построен на фантастических представлениях индейцев, их обрядах. В центре романа - миф из "Пополь-Вуха" о сотворении человека из маиса. Этот миф положен в основу почти бессюжетного повествования о столкновении патриархального уклада жизни, оберегаемого индейцами, и предпринимательства, привнесенного колонизаторами. Переплетая реальное и вымысел, Астуриас показывает обреченную войну индейцев под руководством Гаспара Илома, его злодейское убийство. Автор пытается с помощью мифологии проникнуть в трагедию народа, осмыслить специфическое латиноамериканское сознание.
Жоржи АМАДУ (р. 1912) дебютировал романом "Страна карнавала" (1931), определившим в молодом писателе стремление показать жизнь как праздник, каким она открывается жителям тропических широт, праздник, захватывающий всех - и бедных, и обитателей богатых кварталов. Активный участник национально-освободительного движения и видный пропагандист марксизма в те годы, Амаду пробует соединить новую проблематику, классовый подход к изображению жизни народа с поисками новой поэтики. Он пишет романы "Какао" (1932) и "Пот" (1934) о жизни батраков, хорошо известной ему, сыну одного из владельцев небольшой плантации какао.
Прекрасный знаток бразильского фольклора, Амаду сплавляет прозу жизни и поэзию, реальное и фантастическое в цикле романов о родной провинции Баия: "Жубиаба" (1935), "Мертвое море" (1936), "Капитаны песка" (1937). В них родился мастер, оригинальный и неповторимый, связанный с глубинными слоями национального сознания, который ввел удивительный тропический город Баия в сознание читателей всего мира. В этом городе, расположенном вдоль пляжей залива, бывшем воротами португальской колонизации, переплетены разные расы, этносы, поверья, традиции и боги. Негры из Африки, индейцы, португальцы, метисы, рожденные от их смешения, - все они герои романов Амаду. Они страдают, любят, отстаивают свои человеческие права, хранят традиции предков. Своим героям и проблематике Амаду остается верен и в замечательных романах второй половины века.
