Младший научный сотрудник Кирилл Королёв возвращался домой после корпоративного новогоднего вечера в НИИ «Квант Прогресс». В кармане шуршали конфетти из лопнувшей хлопушки, а в голове крутился тост Олега Петровича (начальника отдела квантовой неопределённости): «Пусть в новом году ваши волновые функции всегда коллапсируют в желаемый результат!».
— Всё?таки зря я пил «Пьяный туман», — подумал он, шагнув в декабрьскую ночь из проходной.
Морозный воздух тут же впился в ноздри — будто кто?то вколол ему в мозг две ледяные иглы. Спирт с жидким азотом… Брр. Мысль скользнула, как нога на обледенелом тротуаре.
Шаг. Ещё шаг. Свежий снег заскрипел под ботинками.
«Пьяный туман», — мысленно повторил он, перекатывая слова на языке, словно стеклянные шарики. Олег Петрович, конечно, мастер метафор. Звучало это заманчиво. Да и коллеги говорили, что выпить коктейль — это как искупаться в океане при первом пересечении экватора. «Если не сделаешь — какой ты учёный?» Так, биомасса неопределённой формы…
Кирилл невольно возвратился к моменту у кафедры, когда Олег Петрович с театральным жестом поставил колбу с чёткими рисками объёма.
— Рецепт от наших криогенных коллег. Гомогенизация — ключ к стабильности системы, — пробормотал он, смешивая спирт и дистиллированную воду. Капля жидкого азота — и над ёмкостью взвился густой белый пар.
То, что было потом, вспоминалось с трудом. Спор с Дедом Морозом (Генкой Моториным из вычислительного центра) о причинно?следственных связях. Тот настаивал на магическом детерминизме, а он — на квантовой неопределённости.
— Магия — это просто недопонятая наука! — размахивая бутылкой, орал Генка, брызгая слюной сквозь приклеенную бороду.
— Нет, это нарушение принципа причинности. Ты же не думаешь, что Дед Мороз — это квантовый наблюдатель? — отбивался Кирилл, хватая друга за грудки.
Примирительное распитие бутылки шампанского. Пузырьки, щипавшие язык. Смех коллег, звучавший слишком громко. А потом — провал. Кирилл пытался собрать фрагменты вечера в единую картину. Получалось плохо. Всё рассыпалось, как блестяшки из взорвавшейся хлопушки. Музыка, танцы, лаборантка Зиночка в образе Снегурочки.
Он поёжился, стряхнул снежинки с шапки и сделал шаг на тротуар. Тот принял его с тихим хрустом. Он сунул руку в карман и достал конфетти. В свете уличных фонарей они переливались всеми цветами видимого спектра. Кирилл бросил их на тротуар. Они разлетелись в разные стороны, теряясь в хороводе снежинок. На мгновение ему показалось, что разноцветные блёстки — это квантовые частицы, хаотично распределяющиеся в пространстве.
Эта причудливая мысль всё ещё крутилась в голове, когда он вошёл в подъезд и направился к лифту. Машинально смахнул с куртки снег и нажал кнопку с цифрой «6». Лифт медленно пополз вверх, монотонно отсчитывая этажи.
Дома Кирилл, не раздеваясь, рухнул на диван и уставился на ёлку с гирляндами, мигающими в режиме «медленная волна». Свет от лампочек был таким мягким и убаюкивающим, что казалось, будто ты проваливаешься в параллельную реальность, где время течёт иначе.
Здесь ёлка была не просто украшением, а живым существом. Она тихонько переговаривалась с лампочками, создавая симфонию света и звука. Гирлянды неразборчиво шептали о чём?то. Сознание медленно растворялось в мерцающем свете.
Сон пришёл мгновенно — как отключение питания у перегруженного процессора. Пространство комнаты поплыло, размазываясь по краям. Стены растворились в мерцающем тумане, а диван, искря и переливаясь, медленно превращался в… сани. Не обычные, а сплетённые из световых нитей.
Картину завершала висевшая над ними табличка: «Межгалактический отдел доставки подарков (МОДП). Транспортное средство №?42?К. Оленей не кормить, руками не трогать!»
Кирилл ощупал сиденье. Оно было твёрдым, но при этом состояло из миллионов крошечных искр, слегка покалывающих пальцы. В воздухе пахло снегом, озоном и чем?то неуловимо праздничным — как если бы смешали запах мандаринов, хвои и высоковольтных разрядов. Лёгкий ветерок принёс отдалённый звон колокольчиков.
— Это сон? — Голос прозвучал гулко, будто в огромном зале. — Просто сон после алкоголя и салата «Квантовая оливьешка».
Перед ним в воздухе материализовалась надпись. Она светилась мягким голубым светом:
Статус миссии: активна
Фаза состояния: предколлапс
Уровень праздничного возбуждения: 68?% (критический порог — 70?%)
Рекомендация: усилить ожидание.
— Что за… — начал Кирилл, но тут же замолчал, потому что в метре от него возник силуэт. Высокий, в серебристом халате, с бородой, мерцающей в темноте. При каждом движении вокруг него вспыхивали крошечные искорки, словно мини?сверхновые.
— Добро пожаловать! Вы на экскурсию или с проверкой?
— Наверное, нет. Я просто сплю, — Кирилл сделал шаг назад, чувствуя, как его реальность начинает расползаться.
— Все мы в каком?то смысле спим.
— А вы, собственно, кто такой? — Кирилл попытался собраться с мыслями.
— Я?то — Дед Мороз. Не тот, о котором вы, любезный, подумали.
— А какой же? — Кирилл невольно отпрянул, его сердце забилось быстрее. — Вы же… не можете быть…
— Вы хотите сказать, настоящим? — Дед Мороз рассмеялся. — Я, конечно, не румяный дедушка с мешком, которого все помнят с детства. Я — его квантовая версия, хотя и это не совсем точно. Скорей, он — моя проекция в вашу реальность.
— Не понимаю, — Кирилл нахмурился и сделал шаг вперёд.
— Значит, всё же с экскурсией, — Дед Мороз хитро прищурился. — Что ж, тогда начнём.
Он взмахнул рукой — и прямо из воздуха возник экран, переливающийся, как мыльный пузырь.
— В бесконечной чехарде новогодней ночи, когда реальность теряет чёткие очертания, размываясь между сном и явью, а пространство отказывается подчиняться привычным законам, — пафосно начал он, — действует особая служба МОДП. Её главный сотрудник — Дед Мороз. Я везде и нигде, одновременно реальный и виртуальный.
Кирилл поморщился и перебил его:
— Во?первых, можно не так театрально.
Дед поднял брови и улыбнулся:
— Извините, профессиональная деформация. Нечасто приходится просто так разговаривать с людьми.
Он сделал паузу, будто обдумывая, стоит ли продолжать, и добавил:
— Хотя, если честно, я уже давно не чувствую себя профессионалом. Всё как?то… не то. Ну да ладно, это лирика. Что вы хотели спросить?
— Как такое возможно? — Кирилл чувствовал, как в голове роится тысяча вопросов. — Вы везде и нигде?
— Превосходный вопрос! — Дед Мороз подмигнул, и в его глазах вспыхнули озорные искорки. — В нашем деле всё зависит от ожидания. — Он хитро прищурился. — Пока меня никто не ждёт — я везде и нигде одновременно. Как электрон в атоме, понятно?
— Ну, более?менее, — Кирилл кивнул и потёр переносицу.
— А вы, кстати, чем занимаетесь? — Дед прищурился, как будто пытался разглядеть что?то сквозь Кирилла.
— Физик я, — ответил Кирилл, стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно.
— О, физик! — Дед улыбнулся так, словно это был комплимент. — Все мы немного физики. Тогда вам будет проще, коллега. — Он хлопнул Кирилла по плечу. — Так вот. Согласно внутреннему регламенту МОДП, я не могу быть локализован в конкретной точке пространства?времени до момента размещения подарка. Это прямое следствие фундаментального закона квантовой праздничности. И пока ребёнок не открыл коробку, подарок существует в суперпозиции всех возможных вариантов.
На экране вспыхнула анимация: под виртуальной ёлкой мерцали тысячи силуэтов подарков, накладываясь друг на друга, словно призраки несбывшихся желаний.
— Представьте, что под ёлкой лежит не один подарок, а все подарки Вселенной одновременно, — продолжил Дед Мороз, его голос звучал как тихая мелодия. — И только взгляд ребёнка, полный нетерпеливого ожидания, коллапсирует волновую функцию радости в конкретный объект — будь то робот?трансформер, велосипед или набор для химических опытов.
— Суперпозиция, — машинально пробормотал Кирилл.
— Именно! А когда малыш открывает коробку — вуаля! — волновая функция коллапсирует в один конкретный подарок. И это всегда самый?самый подходящий вариант.
— Но ведь тогда… — Кирилл запнулся, подбирая слова. — Если желание сбылось, оно перестаёт быть чудом?
— Бинго! — Дед Мороз поднял указательный палец. — Вот мы и подошли к самому интересному. Смотри сюда…
В воздухе повисли две светящиеся строчки, словно неоновые вывески:
•?Если подарок получен — чудо становится реальностью (и перестаёт быть чудом).
•?Если подарка нет — чудо остаётся мечтой (где же тогда волшебство?).
— И как вы выкручиваетесь? — не удержался Кирилл.
—?А вот тут начинается самое интересное! — Дед Мороз заговорщицки подмигнул. — Чудо живёт ровно в тот момент, когда ты переходишь из режима ожидания в позицию обладания. Когда рука уже тянется к коробке, а сердце замирает… Вот там, в эту секунду, и рождается магия. Я просто помогаю ей проявиться.
—?Выходит… — медленно произнёс Кирилл, подбирая слова, — чудо — это не нарушение законов физики, а их изящное использование?
—?Именно так, — Дед Мороз едва заметно кивнул.
—?А как вы перемещаетесь? — Кирилл посмотрел на сани. — Они ведь не настоящие…
Олени, будто поняв его сарказм, синхронно насупили мохнатые брови и издали звук, напоминающий тихий вздох разочарования.
—?Это не сани, — Дед Мороз выдержал паузу, наслаждаясь эффектом. — Это точка сингулярности. Здесь пересекаются все возможные пути.
—?Олени (или их квантовые аналоги) не тянут сани, а моделируют вероятностные траектории. Мы движемся по линиям праздничного напряжения — невидимым каналам, возникающим там, где концентрация надежды превышает критический порог.
Кирилл задумчиво почесал затылок.
—?То есть мы не едем, а нас как бы… выталкивает в нужном месте.
—?Ну, можно и так сказать, — Дед Мороз улыбнулся и взмахнул рукой.
На экране появилась карта мира, испещрённая светящимися линиями, соединяющими дома, где стояли наряженные ёлки, в сеть, которая напоминала нервную систему гигантского организма. Одни каналы пылали ярко, другие мерцали едва заметно, готовые угаснуть.
—?А если канал оборвётся? — спросил Кирилл, пристально глядя на одну из тускнеющих линий.
—?Тогда чудо не дойдёт до адресата, — серьёзно ответил Дед Мороз. — Но пока в мире есть хоть один ребёнок, который верит, что под ёлкой его ждёт подарок, — мы работаем, а значит, существуем.
На экране мелькнула цифра «69?%», и сани едва заметно вздрогнули, будто готовились в путь.
Дед Мороз вдруг обернулся к Кириллу и сказал с хитрой улыбкой:
—?Слушай, а не хочешь ли ты вместо меня поработать? Я, знаешь ли, ни разу в отпуске не был. Всю жизнь только в двух состояниях: либо меня нет, либо я подарки раздаю. А тут такой шанс выпал — может, хоть раз отдохну?
Кирилл задумчиво почесал нос, пытаясь осмыслить предложение. На мгновение ему показалось, что это розыгрыш.
—?Вы это серьёзно? — спросил он. — А как же… ну, всё это? — Кирилл почувствовал, как его сердце забилось быстрее. С одной стороны, это было безумие. С другой — разве не всю жизнь он мечтал стать частью чего?то волшебного?
Дед Мороз усмехнулся:
—?А почему бы и нет? Ты ведь уже знаком с процессом. Подарки, письма, олени — всё это твоё. А я, честно говоря, устал. Да и снег надоел.
«Это квантовый выбор», — подумал Кирилл. — «Суперпозиция „да“ и „нет“. Но кто коллапсирует волновую функцию? Вопрос…»
—?А вот что, — продолжил Дед Мороз, словно читая мысли Кирилла. — Хочешь, я тебе Генку в образе снеговика притащу? Или Зиночку? Хотя зачем тебе Генка…
Точно, Зиночку. Она, конечно, та ещё штучка, но зато всегда в хорошем настроении.
Кирилл вздрогнул. Мысли о Зиночке — лаборантке в костюме Снегурочки, с её звонким смехом и искрящимися глазами — действительно на секунду отвлекли его от саней, искр и всего этого безумия.
—?Что значит «притащу»? — настороженно спросил он. — Она что, тоже… здесь?
Дед Мороз хитро прищурился, и в воздухе снова вспыхнул мыльный пузырь?экран. На нём замелькали кадры:
*?Генка?снеговик, катящийся с горки и вопящий: «Я — квантовый снежок!»;
*?Зиночка?Снегурочка, танцующая с северным оленем под мелодию, которую слышно только им двоим.
—?Они не «здесь», — пояснил Дед Мороз. — Они в своём сне. В той самой параллельной реальности, где время течёт иначе. Но если ты захочешь… — он сделал паузу, давая Кириллу прочувствовать вес следующих слов, — …мы можем их пригласить. В качестве помощников.
—?Помощников? — Кирилл сглотнул. — В смысле — в МОДП?
—?Ну а как же! — Дед Мороз взмахнул рукой, и экран разросся, показав схему: цепочка из трёх фигур — Дед Мороз, Кирилл и ещё два пустых слота с подписями «Помощник?1» и «Помощник?2». — По регламенту в предколлапсной фазе разрешается привлекать временных сотрудников. Главное — чтобы они верили.
—?Но они же не знают…
—?А это и не нужно, — перебил Дед Мороз. — Вера работает лучше, когда ты не понимаешь, как именно.
Кирилл уставился на экран. Зиночка смеялась, кружась в снежном вихре. Её образ был таким живым, таким… настоящим.
—?И что, я просто скажу «хочу», и они окажутся здесь?
—?Ну да, — Дед Мороз кивнул. — Они на время станут частью чуда.
Кирилл глубоко вдохнул. Воздух пах снегом, мандаринами и чем?то ещё — тем самым, что он не мог назвать.
—?Хорошо, — сказал он.
В этот момент мир вокруг начал терять краски. Голографический экран исчез, сани растворились в тумане, а голос Деда Мороза донёсся издалека:
—?Пора просыпаться.
Кирилл медленно открыл глаза. В комнате было тихо, лишь приглушённо мерцали гирлянды на ёлке, рисуя на стенах причудливые узоры света. Он лежал на диване в той же позе, в которой уснул: не раздевшись, в куртке, сбившейся в комок под боком.
Склонясь над ним, стоял Генка в костюме Деда Мороза и тряс его за плечо. Кирилл резко сел, едва не столкнувшись лбом с Генкой.
—?Ты чего орёшь во сне? — хохотнул Генка, отступая на шаг. — «Хочу, хочу!» — и руками размахиваешь.
Кирилл проморгался, пытаясь собрать мысли в кучу. В голове всё ещё крутились образы саней из световых нитей, мерцающего Деда Мороза и танцующей Зиночки.
—?Ты… ты откуда здесь? — пробормотал он, ощупывая диван, будто проверяя, не осталось ли где искр.
—?Да ладно тебе, — Генка стянул бороду, под которой пряталась его обычная ухмылка. — Мы же договорились вчера: я за тобой зайду, вместе к Зиночке пойдём. У неё сегодня «постновогодний разбор полётов» — типа утренник для тех, кто слишком ярко отметил.
Кирилл провёл рукой по лицу. Сон. Всего лишь сон. Но ощущение волшебства никак не хотело отпускать.
—?А во сне ты был снеговиком, — вырвалось у него.
Генка замер, потом расхохотался:
—?Снеговиком? Ну ты даёшь! Хотя… — он на секунду задумался, — вчера я вроде с горки катался. Точно! На офисной парковке. И кричал что?то про «квантовый снежок». Ты тоже там был, между прочим. Помнишь?
Кирилл молча кивнул. Воспоминания о реальном вечере начали проступать сквозь пелену сновидения: ледяная горка из утрамбованного снега, смех, нелепые попытки устоять на ногах…
—?Слушай, — Генка присел на край дивана, — а что ты всё?таки кричал во сне? Так убедительно звучало.
—?А, это… — протянул он, будто вспоминая что?то. — Я просто хотел, чтобы некоторые вещи стали реальностью.
Генка приподнял брови, как будто ожидал чего?то более интересного.
—?И что же это за вещи? — спросил он, почёсывая подбородок.
Кирилл улыбнулся, как будто наконец?то нашёл нужные слова.
—?Знаешь, — начал он, вставая с дивана и потягиваясь, — давай сначала зайдём к Зиночке. А потом уже разберёмся.
Генка хлопнул его по плечу, как будто это было самое логичное решение.
—?Вот это я понимаю, настрой! — воскликнул он.
Они вышли на улицу. Морозный воздух, как и прошлой ночью, впился в ноздри, но теперь это было приятно — свежо и бодряще. Кирилл глубоко вдохнул, глядя, как в небе тают последние звёзды.
Где?то вдали, возможно лишь в его воображении, прозвучал тихий звон колокольчиков.
—?Пойдём, — сказал он, застёгивая куртку.
И они зашагали по хрустящему снегу, не замечая, как за ними, кружась в утреннем ветерке, летят разноцветные конфетти.