Середина XVII века. В Москве, в избе Сибирского приказа, царила небывалая суета. Стол, заваленный свитками и чертежами, едва вмещал россыпь печатей и восковых оттисков. Дьяк, с лицом, изборождённым годами службы, вчитывался в очередной донос из?за Урала. В воздухе пахло воском, сыростью и неизбывной тревогой , что всегда сопутствовала делам сибирским.
— Ну что, братцы, — проговорил дьяк, поднимая усталые глаза на подчинённых. — Пишут из Тобольска: «Ура, Сибирь покорена!»
В избе повисла тишина. Кто?то хмыкнул. Покорить Сибирь — дело нешуточное. За каждым острогом, за каждой рекой таилась неведомая сила: то ли зверь, то ли человек, то ли дух лесной, что не желал пускать чужаков в свои владения.
I. Путь за Камень
Ещё полвека назад, когда Ермак с дружиной пробивался сквозь тайгу, мало кто верил, что русские сумеют закрепиться за Уралом. Но вот уже и Тюмень стоит, и Тобольск — столица сибирская — возвышается над Иртышом. А дальше? Дальше — бескрайние просторы, где реки текут, как змеи, а леса тянутся до самого края земли.
На восток шли не только казаки. Шли купцы, искавшие соболя и рыбьего зуба; шли ссыльные, бежавшие от царского гнева; шли крестьяне, мечтавшие о вольной земле. Каждый нёс с собой свой страх и свою надежду. И каждый знал: за Каменным поясом (так звали Урал) начинается иной мир — мир, где человек либо становится сильнее, либо гибнет.
II. Остроги и ясак
По всей Сибири, словно бусины на нитку, нанизывались остроги. Сургут, Нарым, Томск, Енисейск — каждый из них был крепостью, форпостом русской власти. В острогах сидели воеводы, суровые и неприступные, как скалы. Их задача была проста: собирать ясак (налог пушниной) и держать в узде местных князьков.
Но не всё шло гладко. То тунгусы поднимут бунт, то буряты откажутся платить дань. Порой воеводы сами перегибали палку: брали лишнее, обижали ясачных людей. А те, в отместку, уходили в тайгу, чтобы вернуться с копьём в руке.
В одном из донесений, пришедших в Москву, говорилось:
«В землях якутских смута великая. Князь Тыгын поднял людей против государевых слуг. Говорят, что ясак берут не по правде, а по алчности. Люди бегут в леса, а воевода не знает, как унять бунт».
Дьяк, прочитав это, только покачал головой: — Покорили, говорите? Да Сибирь — она как море: сегодня тихая, завтра шторм поднимет.
III. Люди Сибири
Среди тех, кто осваивал Сибирь, были личности, достойные пера летописца.
* Ерофей Хабаров — человек неукротимой воли. Он прошёл по Амуру, закладывая остроги и приводя местные племена под руку царя. Его имя стало легендой, но и ненавистью многих: кто?то видел в нём героя, кто?то — грабителя.
* Владимир Атласов — землепроходец, что достиг Камчатки. Его рассказы о земле, где дымятся горы и бродят медведи, будоражили воображение.
* Семён Дежнёв — мореход, что обогнул край земли, доказав: Азия и Америка — не одно целое.
Каждый из них внёс свою лепту в дело покорения Сибири. Но и каждый знал: эта земля не дастся легко. Она требует крови, пота и терпения.
IV. Цена покорения
Сибирь покорялась не только мечом. Она покорялась трудом. Крестьяне распахивали земли, рубили избы, ставили мельницы. Купцы везли товары, меняя их на соболей и лисиц. Миссионеры несли слово Божье, пытаясь обратить язычников в православие.
Но цена была высока. Тайга забирала жизни: то зверь задавит, то болезнь скосит, то мороз убьёт. Многие, отправившись за Урал, не вернулись. А те, кто вернулся, рассказывали о таких краях, что слушавшие крестились от страха.
Однажды в Москве появился старик — бывший казак, что служил в Енисейске. Он пришёл к дьяку и сказал: — Сибирь покорена? Нет, господин. Сибирь — она как женщина: можно взять силой, но не удержать. Она будет мстить, пока не успокоится.
Дьяк задумался. В его голове крутились цифры: сколько острогов построено, сколько ясака собрано, сколько людей погибло. И всё же он понимал: старик прав. Сибирь не покоряется — она принимает или отвергает.
V. Итог
К концу XVII века Сибирь действительно стала частью России. На карте появились новые города: Иркутск, Нерчинск, Охотск. Торговые пути связали её с Москвой, а пушнина текла в царскую казну рекой.
Но в этой победе было что?то горькое. Сибирь оставалась дикой, непокорённой в своей сути. Она давала богатства, но требовала жертв. Она принимала пришельцев, но никогда не становилась их родной землёй.
Дьяк сложил бумаги и вздохнул: — Ура, Сибирь покорена… Но что дальше?
А дальше была бесконечность — тайга, реки, горы и неведомые земли, где ещё не ступала нога человека. И где, возможно, уже готовились новые испытания для тех, кто решит бросить вызов этой суровой, но величественной земле.