Вика любила говорить, что практикует викку. Нравилось, как звучит: красиво, эко-френдли, без жертвоприношений и шабашей. Подругам она объясняла, что это «как йога, только со свечками». На самом деле это была магия природных стихий и энергий, но поданная под соусом а-ля примитиво для обывателей.
Пока однажды утром она не проснулась от того, что её комнатные растения заговорили. А через час в дверь постучалась незнакомка и спросила: — Ты та самая Викка?
Девушка была в недоумении — то ли от наглости, то ли от неожиданности.
— Кто вы? — спросила она, стряхнув оцепенение.
На пороге стояла женщина лет сорока в строгом пальто цвета хаки. Её глаза были холодными и внимательными, как у хищной птицы. Она цепко изучала Вику, подмечая даже мелкие детали.
— Я та, кто ищет пропавшую силу, — ответила незнакомка, не отводя взгляда. — Ты носишь имя Вика. Практикуешь викку. Это не случайность. Ты — последняя в роду Волковых. Настоящих.
Вика почувствовала, как по спине побежали мурашки. Волковы — фамилия её бабушки, о которой в семье предпочитали молчать. Её руки затряслись: табуированная тема...
Девушка хотела, чтобы её кто-то ущипнул, чтобы проснуться, но, к сожалению, это был не сон. По слухам, бабушка Вики когда-то сожгла церковь в селе. Её считали сумасшедшей, и семья сбежала подальше — в Москву.
— Откуда вы знаете про бабушку? — выдавила Вика, чувствуя, как холодеют пальцы.
Незнакомка шагнула вперёд без приглашения. Воздух в прихожей загустел.
— Она не сумасшедшая была, Арина Волкова. Она пыталась спасти нас всех. Но не успела. Теперь твоя очередь.
За спиной у Вики фикус прошелестел листьями: — Не слушай её, девочка. Она пахнет железом и пеплом. Вика на автомате села на пуф в прихожей. — Я не верю! Не понимаю! Что Вам нужно?! — сказала Вика, хватаясь за голову.
— У нас мало времени, Вика, некогда причитать! — строго парировала незнакомка. — Они уже здесь. В этом доме. Ищут тебя.
Вика хотела что-то возразить, но в этот момент свет в прихожей меркнул и замигал. Из кухни донёсся звук бьющегося стекла. Её размышления о мотивах таинственной женщины были резко оборваны.
— Слушай меня внимательно, — женщина схватила Вику за запястье. Её пальцы были холодными, как лёд. — Твоя бабушка оставила тебе защиту. Где её вещи?
— На чердаке... — выдавила Вика, сама удивляясь своим словам. — В старом сундуке...
Она никогда не была на чердаке их московской квартиры.
— Мама всегда говорила, что бабушка была странной и строго-настрого запрещала трогать её старые вещи. «Пусть лежат на чердаке», — говорила она. И теперь я понимаю: она не просто избавлялась от хлама. Она боялась. Боялась того, что принесла с собой из той старой жизни. Но спрятать — не значит уничтожить.
— Идём, — незнакомка потянула её к двери. — Если они найдут артефакт первыми, всё кончено.
Вика интуитивно доверилась женщине, имя которой не знала. Они оперативно побежали на чердак в сталинской высотке. Под трёхметровым потолком в пыльном углу стоял старый сундук. Кто бы объяснил, зачем молодой женщине, дизайнеру, нужен бабушкин сундук с барахлом.
— Открой его, — приказала незнакомка. — Только твои руки смогут это сделать. Я служительница культа Гекаты, но у меня нет нужных полномочий: тех договоренностей, которые есть у тебя.
Вика протянула дрожащие пальцы к замку. В тот момент, когда она прикоснулась к холодному металлу, по дереву пробежала золотистая искра. Замок щёлкнул сам собой.
Внутри лежали:
Пожелтевший дневник с инициалами «А.В.»
Серебряное зеркальце в потёршемся футляре
Пучок засохших трав, всё ещё источавших слабый аромат
Небольшой кинжал с рукоятью из чёрного дерева
В этот момент с лестничной клетки донёсся тяжёлый, мерный стук — будто кто-то очень большой поднимался по ступеням.
Незнакомка резко обернулась:
— Быстро! Зеркало! Оно покажет, кто к нам идёт!
Вика сжала в ладонях холодное серебро. В тусклой поверхности начало проявляться изображение: тёмный силуэт мужчины, лет пятидесяти, с ощутимой проседью, глубокими морщинами, с лицом преступника.
— Кто это? — прошептала она.
Незнакомка склонилась над зеркалом, и её лицо исказилось гримасой ненависти:
— Охотник. Тот, кто уничтожил твою бабушку. Он служит Тёмному Собору. Это черномагический орден, который охотится за ведьмами из Зелёной Когорты.
Ступени за дверью чердака затрещали под тяжёлыми шагами. Воздух наполнился запахом озона и гниющей плоти.
— Бери кинжал! — женщина выхватила из сундука чёрный клинок. — Он реагирует только на кровь Волковых.
Вика взяла оружие. Рукоять странным образом подстроилась под её ладонь, став продолжением руки. По лезвию пробежали синие искры.
— Нужно принести жертву! — закричала женщина. — Режь ладонь! Быстрее!
Викой овладел подлинный ужас: её карие глаза стали огромными и чёрными, как два уголька. Это конец. Конец той Вике-дизайнеру, что любит латте и сериалы, что пряталась от дедлайнов в магию-хобби. Она, конечно, слышала про обряд инициации, но сейчас не было времени сопоставлять факты. Кризис тридцатилетнего возраста у Вики так воплотился, пожалуй.
В этот момент дверь на чердак с грохотом распахнулась.
На пороге стоял тот самый мужчина из зеркала. Но теперь Вика видела его настоящую сущность — за человеческим обликом скрывалось нечто древнее и бесформенное, сотканное из тьмы и голода.
— Арина Волкова! — его голос звучал как скрежет камней. — Наконец-то мы нашли тебя. Твоя бабушка хорошо пряталась, но кровь всегда выдаёт.
Вика поспешно резанула кинжалом ладонь — кровь хлынула. Сущность в облике мужчины замерла: между ней и Викой возник невидимый барьер, словно защитный круг из соли. Сущность прошипела: — Викка... смертная ведьма... ты должна сдаться! Ваш род должен иссякнуть, как высохшее русло реки! Я за тобой вернусь! Твоя бабка не просто пряталась. Она сбежала от долга. Одолжила у Теней силу, чтобы спасти свою дочь, а расплачиваться сбежала. Долг передаётся по крови. Ты — платёжное средство, Викка. Не смерть твоя нужна, а твоя душа для расплаты!
Вика так и присела в незримом защитном круге: — Где я оказалась? Что это вообще за сюр?
Из потока мыслей её выдернула гостья. Видимо, не суждено было Вике сегодня поразмыслить.
Мужчина с лицом преступника удалился, не видя смысла в дальнейшем нахождении на чердаке. Можно было перевести дух и чуть осмыслить произошедшее, закружившее Вику, словно ураган. Первым делом, как только уровень адреналина спал, она решила перевязать окровавленную ладонь. Сейчас она уже ощущала неподдельную физическую боль и глубокий экзистенциальный кризис.
?Может быть, ответы можно найти в дневнике бабушки?
— Вдох-выдох, собралась... — Вика проводила аутотренинг.
— Заглянем в бабушкин дневник? Что скажешь, Лиля?
— Нужно искать любые зацепки, времени мало! — ответила служительница Гекаты и кивнула головой.
Вика начала хаотично листать пожелтевшие от времени страницы, опасаясь, чтобы они не рассыпались от старости. Ей бы знать, что искать, ведь они не были близки с бабушкой. Нужно какое-то озарение. Она остановилась на мгновение, положила руки на дневник и закрыла глаза. Их энергии соединились, да так, что на чердаке лопнула лампочка.
Вика погрузилась в транс: она не слышала и не видела ничего вокруг, как будто упала в густое желе. Темнота спустя некоторое время сменилась светом, набиравшим обороты, словно алая заря. Вика оказалась в селе, смутно напоминающем её родные места. Она увидела молодую женщину: статную, красивую, заметную брюнетку. На неё заглядывались все мужчины. Это была Арина — бабушка Вики. Она нервно ходила, не могла найти себе места: то заглядывала в колодец, то в сарай. Она было подалась в сторону леса, но потом передумала. Было не ясно, что её беспокоило. Арина зашла в дом, Вика последовала за ней, словно тень. В постели лежала маленькая девочка, цвет лица которой был не то серым, не то зелёным. Если бы не открытые глаза, можно было подумать, что перед Викой покойница. Вика подслушала разговоры и поняла, что девочку отравили: одна из односельчанок приревновала Арину к своему мужу и решила так отомстить ей. Арина молилась, обратившись лицом к красному углу, но дочери не становилось лучше. И она решилась на отчаянный шаг: попросить помощи у тёмных сил.Своих сил ей отчаянно не хватало, зелёная магия не помогала.
Под покровом ночи отчаявшаяся женщина пошла к старой церкви, где по ночам творилось мракобесие. Там собирались адепты Тёмного Собора: тёмные жрецы, практиковавшие кровавые жертвоприношения. Арина просила излечения дочери, готовая заплатить любую цену. Без торга она отдала в залог не вещь и не душу, а доступ к «Хроникам Волковых» — коллективной памяти всех предков, хранящей их знания, победы, секреты и позор. Обладая Памятью Рода, они узнают все слабые места других магических семейств, все тайные договоры, места захоронения артефактов и спящих существ. Это абсолютный шантажный материал и источник неограниченной власти. Ударили по рукам и разошлись. Видение на этом прервалось.
Вика вскочила.
— Это не вещь. Это «Хроники Волковых», семейная память. Бабушка заложила их, чтобы спасти свою дочь! — она смотрела на Лилию с подозрением. — Мы должны ехать в то село, где была сделка. Только там это можно вернуть или уничтожить.
Лилия кивнула, и впервые её холодный взгляд стал лихорадочным.
— Ты права. Это место, Село Зелёное, хранит остаточную магию договора. Идём! Охотник уже знает о нашем плане.
Они оперативно спустились с чердака. Возле входной двери Лилия остановилась.
— Он уже здесь. Сущность с лицом Охотника не ушла. Он поджидает нас.
Лилия нарисовала на ладони кровью Вики сложный рунический знак. Руна вспыхнула, и двери подъезда рассыпались в прах, словно их прожгли кислотой.
— Не оборачивайся! В Село Зелёное! Быстро!
Они выбежали на улицу. Вика пыталась сосредоточиться на беге, но её сердце внезапно сжалось от панического ужаса, не связанного с происходящим.
В её голове раздался крик. Не Лилия, не фикус — это был голос её матери. Он был пропитан такой болью и отчаянием, что Вика споткнулась.
— Мама... — прошептала она, и слёзы хлынули из глаз.
— Что случилось?! — Лилия остановила такси, почти выдернув водителя из-за руля.
— Это он. Охотник не ждал нас. Он пошёл к ней... Он покушается на мою маму прямо сейчас! — Вика почувствовала, как чаша весов в её душе резко качнулась.
— Садись! Мы не успеем, Вика! — Лилия толкнула её на заднее сиденье. — Спасение матери сейчас на одной чаше весов, а Память Рода — на другой! Нам нужно это оружие, чтобы победить его там!
Вика, плача, кивнула. Мать жила в подмосковном посёлке, и дорога до Села Зелёного была хоть и длинной, но другой возможности спасти её не было. Охотник сделал ставку на то, что мать станет её слабостью.
Всю дорогу Вика держала в руках Дневник Арины Волковой. Ей нужно было найти, где бабушка спрятала «Хроники», пока они не добрались до места. Она сосредоточилась, включая свой дизайнерский ум, привыкший к архитектурным планам, системам навигации и скрытым смыслам.
— Если бы я прятала базу данных, я бы использовала не вещь, а место, которое выглядит как вещь. Или вещь, которая выглядит как место... — бормотала Вика, листая страницы, ища схемы, символы, чертежи.
Лилия, заметив её погружение, только усмехнулась:
— Наконец-то ты начала думать, как настоящая Волкова. Спеши.
Вика оторвала взгляд от текста. В Село Зелёное они въехали на рассвете. Машина остановилась у старой, почерневшей церкви, которая, вопреки ожиданиям, стояла целая. Но она была не просто целая. Её каменные стены были покрыты сложными, древними узорами, которые Вика, как дизайнер, узнала сразу.
— Это не просто церковь, Лилия, — выдохнула Вика. — Это — чертёж. Арина спрятала Память Рода, интегрировав её в архитектуру.
Лилия не стала тратить время на похвалы. Она резко обернулась к горизонту.
— Рассвет уже близко! Солнце вот-вот поднимется. Если договор вступит в полную силу, нас обеих ждёт смерть — тебя заберёт Тёмный Собор, а меня убьют мои же. Ищи! Быстрее!
Вика подбежала к стене. Каменная кладка действительно несла на себе следы вмешательства: это были не религиозные фрески, а пространственные головоломки, словно трехмерная схема, зашифрованная в камне. Её взгляд, привыкший к работе с чертежами и макетами, цеплялся за неправильные углы, смещённые орнаменты и странные линии, которые не имели отношения к строительству.
— Бабушка... она мыслила, как архитектор-мистик! — Вика провела рукой по холодному камню. — Этот орнамент — ключ доступа. Арина взяла план церкви, где заключила сделку, и нанесла на него руны из Зелёной Когорты как защитный слой. Сами Хроники должны быть внутри, в центре этой геометрической аномалии.
Лилия, сжимая кинжал и нервно осматривая пустую площадь (она ждала Охотника, а не архитектурной загадки), прошипела:
— Где центр, Вика? У нас есть всего десять минут.
Вика, не слушая, нашла точку пересечения — место, где линии рун идеально накладывались на углы здания. Это была ниша за алтарём, полностью скрытая от посторонних глаз.
— Там! Внутри! — Вика рванулась к массивным дверям церкви.
Лилия опередила её, отбросив Вику в сторону. В её глазах сияло безумное желание власти, а не спасения:
— Дальше я пойду одна. Ты выполнила свою часть.
Лилия подняла кинжал, но не для нападения. Она порезала свою собственную ладонь, повторяя ритуал Вики, и приложила её к замку. Вспыхнул зелёный, а не золотой, свет — магия Гекаты. Двери со скрежетом распахнулись.
— Я заявляю свои права на Память Рода Волковых! — прокричала Лилия, входя в темноту церкви, где ждало сокровище.
Вика осталась стоять, ошеломлённая. Предательство. Лилия использовала её, чтобы получить ключ доступа. Но в этот момент, сквозь ярость и боль, Вика снова почувствовала мать — крик стал слабее, но отчаяние нарастало.
Охотник медленно, но верно ломал её защиту.
— Нет! — Вика сжала кулаки. — Я не позволю тебе использовать то, что должно спасти мою семью!
Она побежала за Лилией в темноту церкви, где вот-вот должно было взойти солнце, чтобы забрать свою плату.
Двери, прожжённые зелёным пламенем, с грохотом захлопнулись за ней. Внутри царил мрак, нарушаемый лишь узкой полосой пурпурного предрассветного света из-за единственного витража над алтарём. В этом свете Вика увидела Лилию: она стояла в центре зала, глядя на нишу за алтарём, где в каменном полу виднелся идеальный круг, выложенный из костей.
— Не успеешь, Вика! — голос Лилии был пропитан триумфом. — Рассвет уже здесь. Я забираю свою плату и займу место, которое мне причитается.
Вика остановилась, сжимая в руке зеркальце.
— Ты не заберёшь. Это не база данных, которую можно просто скачать. Бабушка интегрировала «Хроники» в структуру! Ты не знаешь, как их извлечь!
Лилия рассмеялась:
— Знала. Арина оставила чёрный ход для тех, кто ищет силу, а не прощение. Я служительница Гекаты! У меня есть полномочия!
Она склонилась над кругом из костей и начала читать заклинание на древнем, шипящем языке. Вика почувствовала, как по всей церкви загудели каменные стены, а воздух стал густым и тяжёлым, словно железо. Над кругом начал собираться тёмный, пульсирующий сгусток — Память Рода.
Вика поняла: Лилия собиралась не спасти Хроники, а украсть их, поглотив всю вековую мудрость Волковых!
— Это не чёрный ход! Это ловушка! — крикнула Вика, и её дизайнерский ум сработал, как никогда быстро. — Ты видишь только фасад, но Арина спрятала архитектурную ошибку!
Вика вспомнила странный, смещённый орнамент на фасаде церкви, который она заметила, — всего несколько сантиметров разницы в расчёте. Если бы это был дизайн-проект, она бы назвала это багом.
— Ты выбрала центр, а надо было смещение! — Вика бросила зеркальце в ближайшую колонну.
Зеркальце ударилось о камень и раскололось. Но вместе с ним раскололась и колонна, открыв маленькую нишу с другой стороны церкви, которую не было видно из центра.
Лилия замерла. Сгусток Памяти Рода над костями завис, готовый рухнуть.
— Что ты сделала?! — Лилия обернулась, её глаза горели зелёным огнём. — Ты разорвала схему! Теперь всё будет уничтожено!
— Нет! — Вика рванулась к нише, пока Лилия пыталась удержать рвущиеся Хроники.
В нише лежал не артефакт, а кусок белого мрамора с выгравированным на нём простым символом — древом с корнями, увитым виноградной лозой. Символ Зелёной Когорты.
Как только Вика коснулась мрамора, настоящие «Хроники Волковых» — миллион голосов и миллиард образов — хлынули в неё. Она увидела не только заговор Арины, но и истинный план: Арина не сбежала от долга, она замаскировала его. Хроники, которые она отдала Тёмному Собору, были копией, содержащей устаревшую информацию.
— Ты лгала! — закричала Вика, глядя на Лилию. — Ты не спаситель, ты — вор! Ты хотела украсть силу, пока я отвлекалась на зеркальную копию!
В этот момент рассветный луч пронзил витраж и ударил прямо в круг из костей. Круг Лилии, не защищённый подлинной Памятью Рода, взорвался брызгами зелёной энергии. Лилия отлетела к стене.
А настоящая сила Волковых влилась в Вику, давая ей не только знание, но и абсолютный контроль над пространством. Сжимая мрамор, Вика почувствовала, как её тело стало продолжением церкви-чертежа.
— Убирайся! — приказала она, и каменные блоки с грохотом обрушились на Лилию, не убивая, но запечатывая её в нише.
?Вика, сжимая мрамор, почувствовала, что может запечатать её навечно. Но вместо этого она приказала, используя язык Хроник: «Твоя плата — забвение. Ты не помнишь ни меня, ни Хроник, пока я не позову тебя». Лилия, ставшая лишь пыльным мешком в нише, перестала быть угрозой.
Вика повалилась на холодный каменный пол. Внутри неё миллиард голосов звучал единым хором: Память Рода. Все знания, победы и заклинания Волковых хлынули в её разум. Она чувствовала не просто силу, но и истинное местоположение своей матери.
Охотник не стал ждать их в церкви. Он был в Москве, в подмосковном посёлке, где жила мать.
Вика закрыла глаза, фокусируясь на том слабом крике, который слышала ранее. Теперь крик был почти абсолютной тишиной, а в сознании Вики вспыхнул архитектурный план — дом её матери.
— Хроники... покажите мне лазейку! — прошептала Вика, сжимая мраморный кусок.
Память Рода мгновенно дала ответ: Охотник пробил брешь в защите дома, но не до конца. Он использовал пространственный разрыв, пытаясь вытянуть душу матери.
Вика не могла добраться до Москвы физически, но Хроники научили её, как использовать магию пространства-времени. Если Арина смогла интегрировать магию в архитектуру, то Вика могла протянуть мост сквозь неё.
Она встала. Её глаза больше не были просто карими — они светились зелёным светом магии Когорты, смешанным с золотым сиянием Родовой Памяти. Она подняла кинжал и вонзила его в центр круга из костей, пробивая имитацию договора.
— Пространство между Селом Зелёным и домом Волковых, стань единым! — приказала Вика, используя слова из древней формулы, которую она только что извлекла из Памяти.
Перед ней, прямо в алтаре, каменная кладка расплылась, превращаясь в мерцающий портал. Это был не портал, а прямой коридор, прошитый сквозь архитектуру.
Вика шагнула вперёд.
Она оказалась в гостиной своего материнского дома. Время здесь текло замедленно. Её мать, бледная и неподвижная, парила в воздухе над диваном, а над ней склонился Охотник в своём бесформенном, древнем облике. Он держал в руках невидимую нить — душу её матери — и медленно тянул её.
— Арина Волкова! — прошипел Охотник, поворачиваясь. Он видел Вику, но, благодаря Памяти Рода, считал её своей старой добычей. — Твоя кровь не спасёт тебя, но послужит хорошей расплатой!
— Я не Арина, — твёрдо ответила Вика. — Я — Вика. И я здесь, чтобы разорвать твой долг.
Охотник небрежно отмахнулся. Хроники, которые он получил от Арины, не содержали информации о подлинном уровне силы её потомков. Он был уверен в победе.
Он усилил давление на нить. Мать Вики застонала, и её тело начало источаться.
— Хватит! — Вика подняла кинжал, но не для нападения.
Она закрыла глаза и, используя свой дизайнерский ум и Хроники, увидела тонкую, но прочную паутину — пространственные нити, удерживающие форму дома.
— Если ты ломаешь форму, я ломаю схему! — крикнула Вика.
Она взмахнула рукой, и потолок гостиной начал медленно, но верно отделяться от стен, словно в 3D-модели, где отключают слои. Когда потолок сдвинулся, пространственная защита, которую Охотник использовал для замедления времени, рухнула.
Время вернулось к нормальному течению.
Охотник вскрикнул, теряя контроль. Вика воспользовалась моментом: она ударила кинжалом по невидимой нити, которую он тянул.
С треском, словно рвётся сталь, душа матери вернулась в тело. Мать упала на диван, тяжело дыша.
Охотник пришёл в ярость. — Ты уничтожила моё право!
— Это было право на подделку, — ответила Вика. — А настоящие Хроники — мои.
Охотник понял, что проиграл. Он не мог сражаться с новой Верховной Ведьмой, получившей всю Память Рода. Он отступил, растворяясь в воздухе, оставив после себя только запах озона и пепла.
Вика опустила кинжал. Она оглядела гостиную: мать была в безопасности, хотя и без сил.? Она подошла к матери и коснулась её лба. Память Рода подтвердила: мать была спасена, и долг больше не висел над ними. Впервые Вика почувствовала к бабушке не обиду, а безграничную благодарность.
Её глаза встретились с зеркалом, висевшим на стене. В нём она увидела себя: в зелёно-золотом сиянии, сильную и опасную. Прежде чем выйти из дома, Вика заметила свой любимый латте-бокал, стоявший на кухне. Она усмехнулась. Кризис тридцатилетия точно разрешился, но ей всё ещё нужно было заскочить в кофейню. Настоящая ведьма — это та же Вика, только с Памятью Рода и острым кинжалом.
Её жизнь Вики-дизайнера закончилась. Началась жизнь Ведьмы из соседнего подъезда.