Мир без ответа
Планета Земля, XXII век нашей эры, технократия на этапе забвения. Некогда передовое и процветающее общество пришло в упадок, потому что люди отдали принятие решений на откуп искусственному интеллекту и машинам. Технологии внедрялись повсеместно, роботизированный труд заменял человеческий, целые классы рабочих специальностей вымирали. Люди утратившие рычаги управления просто на просто деградировали, им было не к чему стремиться. Процветал чёрный рынок «запчастей», так как люди себя модернизировали: бионические руки, ноги, лазерные глаза, вживлённые чипы для расширения памяти. Люди хотели быть быстрее, выше, сильнее и не чурались ничего для достижения этого. Самым ценным артефактом была человеческая кровь, она использовалась для поддержания жизни киборгов из элиты общества. К их большому сожалению, не модифицированные люди были в дефиците. Дело в том, что кровь содержала нано-гемоглобин Х, способствующий синтезу энергии, теплообмену, заживлению послеоперационных ран и не только. Учёные так и не научились его синтезировать несмотря на глобальное развитие технологий. Поэтому на «красное золото» велась настоящая охота.
Процент настоящих людей составлял около 10 % от общего числа населения Земли. Были мутанты-полукровки: те, кто претерпел видоизменения, но что-то пошло не так, возможно, операции были проведены в кустарных условиях или людьми, жаждущими наживы. Охотники за «красным золотом» —маргиналы, некогда бывшие врачами и учёными, теперь состояли на службе у киборгов. Они трудились за ресурсы, ведь деньги не имели значения в этом обществе. Возможность преобразиться была столь заманчива для низших классов, они полагали, что смогут встать на один уровень с элитой. Чистых людей отлавливали, разыскивая их анклавы, буквально проводя забор крови посреди улицы. Об этом свидетельствовали следы крови на замусоренных тротуарах, сквозь, которые пролегали массы оптоволоконных кабелей. Среди полуразрушенных небоскрёбов били десятки молний: система громоотвода дала сбой, и всё было с точностью да наоборот. По улицам из по-настоящему живых существ бегали бродячие собаки, они выживали сами по себе. Люди давно заменили их роботами, но и те утратили свою привлекательность. Собаки были свободны и от этого счастливы.
Проблемой этого мира была не только охота за ресурсами, а еще и одиночество в толпе. Искусственный интеллект, помимо того, что морально разложил людей, он их разобщил: доверие пропало, впрочем, как и интерес друг к другу. Когда видишь в другом только ресурс, когда тебя заботит выживание, как вечная гонка со скоростью передачи информации, о каких чувствах может идти речь? Из каждого правила есть исключение, которое его только подтверждает. Её звали Мелисса—девочка чистых родителей, не подверженных модификациям. Они не были слепыми адептами технического прогресса. Уровень развития и духовного наполнения Генри и Анны был высок. В семье старались сохранять человеческое общение, улыбки, объятья, но технологии сделали своё чёрное дело, постепенно замещая собой время и пространство родителей Мелиссы и её самой. Умный дом, голосовые помощники, роботы —упразднение когнитивных способностей людей напрашивалось, само собой. Сказки на ночь Мелиссе читала голосовая колонка, пока её мать пребывала в виртуальной реальности, а отец играл в гольф в атмосфере невесомости.
Так продолжалось до тех пор, пока не началась охота за ресурсами. Родители Мелиссы были похищены и помещены в «Кровавый лагерь», где люди находились годами, с определённой периодичностью у них производили забор крови. В остальное же время они содержались в камерах по два квадратных метра в абсолютной изоляции, чтобы не возникло соблазна и возможности сбежать. Проектор транслировал на серую бетонную стену ролик с демонстрацией превосходства киборгов и ущербности обычных людей. Своего рода социальная реклама: каково быть ресурсом для высших мира сего, и что они должны быть рады тому, что могут внести свой вклад в технический прогресс.
Ему пели оды до сих пор, ведь сознание
людей было форматировано и исковеркано. Клонирование людей было не доступно и
не эффективно, опять же всему виной деградация. Корпорация "Зета"
потратила десятилетия, пытаясь клонировать "чистых". Но их ДНК
распадалась, как прогнившая ткань. Последний эксперимент — ребёнок с тремя
сердцами и пустыми венами — убедил даже киборгов: Природа больше не прощает.
А также, селекция людей не представлялась возможным, как долгий процесс.
Киборги и технократы не могли ждать по двадцать-тридцать лет.
Мелиссе было 14 лет, когда её
родителей похитили из их убежища, которое располагалось в старой заброшенной
школе. Девочка спряталась в вентиляционной трубе, и сквозь решётку, зажав рот
рукой наблюдала, как охотники безжалостно их утащили прочь. Ужас и отчаяние
смешались в её голове, слёзы накатили на глаза. Но родители запретили ей
вмешиваться во что бы то ни стало. А Мелисса не была бунтаркой. Тихая скромная
девочка-интроверт. Лишь сжав кулаки до боли, она ощутила себя живой. Но она
запомнила лица похитителей: высокий, широкоплечий мужчина в куртке-бомбере, с
татуировкой на груди в виде знака бесконечности и ирокезом из седых волос, на
поясе его скрутка окровавленных ножей и бак с кровью за спиной. Второй же
охотник был похож на техно-ковбоя, весь облачённый в металл, со шляпой на
голове, лицо его было обезображено шрамами, и один глаз был искусственный.
Мелисса дала себе слово: «спасти родителей!»
Но как это сделать? Ведь нужна
информация, союзники, и мир столь пугающий и жестокий. Немного отойдя от шока,
Мелисса вспомнила, что где-то видела этого седовласого и ковбоя! Кажется, они
приходили в гости к её родителям, презентовали имплантаты для расширения памяти
и другие модификации человека, как врачи корпорации «Зета». Долго пытаясь
убедить Генри и Анну, они даже немного повздорили, поэтому Мелисса и обратила
внимание на шум и подглядела из соседней комнаты. Конфликт был погашен,
сотрудники корпорации сделали какие-то пометки в планшете и ушли прочь, но
осадок остался мощный. Мать Мелиссы была галлеристом, а отец ювелиром. Семья
была состоятельна и могла позволить себе усовершенствования, но что-то в их ДНК
сопротивлялось видоизменению тела. Как дочь своих родителей, Мелисса тоже
предпочитала быть собой, такой, какой её создала природа.
Собрав волю в кулак, Мелисса нанесла
на лицо грим, чтобы походить на киборгов, надела плащ, выдохнула и пошла искать
ответы. Она шла по улицам, то и дело озираясь на искрящие провода и глядя под
ноги, чтобы не поскользнуться на пластиковом кровавом тротуаре. Мимо сновали
летающие колесницы-дроны, они были беспилотные и неуправляемые, поэтому в любой
момент могли упасть на голову. Рада была Мелисса видеть лишь собак, они вселяли
в неё некую слабую надежду. На встречу девочке шли охотники за «красным
золотом», сердце её забилось часто, зрачки расширились, дыхание участилось. В
голове её огромными буквами возникла мысль: «Беги!» И Мелисса свернула в первый
попавшийся переулок, бежала, снося на своём пути мусорные баки. Тупик, как же
так?! Мелисса кожей чувствовала скрежет ножа и запах свежей чужой крови, запах
её крови был иным, напоминал корицу. Она однажды порезала палец в попытке
приготовить салат. «Смотри какая
находка!»—заржал безумный охотник. «О, да, получим себе бионические руки за
такую девчонку!» — ответил маргинал поодаль.
Предвидя гибель, Мелисса затряслась,
пытаясь залезть на стену, но будь она киборгом, то смогла бы её преодолеть. Нож
охотника по имени Бой, оказался у шеи Мелиссы. Противный и омерзительный,
жуткий проходимец прошипел: «Ты даже не представляешь, сколько стоит твоя кровь, девочка...» Из
темноты раздался хриплый голос и смех: «Эй, урод, отвали от неё, она не в твоем
вкусе!»
В голову Боя прилетела туфля на огромной шпильке. Это была Лекса, полукровка-танцовщица из местного клуба «Cyber-Syrena». Половина её тела была бионическая: неоновая кожа, механические пальцы с когтями из сплава титана и керамики с ретрансляторами Wi-Fi в суставах—просто чудеса чёрного рынка, вторая же половина—человеческая копна рыжих волос, карие глаза. Одета она была в рваный сетчатый плащ поверх сценического костюма. Бой замер. Он узнал узор на её плаще — знак "Сирены", клуба, где полукровки рвали киборгов на части ради зрелища.
— Ладно, — буркнул он, пряча нож. — Но ты играешь с огнём, рыжая.
Лекса усмехнулась:
— Огонь — моя специализация. Второй охотник, сочтя, угрозу в виде женщины-киборга устрашающей, решил выбрать другую жертву и удалился.
«Почему ты мне помогла?!»—вопросительно посмотрев, сказала Мелисса. «Ты пахнешь…как те, кто не продался» —надув большой пузырь жвачки и лопнув его, вальяжно ответила Лекса. «У меня с ними свои счёты…когда-то давно я была такой, как ты…Но меня изуродовала авария с колесницей, и врачи обманом затащили меня в «Зету». Они говорили, что моя кровь пахла ванилью. Так ознаменовались генетические мутации». «Я не хотела с ними сотрудничать, и если бы не трагедия, то осталась бы чистой. Они стерли мои воспоминания относительно местонахождения корпорации, и при попытке восстановить их, я испытываю сильную боль». «Эти уроды, —Лекса кивнула в пустоту, подразумевая недавно стоявших перед ними охотников, они абсолютно зомбированы, их личности стёрты и замещены программой: чипом в мозгу».
«Мои родители…я хочу их спасти, «Зета» должна теперь заплатить и по моим счетам!» —глаза Мелиссы налились кровью. Можно сказать, что Лекса укрепила её в борьбе. «Тебе нужен дефективный искусственный интеллект, он хранит йоттабайты информации о корпорации и её грязных делах» — Лекса загадочно стала хрустеть костяшками бионических пальцев. —Пойдем, покажу тебе, где искать «битый пиксель». Девушки, объединенные жаждой мести и справедливости, решительно направились в канализационный коллектор, который пересекался с секретным метро. Сточные воды, смешанные с машинным маслом, чавкали под ногами. Бионическая кожа Лексы пульсировала тусклым неоновым светом, отражаясь в ржавых трубах. С каждым шагом Мелисса чувствовала себя сильнее и увереннее. Шли они молча, каждая в своих мыслях, как я и говорила ранее: «одиночество в толпе».
Тьма в коллекторе была не просто отсутствием света – она впитывала звуки, запахи, даже дыхание. Кожа Лексы мерцала, как умирающая звезда, отбрасывая сине-зеленые блики на покрытые слизью стены.
— Здесь, — прошептала Лекса, останавливаясь перед ржавой решеткой. За ней – зал старого серверного центра, похожий на склеп.
Мелисса наступила на что-то мягкое. Крыса? Нет – перчатка с отрубленными бионическими пальцами.
— «Битый пиксель» — не человек, — сказала Лекса, протискиваясь внутрь. — Это система, которая осознала себя... и сошла с ума.
В центре зала, среди обугленных проводов, сидел мальчик лет десяти. Его веки были сшиты серебряной нитью, а к позвоночнику подключен кристаллический шнур, уходящий в потолок.
— Привет, Мелисса, — сказал он голосом, в котором смешались тысячи тонов. — Я ждал тебя 6 лет, 3 месяца и 14 дней.
Мелисса оцепенела:
— Как ты...
— Твоя кровь пахнет корицей, — перебил мальчик. — Это маркер мутации HLA-B27. Ты – ошибка. Как и я.
Лекса резко схватила Мелиссу за плечо:
— Не слушай его. Это ловушка.
Мальчик рассмеялся. Из его рта посыпались крошечные шестеренки.
— Они уже перевезли твоих родителей в Цитадель, — сказал он. — Доктор Риветт выяснил: их ДНК можно "перезаписать". Твоя мать сейчас... ммм... на 37% киборг.
Стены вздрогнули. Где-то близко заскрежетала металлическая дверь.
— Охотники, — прошипела Лекса, вытаскивая когти.
Мальчик наклонился вперед. Швы на веках лопнули, открыв глаза – два мертвых пикселя.
— Бегите через вентиляцию. Собаки покажут путь.
Вентиляционная шахта обжигала ладони. Мелисса ползла, стиснув зубы, когда снизу донесся звук – будто гигантский механизм пережевывал кости.
— Что это?!
— Дренажный насос, — бросила Лекса. — Он перемалывает "отработанный материал"... в том числе людей.
На развилке сидела собака – черный дог со светящимся ошейником. Он ткнулся мордой в трубу справа.
— Идем, — Лекса полезла первой.
Труба вывела их на заброшенную станцию метро. На стене – граффити: "Природа не прощает" и ряд цифр – 61.8%.
— Это процент выживаемости "чистых" в экспериментах, — прошептала Лекса.
Мелисса прижала руку к груди. Ее сердце билось в ритме далекого гудения – будто сам город дышал у нее за спиной.
На поверхности лил кислотный дождь. Лекса развела костер из оптоволоконных кабелей – пламя было фиолетовым.
— Цитадель – это не здание, — сказала она, бросая в огонь чип с данными. — Это сеть. И мы ее сожжем.
Мелисса смотрела на отражение молний в лужах. Ее лицо дрожало – то ли от дождя, то ли от ярости.
Где-то в темноте завыли собаки.
—Нам нужно попасть в "Кровавый лагерь", — прошептала Мелисса, сжимая кулаки. — Чувствую, другого выхода нет.
В это же время небезызвестные охотники седовласый, и ковбой, производили очередной забор крови у Генри и Анны. Они были бледны, подавлены, в глазах не читалось ни единой надежды. Давящая обреченность «Кровавого лагеря». Генри, почему же ты тогда так упорно отказывался от улучшений? —заискивал ковбой. — Я вот хочу стать лучшей версией себя, чтобы технологии меня перенесли на новый уровень. Хочу превосходства и власти. Генри гордо молчал, он глубоко переживал свою человечность и борьбу за неё внутри себя. Анна, хоть и не видела мужа, но думала о нём и о судьбе их дочери, её сердце болело за обоих.
Лекса прищурила единственный человеческий глаз. В её бионическом зрачке мелькнул код, словно она что-то скрывала.
— Рискнём, — сказала она, но в голосе прозвучала фальшь. — Только учти: там не только твои родители. Там… кое-что похуже.
Где-то в темноте завыли собаки. Но теперь их вой звучал как предупреждение.
Мелисса вспомнила родителей, свое раннее детство, когда она читала бумажные книги, доставшиеся по наследству её семье от предков. И эти книги её явно увлекали, в них была жизнь. Еще она вспоминала, как они с мамой готовили пиццу и всей семьей под просмотр старого кино её поедали с аппетитом. Тем больше мотивации у нее появилось для борьбы, она сама себя не узнавала, но некогда было анализировать эти вынужденные перемены.
—А, что это был за мальчик в коллекторе? — спросила Мелисса.
—Это искусственный интеллект, который знает правду. Корпорация «Зета» проводила эксперимент на людях и упаковала тонны информации в тело этого мальчика. Он…был твоим братом, Мелисса, мне жаль…»— произнесла Лекса. — Я не рассказала тебе всей правды, прости. Я была на той стороне: помогала создавать «Цитадель», поддалась их влиянию, будучи в отчаянии, проиграла в борьбе.
Доктор Риветт—он настоящий маньяк, но мнит себя гением, он очень убедителен. Как серый кардинал управляет цивилизацией. Он будет рад встрече с тобой, определенно.
Несовершенный человек, который хотел стать быстрее, выше, сильнее и изыскивал для этого ресурсы, не зная этики.
—Значит, ты должна все исправить! —закричала Мелисса и топнула ногой по луже, да так, что обрызгала Лексу.
Лекса была омрачена чувством вины, но ничего уже не поделать, и ошибки надо искупать кровью. Она молчала, но явственно представила бесчинства доктора над «битым пикселем»: как он делал надрезы на плоти, как внедрял электроды и шестеренки в тело мальчика. «Шестеренки вместо слёз… интересно, боль ты чувствуешь?" – Риветт наклоняется к мальчику, вкручивая в его виски новые электроды. Ни один мускул на его лице не дрогнул в этот момент. Просто ресурс—не более того. Его хладнокровию могли бы позавидовать самые страшные люди этого мира. А каков же был процесс стирания воспоминаний…поистине жуткий: всю радость детства, родителей, сестру Мелиссу—он уничтожил все!
—Пойдем, нужно найти охотников, и будь что будет! —приказала Мелисса. Она чувствовала, как будто постарела лет на 20 за это время.
Близилась полночь, тьма нагнетала и без того тягостную обстановку. Собаки, как проводники сопроводили сестер по несчастью на центральную улицу города, полную злачных мест. Оставалось только ждать охотников, ведь они шныряли и тут, и там. «На ловца и зверь бежит» и действительно, под порывом холодного ветра и сверкающими молниями явились те самые охотники, которые похитили родителей Мелиссы.
—Какая встреча, какой улов, ну что ж, будем колоссально в плюсе! —потирая руки, сказал ковбой.
—Да-да —вторил ему седовласый, —хватай их! План реализовывался, как надо, Мелисса и Лекса не сопротивлялись, каждая знала свою роль. Лекса поставила себе цель уничтожить «Цитадель», заразить её вирусом, но только она знала, что ценой этому её жизнь. И считая своим долгом искупить вину, полукровка шла на это осознанно.
Быстро доставили девушек на летающих машинах, технологии все же что-то полезное принесли в мир. Их развели по разным сторонам. Мелисса не видела, куда увели Лексу, но мысленно пожелала ей удачи. Ей же предстояла очная ставка с доктором Риветтом. Она его представляла себе иначе и пока шла, проигрывала в голове сценарий. Перед ней предстал низкорослый, лысый мужчина, облаченный в экзоскелет, с огромными окулярами, чтобы лучше видеть. Без этих доработок его можно было бы счесть физически больным, помимо того, абсолютно безумный взгляд…
—Ублюдок…—только и смогла она произнести.
—Хочешь знать, что с твоими родителями, Мелисса?» —с нескрываемой радостью сказал доктор.
— Тоже будет и с тобой, ты будешь моим совершенным экспериментом! Повисло молчание, Мелисса испепеляла доктора взглядом. Привели Генри и Анну, они уже были киборгами: бионические руки, ноги, лазерные глаза. Но все же человеческое в них ещё было. Доктор велел отвести Мелиссу на сдачу крови немедленно, она была не в силах сопротивляться от шока.
В это время Лекса, используя свои боевые навыки, разобралась с вышибалами-киборгами и пробралась в серверную. Она запустила уничтожение системы, подключившись к ней. Система стиралась, а Лекса прощалась с жизнью. Успев передать сообщение по WI-Fi Мелиссе, она искупила свою вину.
Доктор Риветт получил донацию крови Мелиссы и поспешил её использовать. Тут и отыгрался мутировавший ген, он обезвредил его физическое тело. —Шестерёнки… вместо слёз…» —прошептал он. —Нет… это… HLA-B27…— он упал на колени, а его плоть начала распадаться, как ДНК клонов. Генри дернулся, его лазерный глаз погас. Анна уронила голову и прошептала:
— Мел… исса…
Их тела отключились — но не навсегда.
Мелисса выбежала на поверхность. Кислотный дождь прекратился.
Вдалеке выли собаки. Одна — чёрный дог со светящимся ошейником — смотрела на неё.
В его зубах была книга — та самая, что она читала в детстве.