- Алло, Клим Иванович! - В голосе Дмитровского проскользнуло нервное напряжение. - Что с "Котуем"?
- Прилунился, хоть и не без проблем.
- Что там?!
- Пропала связь с корректирующими спутниками. Походу, что-то случилось с курсовой антенной, когда потом развернулась основная, все нормально заработало. В общем, аппарат садился без внешнего контроля лишь на своих акселерометрах, прямо как в двадцатых.
- И?!
- И повезло, что электроника на нем все же современная. Нормально все с ним, только встал чуть криво и не в том месте, но это поправимо. Степановцы уже работают над этим.
- С системами все нормально?
- Пока проблем не замечено.
- Хорошо, держи меня в курсе. - Дмитровский отложил смартфон и шумно выдохнул. С одной стороны, худшего все же не произошло. Когда он увидел утром в новостных пабликах статьи о том, что какие-то инсайдеры слили информацию о возможном падении "Котуя", то его это насторожило. Когда он не смог дозвониться до отдела Степанова, отвечавшего за мониторинг и корректировку курса аппарата, то уже не на шутку перепугался. И лишь сейчас, после разговора с начальником ЦУПа, все прояснилось.
С другой стороны, теперь у степановцев нет права на ошибку. Не нужно быть главным конструктором, чтобы понимать, что вся затея с гигантским радиотелескопом на обратной стороне Луны может если не провалиться, то как минимум встать на паузу, если его накроет облако долго оседающей пыли. Да, у тормозного блока есть ещё топливо на пару включений, но перебросить аппарат в нужную точку нужно с первой попытки и самым слабым из допустимых импульсов.
К команде Степанова вопросов будет сильно меньше. Раз уже установлено, что неполадка была с антенной самого аппарата, то трясти будут Ткаченко и того, кто над ним. Стоя в душе, Александр Дмитровский раздумывал о том, как будет разговаривать с начальством. Ему ведь ещё только предстоит самая сложная часть всего этого концерта, когда придется обосновывать переключение внимания телескопа на малозначимые объекты. И тут такое!
Ожидая такси, Дмитровский прикидывал, как удержать доверие начальства. Придется напирать на то, что "Котуй" сможет вернуться в строй только благодаря их предусмотрительности и надеяться на то, что это перекроет косяк с антенной. В конце концов, это правда: посадочная система аппарата была оснащена дополнительными лидарами и имела собственный баллистический блок с нейросетью только благодаря упорству его инженеров. Степанов вообще предлагал положиться на внешний контроль сделать конструкцию максимально простой и отказоустойчивой, тем более что малейшее разрастание массы грозило проблемами из-за того, что за посадку отвечали надежные, но устаревшие гептиловые двигатели.
Уже сидя на заднем сидении, Дмитровский ощутил первые волны знакомого фатализма, наступающего в момент, когда разум понимает, что беспокоиться теперь поздно. До встречи с начальством ещё будет время подумать, сейчас главное спасти радиотелескоп, пока у него не сели батареи. Лунную ночь он должен встретить уже подключенным к "Циркону".
Чувство отстранённости и спокойствия нарастало, по мере того, как беспилотное такси приближалось к штаб-квартире недавно созданного лунного подразделения Роскосмоса. Александр мысленно вернулся к той причине, что сподвигла его когда-то на весь этот тернистый путь к звёздам. Обычно в таких случаях люди из космической отрасли рассказывают истории про то, как насмотрелись в детстве нужных фильмов или подростковой прозы от писателей-фантастов. Но у генконструктора проекта "Котуй-Циркон" ключом на старт послужили сны. Необычные сны.
***
- Почему вы никогда не показываете себя?
- Мы уже объясняли, что твой ассоциативный ряд не достаточен.
- Но хотя бы намёк...
- Эта информация все равно не относится к делу.
- Да нет, относится. Нам пора бы выйти на новый уровень доверия, раз уж все зашло так далеко. Я уже несколько лет общаюсь с кем-то, про кого знаю только то, что он не с Земли и каким-то образом подключился к моей подкорке.
- Наша форма и содержание слишком отличны от привычных вам конструкций. Начать хотя бы с того, что с тобой сейчас говорит один, который ближе остальных, кружащихся за горизонтом и сплетающих стебли в тюки для тех, кто сможет их унести, но при этом мы - целое. Попробуй представить себе муравья, который захотел смоделировать у себя в голове человека.
- Ладно. Но я до сих пор не до конца понимаю, что именно должно произойти. Вы описали мне множество вариантов, но никакой конкретики.
- Этот вопрос скоро разрешиться сам собой. Мы можем сказать лишь, что ваша цивилизация пока все делает правильно, нужно только сориентировать зеркало в нужном направлении.
- А дальше что? Ждать Второго Пришествия?
- Вселенная учит терпению.
***
- Даю импульс!
- Отрыв! Пять секунд, полет нормальный!
- Выравнивание?
- Есть выравнивание! Объект на десяти метрах, вышел на курс. Поправка на маскон?
- Есть поправка. Траектория стабильна, отклонение в пределах нормы.
В наушнике звучали голоса операторов, сменявшие друг друга на рабочей частоте. На экранах мониторов кадры из ЦУПа соседствовали с данными телеметрии аппарата. В помещении сидели все напрямую ответственные за миссию "Котуй-Циркон": начальник отдела Артем Степанов, главный техник самой АМС Игорь Ткаченко и генконструктор, по совместительству и идеолог всего проекта, Александр Дмитровский. А где-то над головой на расстоянии чуть более световой секунды их совместное детище устремилось по невысокой параболе к цели, с которой его разлучила потеря ориентации и неравномерное влияние гравитации маскона[1].
У посадочного блока был запас ещё на два включения, как раз на случай коррекции курса или подобной нештатной ситуации. Жаль, что автоматика сбросила контейнеры со связывающей пыль смесью в момент выхода на траекторию, так что теперь надо было сажать аппарат на самой слабой допустимой тяге, чтобы не поднять слишком большое облако. Степановцы рассчитали самую низкую и малозатратную из возможных траекторий: "Котуй" поднимался всего на 20 метров, чтобы перемахнуть границу склона, и тут же прилунялся вблизи "Циркона" на коротком импульсе. К счастью, ювелирная точность не требовалась, радиус ошибки составлял 50 метров.
Когда проект только начинался, его амбициозность чуть не спугнула консервативную верхушку агентства, которая все ещё частично жила во времена АМС размером с телефонную будку, которые можно было закинуть на переходную орбиту к Луне обычной "Семёркой". Дмитровскому пришлось сделать ход конем и впрячься в долгоиграющий проект тогда ещё просто ведущего инженера Степанова по развертыванию на поверхности платформы с термоэмиссионным ядерным реактором повышенной мощности, который изготовили по спецзаказу в Росатоме. Изначально на ней базировались автономные луноходы, спроектированные по совместным российско-индийским технологиям, которым благодаря возможности регулярной подзарядки не нужен был "спящий" режим. Александр уже тогда посвятил Артема в свои планы и уговорил добавить в нагрузку катушки с проводами для дистанционной подзарядки, якобы для будущих миссий, чтобы не занимать основные порты и дополнительно выстраивать вокруг неё новую инфраструктуру. На последнем пункте был сделан акцент, ведь шло активное обсуждение создания лунной базы, где такой источник питания мог бы стать первым звеном в электроцепи.
Тем временем начались события, на которые Дмитровский так рассчитывал: случилось заметное ухудшение работы земных обсерваторий. Первые ласточки пролетели ещё во времена развертывания "Старлинка", когда же в гонку массовых группировок вступил Китай, для планетарных наблюдателей начался сущий кошмар, ведь в их данные постоянно влезали помехи от спутников. Все надежды легли на орбитальные телескопы, но в точках Лагранжа тоже становилось тесновато, да и мусор там время от времени портил зеркала.
И тут выскочила тёмная лошадка в виде проекта лунного радиотелескопа, который был бы не только экранирован от помех самим спутником, но и мог тоже работать бесперебойно, если его удастся подключить хотя бы к одному из кабелей "Циркона". При этом Дмитровский разыграл козырную карту: семитонная махина с полностью заправленным посадочным блоком по массе примерно соответствовала кораблю[2], что позволяло уже сейчас испытать ракету-носитель для будущих пилотируемых миссий. Возможность убить сразу двух зайцев была очень заманчивой.
- Идет снижение. До импульса три. Две. Одна...
Александру казалось, что гробовая тишина длилась целую вечность, пока в наушнике не раздался снова голос диспетчера:
- Посадка подтверждена. Аппарат стабилен. Отклонение шесть и три десятых метра. Дистанция... Тридцать три и два!
Дмитровский шумно выдохнул. Сидевший рядом Ткаченко разжал пальцы, по губам пробежала едва заметная улыбка.
Хранивший стоическое спокойствие Степанов нажал на беспроводной наушник:
- Влад, запускай луноход.
На экране появились трансляции с камер аппаратов. Александр не мог отвести взгляд от черно-белых изображений, и лишь когда кабель пристыковался к контактной шине, позволил себе откинуться в кресле. Видео лунохода начало темнеть из-за наползающей тени от раскрывающегося зеркала.
Начальник отдела со все той же невозмутимостью достал смартфон и набрал начальство:
- Владимир Сергеевич? "К-Ц" собран, мы в игре.
***
- И теперь я должен пожертвовать всем ради вас.
- Это не жертва.
- В МОЕМ случае именно она.
- Ты сам решил не отказываться в начале. Что толку теперь сворачивать?
- Я же других подставлю!
- Ты их подставишь если сейчас отступишь. Ты не представляешь, что вам откроется.
- Пока наши с вами пути были параллельны, мне хватало обещаний. Но теперь я бы хотел увидеть хоть одно реальное доказательство.
- Ты их получишь.
- Когда?
- Вселенная учит терпению.
- Вот сейчас из принципа вас заткну!
- Тогда все просто вернётся на круги своя, не совершив качественного перехода. Нашего общения ведь быть не должно, мы решились на него, поскольку вы приблизились к тому, чтобы понимать феномены должным образом. Но отступись сейчас - и этого не произойдет.
- Это же даже не прогноз! Я ведь не могу взять и потребовать радикальной смены программы исследований, а в замен пообещать какие-то там молочно-кисельные реки, меня просто разнесут за такое.
- Увы, мы тоже не властны над световым барьером. Все что у нас есть - прогнозы и обещания.
- А я должен быть пай-мальчиком и просто верить? Так?!
- Хорошо. Раз так, то мы оставим тебя наедине с судьбой. Но знай человек - не сделав последний шаг, ты спасешь себя, предав остальных.
- СВОЛОЧИ!
***
- Итак, коллега, вам слово.
Дмитровский принял протянутый микрофон. Внимание участников астрофизического симпозиума сфокусировалось на нём.
- С чего начнем масштабную работу? Крабовидная туманность? Экзопланеты? Или что-то совсем новое?
Александр медленно поднял взгляд. Настал последний миг неопределённости.
- Войд Волопаса.
На секунду в зале повисла тишина.
- Эм... ну и юмор у вас, - попытался кто-то разрядить обстановку.
- Я не шучу. Первая декада миссии "К-Ц" будет посвящена этому войду.
Вот теперь пошла игра ва банк. Александр буквально почувствовал спиной жар от горящих мостов.
- Сан Саныч, ты рехнулся?! На кой нам сдался объект, который недавно американские миссии ещё раз детально отпылесосили и не нашли там ничего интересного?
- Товарищи, мы с вами наследники Кардашева и его "Радиоастрона" и уж мы-то знаем, что многие открытия делаются по наитию. Мое наитие указывает на Волопаса.
- Да мы же будем добирать за западными телескопами! Только выбрались вперёд - и опять плестись в хвосте?! И зачем тогда вообще было делать телескоп с пробной системой преобразования низких излучений в радиоволны, если он все равно будет изучать пустоту[3]!
- В науке нет проигравших, - Дмитровский повысил голос, перекрикивая нарастающий шум. - Я знаю чего вы боитесь: никому не хочется попадать в "братские могилы" безымянных сборников данных, все хотят громких публикаций. Я сам буду курировать первую декаду, раз вам страшно. Есть у меня лично мнение, что нас может ждать нечто любопытное.
- И когда же?
Александр ответил с ухмылкой:
- Вселенная учит терпению.
***
- Так что, тебя выгнали?
- Чего? Нет, Ань, что за глупости! Я просто потратил почти весь авторитет на личные хотелки. - Дмитровский разговаривал с сестрой по телефону одной рукой смывая остатки еды с тарелки. - Меня ждет диссертация по дыре в звездах.
- Я так и не поняла, зачем ты это сделал?
- Ну... Слушай, у тебя бывало такое, что приходится полагаться только на туманные перспективы которые тебе пообещал убедительный незнакомец?
- Нет. А что...
- Так подожди, мне опять из отдела звонят мозги полоскать.
- Сан Саныч! Ты занят?
- Ага, посуду мою.
- А ты новости видел?
- Нет. А что, опять где-то за Уралом пожары?
- ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ?!
- Тише. Что не знаю?
- Нашему "К-Ц" в отражатель прилетел фотонный пучок!
Тарелка выскользнула из пальцев, чудом не разбившись о дно раковины.
- Чего?!
- Когерентный луч! Причем на самой грани с радиосигналом гипервысокой частоты, у сенсоров едва хватило запаса прочности, чтоб не сгореть. А ещё в нем была какая-то волновая интерференция, которая моментально забила всю оперативку, так что телескоп начал нон-стопом сбрасывать нам данные через спутники. У нас все обсерватории подняты по тревоге, не успевают их обрабатывать!
Дмитровский, как был в шортах и тапках, выскочил на балкон. Он знал, что Луна скрывает от него все самое интересное и все же уставился в ночное небо, будто мог увидеть собственными глазами, как пакет информации в виде луча, размноженный радиоволнами, растекается по сублунным ретрансляторам и каскадом падает на Землю.
- Так вот что ты имел ввиду, - слова сами сорвались с губ. - Ты все это время был связным! И решил поделиться с нами информацией, которая идет дольше, чем существует наша радиоастрономия! А мы-то думали, что космос пустой из-за того, что одни, или что в нём нельзя шуметь. А на самом деле просто не дождались ответного гудка!
Все былые заботы и зола старых амбиций улетучивались из души бывшего генконструктора. Его уже не заботило то, что о нем подумают в обществе, как достигшего конца пути пилигрима не волнует то, что подумают о нем мещане.
Ему казалось, что он мог увидеть, как на крыльях радиосигналов по всей планете несётся новость, отрывающая от земных радостей и бед: на том конце провода объявился новый сосед.
---
1. На небесных телах существуют участки аномально высокой концентрации массы (масконы), которые могут вносить изменения в гравитационное поле. Чем меньше масса планетоида, тем сильнее это проявляется, потому земные масконы практически не влияют на орбитальную механику, а вот лунные уже приводили к проблемам с посадкой (предположительно, именно проблемы с нестабильностью баллистики из-за плохо изученной гравитации были одной из причин неудачи "Луны-15").
2. Для посадки аппарата с сухой массой в 7т на Луну нужно примерно 11,8 т топливной пары АТ+НДМГ. С учетом резервного топлива масса изделия перевалит за 20 т (расчетная масса лунной версии "Орла").
3. Технически нижняя граница инфракрасного спектра может быть доступна для радиотелескопов. Прототипы болометров для подобных измерений уже созданы в НИТУ МИСИС в 2024 году (источник: https://misis.ru/news/9401/).