В дверь позвонили.
Аня вихрем устремилась к двери с маниакальной улыбкой, снося по дороге все, что не было прибито к полу под громовой топот собственных ног.
— Они пришли, они пришли, они пришли! — с упоением повторяла она.
Аня подбежала ко входной двери и замерла в благоговейном ожидании. Все ее тело вибрировало от предвкушения. Раздался еще один звонок. Она открыла дверь и увидела уставшего почтальона, который держал в руках небольшую коробку размером с портфель. Наспех расписавшись за получение, Аня буквально вырвала посылку из рук ошарашенного доставщика. Внеся ее на кухню, она стала неистово рвать упаковку, разметая клочки по всей кухне. Наконец, она добралась до заводской упаковки. На ней простыми, неизящными черными буквами на белом фоне было выведено: «Очки для просмотра воспоминаний».
— Неужели это правда? — спросила она шепотом, обращаясь в пустоту.
Затем осторожно развернула упаковку, вынула скрипящий пенопласт и увидела их. Они не были чем-то особенным: не имели необычных форм и размеров, не сверкали различными цветами, а больше походили на простые очки для плавания с непроницаемо черными стеклами и тяжелой электронной начинкой на затылке, спрятанной в корпус. Трясущимися руками Аня открыла руководство и стала читать по диагонали: «Тотальное погружение…», «Высокое время поддержания заряда…», «Может вызывать привыкание…».
В нетерпении Аня отбросила инструкцию и надела очки. Темнота полностью заволокла взгляд, на затылок слегка надавило что-то теплое и как будто влажное, но быстро отступило. Посторонние звуки стихли, и в абсолютной тьме возникла желтая надпись: «Сфокусируйтесь на воспоминании, чтобы очки симулировали реальность».
У Ани перехватило дыхание. Она чуть запаниковала и не могла вспомнить ничего толкового. Но в памяти что-то всплыло: что-то недавнее и тусклое; изображение в очках дернулось, осязание пропало, и Аня провалилась в другую реальность. Она обнаружила себя в уличном кафе за несколько километров от дома, где уплетала тирамису, болтая со своей подругой Олей. Вокруг сновали посетители, а Оля рассказывала, как побывала на море в Турции, как там она каталась на яхте и познакомилась с «настоящим парнем». Несколько минут этих историй вводили Аню в гипнотическое состояние, как и месяц назад, когда она на самом деле встречалась с подружкой. Но запахи… Аня чувствовала кремово-кофейный запах пирожного, приторно-вульгарный запах Олиных духов, сладковатые нотки кухонной стряпни и свежесть весеннего ветерка. Все было как наяву, и Аня пыталась уловить каждую секунду нового опыта, приглядываясь, принюхиваясь и прислушиваясь к окружению. Затем Оля попрощалась и отправилась к себе, а Аня сняла очки. Она все еще стояла посреди своей кухни, но ее все не могло покинуть ощущение, что она только что пропутешествовала туда, куда не доберется ни одно транспортное средство. Она побывала в воспоминании.
Аня взглянула на часы и обнаружила, что прошло целых полчаса.
— Это было как будто взаправду!
Она внезапно ощутила непреодолимое желание снова погрузиться в воспоминания. Но на этот раз Аня заранее продумала, куда хочет попасть. Она представила картинку, изображение в очках снова дрогнуло, и она оказалась возле домика своей бабушки. У нее перехватило дыхание — как же это было давно… Заливаясь раскатистым детским смехом, она пробежала по вытоптанной дорожке к дому, распугивая котов и цыплят, что свободно бегали по двору, распахнула дощатую скрипучую дверь и сразу оказалась в кухне, где её встретила баба Валя с улыбкой, ласковой, словно летний закат.
— Хочешь вишневый пирог? — спросила бабушка, сияя добротой
— Конечно, бабуля! — ответила Аня.
Она ела самый вкусный пирог в своей жизни. Вкус песочного теста, сочной вишни, марципана и корицы наполняли ее естество. Она кушала, смеялась над бабушкиными рассказами и болтала ногами, сидя на высокой табуретке, живо и безмятежно, как это и было двадцать лет назад.
— Аня, Аня, ты где? Аня… Что с тобой?
Аня внезапно очнулась сидящей на полу. Она с трудом сняла очки, прилипшие к коже вокруг глаз, и увидела своего мужа Антона, который стоял над ней с застывшим в глазах ужасом.
— Да все нормально. Я просто засиделась. Эти очки…, — сипло ответила Аня и обнаружила, что ноги затекли и теперь их сильно покалывало. За окном давно наступили сумерки.
— Нормально? А что с твоим лицом?!
Аня бросилась к зеркалу и вскрикнула от неожиданности, не узнав себя. В зеркале на нее смотрела девка со спутавшимися нечёсаными волосами, потёкшая тушь оставила следы до подбородка, вокруг глаз залегли воспалённые красные круги.
Она наскоро умылась, причесалась и предстала перед Антоном, который все еще выглядел встревоженно. Аня попыталась объяснить ему, почему просидела на кухне добрых три часа.
— Так ты говоришь, что эти очки показывают любые воспоминания? — спросил Антон.
— Да, все было настолько ярко, что я просто забылась и потеряла счет времени.
— Ты уверена, что это больше не повторится? Звучит так, будто эта штука может заменить реальную жизнь.
— Я не хочу смотреть все воспоминания! Только те, что много значат для меня. Я отдаю себе отчет в том, что оно может затянуть.
— Хорошо, но давай осторожней. Я волнуюсь за тебя.
Аня продолжила смотреть воспоминания. Сначала это были короткие сеансы по пять минут, что не мешало ее жизни. Всплыли такие мимолетные радости, как бег в сапожках по лужам без последствий для одежды, езда на санках, ведомых могучей папиной рукой, в детский сад студеным зимним утром… Затем она начала увеличивать время, оправдываясь перед собой, что жалкие минуты не принесут удовольствия. Вернулось первое робкое прикосновение. Первый поцелуй, влажный и неловкий, первая любовь, горячая и недолгая… Минут уже не хватало. Аня стала погружаться в память, возвращая из забытья глубокое детство, когда она была крохотным комочком жизни, когда родители еще были вместе, были живы… Сеансы стали длиться часами, но и этого казалось мало. Аня старалась урвать пару часов ночью втайне от Антона, а днем проводила практически все время в очках. Она заливалась смехом, сидя на шее у отца, болтала с подружками во время уроков алгебры, искоса посматривая на мальчика с первой парты, проводила выпускной в беседке у озера, встречая рассвет…
И чуть не спалила квартиру, просматривая сцену, где Антон нес ее на руках через всю набережную прямо к загсу. На счастье, реальный Антон вернулся с работы как раз вовремя и успел потушить огонь, который уже исполнял смертельный танец на шторах. Пара поругалась, и Антон ушел, а Аня рыдала и не желала в это поверить. Но реальность накрыла ее всей своей тяжестью, и Аня просто не смогла устоять. Она совсем замкнулась в себе, почти прекратила выходить на улицу и стала проводить в воспоминаниях практически все время, иногда прерываясь на приемы пищи и сон.
Однажды, во время обучения езде на трехколесном велосипеде, Аня уловила резкие звуки, которые донеслись не из воспоминания. Она решила не обращать на них внимания, и те быстро прекратились, но вскоре раздался детский плач, который сильно нервировал Аню. С негодованием она сняла очки и вышла в подъезд, где увидела мальчика лет восьми, лежащего на лестничной площадке. Он был в роликовых коньках, а из его носа хлестала кровь.
— Ты что, упал? Где твоя мама? — сердито спросила Аня. Ребенок плакал уже пару минут, но никто так и не вышел проверить.
Вместо ответа мальчик показал ей ладони, которые были в ссадинах. Немного смягчившись, Аня подняла ребенка на ноги, сняла с него ролики, и отвела к себе в квартиру. Там она промыла его раны, продезинфицировала, чуть не оглохнув от пронзительного вопля и наложила пластыри, а в нос вставила ватку, смоченную перекисью. Затем отвела его на кухню и налила воды. Он попил, немного успокоился и стал оглядываться по сторонам.
— А почему у вас так грязно? — слегка осипшим голосом спросил мальчик, осмотревшись.
— Какое тебе дело? — огрызнулась Аня, — просто… мне это неинтересно.
— У вас есть какое-то другое интересное занятие? Понимаю. Меня, кстати, Никитка зовут. Моя мама заставляет собирать игрушки, когда я хочу смотреть мультики!
Аня немного смягчилось от его простоты.
— Да, знаешь, у меня тоже есть игрушка. Там можно смотреть воспоминания. Взрослые многое забывают, даже самые лучшие моменты утекают из нашей жизни. А эта штука позволяет вернуть их, особенно когда… больше нет радости в жизни.
Никитка задумался, закатив глаза и наклонив голову вбок.
— По-моему, лучше создавать новые хорошие воспоминания, чем смотреть на старые, — через некоторое время ответил он.
Аню поразили его слова.
— Ладно, я пойду посижу на скамейке, пока мама не придет. До свидания!
— Ну куда же ты пойдешь в таком виде? — всполошилась Аня, — давай лучше ты подождешь маму у меня. Я думаю, она не будет против, а я пока тебе что-нибудь приготовлю… Ты любишь вишневый пирог?
Мальчик расплылся в широкой улыбке и весело закивал.