Матвей Барсуков, двадцатидвухлетний слесарь лискинского железнодорожного депо, снимал комнату в местном хостеле. И вот, прошлой осенью, как это часто бывает с молодыми парнями, влюбился в уборщицу Валентину, такую весёлую фигуристую шатенку. При встречах пообещал девушке, что через полгода женится на ней, только вот накопит достаточно деньжат на свадьбу.
Прошёл какой-то месяц, и Валю почему-то уволили с работы, и её тёмно-синий рабочий халат перестал светиться в коридоре дешёвого отеля, да и в короткой памяти Матвея.
Под утро перед самым новым годом прилетел к Матвею удивительный сон. Приснилась ему та самая гостиная комната, в которой он проживал уже полтора года, и некий гражданин — полноватый, низкого роста мужчина лет сорока пяти с залысинами на голове. Этот гражданин стоит якобы у кровати Матвея и говорит находящемуся рядом хозяину гостиницы: "Буду здесь жить, вот деньги, оплачиваю. Переклейте только эти коричневые обои на зелёные и поменяйте сосновую кровать на ореховую". Мужчина этот ведёт себя культурно, Матвею улыбается. Я, видите ли, Павел Александрович Шаргородский, в комнате данной буду проживать. "А какие у вас, кстати, права имеются на эту комнату?" - спрашивает его Матвей. "Да мне уборщица Валентина разрешила", - громко отвечает. Матвей стал возражать: "Знаете, Валя месяц здесь как не работает, да и не хозяйка она вообще хостела. И я по-прежнему желаю проживать здесь до своей свадьбы, а после неё переедем с Валентиной в отдельный арендованный дом". Стоящий рядом хозяин гостиницы в знак согласия закивал головой. "Тогда вы лучше саму Валентину расспросите", - смутившись отвечает странный мужчина. - А мне нужно в этой комнате обязательно поселиться, да и поскорее". Хозяин гостиницы и тут закивал в знак согласия головой.
Кто-то очень быстро вызвал Валю, и та говорит: "Да, совершенная правда, Павла Александровича в твою комнату поселяю я, право такое имею, доверенность у меня от хозяина. А тебе, змей трёхголовый, жениться обещавший на мне, приказываю, немедленно собрать свои вещички и вон на улицу, живи там на лавке или на вокзале".
Так сказала Валентина и стала горько плакать, вытирая горячие слёзы рукавом своего тёмно-синего халата.
Здесь Матвей и проснулся. Лоб покрыт холодным потом, сердце колотится неисправным мотором. До самого вечера хмурое настроение, совесть душу грызёт серой мышью. Собрался и пошёл к Валентине, которая на Цветочной улице поселилась у дядьки. Густое какао пили с пряниками и баранками, болтали о чём-то — ни о чём. "А кто такой Павел Александрович Шаргородский?" - невзначай как бы поинтересовался Матвей. "Кто-кто? Не-а, такого не встречала, не знаю гражданина", - ответила Валя. И тогда, вздохнув широкой грудью, стал Матвей рассказывать свой недавний сон. Конечно, удивительным всё это было Валентине услышать, странная показалась история. Тут после рассказанного Матвей засмеялся, и Валентина его звонким смехом поддержала.
Тёмной поздней ночью вышел из дома Матвей, пообещав Вале, что завтра вечером снова придёт в гости к ней.
Идёт по дороге и горько становится ему на душе от всего пережитого: "Нет любви, прошла любовь, разлюбил Валю, - сокрушается парень, - и ничего здесь не сделаешь. Да и у Вали нету ко мне особых чувств".
И пришла душевная лёгкость к Матвею. Следующим вечером к девушке не явился, постепенно и странный сон забыл, и вместе с ним и Валю. С кассиршей автовокзала завёл очередные знакомства-шашни.Через несколько месяцев купался в душный июньский день в Дону и, к несчастью, пошёл на дно, захлебнувшись речной водой.
А в ту комнату хостела, в которой он когда-то проживал, вселился, что крайне странно, некий Павел Александрович Шаргородский.
Валентина, узнавшая невзначай об этом невероятном случае необыкновенного совпадения, удивлялась не переставая.