Несомненно, легкий французский шарм лег тенью на лицо Сержа, словно интимный оранжевый свет абажура накрыла сиреневая кисея сорванного шарфа. Но чудилось, что лицо русского мужчины, ухоженное на западный манер, украсило саму Францию и Париж. Серж спустя десять лет был импозантен, и на аватарке посетителя с трудом можно было признать лицо одноклассника. Поэт! Томик стихов в дарственной надписью передал Платон после всех эксцессов на встрече одноклассников. Серж настаивал на разговоре по скайпу.
- Да, что случилось-то! – Воскликнула Маруся, - О чем нельзя написать просто в личку?
- Привет, дорогая, очень хотел увидеть и лично переговорить. Если ты помнишь, нашей школе сто пятьдесят лет под новый год будет. Мы тут со старостой решили, что лучше на Рождество соберемся, когда все свободны будут. Ты приедешь?
- Нет, Серж, ничегошеньки я не помню, и не хочу приезжать!
- Зачем так резко, Мария? Время еще есть, тебе тем более есть, где остановится, гостиница не нужна, как мне.
- И что же ты из Парижа полетишь на праздники в гостиницу? Как-то нерентабельно, Серж.
- Я сейчас в Калифорнии живу, но полечу, давно не был, соскучился. Я уже три года здесь, надоела Европа.
- Так вот запросто и вид на жительство обрел?
- Женился и обрел, домик здесь, огородик, рассада взошла, помидоры свои будут, продам в лавчонку.
- Хозяйственный ты, однако, не в пример мне.
- Так мы все тебя ждем, я страничку на Фейсбуке завел, только для выпускников нашей школы. Там будут все объявления, руководство собирает все выпуски, в музей достижения учеников просят привезти. Книжонки свои захвати, если есть в бумаге.
- Книжонки есть, но я не поеду, забот много, не обижайтесь.
- Ладно-ладно, еще передумаешь, я тебя записываю, давай, пока. Рад был увидеть тебя, ничуть не меняешься.
- Серж, это внешнее. Я честно не хочу видеть пузанов лысых и толстых старух, и пытаться признать в них наших девочек и мальчиков. Слишком грустно и тяжело осознавать, что мы состарились.
- Нет, Машенька, ты не права, сама себя опровергаешь. Это внешнее, а мы все те же.
- Все те же, с горшками рассады. Больше нечем похвастаться.
- У тебя нет внуков?!
- Почему же нет? Все у меня есть, и ничего-то нет, я их не вижу.
- Нянчиться не хочешь или развелся Игнат?
- Честно? Развелся, внуков не дают. И говорить мне с тобой недосуг. На ФБ зайду, найду, отмечусь. Бывай, поэт.
- Счастливо, Машенька.
Мария получила очередную отписку из департамента жилья и разозлилась не на шутку, вот Серж и попал под раздачу. Двадцать лет прошло, она уже и смотровой подписала, а тут выясняется, что у новой жены Толяна есть лишние сорок квадратных метров – излишки в «семье очередника»! И приписав новую жену к бывшей, как законного члена семьи, Марусю выкинули из очереди на жилье. Опять судиться, как надоело! Она позвонила сыну Тита, юристу, договорились, что он вечерком завтра зайдет. Лето в разгаре, отпуска, а тут такой облом. Двушка убитая хоть и за выездом, но в соседнем доме, никуда с бульвара уезжать не надо. Четверть века здесь прошло. То, что суд она выиграет, Маруся не сомневалась, нелогично получается двух жен в родственники записывать, хотя по новому кодексу все четко, плюсуется собственность всех членов и делится на всех, чтобы вычислить метры ниже социальной нормы на москвича. Толян вселялся в «семью очередника» на законных основаниях, как муж. Новая официальная жена - член члена семьи очередника. Так? Так. У нее умерла мама и квартира на Суворовском в ее собственности. Так и есть, только, причем тут Маруся в двенадцатиметровой комнате в коммуналке? Она же не лезбиянка, чтобы согласиться и признать незнакомую женщину за члена своей семьи. Так вот волей-неволей она узнала о браке Толяна и всей подноготной его супруги. Они давно жили в Канаде, и быстро собрать документы для возражения не было возможности, да и связи с ним не было. Она позвонила по месту регистрации, объяснила ее детям ситуацию. Естественно, они не поверили ни единому слову, назвали Марусю мошенницей, манипулирующей незаконно добытой информацией. Ни о каком письме из департамента знать не хотели.
Сестра Толяна объяснила все просто. Он неудачно вложил деньги, данные жене для детей, на покупку квартиры в недостроенном доме и все прогорели. Бывший муж, но не бывший миллионер, уже сам купил квартиру детям, где все они и прописаны, и выдворил супругу из особняка с бассейном. Они прилетали в отпуск, так ее сыновья на пороге отдали им билеты на самолет, культурно отправляя отдыхать в Турцию. Поэтому они ничего о Толяне и слышать не хотят, и мамочку посылают подальше за такой финт ушами на старости лет. - «Толян – лошадь для эскорта, не для жизни», - посмеялась сестрица. Марусю позабавила информация, но толку не было.
Она покопалась в интернете, но подобных судебных заявлений – образцов ей так и не попалось. Придется ждать, что скажет юрист, на адвоката, выигравшего дело, денег откровенно было жалко, сын то и дело брал на покрытие бесконечных долгов, Тит уже наотрез отказался помогать «мужику» и жестко спрашивал с него любые «взаймы». Марусю раздражало и то, и другое поведение мужчин. Она искала и нашла место психотерапевта, легко вписалась в коллектив клиники неврозов, ей нравились четкие строгие порядки и возможности излечения больных, снабжение аптекой и терпимая зарплата при укороченном рабочем дне недалеко от дома. Лишних дежурств она не брала, береглась по мере сил.
Ей удалось выписать Толяна без указания адреса, но из очереди ее успели выкинуть. Суды, конечно, надоели. Дети натрахались, а она разводилась с тестем по доверенностям, самостоятельно подавала встречный иск о пересмотре алиментов в пользу внука, моталась к приставам. Сын Тита выиграл дело по бабушкиной квартире, на которую претендовал тесть, но он тоже не знал, как можно зацепиться с департаментом, чтобы выиграть. Нелепая формулировка отказа по всем статьям была законной, на нововведения еще не было примеров судебных дел. Марусе вновь пришлось обратиться к адвокату за кругленькую сумму, она восстановилась в очереди по смешной статье семейного кодекса «О равноправии супругов». Вступая в брак, каждый супруг имеет право оставаться членом своей семьи, там, где он прописан, в этом случае площадь всех родственников не суммируется уже по жилищному кодексу. Масло масляное на масле! Поэтому она офигела, вновь увидев повестку в суд. Маруся не сразу рассмотрела фамилию, что это по задолженности оплаты ЖКХ недееспособного соседа, то есть на опекуна, покойного Пашу. Это было через край. Она подняла похоронные и опекунские документы и со злорадством отправилась к приставу по накатанной за год дорожке, а оттуда завезла решение суда в жилотдел. Бабенки опешили, не ожидали, что у Маруси все получится, но с ордером не торопились, ссылаясь, что собственный юрист должен провести решение суда по всем инстанциям. Марусе уже было безразлично.
Первую свекровь они схоронили, трешка разбитая освободилась, и фактически они жили по соседству в двушке у метро, так что жаловаться было не на что. Только в ноябре позвонили из департамента, что надо получить ордер. Они пошли втроем. Давали двушку улучшенной планировки, но в Некрасовке, два часа дороги до работы.
- Я из Москвы не уеду, - Тит развернулся и вышел из кабинета.
Игнат последовал за ним. Маруся встала в издевательскую позу, помолчала и вышла. Теперь это им нужно выполнить распоряжение суда, пусть понервничают. Не успели они войти в дом, уже разрывался телефон. Тетка кричала, что той квартиры уже нет, что в своем районе уже не дают, остались только коммуналки за выездом, а они должны дать не менее пятидесяти четырех метров и две-три комнаты. Таких метражей просто нет!
- Ваши заботы, - Маруся положила трубку.
Юрист образумил пойти на контакт.
- Можно же и коммуналку взять в дополнение к этой комнате и тупо сдавать. Здесь же под снос рано или поздно.
- Да, под снос, поэтому и бесятся, что в итоге у нас две квартиры получится.
- Перебесятся, скажи, что ты согласна взять в дополнение к имеющейся площади, пусть ищут. И, поверь, найдут. У них тридцать дней на исполнение, и нам тянуть дальше некуда, надо в наследство вступать, а то все труды по ветру пойдут. Действуем разумно и без эмоций, мадам Мари, все в рамках действующей конституции. Юристы находят лазейки и тем кормятся, радуйтесь. И для меня полезный опыт, а то только арбитражные споры знаю, особо не прокормишься. Накатай мне парочку статей на тему, я свой сайт в интернете завел, надо популярность накручивать. Вот и славно, у тебя получится, мадам Мари.
После третьего смотрового они согласились посмотреть дом. Это была сталинка желтого кирпича, пятиэтажка с лифтом и зеркалами в подъезде, правда, чуть дальше от метро, чем они привыкли. В трешке один сосед-полковник… Алкоголик!
- Кошкин дед, как нам везет, - рассмеялся Игнат, - но сам дом того стоит. Берем?
Они взяли, получили все бумажки на руки, оставалось выписаться и прописаться по соцнайму. Такого подвоха они не ожидали, требовалась подпись матери ребенка, которого они второй год не видели, она сменила телефон, после выдворения из бабушкиной квартиры по суду. Разумного общения с тестем не получилось, они категорически возражали о смене прописки внука. В паспортном столе им наотрез отказали в перепрописке без заявления о согласии матери ребенка. Игнату даже дурно стало. Маруся не плакала, но ее трясло. Тит посмотрел на страдальцев и позвонил Ваське, старому приятелю, чтобы уточнить все по букве закона.
- Да, - подтвердил Васька, - когда ребенок прописывается нужны оба родителя и бабка тут не при чем, хоть и квартиросъемщик. Так ведь он уже был прописан у отца? Я правильно понял? Тогда просто выписывайтесь со старого адреса, а в течении семи дней человек должен быть прописан по новому адресу. И это тоже закон, а там ваша настойчивость.
Рано или поздно бюрократическая машина все прокрутит и выдаст. Главным промахом оказалось то, что в квартире шестьдесят лет не было ремонта, а бумажку, что не имеют претензий, они подписали не глядя. Но что получили, то и получили. Упование на то, что сосед согласится на обмен быстро развеялись.
- С ним каши не сваришь, - огорчилась Маруся.
Но Тит и не собирался туда переезжать, ожидая, что Игнат когда-нибудь доделает бабушкину квартиру в одном доме с ним, и все они заживут припеваючи. Но как бы ни так. Человек может предполагать, его право, но все выходит иначе и вопреки загаданному желанию. Вскоре пронесся слух, что дом идет все-таки под снос, что осталось совсем чуть-чуть. Маруся расстроилась, уезжать из района совсем не хотелось.
Толян шел косой дорожкой через детскую площадку мимо дома, ждущего сноса, дома из которого был изгнан Марусей пятнадцать лет назад. Лет десять он прожил в Канаде, а вот вернулся, чтобы паспорт поменять и застрял наглухо. Маруся... вот стерва, выписала его в воздух и по сути он просто бомж, он это выяснил в ЖЭКе только что. Навстречу двигалась спортивная девушка в сиреневой курточке в с подчеркнутой талией, в черных джинсах. Шапочка кислотно-оранжевого цвета, пружинистая походка... Маруся! От сильнейшего волнения и злости он начал обкусывать заусенцы, чтобы не сорваться, не смотреть ей в глаза, не ударить. Она приближалась, высматривая что-то в нем. Они прошли мимо. Он чувствовал спиной, что она остановилась, даже то, что она хотела окликнуть его от удивления: «Толян?!», - но не сделала этого.
Толян как-то высказался, что коту Маруся полтора часа говорит ласковые слова, хвалит, чтобы тот кувыркнулся через голову. Кот Максик слушал, лениво катался на диване под теплом настольной лампы и сделал маме радость, перевернулся через голову, как ребенок маленький. Умилению не было предела. Кошки неподражаемые кокетки! Почему-то же она скупилась на доброе слово мужу. Устала или интуитивно чувствовала фальшь в его усердных цветочках каждый вечер. Вероятно, просто не следует окликать призраки из прошлого, иначе они оживут и потребуют свою долю счастья в этом мире иллюзий.