В ту ночь не спали не только родные Аллесона и их гости, но и большинство жителей родного города Мальвии. Дома их также неожиданно затряслись, разбудив в них живущих, а затем за закрытыми окнами раздались голоса. Принадлежали голоса умершим родственникам. Они молили живых пустить их погреться и повидаться с теми, по ком страшно соскучились. Говорили о Далеком Мире Спокойствия, как о наискучнейшем из миров, ведь там, где нет никого из родственников, невозможно быть счастливым. Никто не верил порождениям мрака.
К Рассиру пришла казненная Мальвия. Голос ее рыдал, говоря о своем сожалении.
- Рассир, только теперь поняла, как страстно люблю тебя. В ту секунду, когда топор уже летел вниз, стремясь лишить меня жизни, мне стало жаль тебя. Моя гордыня не позволила полюбить тебя, твоя же настойчивость и нежелание ждать разлучили нас навсегда. Зачем ты так поспешен в желаниях, не давая другому загореться им? Тебе нужна жена, чтобы как можно раньше воспитать наследника. Я понимаю тебя. Однако, в нашем роду никогда ни одна девушка не выходила замуж не по любви. Ты слышишь меня? По стуку твоих зубов и прерывистому дыханию знаю, что слышишь каждое мое слово. Говорю, что еще не поздно нам соединиться. Открой окно, пусти в свою комнату и постель. Обогрей меня и полюби.
Рассир трясся от страха в постели, укрывшись одеялом с головой. Ему казалось, что весь замок слышит бешеное биение сердца, но никто не приходил ему на помощь. Да и как можно прогнать душу умершего человека, которая по каким-то причинам не ушла в Далекий Мир Спокойствия. То, что происходило сегодня ночью, было безумием. Мир перевернулся по чьей-то грубой воле. Рассир не представлял себе, как теперь вернуть тишину ночи и снова спать спокойно.
Едва рассвело, голос Мальвии исчез, как и все остальные голоса в городе, не позволившие жителям выспаться. Впереди был целый трудовой день, но не все лавки и мастерские заработали. Их хозяева решили выспаться днем, раз неизвестно, смогут ли поспать следующей ночью. Они понимали, что лишаться части прибыли, но, измученные ночным кошмаром наяву, ничего не могли с собой поделать.
Проблема была еще и в том, что Рассир никому не позволял бездельничать. Тот, кто мог приносить хоть какую-то пользу своей земле, должны были трудиться. Лень считалась преступлением. Для выявления преступников подобного рода существовали специальные отряды.
Вот и в это утро воины из казармы отправились в город, чтобы осмотреть все заведения, приносящие доход, в том числе в казну. Они страшно удивились, найдя часть мастерских и лавок закрытыми в то время, как в них должны уже появится работники. Воины пошли по домам выяснять причины массового нарушения закона земли. В еще большее удивление пришли они, когда все жители, выходя сонными, рассказывали про одно и то же. Воины были озадачены и не знали, что делать. С одной стороны надлежало поступить по закону, но с другой стороны рассказы не были похожи на вымысел. Не могла же сотня человек сговориться и давать одинаковые объяснения.
Начальник отряда Шарт решил обратиться к Рассиру за указаниями.
Рассиру же удалось поспать несколько часов. Он не выспался, но виду не подавал. Глядя на слуг, он пытался понять, как провели ночь они. Судя по лицам, все спали отлично, что больше раздражало хозяина. Значит, голос мешал только ему одному. Досада вылилась в придирки к мелочам, к которые еще вчера не замечались. Слуги были в замешательстве.
После завтрака Рассиру доложили о Шарт. Хозяину показалось странным, кто хочет его видеть. Уж, не связано ли это с ночным посещением голоса Мальвии. Возможно ли, что не только к нему приходили жители ночи? Как же следует поступить? По закону либо по обстоятельствам? Рассир предпочел для начала выслушать начальника отряда. Может быть, горожане недовольны чем-то другим? В правление его деда подобное происходило пару раз. Тогда хозяин поступит точно так же, как и его предок. Он не потерпит убытков на своей земле.
Вошедший Шарт встал навытяжку.
- Что произошло в городе, что ты не смог справиться самостоятельно? Я дал четкие указания насчет бездельников?
- Я не могу дать подобного объяснения действиям сотне людей, - Шарту стало неприятно от своей фразы, прямо говорящей о несогласии с господином.
- Сотне?! – удивленно вскочил с кресла Рассир. – Столько людей не вышло на работу?
- Именно.
- Какую же причину они называют?
- Все говорят о голосах, всю ночь не смолкавших за окнами, отчего люди не сомкнули глаз.
- Кому же принадлежали голоса? – Рассир с трудом держал себя в руках. Все было гораздо хуже его предположений. Заложив руки за спину, он пристально смотрел на Шарта.
- Умершим родственникам.
- Какие же меры ты предпринял к людям?
- Никаких.
- Отчего же не поступил по закону? – Рассир не повышал голоса, но подчиненный ощутил нависшую над ним грозу.
- Я не смог взять на себя ответственность из-за такой причины.
- Ты веришь объяснениям горожан? – взгляд хозяина тяжелел.
- Верю, - правдиво ответил Шарт.
- Надеюсь, тебе не надоела твоя работа?
- Нет.
- Тогда иди и поступай согласно закону.
Решение было принято. Рассиру не хотелось пока что говорить о посещении и его голосом, а потому не следовало верить россказням людей. Пусть они отправляются работать. Спать будут этой ночью, если, конечно, смогут. Правду же он расскажет чуть позднее, если потребуется.
Шарту ничего другого не оставалось, как выполнить приказание господина, хотя он никак не мог согласиться с тем, что в данной ситуации следует поддерживать закон. Он не на минуту не усомнился в правдивости рассказов горожан. Все же он был воином и не мог ослушаться. Когда-то он сам попросился возглавлять именно этот отряд, как место самое легкое. Теперь же начальник понял, что в любом месте воину придется стать воином в полную меру.
Отряд возвращался назад, к тем домам, хозяева которых не пошли на работу. По хмурым лицам подчиненных Шарт догадался, что и в их душах неспокойно.
Хозяева возмутились, что Рассир не поверил их объяснениям.
- Не можем мы платить штраф, - говорили мужчины один за другим. – Не думали мы пропускать сегодняшний день.
- Тогда немедленно идите в мастерские и лавки, - приказывал Шарт.
- Какую же работу мы сможем сделать, когда всю ночь не спали? – мужчины хмурились и отчаянно зевали.
Женщины чуть не плакали от отчаяния, прижимая к своим подолам маленьких детей. Подростки, которым было лет от двенадцати, держались обособленно. Некоторые сжимали в карманах кулаки.
- Не вынуждайте применять крайние меры.
Люди предпочитали идти работать, чем платить деньги или позволить воинам забрать их в тюрьму.
Возле одного дома стояла женщина средних лет, возле которой искали защиты трое детей. Старший сын заменял умершего год назад отца.
- Посмотри, Шарт, у меня нет в доме лишнего тэйторика, - говорила она. – Мой сын кое-как продает деревянные игрушки. Он только учится мастерству отца. Тот не успел как следует передать премудрости.
- Знаю твоего мужа и помню его поделки, - ласково сказал Шарт. – Что же делать мне с вами? Я тоже должен исполнять должность.
Ответить женщина не успела, солнце спряталось и подул ледяной ветер.
Все устремили взгляды в небо.
На горизонте показалась черная туча. Она со страшной скоростью приближалась к городу. Маленькая точка на глазах становилась вначале с дом, затем приняла размеры замка и, наконец, окружила город со всех сторон. Летняя жара моментально сменилась зимней стужей. Вместе с тем, люди почувствовали прилив уныния и воспоминания о потерянных родных всплыли с новой силой, еще большей, чем в день их смерти.
- Быстро в дом! – приказал Шарт женщине и ее детям. – Думайте о жизни!
Женщина, которая уже ревела в голос вместе с детьми, словно бы очнулась. Подхватив на руки младших, она кинулась в дом. Старший остался стоять на месте.
- Разве тебя не касается приказ?! – взревел Шарт.
Начальник отряда прикоснулся к цепочке на шее, и в его правой руке возник меч. Воины последовали его примеру. Они готовы защитить дом пока что неизвестно от кого.
- Я тоже владею мечом! – парень потянулся к своей цепочке.
- Ты должен защитить мать!
- Мое место тут. Я давно хотел напроситься в твой отряд, да отец не отпускал.
- Приказываю тебе идти в дом. Выполнишь – возьму тебя. Даю слово, - Шарт не хотел брать паренька, но его следовало отправить в дом.
Врагов, с которыми можно было бы сразиться мечами, пока что не было видно. Воины смотрели по сторонам.
Туча между тем зависла над городом, наводя панику, будто бы чего-то выжидая. Люди бросали дела, спеша укрыться в домах. Многие же, посмотрев на тучу, замирали и протягивали руки вверх. Тогда блаженная улыбка возникала на их лицах. Так они и стояли, не обращая внимания на остальных. Кто-то толкал их, но не мог сдвинуть с места.
- Не смотрите вверх! – люди догадались, что нависшее над ними зло превращает некоторых в застывших словно изваяния. Усилившийся ветер ронял их, разбивая на мелкие кусочки. Кусочки поднимались вверх и присоединялись к туче.
- Не вспоминайте умерших!
- Думайте о хорошем!
- Смейтесь! – пожелание казалось совершенно безумным в данном случае, но некоторые им воспользовались.
Большинство умерших являлись молодыми. Средних лет и старики смотрели на тучу без последствий для себя. Зло словно хотело состарить население, лишив его возможности иметь детей.
Паренек юркнул в дом, призываемый матерью. Вскоре на улице стало тихо как ночью. Лишь отряд продолжал ждать физических врагов. Они смело смотрели вверх, не боясь оцепенения. Воины поняли, что туча забрала только тех из молодых, кто кого-то потерял и все еще переживает. Разбитое сердце разбило тело. Никто же из воинов пока что не терял родных.
- Кажется, не будет никаких врагов, - проговорил один из воинов.
- Мы не можем уйти, - сказал другой, сжимая крепче меч. – Всего можно ожидать. Рассир накажет нас за бегство с поля боя.
- Пока что нет никакого боя.
- Замолчите все! – Шарт взбесился. – Мы не покинем это место до тех пор, пока здесь висит туча.
- Как же ночь?
- До ночи еще далеко, - уже мягче сказал Шарт. Подчиненные смотрели на него косо, догадываясь о неравнодушии начальника к хозяйке дома. Некоторые поговаривали, что он виновен в смерти хозяина. Шарт делал вид, что не знает о перешептывании за своей спиной, хотя страшно желал пройтись по спинам шептунов.
- Похоже, тварь не собирается уходить, пока не поглотит весь город, - проговорил еще один воин.
- В любом случае, мы останемся здесь! – объявил Шарт. – Покинувшего место я сам предам смерти.
Время текло медленно. Непонятно было, сколько сейчас времени, день или вечер. Тишина города угнетала. Воины начали расслабляться. Некоторые опустили мечи. Они не видели врага, а потому хотели уйти в казарму. К тому же ледяной ветер пронизывал насквозь летнюю одежду, а голод давно навевал мысли о вкусном обеде. Отряд не был боевым, а потому запал быстро угасал. Шарт видел, что боевой дух подчиненных становится слабее, но молчал. Лишь когда один из воином прикоснулся к цепочке, убирая меч, начальник направил свой меч на него.
- Верни меч! – приказал он.
- Да ладно тебе, - воин не спешил подчиняться. – Я устал держать его. Ты же видишь…
Договорить он не успел, потому что из тучи на отряд прыгнул… точно такой же отряд. Каждый прибывший был чьей-то точной копией реальных воинов. Повторялась и одежда. Возглавлял лже-отряд двойник Шарта. Едва коснувшись ногами земли, они ринулись в бой. Двойники выбрали похожих на себя воинов.
Не успевшие поднять мечи умерли в одно мгновение, между остальными начался смертельный поединок. Людям было нелегко смотреть на свои же лица, бороться с такими же умелыми воинами, как они сами. Двойники повторяли каждое движение реальных воинов, что очень усложняло задачу. Не о каком обманном выпаде не могло быть и речи. Оставшиеся же без противников вернулись назад в тучу, что немного облегчало положение, хотя и было странным. По-видимому, зло решило справиться равными силами.
Мечи звенели, выбивая искры. Люди уставали, нанося и отражая удары. Двоих ранили. Раны не были опасными для жизни, но боль ослабляла. В отличие от них двойники продолжали оставаться бодрыми, как будто только что вступили в бой.
Шарт сознавал бессмысленность сопротивления, но не мог приказать сдаться и принять смерть. Никакой воин не подчинится подобному приказу. Любой Тэйторовец предпочтет смерть с мечом в руке. Трусов никто не признавал, отказывались от них и самые близкие. Храбрость воспитывалась с малолетства в обоих полах. При необходимости женщины вставали рядом с мужчинами, без причитаний деля походную жизнь. Сегодняшняя паника объяснялась всего лишь присутствием наделенного магией врага. Люди готовы отразить натиск соседей, но против магии бессильны.
Про себя Шарт молил о прибытии магов. Только они способны рассеять тучу и справиться с ее порождениями. Однако, их до сих пор не было, словно никто не знал о происходящем в городе. Такого просто не могло оказаться. Любой маг чувствует приближение зла. Ему снятся предупреждающие сны. Шарт не мог понять, почему их не предупредили, и никто не спешит на помощь.
Двойники, не сумевшие никого убить, исчезли так же внезапно, как и появились. Туча рассеялась. Уставшие воины убрали мечи и в изнеможении опустились на землю.
- Все кончилось? – спросил один из воинов.
- Пока что, - ответил Шарт.
- Надеюсь, оно даст нам передышку.
- Забираем убитых и возвращаемся.
В казарме Шарта ждала еще одна неприятность, оказавшаяся большей, чем сражение с порождением тучи. Уставшему отряду никто не поверил. Все воины, находящиеся в казарме, упрямо твердили, что маги предупредили бы их о приближении зла, что убили воины сами же себя, что Шарт немедленно подвергнется заключению.
Доказательством самоубийств служили уникальные магические следы ран убитых. Каждая цепочка, вызывающая меч, связывалась кровью с носящим ее воином. Разорвать связь было невозможно. Цепочка не станет служить другому человеку. Другой человек с другим оружием оставит другой магический след. Даже маг не подчинит цепочки. Отсюда следовал вывод, что воины убили сами себя, а начальник не препятствовал им.
Начальником над всеми начальниками отрядов Рассира был Альшен. Он строго охранял правила воинской дисциплины, сурово относился к спорам и распрям между подчиненными. Рассир наделил его всей полнотой власти.
Альшен немедленно посадил Шарта под арест. Воинов не отправляли в магическую тюрьму. Для их заключения предназначалась здание, похожее внешне на казарму, но с меньших размеров помещениями, с решетками на окнах и лишенными удобств. Кроме того, здесь находилось помещение для допросов и не только доверительных. Новых заключенных вели как раз мимо этого помещения с приоткрытой дверью.
Шарта поместили в одно из пустующих помещений. Альшен решил поговорить с ним по душам. Ему не хотелось прибегать к крайним мерам. Бывший начальник отряда был его любимцем. Альшен же всегда присутствовал при допросах.
- Ты должен признаться в допущении самоубийства подчиненных, тогда умрешь легко, - Альшен говорил мягко. – Мне жаль терять одного из лучших начальников отрядов. Я ведь помню тебя юным воином, только что пришедшим. Сразу понял, что ты далеко пойдешь.
- Пошел бы, да только вернули резко назад, - горько отозвался Шарт. – Каяться же мне не в чем. Мы рассказали всю правду.
- Маг отрицает ваш рассказ, чему я склонен верить больше.
- Отчего же не нам? – усмехнулся Шарт. – Разве мы когда-либо обманывали тебя?
- Нет, но сейчас не тот случай.
- Отправь людей к тому дому, где мы сражались. Они все видели. Кстати, того паренька я обещал зачислить в отряд. Прошу тебя посодействовать. У него имеется меч.
- Меч?! – удивился Альшен. – Кто же он такой? Ты же знаешь, что связь меча с хозяином осуществляет маг. Каждый маг обязан известить начальника воинов земли, в данном случае меня, о появлении еще одного обладателя меча. Мы не имеем права снимать контроль с численности владеющих оружием. Это создаст угрозу безопасности хозяина.
- Все это знаю еще со дня получения меча. Я об этом тогда не подумал. Паренек же сын умершего мастера игрушек. Тот факт, что он открыто сообщил мне об этом, говорит о законном ношении меча.
- С этим следует разобраться немедленно. Тебе же сроку до завтрашнего утра. Иначе придется, - Альшен кивнул на стену, за которой находилось допросная.
- Время ничего не изменит ни завтра, ни послезавтра, - Шарт мысленно вернулся к своему теперешнему положению.
- Постараюсь облегчить твою участь, - Альшан вздохнул.
Поднявшись со скамьи, на которой оба сидели, пошел к двери. Взявшись за ручку, обернулся, хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой и быстро вышел.