Пролог
В свои двенадцать лет Линда не была красивой девочкой, и это не зависело от числа прыщиков на лице или слишком тонких губ на фоне почти выпученных глаз. Нет, некрасивой она считалась из-за мнения родственников, которое укоренялось из года в год, и врастало всё глубже, в действительности создавая непривлекательный портрет. Девочка верила словам родных, ведь они взрослые и им виднее, как должна выглядеть настоящая красота и в какой-то момент смирилась.
Смирилась с некрасивостью, неуклюжестью и общим мнением, что она, как человек ничего не сможет добиться в этой жизни. Ей было всего двенадцать лет, когда произошёл тот самый вопиющий случай, страшный случай, о которых рассказывают шёпотом, что бы дети не могли услышать. В городе пропала девочка! Её тогда ещё не звали Линдой, нет, она жила под именем, данным матерью, выплюнутым из уст родного, как казалось бы человека. То имя быстро стёрлось с памяти, хотя, бывали моменты, когда оно всплывало, и разум заполнялся противными отголосками детства.
Но! Как и во многих других случаях, эта история начинается…
Глава 1
Девочка проснулась от холода и неприятных брызг воды, попадавших на лицо и открытые руки. Полная темнота сковывала движения, сжимала сердце и заставляла его биться сильнее. Девочка протёрла глаза, смахивая холодные капли и по привычке позвала брата. Тоненький голосок эхом разлетелся по помещению и вернулся обратно, создавая иллюзию, что рядом есть кто-то ещё. Вода капала сверху, а глаза всё никак не могли привыкнуть к темноте, что бы понять, что находится вокруг.
Шло время, девочка, встав на четвереньки, пыталась нащупать хоть что-то, что помогло бы понять, где она находится, но перед ней были лишь голые холодные стены и лужи вонючей воды. Внезапно откуда-то справа послышались шаги, затем ключ повернулся в замочной скважине, открывая доступ холодному воздуху, и в комнате зажёгся свет. На мгновение всё перед глазами пропало и даже ушам стало больно, а затем, девочка начала привыкать к длинным белым лампам на потолке.
У двери в правой стене стоял невысокий мужчина в полосатой рубашке и коричневых брюках. Он удивлённо смотрел на девочку, продолжая без рук, курить сигарету без фильтра, зажатую в зубах.
- Почему не плачешь? – спросил он.
- От слёз нет пользы, - по-взрослому ответила девочка.
Когда глаза полностью привыкли к освещению, девочка заметила, что у мужчины неприятное лицо в мелких шрамах, левое плечо было сильно приподнято в отличие от правого, а двух передних нижних зубов не было.
- Как тебя зовут?
Девочка сделала глубокий вдох, словно вспоминала, а потом ответила:
- Линда Бауман.
- Еврейка? – спросил мужчина, подходя ближе.
- Я не знаю, - девочка действительно не знала, как фамилии могут определять национальность, просто, она где-то слышала это имя, и оно ей очень понравилось.
Грубые мозолистые руки схватили девочку за плечи и поставили на ноги, неприятные глаза разглядывали так, словно девочка была десертом на витрине кондитерского магазина.
- Что-то с тобой не так, - проворчал мужчина и выплюнул остаток сигареты прямо на пол.
«Я плохая, и глупая, и некрасивая», - подумала Линда Бауман, ничего не предпринимая, чтобы вырваться из цепких пальцев. Она привыкла, что её постоянно били, и лучше не двигаться и не привлекать к себе ещё больше внимания.
- Орать не будешь?
Девочка отрицательно покачала головой.
- Тогда пошли.
Мужчина взял её за запястье, почти пережимая все вены и артерии, и потащил прочь из комнаты, в которой продолжала капать вода с потолка. Девочка не сопротивлялась. Ей уже говорили в детстве, что такая дурочка как она точно попадёт в неприятности и закончит очень плохо, только вот насколько плохо, никто, к сожалению не говорил.
Они шли сначала по одному коридору, потом, по другому и даже спустились по лестнице вниз, когда Линда окончательно запуталась в запоминании маршрута. Их встретили в конечной комнате похожей на огромную кухню, множество газовых плит, металлические столы и вкусные запахи. Встречающие были две женщины разных возрастов, у одной уже поседевшие волосы украшали вытянутое овальное лицо, а другая помоложе, и со множеством родинок по всему видимому телу.
- Кого это ты нам привёл?
- Пусть пока побудет с вами, а там решим.
Затем, мужчина отпустил девочку и отвёл в сторону пухлую женщину с седыми волосами, их перешёптывания были слишком тихими и остались лишь между ними. И всё закончилось. Он ушёл, оставив Линду в кухне, и больше она его никогда не видела.
- Эй, ты, как тебя? – прикрикнула женщина с родинками, - Иди сюда и собери весь мусор с пола.
- Я, Линда Бауман, - зачем-то уточнила девочка, но сказала это так тихо, что никто не расслышал.
На полу валялись хлебные крошки, яичная скорлупа, обрезки картофеля и всё это скреплялось оранжевыми пузырями жира.
- Чего пялишься, ручками, ручками, собрала и помыла, там вон, где-то под раковиной валялась тряпка.
В какой-то момент, девочке показалось, что она снова дома, с родными, настолько была схожа ситуация. Она поправила мальчуковые шорты, которые сползли вниз, на всякий случай закусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться и полезла под раковину за тряпкой.
- Ты совсем тупая? – сорвался визгливый голос седой женщины.
Девочка сидела около раковины и ни как не могла найти тряпку, её там попросту не было. Получив толчок в плечо, детское тело завалилось на бок, но удержалось.
- Может, она больная? – спросила, подходя женщина с родинками.
- Заразная? – опять взвизгнула седая.
И в какие-то пять-десять секунд девочку вытолкали за дверь кухни.
«Разве так бывает?» - подумала Линда Бауман, - «Да, бывает».
Она прошла по коридорам, заглядывала в открытые двери, но так никого и не нашла. Поднялась на верхний этаж, оказавшийся первым, и попала в приторное место. На стенах красно-коричневые обои разбавлялись картинками с эротическими сценами. Девочка знала, что во взрослом мире существуют и другие неприятные действия, поэтому почти не придала внимания иллюстрациям. За какой-то из дверей слышался шум, вскрики, но опираясь на собственный опыт, девочка прошла мимо.
Коридор заканчивался чёрной дверью с колокольчиком, через приоткрытую щель тянуло сигаретным дымом, сладкими духами и чем-то кислым.
- Ты чего здесь забыла? – раздался позади женский голос, он принадлежал девушке в красном кружевном белье, в туфлях на высоких каблуках.
- Меня выгнали, - тихо ответила девочка, вжимая голову в плечи.
- Ну, так иди, чего встала.
Девушка толкнула входную дверь, открывая доступ свежему воздуху и тёплому весеннему солнцу. Долго уговаривать не пришлось, Линда Бауман бросилась бежать со всех ног. Неизвестные улицы, странные дома и даже люди на бегу казались девочке чем-то чужим и незнакомым. Она бежала пока в груди не начало больно колоть, правую ногу сводило мелкой судорогой, во рту пересохло и стало больно дышать.
Недолгая остановка за жилым домом подарила возможность немного отдышаться, но непонятный страх продолжал гнать дальше, за пределы улиц и разума. А больше всего ясно мыслить мешали чувства, у которых не было названий и определений. Девочка опустилась на корточки и прижавшись спиной к стене, закрыла глаза.
«Мне страшно? Не похоже. Может, больно? Тоже нет. Тогда что так пульсирует в голове, отдаваясь болью по всей коже?»
Мимо прошла пожилая пара и, охая, посмотрела на девочку, затем, дошли до мусорного бака и, промахиваясь пакетом, направилась дальше. Пакет на лету раскрылся, выплёвывая бумаги, ручки и книгу. Маленькая книжка упала около блестящей радугой лужей и распахнула жёлтые страницы.
Что-то привлекло внимание девочки, какая-то волшебная деталь зацепилась за взгляд, и потянула за собой. Некогда твёрдая обложка теперь была похожа на толстую тряпку, страницы в некоторых местах уцелели лишь на половину, но дерево… Дерево захватило внимание девочки. «Волшебное дерево» гласило название книги под изображением ветвистого гиганта с цветами.
Первый лист отсутствовал, но Линду Бауман это совсем не расстроило, и прямо у мусорного бака она начала читать о чудесных приключениях, которые только и ждут того, чтобы их нашли.
До этого момента, девочка не любила книг, не брала в руки и не интересовалась. В школе, правда были уроки, когда заставляли прочесть то или иное произведение, но это было выполнено через силу, а здесь открывался новый непознанный мир сам собой.
Солнце начинало прятаться за высокие дома, в животе свернулась гусеница и больно кусалась. Линда Бауман вложила лист дуба между страниц и отправилась домой. Как бы она не желала уйти из дома, ей всё равно было не куда.
До дома девочка добралась лишь ближе к полночи, в окнах свет не горел. Она перелезла через живую изгородь, открыла калитку из огорода во двор и, стараясь никого не разбудить, прошмыгнула в свою комнату. Её комната была самой маленькой, но зато с печкой. Зимой тепло и тихое шипение газа словно убаюкивало.
Спать совсем не хотелось, но включить свет, означало разбудить домашних, поэтому девочка присела у окна и просто разглядывала обложку книги в свете ближайшего уличного фонаря.
- Где мои сигареты? – кричала мать, гремя посудой на кухне.
Линда Бауман проснулась и чуть не упала со стула, на котором уснула, книга осталась зажатой в руках.
- Хана тебе от матери, - заглянул в комнату отчим и, не стесняясь, почесался у себя в трусах.
- Я ничего не сделала.
- А, где шлялась столько времени? Мать переживала, глаз не сомкнула.
- Я заблудилась.
Девочка решила, что лучше соврёт, чем скажет правду, и количество побоев не увеличится в размерах.
Но больших побоев избежать не удалось. В ход шло всё, что попадалось матери под руку, тапок, вешалка, тетради, руками она давно не била, боялась отбить. Припомнились и прогулы в школе, и рваные джинсы, и то, что за младшим братом не уследила. Под конец удары адресовывались слабому государству, жаркому лету, низкой зарплате и даже шумным соседям, только терпеть их приходилось лишь одному человеку.
Когда мать от усталости и бессилия свалилась в кресле с сигаретой, Линда Бауман смогла перевести дух, смочить водой красную спину и вернуться обратно в комнату, где её ждал самый верный и самый первый друг – книга.
На страницах оживал совершенно другой мир, не такой жестокий и холодный, он словно звал за собой, утаскивал сознание, завораживал мелодиями и запахами и рождал в детском воображении новую реальность.