После катастрофы выжившие собрались вместе по необходимости. Поначалу они были чужаками - просто людьми, которых заставила сблизиться общая потребность в выживании. Но настоящая близость, настоящее понимание и связь были всё ещё далеки, затуманены недоверием, горем и страхом, которые витали в воздухе. По мере того как дни превращались в недели, внешние силы разрушения становились менее заметными, а внутренние - одиночество, сожаление, тоска - начали выходить на поверхность.
Вечером, после окончания рабочего дня, выжившие собирались у центрального костра в «Блоке». Пламя потрескивало и танцевало в темноте, отбрасывая мерцающие тени на усталые лица сидящих вокруг него. Костёр стал сердцем нового общества - местом, куда люди приходили отдохнуть, согреться и поговорить.
В первые дни разговоры были скудными, по делу. Кто нашёл еду? Кому нужна медицинская помощь? Но когда выжившие стали чувствовать себя в безопасности в своём хрупком новом мире, разговоры у костра стали более личными.
Однажды вечером, когда ветер завывал в разрушенных зданиях, а над головой тускло мерцали звёзды, Ева прислонилась спиной к груде обломков и тихо произнесла.
«Ты когда-нибудь задумывалась, где бы ты была, если бы всего этого не случилось?» - спросила она, в её голосе была усталость. «Я планировала уехать отсюда. Начать всё сначала в каком-то хорошем месте. Найти постоянную работу. Видимо, Вселенная меня опередила».
Энни Шоу, настороженная девушка лет двадцати, которая в основном держалась в стороне, подняла глаза. Она держала на коленях свой маленький потрёпанный чемоданчик, словно талисман. Её карие глаза мерцали в свете камина.
Когда произошло землетрясение, Энни несколько часов пролежала под завалами, прежде чем смогла выбраться на свободу. Она переезжала с места на место в поисках еды и убежища, избегая больших сообществ, опасаясь, что люди в отчаянии могут быть не менее опасны, чем сама катастрофа. Она собирала припасы в заброшенных магазинах и домах, полагаясь на свои инстинкты, чтобы ориентироваться во враждебной среде.
Виктор и Томаш столкнулись с Энни в обрушившемся жилом доме, где она собирала еду. Убедившись, что они не желают ей зла, Энни неохотно соглашается примкнуть к группе выживших, хотя и остаётся отстранённой и настороженной. Знание Энни городских закоулков и навыки выживания делают её бесценным проводником.
«Я давно переехала в этот город, нашла свою судьбу и любовь», - тихо сказала Энни. «А теперь всё закончилось, всё исчезло... Нет дома, куда можно было бы вернуться».
Ева и Энни обменялись взглядами - короткое, молчаливое понимание. Землетрясение разрушило их мечты, стремления. Сидя вечерами у костра в этом новом мире, они постепенно осознали, что готовы начать всё сначала.
В тот вечер они говорили больше, чем когда-либо прежде. Ева рассказывала о своих путешествиях, о разных городах и жизнях, через которые она проносилась, никогда не задерживаясь достаточно долго, чтобы пустить корни. Энни внимательно слушала, и постепенно прониклась доверием к Еве, рассказала о том, что уехала от матери, которая её не понимала и от отчима, который жестоко с ней обращался, и о прекрасных отношениях с Марком. После его смерти во время землетрясения ей не хотелось жить.
Пока Ева и Энни общались о жизни, Матео был занят творчеством. Молодой художник, всегда оптимист, превратил разрушающиеся стены вокруг «Блока» в холст для своих ярких рисунков. Каждый день он работал над новым произведением - птицы, парящие в ярком небе, руки, тянущиеся друг к другу, и деревья, растущие из трещин в земле.
Однажды утром, когда Матео заканчивал работу над картиной с изображением восстающего из пепла феникса, мимо проходил Оскар. Он остановился, положив руки на бёдра, и уставился на картину.
«Пустая трата времени, как по мне», - пробормотал Оскар, качая головой. «Красивые картинки не сохранят нам жизнь».
Матео, не останавливаясь, отступил назад, чтобы полюбоваться своей работой. «Дело не в том, чтобы остаться в живых, Оскар. Дело в чём-то большем. Мы не можем просто существовать. Мы должны верить в нечто лучшее».
Оскар фыркнул. «Верить? Вера - это то, что привело нас сюда. Люди верили, что Земля будет продолжать вращаться, а их устроенным жизням ничего не угрожает. Посмотри, к чему это привело. Всеобщая паника и неприспособленность к жизни».
Матео не стал спорить. Вместо этого он протянул Оскару баллончик с краской и кивнул в сторону пустой стены рядом с фениксом. «Может, ты и прав. Но, я абсолютно уверен, что тебе стоит попробовать что-то новое и перестать быть таким занудой. Нарисуй что-нибудь, Оскар».
Оскар нахмурился и уставился на баллончик. Он уже хотел уйти, но что-то заставило его остановиться. Медленно, неохотно он обернулся и выхватил баллончик из рук Матео. Не говоря ни слова, он присел и начал рисовать.
На следующий день Матео обнаружил на стене весьма занятное изображение ржавого гаечного ключа, переплетённого лианами, - символ выживания, стойкости.
Когда позже Матео заметил Оскара, тот ничего не сказал, но они обменялись короткими кивками. Это молчаливое признание было маленьким шагом к взаимному уважению.