В жизни много вещей, которые нас не устраивают. Одни мешают стать хорошим человеком, другие вредят правильной концепции существования. Но мы, люди, не очень-то стараемся изменить себя. Нет, нам проще прогнуть окружающих и мир. А если не получается, можно всех вокруг обвинить в своих неудачах.
Мы не даём себе жить и не желаем этого признать. Это и есть главный недостаток человечества.
Я знала, что поступаю неправильно, но не могла остановиться. Смогу ли я быть Алисой, признав свои слабости и жестокость? Нет.
И вообще, Алиса уже исчезла. На месте моего существа ничего не было, осталась только ироничная улыбка. Своеобразный чеширский кот.
Пропало всё: тело, желания, боль, тяга к жизни. Осталась лишь тень, висящая в полной темноте.
Времени нет, миг застыл в вечности, купаясь в черноте безмолвия. И вдруг на фоне этого спокойствия до меня долетел голос. Откуда он шёл и к кому обращался, было не понятно. Но он нарушил тишину, и по глади безвременья расползлись круги.
Голос звал и требовал. Но я больше не хотела быть нужной, это было слишком тяжело. Лучше раствориться и успокоиться, стать незримым облачком в стране безмятежности.
– Алиса! Живые есть?
Эти слова больно вонзились в разум, цепляясь и проникая внутрь. Живая боль заставляла кричать.
И я закричала. Заорала так, что чуть перепонки не лопнули. Тёмные волны накрыли меня с головой, заставляя разум съёжиться от холода. Веки разомкнулись, и перед глазами открылась ночь с мириадами ярких звёзд. Возникло дыхание, которое замерло от великолепия вселенной. А затем моё тело с огромной скоростью полетело вниз.
Мысли, словно порывистый ветер, врезались в лицо, заполняя голову абстрактными картинками.
– Я не хочу обратно! – закричала я в испуге.
Это была не первая моя смерть, но не слушайте тех, кто говорит, что умирать страшно. Поверьте, возвращаться обратно намного хуже.
Темнота сменилась сумерками, и появились очертания стен с мебелью. Моя душа провалилась в тесное тело, которое отозвалось острой болью. Крошки мусора впивались в спину и затылок, во рту пересохло, перед глазами прыгали светлячки. А потом появилась дурная голова, решившая оживить меня.
Глаза мыши опухли от рыданий, сопли и слёзы перемешались на подбородке. Отвратная картина. Лучше умереть, чем так выглядеть.
– Алиса, очнись! Мне страшно, не оставляй меня! – вопила экс-монашка, шлёпая меня по щекам.
В какой-то момент я перехватила её руку и с силой сжала.
– Ещё раз вернёшь меня к жизни, и я стану твоим самым жутким кошмаром.
Да, возможно, мои слова прозвучали так, будто мне незачем было жить, но иногда такие мысли проскакивают даже у самых довольных жизнью людишек.
– Ты пропала, как призрак, и я не знала, что делать. А потом подумала, что нужно довести дело до конца...
– Ты нашла Лаврова? – я села и хрустнула шеей, повернув голову.
– Нет, прости.
– И что же ты делала?
– Тыкала во всех пальцем.
– Ты что? – я засмеялась и потёрла затёкшие ноги.
– А с чего уверенность, что ты не «ткнула» в Лаврова?
Мышь встала с пола и отряхнула юбку.
– Я каждый раз спрашивала, кто он.
Вот те на, а мышка-то, оказывается, с мозгами попалась.
– И многих ты так потыкала?
– Одиннадцать.
Хорошо. Мышь сделала за меня большую часть работы, осталось найти Лаврова и мою сестру.
– Значит, на первом этаже ты переловила всех. Топаем дальше.
Я встала не без помощи мыши. Умирать – это вам не падать на роликах. Мысли крутились, как на карусели, немного подташнивало. Почему, встретив сероглазого, я провалилась в безвоздушное пространство? Сомнения в том, что это была смерть, становились всё очевиднее.
Я зачем-то улыбнулась Марине, но получилось кисло и недружелюбно. Каждая клеточка моего тела ныла, разум тосковал по мёртвой тишине.
Мы прошли весь коридор и остановились напротив лестницы, уходящей в терноту. Марина пару раз споткнулась и едва не расквасила нос. Слепая, блин.
– С кем ты говорила, когда пропала? – тихо спросила мышь, поглядывая наверх. – Он страшный?
Ха! Напротив, он премиленький.
– Ладно, ужасы всего мира подождут пять минут, пошли, – я взяла мышь за руку и провела через туманный порог миров. Яркий свет ударил в глаза и согрел кожу. Рассвет. Тепло жизни. Надежда. В этом мире ещё есть что-то, что может перевесить весы отчаяния.
Я достала сигареты сестры и закурила. В кармане зазвонил телефон.
– Алиса, боже, ты видела, что произошло с нашей квартирой? – завопила в трубку Алина.
– Какого чёрта? Ты куда пропала?
Сердце заколотилось с огромной силой. Голос сестры отбросил все мысли о Лаврове.
– Я ходила на свидание, – робко произнесла близняшка.
– И как, родная?
– Думаю, он тебе понравится. Но что нам делать с квартирой? Там был взрыв?
- Посиди пока у кого-нибудь из соседей, я всё улажу, когда приеду.
– Алисочка…
Я чмокнула трубку и отключила телефон.
– Нам нужно найти Лаврова и отправить его дальше, но здесь находится ещё один персонаж, и я не знаю, как с ним быть, – повернулась я к мыши.
– Кто он?
– Почему ты ушла в монастырь? - вопросом на вопрос ответила я. Меня это мучило с самого начала нашего знакомства.
Мышь поправила юбку и прислонилась к подоконнику. Я подумала о светлом отпечатке на чёрной попе, но промолчала.
– Мои родители думали, что я одержима. Что в меня вселился бес, когда я начинала рассказывать о том, что вижу странных людей, непохожих на живых. А они окружали меня почти всю жизнь. Просто раньше я сторонилась их и не шла на контакт.
– Стоп! Шеф сказал, что ты прозрела после смерти матери-настоятельницы.
– В каком-то плане, да. Она пришла ко мне после смерти и рассказала, что на самом деле со мной происходит. Демонов нет, есть лишь души, которым тяжело покинуть место смерти. И дар, который дал мне Бог, нужно развивать.
Я окончательно запуталась. Кто врёт и зачем? В жизни и так полно всякой фигни, а тут все что-то скрывают.
Сигарета истлела в руке, и я её просто выбросила.
– Алиса, расскажешь о том, что видела?
– После смерти?
– Нет, до. Про Него.
– Хорошо. Это некая энергия, имеющая физическую силу на уровне первого порога. Но вижу её только я.
Я не стала вдаваться в подробности о том, как выглядит мой этот парень, сероглазик мой, и делиться им я не собираюсь.
По шее пришёлся ветерок, и я автоматически приложила к тому месту руку. Он звал меня. Кожа вспомнила прикосновения, и стало тепло.
– Нам пора.
– Можно я сама попробую шагнуть? – спросила мышь.
– Легко, давай ты первая, – согласилась я.
Мы вернулись к лестнице. Ничего странного: серые ступени, выбеленные стены, сверху льётся солнечный свет.
– Есть идея поинтересней, предложила я. – Давай посмотрим со всех сторон?
И, не шагая через миры, я просто поднялась на второй этаж.
Коридор клиники не отличался от других клиник абсолютно ничем. В длину метров семь, пять дверей по бокам – три слева и две справа. Смотровые номер один и номер два находились справа, а вот другие двери были без табличек.
– Марин, ты осматриваешь эти, а я возьму те, – сказала я, кивнув на двери.
Мышь кивнула и взялась за ручку.
Мерзко. Толчком ноги я открыла первую дверь и попала в личный кабинет. Шкафы, стол, полки с бумагами и книгами. Среди книг я не нашла талмуды по оккультизму или брошюры демонологии, ничего сверхъестественного.
Вторая дверь тоже не принесла ничего интересного: стеллажи с медицинским инвентарём. Мышь вышла из первой смотровой и вопросительно посмотрела на меня. Я отрицательно покачала головой: пусто, как поле после покоса.
Надеюсь, третья дверь даст хоть какой-то результат.
Печалька. Комната была совершенно пустой: ни мебели, ни ковров, ни даже лампочки на потолке.
– М-да, товарищ Лавров скучно жил, – пробормотала я.
– Что там? – через моё плечо заглянула мышь. – Ого, ничего себе!
– Да, пустота.
– Да нет же, неужели ты не видишь? – удивилась мышь.
Я обвела глазами стены и потолок.
– Ничего.
Ах ты ж! Слепая ты моя монашка!
Я закрыла глаза и шагнула через порог. В тот же миг яркое пламя ослепило меня на мгновение. Жар полыхнул по оголённой коже, оставляя красные отметины. Но я не испугалась. Эти мгновения вернули меня в прошлое, к очень хорошему другу, которого со мной больше не было.
В центре комнаты алела пентаграмма, окружённая пламенем.
– Что это? – около меня появилась безглазая красотка.
Смотри-ка, сама прошла, быстро учится.
– Это, по ходу, один из ритуалов по призыву демона.
– Дьявола?
– Нет, он, наверное, очень занят, потому что всегда появляются только демоны разных рангов.
– Откуда ты знаешь? – удивилась мышь.
– Скажем так, опыт имеется. Но странно тут другое, почему до сих пор горит огонь?
– Это опасно? – мышь взяла меня под локоть и наклонилась.
– Для мира живых – нет, а вот для нас – да. Это как дверь, не буду вдаваться в подробности, но у нас в данный момент среди мёртвых бродит гость.
Мысль о сероглазом парне возникла в голове, но я её тут же отбросила как можно дальше.
– Это то самое, что ты видела, когда мы вошли? – тут же догадалась красотка.
– Нет. Это не может быть он.
И в этот момент я почувствовала непреодолимое желание вернуться к выходу. В голове появились буквы, складывающиеся в слова.
– Марин, прыгаем обратно, только держись за меня, сказала я, и мы шагнули через порог с такой скоростью, что меня чуть не вырвало, а мышь и вовсе отключилась.
– Живые есть? – донёсся снизу голос шефа.
Если бы мы задержались хоть на секунду, то сейчас стояли бы перед всей конторой. А это мне было не нужно.
Солнце стояло высоко и грело по-взрослому. Хотелось есть и пить, живот издавал страшные звуки. А бледно-жёлтая мышь лежала на грязном полу и почти не дышала. Да, без подготовки наша работа очень опасна.
Но где же Лавров? Только если... Его здесь и не было. Бред! Шефу нужен доктор, иначе для чего всё это?
У меня было лишь несколько секунд на чёткий и логичный план. Я не стала терять время. Вернулась в комнату с пентаграммой, прошлась, ничего не ощущалось. Значит, спокойно можно спрятать. А прятать там я собралась мышь. Шеф и ребята поднимутся сюда, пройдя через порог. Живой они её не заметят, а пламя на полу скроет её душу.
Я оттащила девушку в дальний угол и встала в центре комнаты. То, что я задумала, могло меня убить. Но мы уже через это проходили, так что сильно страшно не будет.
Я представила туман под ногами и, выдохнув, перешагнула. Место, куда должно было занести моё тело, могло оказаться адом или чем-то похуже. И почему в последний момент я подумала о теле, а не о душе?
Миг. Меня окружил запах стоялой воды. Пели лягушки, где-то капала вода.
Я почувствовала, как ветер начинает разрывать мою сущность. Боль была невыносимой: зубы лопались прямо во рту, глаза горели, как будто их выжгли раскалённым углём. Пальцы выворачивались в обратную сторону, внутренние органы будто вынули и обваляли в песке.
Ветер выл, кости ломались, и в какой-то момент среди всей этой вакханалии бесов я почувствовала на шее выдох.
– Открой глаза, – голос был тихим, но твёрдым. И знакомым.
Набрав в лёгкие кислотного воздуха, я мысленно помолилась добрым духам и открыла глаза. Все звуки стихли, оставив только кваканье лягушек и шум падающих капель воды.
Вместо комнаты с пентаграммой была ночь с редкими деревьями. Под ногами чавкала болотная вода, слабые жёлтые огоньки вспыхивали в разных местах.
– Они не найдут тебя здесь, Алиса.
Я повернулась и увидела его лицо. Оно было обезображено, и, кажется, в нём присутствовали звериные части. Тело осталось человеческим.
– Ты... – я потеряла дар речи. Не от страха, я многое повидавшая в своей жизни, скорее, от разочарования. Он мне нравился, а теперь похож на монстра.
– Мне жаль, – снова заговорил «парень».
– Жаль, что ты демон, а иначе у нас могло что-то получиться? – спросила я.
Не везёт мне с мужиками. Даже демон какой-то хлипкий попался.
– Жаль, что назад тебе не вернуться.