Мы никогда не доезжали от начальной станции метро до конечной без экстренных выходов из вагона и, это не были станции пересадки.
Мама брала меня за руку и шепотом говорила, едва шевеля губами, если бы я не знала все перепады ее голоса, я бы не разобрала ни слова:
«Дашенька, мы выйдем на следующей станции и пропустим один поезд, а потом поедем дальше, ты готова?»
Она крепко брала меня за руку, и мы выскакивали из вагона в самой последний момент, перед закрытием дверей. Обычно все проходило спокойно, но в этот раз, вслед за нами ринулась к дверям старенькая, сухонькая старушка. Дверь захлопнулась перед её носом. Мы остались на платформе, а она стучала кулаками в отъезжающем поезде по стеклу с такой невообразимой для её маленького тела силой, что стекло в дверях вагона пошло трещинами.
Старушка издавала странные, хриплые, похожие на птичьи крики, долбила сухонькими кулачками по стеклу. Люди в вагоне как будто не замечали ее действий, продолжая читать газеты, или дремать.
«Мама бабушка не успела выйти? Наверное, ей очень нужно было?» - я внимательно смотрела на маму.
Мама не слушала моего рассуждения, она достала из сумочки небольшую коробочку с рассыпной пудрой, и стала лебяжьей пуховкой, пудрить мое лицо, руки и волосы, затем она напудрила лицо, волосы и руки себе, приговаривая : «Это собьет её со следа, как же я не почувствовала? Они стали лучше прятаться».
Мама никогда не пудрила меня, я была ужасно горда и чувствовала себя взрослой и умудренной опытом женщиной:
«Мама, ты хочешь, чтобы мы были красивыми, а губки ты мне тоже намажешь?»
Я сделала губки дудочкой, ожидая, что сейчас стану красивой и напомаженной, но мама крепко взяла меня за руку и очень взволнованно сказала:
- Дорогая, мы сейчас поиграем в жмурки. Я возьму тебя на ручки, ты закроешь глазки крепко, крепко и откроешь только тогда, когда я тебе скажу.
- Да мамочка. Та бабушка, что была в поезде будет нас искать и не найдет, потому что когда глазки закрыты, мы в домике.
Мама взяла меня на руки, я закрыла глаза и почувствовала, что мне нечем дышать. Я хотела открыть глаза, но не могла - мамина рука не давала мне этого сделать.
Я пыталась вдохнуть, но воздуха не было, а мама держала меня на руках и куда-то бежала, мгновение и я услышала ее крик:
«Дашуля, родная моя, открывай глазки скорее, скорее открывай».
Я открыла глаза и тогда смогла вздохнуть. Мы стояли возле бабушкиного дома. Бабушка выскочила из подъезда и кинулась к нам, она была напугана.
- Наденька, они её нашли, я почувствовала это, идите скорее в дом, её надо успеть спрятать.
- Галя, мы не успеем, я пыталась спрятать запах пеплом, но это был Гуль высшего уровня, он взял след и идёт за ней.
Бабушка Галя была не моей бабушкой, она была женой маминого дяди Максима. Сколько я себя помнила, она всегда была рядом.
«Наденька, я Максимушке скажу, он что-нибудь придумает - у нас ещё есть дня два, идём скорее домой, я пирожков горячих напекла».
Мы ехали в лифте на 8 этаж, бабушка качала головой и приговаривала: «ох изверги окаянные, ну нашли таки, что ж они дитё в покое не оставят?!!!».
В квартире пахло свежими пирожками и ароматным мятным чаем, пушистая чёрная кошка выскочила в коридор и начала тереться о наши ноги, урча как трактор.
«Надюш, я борщик подогрею, вы пока пепел смойте - я заклятье наложила, оно до прихода Максимушки нас защитит».
Только спустя пятнадцать лет, я поняла всё происходящее тогда и узнала смысл всех сказанных мамой и бабушкой слов.