Опять льёт дождь — дождь-зануда, дождь-зазнайка. Он методично барабанит по крышам, будто кто-то невидимый перебирает клавиши гигантского синтезатора. Звуки сливаются в монотонную, почти медитативную мелодию, которая проникает в сознание, вытесняя все прочие мысли.
Прохожие спешат по улицам, втянув головы в плечи, превращаясь в размытые силуэты под потоками воды. Каждый погружён в свой цифровой кокон: наушники транслируют миры, далёкие от мокрого асфальта и серых фасадов. Люди движутся по заранее заданным алгоритмам, словно запрограммированные боты, избегающие луж и перекрёстков с пробками.
В воздухе витает запах мокрого бетона и выхлопных газов, приправленный едва уловимым ароматом увядающих листьев. Город дышит влагой, его электронные нервы мерцают под покровом туч. Световые вывески отражаются в лужах, создавая причудливую иллюзию параллельных измерений.
Где-то там, за пределами видимости, реальность расщепляется на бесконечные версии самой себя. В одной из них дождь прекратился, в другой — никогда не начинался. В третьей он идёт уже сто лет, превратив улицы в каналы.
Но здесь и сейчас капли всё ещё стучат по крышам, а мир продолжает крутиться по своей орбите, игнорируя наши попытки найти в нём смысл. Дождь-зануда, дождь-зазнайка. Он просто есть — как и всё остальное.