В поисках забытых легенд и сказок, а так же предметов старины судьба забросила Алексея в знакомую для него Тверскую область, где он провёл несколько лет своего незабываемого детства. Его давняя подруга – Ирина, узнав, что Алексей должен приехать изучать местные леса, да поселения, где уже люди не живут, напросилась с ним, под видом сбора грибов. Лёшка возражать не стал, вдвоём всё лучше, чем одному бродить по давно забытым местам.
Вот и сейчас друзья тряслись в старой, но крепкой Ниве, надеясь каждый на своё. Ира хотела отыскать грибные места, там, где раньше не ходила. Когда бы ещё ей представилась такая возможность, съездить в лес, куда на своих двоих никто, как правило, не доходит. Алексей же надеялся, что ему удастся поживиться предметами старины, может быть украшениями и драгоценностями. Единственное, что в этой ситуации не привлекало его внимание – это иконы. Не сказать, что Лёшка был очень набожным человеком, в заброшенную деревню он ехал далеко не с христианской миссией, но брать подобные предметы всё же опасался.
Когда до предполагаемого поселения оставалось в районе десяти-пятнадцати километров, машина чуть не увязла в слое грязи. Поэтому пришлось оставить дедушкину Ладу и идти на своих двоих. Потом, как оказалось, дорога стала окончательно разбитая, настолько, что автомобиль рисковал остаться тут доживать свой век.
Ребята были готовы к любым погодным условиям, поэтому Иринка, выскочив из машины на обочину, нырнула куда-то в сторону, на поиски белых да подберёзовиков. В прочем, чутьё её не подвело, пару грибов в корзинку она всё-таки положила. Правда, то оказались две жухлые сыроежки, а не драгоценный «царь грибов», за которым она так охотилась.
Дорога немного петляла, Алексей шёл прямо, ему хотелось поскорее дойти до вымершей деревни, чтобы развернуть поиски. Его нетерпеливости мешала Ира, которая старалась идти параллельно с ним, находясь при этом в лесу и тщательно всматриваясь под ноги. Время от времени она останавливалась, что немного напрягало Алексея, Иришка присаживалась возле гриба, осматривала его, аккуратно срезала ножом и проверяла на предмет наличия внутри червяков и слизней. Только после этого она складывала добычу к себе в лукошко и начинала продвигаться дальше.
В конце концов, Алексея тоже увлекло это занятие, он достал из рюкзака пакет и стал идти по другую сторону от дороги. На грибы ему везло больше, чем Ире, той могли попасться разве что маслята, или старый моховик, который уже почернел и стоял, склонившись на тонкой ножке.
Набрав пол пакета, Алексей вспомнил, что он-то сейчас идёт без машины. И, что любую вещь, которую он найдёт, ему придётся нести обратно этой же дорогой. Та вскоре повернула куда-то в бок, и друзья стали выходить из леса. Перед Лёшкой открылся вид на широкое поле, тут и там по одной торчали маленькие сосенки. Местами, к опушке подходили пышные кусты, Ира было уже намеревалась проверить их на наличие поздней малины или ежевики, но Лёша остановил её, сказав, что им надо успеть вернуться к машине до наступления темноты. И так пришлось выехать после обеда, поэтому времени у них оставалось не так много.
Выйдя на пригорок, Ира увидела дома – деревня была близко. Когда ребята стали подходить ближе к покосившемся избушкам, справа и слева от дороги начали попадаться кресты. Гнилые, чёрные они стояли, словно встречая всех приезжающих в селенье. Какие-то из них стояли покосившиеся, а какие-то лежали, и было видно лишь пригорки да торчащий из травы черенок.
– Нормально вообще!? – испугалась Ира, заприметив парочку захоронений.
– А что тут такого? Старое, заброшенное кладбище. Это тебе не город, чтобы за ним ухаживали, – рассуждал Алексей.
– Почему тогда они лежат вразнобой ? – спросила Ира.
– Не знаю, честно, – ответил Алексей.
Он и сам не понимал, почему могильники находятся на значительном расстоянии друг от друга. Их было не так уж и много, но из за того, что они были так расположены, создавалось впечатление, что половина этого широченного поля является местным кладбищем.
– Может тогда не у всех кресты имеются? – предположила Ира.
– Не знаю, – ответил Алексей.
Ему уже поскорее хотелось заняться поисками.
Первые избушки заброшенной деревеньки не заставили себя долго ждать. Вскоре ребята вышли на старые дома, которые шли с двух сторон по кривой, петляющей улице. Алексей остановился у первого дома, напротив покосившегося палисадника с облупившейся белой краской. Дверца со скрипом поддалась и Лёша зашёл на заросший высокой травой участок. К дому вела тропинка из досок.
Тут, Алексей остановился. Посмотрел на угол дома и замер. За домом виднелось какое-то шевеление. Чей-то силуэт предательски выдавали развивающиеся на ветру рукава. Шуметь Лёшка не стал, полез обходить дом по кругу, чтобы выйти на непонятный силуэт со спины. Сухая трава шелестела под ногами, пару раз Алексей наступал в огороженные грядки или клумбы, понять было сложно – кроме травы на них и не росло ничего.
Обойдя дом по кругу, Лёша вышел на задний двор. Он посмотрел на угол, из-за которого выглядывал странный тип, и спокойно выдохнул.
– Пугало, надо же было догадаться его в таком месте поставить, – думал Алексей, подходя ближе.
Как он и сказал, это было чучело с соломенной головой, которую было не разглядеть, рубаха, развивающаяся на ветру и веник, служивший, по всей видимости, второй опорой.
Ира вообще не планировала заходить в дома, внутри могли оказаться одичавшие животные, которых здесь оставили на произвол судьбы, или, она боялась больше всего, люди. Она понимала, что деревня не первый десяток лет считается необитаемой, но что-то всё равно мешало ей подняться, открыть дверь и зайти внутрь. Поэтому Иришка просто ходила вокруг участков, смотря, нет ли где овощей, которые стали расти самосевом.
Помимо покосившихся изб, коих в деревне было предостаточно, были так же и сгоревшие дотла домишки, от которых остались лишь печные трубы да головешки. Ириша зашла на очередной участочек и замерла. Возле будки на полуразвалившейся проржавевшей цепи сидел пёс. Впрочем, от него остались только кости, Ире стало жалко животное, которое, по всей видимости, умерло здесь от холода и голода. Осмотр огорода за домиком ничего не дал, кроме высокой травы да чертополоха на заднем дворе ничего не росло. Ире нравился сам дом, светлый, аккуратный.
– Может зайти? Осмотреться, – пробежала мельком мысль в голове.
Но Иру будто что-то держало за душу, не давая зайти в дом. Чтобы удовлетворить своё любопытство и при этом не быть одной, она решила ходить по древне на пару с Алексеем. Он и защитит, если что, да и нравился он ей, но признаться в этом самой себе Ира боялась.
– Куда они могли так быстро уехать? – спросила Ира, подходя к Алексею.
– Много причин есть, – ответил он, продолжая осматривать дома снаружи.
– А ты как считаешь? – прервала она его мысли.
– Ну, если всех хотели направить куда-то работать – одно дело. Может где-то неподалёку пожар крупный был, и чтобы успеть выехать из леса местные жители второпях оставили свои хозяйства, – сказал он.
– А если их выгнали? – вдруг, спросила Ира.
– Кто? – не понял её Алексей.
Он был увлечён очередным домом и уже собирался зайти внутрь. Ира вошла в дверь вслед за ним. Пол скрипел, сырые, мрачные хоромы встречали гостей, которые искали, чем поживиться. К удивлению Алексея, здесь, словно уже кто-то успел побывать раньше них, не осталось даже икон в красном уголке. Из предметов старины валялись лишь котелки, ухваты, да посуда, которой в городских музеях предостаточно.
Пройдясь ещё через несколько домов, Алексею не удалось найти ровным счётом ничего. Первые дома даже с виду напоминали места скопления людей бомжеватого типа. Ценного внутри ничего не было, даже предметы обихода, одежда или посуда надлежащего качества попросту отсутствовали. Проанализировав местные строения, Алексей понял, что большинство из них построено по типу белой избы, то есть печь топилась с использованием дымохода.
Лёшка хотел продолжать поиски, в конце концов, он так долго планировал эту поездку, что уходить с пустыми руками было бы очень обидно. Он надеялся, что если в домах, которые стоят в самом начале, уже успели побывать мародёры и прочие маргиналы, то в последних могли остаться предметы старины, которые для воров ничего не значат, а для знатоков представляют определённую историческую ценность.
В очередную избу Алёшка с Ирой заходили вдвоём, Алексей хотел найти что-нибудь стоящее, Ира же просто не желала оставаться одна на пустой улице. Они зашли в сени, перешагнули высокий порожек и прошли в горничную, в углу торчала часть облупившейся за столько лет печи, за дверью виднелся бабий угол.
– А там что? – спросила Алёшу Ира, указывая на пол.
Из под края стола виднелась дверца погреба. Ничего не говоря, Алексей отодвинул деревянный стол и приоткрыл крышку лаза. Внизу было ещё более сыро и темно, Алексей достал налобный фонарик и посветил вниз. Через секунду он отпрянул от погреба, чуть не упав навзничь.
– Что там? – спросила его Ира, но Лёшка молчал, тогда она, чтобы показать себя смелой девчонкой, забрала из дрожащей руки фонарь и посветила вниз.
Ира замерла прямо над подвалом, не в силах сдвинуться с места. Внизу, кроме кучи тряпок и сухой травы, лежали кости. Ира надеялась, что это корова или лошадь, которых могли сожрать оголодавшие жители деревни, но там были человеческие черепа, предательски смотревшие наверх своими пустыми глазницами.
– Может они здесь прятались, нет? – спросила Ира, пришедшая в себя немного раньше.
– От кого? – спросил Алексей.
Этот вопрос остался без ответа. В ту же минуту уличная дверь с грохотом захлопнулась, Алексей резко встал, повернувшись назад, раздался крик испуганной Иры. На пороге было пусто, должно быть ветер привёл в движение скрипучую дверцу. Громко выдохнув, Алексей закрыл лаз и продолжил осматривать дом. Возле умывальника, кроме обычной деревенской кухонной утвари, лежали топоры, точильные камни, тазы да кадки. Поняв, что вынести отсюда ничего не получиться, Алексей вместе с Ирой направился к другому дому.
На выходе из избы Леша еле открыл старую дверь. По его соображениям та никак не могла захлопнуться сама, какой бы силы ветер не подул. Ничего не сказав Ире, он пошёл к следующему домишке. Тот, по всей видимости, напоминал дом местного мясника. Должно быть, в этом месте была деревенская живодёрня. Скот забивали на заднем дворе, где для этого имелись все условия. В самом доме ничего не нашлось, Алексею это уже начало надоедать. С обратной стороны дома оставалось проверить сарай, в которой, скорей всего, либо держали скот, либо хранили инструмент для забоя. Сухенькая дверца сарая поддалась враз. Помещение, размерами с кухоньку в обычной хрущёвке, освещалось через дыры в крыше, которая была кое-как прикрыта соломой.
Зайдя внутрь, Лёшка оторопел от ужаса. Посередине сарая ногами кверху был подвешен человек. Внизу под ним стоял металлический таз. Высохший труп покачивался вместе с сараем, верёвка на ногах была примотана к одной из несущих балок. Когда труп повернуло в сторону Алексея, тот увидел безжизненное высохшее тело.
– Да что вообще здесь происходит?! – не понимал он.
– Может немцы поиздевались? Хотя, какие, откуда? – опомнился он.
Алексей не мог поверить, что всё это сделали местные жители, лишь из-за банального голода в деревне. Только в этот момент Алексей заметил, что у висевшего человека отсутствовали руки, тут он стал осматриваться вокруг в поисках двух человеческих конечностей. Кроме пустых кадок и вёдер в сарае ничего не было. Оставаться здесь больше не хотелось, да и желание найти в здешних домах что-нибудь драгоценное вмиг улетучилось. Впрочем, потерянные руки нашлись через секунду. Из дома донёсся грохот и истошный крик Иры, Алексей бросился на помощь, рисуя в голове самые худшие кошмары, на которые только мог быть способен его мозг в тот момент. Буквально залетев с топором в дом, он увидел Ирку, которая забилась в угол, закрывая лицо руками. Возле печи лежала разбитая корчага, среди черепков валялись успевшие потемнеть отрубленные кисти рук.
– Что здесь вообще творится?! – истерично заверещала Ира.
– Не знаю, – полусомкнутыми губами пробормотал Алексей.
– Давай уедем, пожалуйста, – сказала Ира и посмотрела на Лёшу заплаканными глазами.
Уезжать было нельзя. У него мог появиться такой репортаж, которого нет даже у опытных журналистов. Для подтверждения картины надо было обойти ещё пару домов. Единственным препятствием на пути была испуганная Ира.
– Ир, давай так, ты сейчас можешь пойти со мной проверять другие дома или остаться здесь и ждать, пока я не закончу, – предложил он.
Но не успел Алексей договорить, как на него обрушилась гора возмущений.
– Ты совсем что-ли? – всхлипывала Ира.
– Тут людей мучали, а ты хочешь остаться, – говорила она.
Идти одна через чащу к машине Ира бы не смогла, так что ей пришлось увязаться за Лёшкой, который подходил к следующему домишке. Всё в один миг приобрело другие краски, Ира шла вслед за Л шей, постоянно оборачиваясь, задерживая взгляд на окнах, углах. Ей казалось, хотя нет, она чувствовала, ощущала на себе чей-то ледяной взгляд. По спине бежали мурашки, глаза метались между окнами соседних домов, в которых, как на зло, ничего не было видно.
В очередной дом, оказалось, попасть не так легко. Дверь не поддавалась, как Алексей не старался её выбить. Это радовало его внутреннего сталкера. Обойдя дом вокруг, он убедился, что других ходов нет, а окна заколочены с внутренней стороны. Алексея удивила одна деталь, которая могла сделать его инвалидом, не будь он внимательным в этот момент. Под каждым окном заботливо был поставлен капкан, спрятанный среди густой высокой травы. Подобные ловушки они с Иркой успели обнаружить и на других участках, правда там они были либо уже сработавшие, либо проржавевшие и не пригодные для ловли.
В окно полетел камень, стекло с шумом разбилось, отвалился кусок. Но оно не рассыпалось, как это происходит с калёным стеклом. В окно полетел ещё один снаряд, затем ещё один и ещё. Когда оконная рама оказалось пустой, Лёшка взобрался на подоконник, уцепившись за наличник, и стал колотить ногами доски, приколоченные изнутри крест на крест. Через несколько минут его стараний, деревяшки вылетели, с грохотом приземлившись на пол. Алексей с трудом пролез в маленькое оконце и оказался внутри. Ира осталась одна на улице, она стала сильнее вглядываться в соседские заборы, окна, прислушиваясь к каждому шороху. Дверь со скрипом отварилась, на пороге показался Лёша.
– Заходи, – сказал он.
Ира зашла в дом. Хозяйство внутри было на порядок лучше, чем в остальных домах. Очевидно, мародёры не посчитали возможным выбить окно, как это сделал Алексей, рассуждала Ира, осматриваясь. Лёшка в это время листал какие-то записи, которые нашёл у облупившейся печи.
– Смотри-ка, – позвал он Ирку.
Та подсела к нему на скамью и стала вглядываться в корявые записи карандашом в обычной книге, сделанные на пустых полях. Почерк был ужасный, строчные буквы будто выводились левой рукой. Спустя несколько минут удалось разобрать пару заметок. "Тётю Глашу убили, нас тоже убьют. Мама заколачивает окна. Бежать нельзя".
Как позже выяснилось, один из жителей деревни набрёл на медвежий капкан, истёк кровью и помер на месте. В деревне практически никого не осталось, только старики, да пара семеек-отморозков, так что, когда кто-то из охотников эдакую добычу притащил, с ней церемониться не стали.
Оставшихся стариков убирать оказалось очень просто, те не могли сами себя защитить, и поэтому становились лёгкой добычей. Согласно записям, которые читал Алексей, тётя Глаша, жившая напротив, в тот злополучный день, как чувствовала, закрылась дома и никуда не выходила. Из-за соседского забора было видно, как прямо у двери всегда находился человек, следящий за тем, чтобы не открылась дверь. Иногда он ходил кругами вокруг дома, мало ли соседке взбредёт в голову бежать через окно.
Через пару дней, поняв, что человек, который прошёл войну, так просто не сдаётся, эти изверги стали поджигать дом, надеясь выкурить жилицу. И это сработало, тётя Глаша попыталась вылезти через окно с обратной стороны дома, но была поймана. На одной из страниц описывалось, как её волокли за руки двое мужчин, та брыкалась, стараясь высвободиться. На её сопротивление один из душегубов достал из-за спины топор и ударил тётку тупой частью по голове. Надрывный крик в миг оборвался. В воздухе повисла тишина, затем уже слышались довольные перешёптывания и подлое хихиканье.
Тот, кто оставлял заметки, жил не один. Сколько бы лет не было человеку, который писал, у него была мама. Слово «мама» стало мелькать в заметках гораздо чаще, когда Алексей начинал читать про непонятный лаз. Тут он прервал чтение и осмотрел пол. Из под ковра с одной стороны выглядывала щелка между деревяшками. Алексей отшвырнул пыльный ковёр, под ним оказался подобный погреб, какой он видел в предыдущих домах. На самом дне, словно из под козырька, выглядывали чьи-то ноги. Предательски торчали костяшки босых ног, от которых осталась одна кожа. В нос ударил смрадный запах гниения, который доносился снизу. Алексей отвернулся, прикрыл крышкой лаз и застелил ковёр на прежнее место.
В это время Ира проходилась по дому, разглядывая его изнутри. Через какое-то время её внимание привлекло движение за забором. Она посмотрела через заколоченные окна на улицу. Там всё по-прежнему оставалось недвижимо, и лишь ветер шевелил верхушки деревьев.
– Может, показалось? – подумала Ира, собираясь встать.
В этот момент в соседнем доме закрылась дверь. Ирина обратила внимание на неё в ту секунду, когда та уже почти захлопнулась. Списав это на ветер, она решила посидеть ещё с минуту, вглядываясь в дом напротив. Внезапно в нём чья-то рука одёрнула занавеску. Ира сорвалась с места и бросилась к Лёшке, она с шумом закрыла единственный вход и поставила засов. Сердце колотилось, в деревне точно кто-то был кроме них. Этот человек, а, может, и несколько сейчас сновали по домам.
– Но зачем? Что они ищут? Или кого, – подумала Ира, в голове зазвенело.
Она развернулась и пошла к печи, возле которой сидел Лёшка и читал записи, но его там не оказалось. Испугавшись, как бы не пересечься с оставшимися местными жителями один на один, Ира ринулась открывать дверь. Та опять со скрипом отлетела, Ира собралась было бежать, но, подняв глаза, вскрикнула и замерла на месте. На пороге напротив неё сердито стоял и смотрел Алексей.
– Ты чего дверью хлопаешь-то? – спросил он.
– В соседнем доме кто-то есть! – вопила Ира.
– Где? – переспросил Алексей.
– Да там, там, – говорила Ира, показывая на дом, стоящий напротив.
– Я в нём не был, – сурово отвечал Алексей.
– Ты занавеску дёргал? – переспросила она.
– Нет, – ответил он.
Иру затрясло, как при лихорадке.
– Лёша, я тебя прошу, давай уйдём отсюда, – упала Ира ему на руки.
– Да ты чего? Нет тут никого, посмотри хотя бы на слой пыли на полу, – говорил Алексей.
– Что нам тут сидеть, пойдём в лес грибы пособираем? – пыталась предложить Леше Ирка.
– Я хочу понять, куда люди делись, – объяснял Алексей.
– Да съели их вот и всё, – дрожащим голосом сказала Ира.
Алексей смотрел на то, как шатались верхушки деревьев. Ничего кроме ветра не гуляло по единственной улочке этой деревни. Лёшка, понимая, что не протянет долго с Ирой на шее, которая постоянно просит его вернуться к машине, решил обойти ещё парочку домов и поворачивать обратно. Времени терять было нельзя, вернутся вместе с сюжетом о деревне, где соседи поедали друг друга у него бы получилось в другом случае.
Сплошные облака заволокли небо, скрыв за собой солнце. Времени оставалось не так много, из-за толстого слоя облаков казалось, будто темнеть начинает уже сейчас. В распоряжении Алексея оказались дом напротив и изба слева, все остальные были уничтожены пожаром частично либо полностью.
Ира решила остаться в горничной, где Алексей нашёл книгу с записями. Она листала страницу за страницей, пытаясь перевести текст, написанный корявым почерком. Ирка перечитала самое начало, где уже успел пройтись Алексей. В нём говорилось, что оголодавшие деревенские отморозки набросились на человеческое мясо, словно дикие звери. С того момента деревня начала нищать, люди пропадали с определённой периодичностью. Кто-то старался поскорее уехать, поняв, что в деревне пахнет жареным. Кто оставался, до последнего, не веря в чудовищные проделки соседей, а кто и хотел бы уехать или уйти, да не мог по состоянию своего никчемного старческого здоровья. Таких, как правило, оставляли напоследок.
Чтобы потенциальный обед не сбежал, жертв заколачивали в собственных домах, как в консервных банках. Либо складировали в погребе, откуда бы престарелым людям было не выбраться. Тот, кто оставил записи, жил в одной из последних изб, мог наблюдать, как остальные дома один за одним начали пустеть. Сначала пытались остановить этот беспредел, но в конечном итоге победили те, кто хотел убивать. Ирка понимала, что, скорее всего, писал ребёнок, по тому как в тексте часто встречалось слово «мама» и тому, с какой стороны та старается преподнести ребенку то, что происходит в селении.
Ира не понимала одного, почему любящая мать, видя подобные зверства, не взяла ребёнка и не увела его куда подальше. Ответ нашёлся на следующей странице, Ира перелистнула шелестевший листок и стала вчитываться в строчки. "Они постоянно наблюдают. Никто не может уйти". Ирка сообразила, что эти сволочи стали ловить сельчан и других проезжающих прямо в лесу на дороге. Устраивали засады, набрасываясь на путников. Возможно, молодая мать здешних сёл не знала, поэтому не хотела рисковать, понимая, что убежать с ребёнком на руках ей попросту не удастся.
Ира вчитывалась дальше. Как оказалось, изверги, которые сновали по деревне в поисках наживы, набрели на дом молодой семьи. К тому моменту зайти им не удалось, окна были заколочены с внутренней стороны. Одичавшие, злые они попытались вышибить дверь, но это ничего не дало. Крепкая дверь и дубовый засов надёжно прикрывали своих хозяев. С предыдущими соседями, которые так же пытались укрыться в собственных домах, поступали, как некоторые дачники поступают с кротами в огороде, они их выкуривали. Идея, по всей видимости, провалилась, люди готовы были задохнуться и умереть от угарного газа, чем попасть в руки местных людоедов.
Тогда молодую семью решили оставить на время, из деревни не сбегут, а значит рано или поздно сдадутся. Но время шло, в избе подходили к концу запасы еды и питья.
Ирка вчитывалась в предложения, пока к горлу подступал ком, на глазах наворачивались слёзы. Маленький ребёнок перестал есть в тот момент, когда мать не ела около недели. В доме не осталось даже соломы, которую, очевидно, пытались жевать несчастные. Тогда предприимчивая мать решила прокопать подземный ход до заднего двора, получалось у неё это плохо, сил оставалось всё меньше и меньше. Ира перелистнула страницу и увидела два слова. "Мама умерла".
Из глаз потекли слезы, с этого момента ребёнок оставался совсем один, она питалась чем придётся. Ира видела, что последние страницы в книжке попросту отсутствуют. Бедное чадо с голоду начало пережёвывать бумагу. Дальше она не смогла читать, Ирина бегло перелистнула ещё с десяток страниц, после чего записи закончились.
– Но, где она, – сквозь слёзы подумала Ира.
Она обошла ещё две комнаты, которые оказались пустые, больше мест для пряток в доме не было, тогда Ира посмотрела за печкой – никого не было. Она отогнула грязную занавеску и глянула на печь. Там на пожухлом сене лежал уснувший навсегда ребёнок – девочка лет десяти. Нет, Ира не видела лица, высушенное тельце буквально обтянутое кожей. С маленькой головки свисали запутанные волосики. Нижняя губа начала непроизвольно дёргаться, Ира обошла печь по кругу. Детское лицо было спокойно, в скукоженых руках ребёнок держал соломенную куклу.
– Ну нет, с меня хватит! – подумала Ира, поворачиваясь к выходу.
Она была сыта по горло тем, что увидела здесь. За последние несколько часов она изнервничалась сильнее, чем за все предыдущие годы. И сейчас она просто хотела оказаться в городе, среди людей или в машине, едущей по трассе. Даже если Лёха откажется возвращаться, она заберёт у него ключи и сама дойдёт до машины. Оставалось только найти его. Ира вышла на крыльцо, оглядевшись вокруг. Её дружок выходил из дома напротив, собираясь зайти в очередную избу.
– Лёш, я ухожу, – сказала Ира.
– Да, сейчас. Ещё один дом просмотрю и поедем, – отмахнулся Алексей.
– Ты не понял? Мы немедленно отсюда уходим, – почти прокричала Ира.
– Ир, ну чего ты завелась? Сейчас я последний гляну и мы уйдём, – уговаривал её Алексей, направляясь к последнему домишке.
– Стой, куда ты собрался? – всхлипывала Ира.
– Да, я быстро, – пробурчал Алексей.
– Нет, нет и нет, – Ира начала топать ногой, словно ребёнок, которому не хотят покупать дорогую игрушку. В этот момент она уже ничего не говорила, просто смотрела за тем, как Алексей открывает дверь. Внезапно, в соседнем доме раздался грохот, словно вилы или кочерга упала на деревянный пол.
– Что это?! – кричала вслед уходящему Алексею Ира.
– Ветер, наверное, – отмахивался Алексей, проходя в узенькую дверь.
Ира больше не хотела находиться возле какого-либо дома, она вышла на середину улицы и стала смотреть по сторонам, изучая углы и окна домов. Она кружила на одном месте, ходила взад вперёд словно часовой, наблюдая за движением вокруг. Но к её счастью, никакого движения вокруг не было. Поднявшийся ветер завывал, ныряя в старые трубы домов, залетая под козырьки крыш.
Алексей вышел из очередного дома с пустыми руками. В этот раз ему точно так же не удалось ничего найти внутри. Он шёл расстроенный, ещё бы, в таком месте побывать и не привезти ничего с собой на память. Выходя из-за забора, он думал, приезжать ли сюда ещё раз с группой специалистов, статья в любом случае имела место быть, шум вокруг неё был бы стопроцентно обеспечен, если бы в деревню приехала полиция, представители следственного комитета.
Ира буровила Алексея глазами, пока тот неторопливо шагал вдоль улицы. Ей хотелось побыстрее оказаться в родном городе, где нет ни пустых домов, ни психов, которые в них обитают. Лёшка, по всей видимости, думал о том, как он будет писать статью, как назовёт заголовок. Иру это место больше не интересовало, она готова была его забыть и больше никогда не возвращаться. Когда Алексей подошёл к ней, Ира взяла его за руку и повела за собой.
– Мы уходим, – шепнула она, идя в сторону леса, за которым находилась машина.
Алексей молча шёл за ней, расстроенный и тоже обессиленный. Внезапно сзади послышался полу рык полу стон. Как будто кто-то окрикнул их, Ира списала это на шум разваливающихся домов, но Лёшка так не считал. Он обернулся посмотреть, что происходит на той стороне улицы и встал как вкопанный. Из-за калитки дома, где до этого раздался грохот, а Ирка видела, как одёрнулась занавеска, выглядывало маленькое лицо.
– Стой, там ребёнок, – одёрнул Алексей подругу, та обернулась.
Теперь они оба видели эту картину. За прохудившейся дверцей калитки стояло дитё, худое, грязное. Маленькие глазки смотрели на путников. Немая пауза продолжалась ещё несколько секунд, прежде чем Алексей оставил руку Иры и направился к чаду.
– Что ты делаешь? – кричала она ему вслед.
– Её надо показать врачам, – отвечал он.
– У неё возможно есть родители, – говорила Ира, но Алексей по прежнему двигался в сторону ребёнка.
Малыш, на удивление, не отходил с места, наблюдая за приближающимся Алексеем. В какой-то момент ребёнок, видимо, всё-таки испугавшись незнакомого человека, идущего прямо на него, стал отходить назад, озираясь по сторонам. Лёшка остановился, присев на корточки. Он стал шуршать по карманам, но как назло ничего съестного у него с собой не оказалось. Тогда он зажал в руке целлофановый пакет, делая вид, что в нём что-то есть.
– Ты не сможешь уговорить её сесть в машину, она совсем дикая, – кричала ему вслед Ира.
Лёшка не слушал её, он хотел отвезти этого исхудавшего ребёнка в больницу. Подойдя ближе, он разглядел лицо, это оказалась девочка, которая с каждым его шагом отходила назад к дому.
– Она с тобой не пойдёт, – кричала Ира, но быстро поняла, что напрасно старается, когда фигура Лёши последний раз мелькнула в заборе.
Сама того не желая, она стала возвращаться к злополучному дому, проклиная всё на свете. Она уже думала о том, как они поведут ребёнка с собой, что с ним делать и как его уговорить. Она пару раз звала Алексея, но тот перестал отзываться на её голос. Она завернула у самого дома и приоткрыла калитку. Лёшка сидел на корточках у входа, на крыльце стоял босой, грязный ребёнок. Он очевидно боялся Алексея, у того кроме его инструмента была яркая куртка, которая, возможно, пугала дитё своим видом.
– Ир, может, ты попробуешь? – вдруг, спросил у неё Алексей.
– Чего? – не поняла его она.
– Ты всё-таки мать, будущая. Ребёнок меня вообще не слушает, – сказал Алексей.
Всё это время маленькая девочка стояла, держась за входную дверь, и смотрела как двое взрослых людей что-то обсуждают.
– С чего ты взял, что она меня будет слушаться? Она дикий ребёнок – маугли. Ты разве не читал? – спросила Ира.
– Книжку-то читал, – ответил Алексей.
– Да, причём ту книжка. Я тебе говорю про реальные истории. Сюда надо специалистов вести, они с ней поработают, посмотрят, скорей всего усыпят и отвезут в больницу, – объясняла Ира.
– Ир, ну я прошу тебя, попытайся хотя бы, – сказал Алексей и посмотрел на неё.
– Это бредовая затея, у меня ничего не выйдет, – огрызалась Ира.
– Пожалуйста, – просил Алексей.
– Ты меня достал, честно. Клянусь, если выйдем отсюда, я не знаю, что с тобой сделаю, – ворчала Ирка, подходя ближе к дому.
– Чего ты хочешь? – спросила она, подойдя к Лёше.
– Мы должны взять её и посадить в машину, – ответил Алексей.
– Интересно, как? Перед тобой сейчас практически животное, она не человек. Посмотри на неё, судя по возрасту, ей не смогут привит речь уже никогда. Она не будет ребёнком, у которого просто будут задержки в развитии. Её явно воспитывали те сволочи, что сделали это, – сказала Ира, показывая на сгоревшие дома.
– Что ты сама предлагаешь? – спросил Алексей.
– Я с самого начала предлагаю убраться отсюда, а с ней и с этой деревней пусть разбирается полиция или следственный комитет, – говорила Ира.
Наступила тишина, Алексей думал, как ещё уговорить Иру забрать ребёнка. Из головы как специально повылетали любые идеи.
– Ты предлагаешь оставить её здесь? Одну? – спросил Алексей.
– Да, я этого хочу, – ответила Ира.
– А если она не доживёт до завтра? – задал он вопрос.
– Как то жила всё это время и сейчас нормально переночует, – холодно ответила Ира.
– А если бы это был твой ребёнок? – спросил Лёша.
– Не переходи на личности. Она не пойдёт с тобой, ты хочешь вести её за руку через лес, но так не будет. А как она по твоему поедет в машине, она же вцепится в тебя на высокой скорости, и мы окажемся на обочине в перевёрнутой машине. Зачем ты всё усложняешь? – спрашивала Ира.
– Ты хочешь сделать как проще, а я хочу, как... – начал было Алексей.
– Давай сделаем так, до того как начнёт темнеть осталось около пары часов, добираться нам до машины ещё полтора часа, я не хочу провести ночь здесь, в лесу или ещё где-либо кроме своей квартиры. В конце концов, родители ждут от меня звонка, что я добралась до дома.
– Так позвони сейчас, – предложил Алексей.
– Ты совсем что-ли? Ну, хорошо даже если так, здесь связи нет, мне нужна связь. А связи что? Нет, – повторяла Ира.
– Я тебя прошу... – начал снова Лёша.
– Только не начинай, я тебя умоляю. Посмотри, меня уже трясёт, я устала и хочу домой. Если ты не прекратишь здесь свои посиделки, я пойду к машине одна, – возмущалась Ира.
– Ключи-то у меня, – съязвил Алексей.
– Ты сейчас серьёзно? – переспросила Ира.
Этот вопрос остался без ответа. Ирка поняла серьёзность Лёшкиных намерений, ей надо было любыми силами уговорить пойти ребёнка с ними, иначе она чувствовала, они могли остаться здесь ночевать. Пережидать ночь в подобном месте ей хотелось меньше всего, поэтому, пересилив себя, Ира направилась вперёд.
– Медленнее, – шептал Алексей.
– Девушке своей ночью будешь подсказывать, – злилась Ирка.
– Кому? – не понял он юмора.
Ира медленно шла к крыльцу, на котором стояла девочка. Ира протянула руку, как это делают собаководы и стала медленно проходить вперёд. На удивление, ребёнок продолжал стоять на месте.
– Я же говорил, – шепнул Алексей и улыбнулся.
Ира успешно справлялась с его просьбой. Расстояние между девчонками сокращалось, Ира вот уже хотела взять ребёнка за руку, как тот стал отходить назад.
– Не торопись, – подсказывал Алексей из-за спины.
Ира шла, не слушая подсказок с задних парт. Ей надо было показать ребёнку, что она безобидна и контакт с ней абсолютно безопасен. Ирка сорвала цветок, растущий у входа и протянула девочке. Та заулыбалась, но цветок не взяла.
– Есть что-нибудь блестящее, яркое? – спросила Ира, поворачиваясь назад.
У Алексея в карманах был только фонарь, да пара фантиков. Он вспомнил, что на ключах от машины у него висел брелок, привезенный из Турции. Гладенькая, залакированная стекляшка болталась на связке вместе с ключами. Лёшка стал быстро отцеплять её, пока Ирке удавалось сохранять контакт. В этот момент Ира старалась понять, чего хочет ребёнок. Прочитать по глазам желания ребёнка Ира не смогла. Маленькая девочка улыбалась, смотря на неё, но близко не подпускала к себе, цветов не брала.
– Жалко, что продуктов не взяли, – подумала Ира.
Но те вскоре и не пригодились.
– Вот, держи, – сказал Алексей, протягивая Ирке побрякушку.
Та взяла иностранный оберег в руки и взглянула на дитё. Девочка смотрела на неё, по-прежнему улыбаясь. Тогда Ира показала ей маленькую игрушку, девочка сначала удивилась и долго не сводила взгляд с маленькой штучки, которая блестела в последних лучах солнца. Время шло, Ирка прикладывала все усилия, но ребёнок упрямо не шёл на контакт.
– Сходи за куклой, она на печи в доме напротив. Только не перепутай, там лежит ребёнок, в руках соломенная кукла с платочком, – шепнула Ира за спину.
Алексей встал и лёгким бегом направился к дому, что стоял напротив. На печи он отыскал куклу, вышел и прибежал обратно.
– Чего ты так долго, она чуть было вовнутрь заходить не начала, – шепнула Ирка, беря в руку куклу.
– Да, не бойся, если в дом зайдёт, заберём так, – сказал Алексей.
– Ага, вот ты забирать и пойдёшь, – сердилась Ира.
Ей уже почти полчаса не удавалось наладить связь с дикой девочкой. На Иркину удачу, та взяла куклу и прижала её к себе. Ира, было, хотела взять ребёнка за руку, но тот стал снова отходить назад.
– Нет, это просто невозможно! – шептала Ира, не сводя глаз с чада.
– Попробуй голосом, – предложил Алексей.
Он помнил, что в какой-то передаче рассказывали про связь между матерью и ребёнком, второй должен постоянно чувствовать ласку родителя и тянуться к нему. Он вспомнил, что по этому поводу даже проводился опыт, правда, на обезьянах. Детёнышу макаки предложили на выбор две куклы, имитирующие мать: одна была металлической и имела бутылочку с питательной смесью, вторая была просто мягкой игрушкой с головой, глазами и лапами. На удивление, из этих двоих детёныш предпочитал скорей ту, что больше походила на настоящую мать. Значит, ребёнок не мог сделать свой выбор, основываясь лишь на чувстве голода, ему в большей степени необходима была родительская ласка, которой, по всей видимости, был лишён и данный конкретный ребенок.
– Ты чё там, заснул что-ли? – окликнула Алексея Ирка.
– Что случилось? – переспросил он.
– Смотри, – ответила Ира.
Алексей выглянул и увидел, как девочка стоит за дверью и показывает пальчиком, мол «иди». Ира не могла понять, зачем ребёнок зовёт её в дом. Может там лежит больная чем-то мать или у неё есть своя коллекция кукол. Ребёнок, по всей видимости, хотел показать ей что-то внутри дома. Но Ира никак не решалась пойти.
– Лёш, может ты? – спросила она уставшим голосом.
– Ириш, она к тебе уже привыкла. Давай так, если в доме она за тобой не выйдет, поедем одни, ок? – спросил Алексей.
– Окей, – сказала она со вздохом.
Ещё чуть помедлив, Ира вошла за ребёнком в дом и скрылась за дверью. На улице наступила тишина. Алексей стоял на узкой тропке перед домом, вглядываясь в дверь. Через минуту из темноты, на пороге показалась девочка, снова показывая пальчиком, мол «заходи».
– А где она? – Алексей постарался максимально ласково спросить, где Ира. Ребёнок повернулся и посмотрел куда-то в темноту.
– Куда я её отправил-то без фонаря, ещё упадёт, – подумал Алексей, подходя к крыльцу.
– Ира! – крикнул он.
Но ответа не последовало. Алексей достал из кармана ручной фонарик и подсветил тёмный ход дома. Девочка обернулась, за ней, далеко в самой горничной Алексей увидел Иру. Она лежала на полу, так что луч света выхватывал её лицо, прикрытое руками.
– Ириш, ты чего упала! Живая нет?! – спрашивал Лёшка, поднимаясь по ступенькам, вслед за чадом, не выпуская Иру из вида.
В этот момент девушку словно волоком кто-то или что-то оттащило с того места, куда бил фонарь, спрятав за угол печи. Лёшка оторопел и стал пятиться назад. Он не спускал глаз с того места, где мгновение назад находилась Ира. Он опустил фонарь и огляделся по сторонам. Вокруг по прежнему было не души. Девчонка скрылась с крыльца, забежав вовнутрь.
Алексей стоял на месте, не зная, что делать дальше. Вмешаться и вытащить подругу, может она ещё в сознании, если она ещё жива. Он чувствовал себя животным, на которого вот-вот должны были начать охоту. Выскочить из-за угла и гнать по улице. Лёшка вертелся во все стороны, озираясь по сторонам, в этот момент на крыльцо вышла девочка, Алексей находился где-то в прострации, в голове всё плыло, пока он не посмотрел на неё. В правой руке она держала соломенную куклу, испачканную в чём-то тёмном. Лёшка аккуратно подсветил фонарём.
– Кровь, – подумал он, ноги начали цепенеть.
В левой руке она тянула за собой соломенный, шар? – не мог понять Алексей и направил на него луч света. Тот выхватил пучок длинных блондинистых волос, который держал ребёнок, пара прядей мерцала кислотно розовым. Алексей с ужасом произнёс.
– Ира, – сказал он и посмотрел на девочку, та улыбалась, как ни в чём не бывало.
Алексей направил фонарь внутрь дома, тот выхватил высокую человеческую фигуру, она двигалась к выходу, в одной из рук блестел топор, а во второй Иркина голова. Алексей стал пятиться назад, продолжая смотреть, как фигура выходит из горничной в сени. Он уткнулся спиной в забор и выронил фонарь. Словно сон рукой сняло, он понял опасность всей ситуации.
– Надо выбираться! – подумал он, обходя забор.
Убегая прочь, Лёшка краем глаза выхватил силуэт, который показался из под тени дома. Казалось, он сейчас бросится за ним, поэтому Лёшка гнал что есть сил. Когда деревня осталась позади, парень не сбавлял ход, ему казалось, он слышит чьи-то голоса сзади, это были догоняющие. Он пролетел мимо кладбища и нырнул в лес. Темень практически скрыла ухабы и кочки на дороге. Глаза никак не могли привыкнуть к темноте, они всю дорогу подводили Лёшку, тот бежал, постоянно падая, не видя, где ровная дорога, а где нет. Пробежав без остановки ещё какое-то время, Лёшка остановился, вслушиваясь в тишину ночного леса, он старался уловить малейшие шаги, людские перешёптывания или смех, вместо этого он слышал лишь собственное громкое и частое дыхание.
Он вглядывался в темноту, пытаясь выхватить своих преследователей, перед глазами всё плыло. От быстрой и долгой беготни у него стало рябить в глазах. Красные, синие звёздочки загорались и тухли тут и там. Тело стонало, всячески сигнализируя, что вот-вот готово подвести своего хозяина. Сердце готово было выпрыгнуть из груди в ту же секунду.
Нужно было бежать дальше. Уже через несколько минут долгая остановка дала о себе знать, сначала заколол, а потом и заболел бок. Постоянно спотыкаясь на дорожных ухабах, Алексей порой таранил лбом и носом землю, когда руки готовы были отвалится. Оставалось бежать ещё около четырёх километров, Лёшка стал невольно сбавлять темп, поняв, что с такой же скоростью метров через пятьсот он просто свалится в кусты, не помня себя от усталости. В лицо бил прохладный ветерок, периодически Лёшка натыкался на лапы колючих елей, он либо успевал выставить вперёд руки, либо получал знатную оплеуху.
В очередной раз, потеряв равновесие, Лёша свалился в дорожную лужу. Он встал и попытался отдышаться. Две минутки спокойной ходьбы дали уставшему человеку возможность продолжать бежать. Алексей, было, хотел прекратить бег и обернулся посмотреть, нет ли за ним погони. К своему несчастью он увидел, как его преследуют тёмные силуэты. Их было несколько, ему удалось рассмотреть лишь тех, кто бежал за ним по дороге. Остальные могли бежать в лесу и наброситься на него с разных сторон, эта мысль не отпускала Алексея ни на секунду. Понимая, что больше пяти минут бега он не осилит, Лёшка старался гнать, не сбивая дыхания. Словно профессиональный бегун, он надеялся выдержать темп, от которого преследователям становилось не по себе. Откуда-то сзади доносились недовольные крики, Алексей надеялся, что у него выходит оторваться.
В этот момент под ногой Алексея оказалась глубокая нора, шириной со среднее полено. Правой ногой он попытался оттолкнутся от поверхности земли, но вместо этого угодил ногой в самую глубь. Подвернув ногу, голову пронзила острая боль, Алексей кубарем покатился по сырой дороге.
– Может в лесу отстанут? – подумал он.
Алексей пытался сориентироваться, хотя бы примерно, где он находится, всплыла в памяти карта местности, по которой дорога практически огибала крюк вокруг леса. Сейчас, фактически, найди он правильное направление, через десять минут были шансы оказаться в салоне автомобиля. Добежать до него и можно считать, что спасся. Алексей услышал, как сзади раздался дикий смех. Эти звери поняли, что он получил травму и был неспособен бежать. Нога не слушалась и болела при малейших попытках наступить на неё. Вприпрыжку, ковыляя на одной левой через лес, Алексей планировал добежать но дедушкиного автомобиля. Не помня себя, он схватил подвернувшуюся под руку палку и стал прыгать, опираясь на неё, как на трость.
– Они меня убьют, точно убьют, – думал он, пока бежал.
В голове всплывали не так давно стоявшие перед глазами картинки. На крыльце стоит девчонка и зовёт его вовнутрь. Она улыбается и смотрит на него не как на человека, она смотрит на него как на живое мясо, будто оленя заманивает в цепкий капкан. Где-то там внутри ковыляла Ира, которая пошла в дом только под его напором. Это он заставил её идти туда. Это он сказал, что без ребёнка он никуда не поедет и не отдаст ключи. Посторонние мысли отвлекали от боли, более менее давали возможность сосредоточиться на равномерном беге в одном направлении. Бежать удавалось полу прыжками. Правой рукой приходилось держать что-то на подобие клюки или трости, левой рукой Алексей отгибал и отпускал ветки, которые так и лезли ему в лицо. Листья, иголки, влажная паутина – ничего не останавливало молодого человека, за которым продолжалась погоня.
– Чёрт! Куртка! – сообразил Алексей.
В полной мгле он был как луч света в своей ярко-оранжевой ветровке. Лёша буквально на ходу стянул её и бросил назад. Ударившись в воспоминания, Алёшка вспомнил, как они с Иркой проводили вместе детство. Он вспомнил их первую ссору, которая случилась ещё в детском саду, то, как они стояли на школьной линейке. И сейчас его подруга, точнее её бездыханное тело лежало где-то сзади, и всё это было по его вине. Если бы он послушал её, они бы могли добраться до машины целыми и невредимыми ещё днём, а теперь он даже боялся думать о том, в каком состоянии сейчас осталась в деревне Ира, что с ней сделают и успеет ли он накрыть эту чёртову деревню, если из машины позвонить в полицию. Вдалеке мелькнула белая Нива тихо, мирно ожидающая своего владельца. Уже через несколько секунд Лёшка выскочил на дорогу, обогнул машину и стал нащупывать в карманах ключи от двери.
– Ветровка! – воскликнул он.
Алексей вспомнил, как клал ключи от ВАЗа в правый карман. Вернуться сейчас назад. Значило попасться в руки людоедам. Даже если ему удалось замести следы и скрыться среди деревьев. Его куртка сейчас скорей всего была у них. В этот момент в заднем кармане джинсов к своему удивлению Лёшка нащупал твёрдый продолговатый предмет. Он вытащил связку ключей, не веря своему счастью и не понимая, как та могла оказаться в штанах. Замок повернулся, парень открыл дверь и ввалился в салон. Захлопнув дверь, Лёша закрыл её на замок, из-за шелеста листвы было не разобрать, где сейчас находятся эти уроды. Не долго думая, он вставил ключ в замок зажигания, довернул ключ. Машина начала кряхтеть и затихла.
– Да, чтоб тебя! Вот же! – ругался Алексей вновь и вновь пытаясь завести автомобиль, наконец двигатель довольно зашумел, зажглись мерцающие фары.
Лёшка ударил по газам. Колёса прокрутились на месте и ВАЗ 2121 сорвался с места. Алексей вцепился в руль, внимательно смотря за идущей волнами грунтовой дорогой. На его удачу машина ни разу не заглохла, хотя подобный риск был весьма велик. Проскакивая места с лужами на пол дороги, водитель не собирался отпускать педаль газа. Подпрыгивая на каждой кочке, в салоне всё тряслось, на заднем сидении брякала гитара, которую с собой взяла Ира на случай планируемого ими пикника.
Алексей снова вспомнил про подругу, которую сам повёл на верную гибель. Сидя в закрытом авто, он перестал опасаться за свою жизнь и стал думать не о том, как сохранить своё бренное тело, а о том, как можно было бы спасти Иркину жизнь. Ведь если бы они не пошли проверять последние два дома, немой ребенок в жизни бы не вышел на середину улицы, чтобы привлечь к себе внимание. Его пугало то, что в деревне до сих пор кто-то жил. Эти чудовища заманивали к себе простых путников, которые могли проходить через деревню, тех, кто стал вести отшельнический образ жизни, бомжей и тому подобных.
– Интересно, были ли случаи, когда в здешних местах пропадали люди? – сказал вслух Алексей.
Его собственный вопрос остался без ответа. Ему предстояло это выяснить. Доберись он сейчас до дома в том же состоянии.
– Хотя, нет. Домой нельзя! – подумал Алексей.
Ему хотелось сначала приехать в отделение полиции и сообщить о произошедшем. Никто не должен был пострадать за это время, ведь кроме него с Ирой в лесу могли находиться туристы с палатками, в конце концов, на следующий день грибники могли выйти на разведку, места хорошие.
– Грибники могут попасться, лес добротный. Вон сколько грибов набрала Ира... – подумал он, невольно опять вспомнил про неё.
На душе скребли кошки, он чувствовал вину за то, что сейчас её труп лежит где-то в проклятой деревне, либо её уже распилили на части или подвесили как того мужика в сарае, и ждут, пока с неё стечёт кровь. Алексей невольно вздрогнул, до федеральной трассы оставалось всего ничего. Ему оставалось проехать пару поворотов, и машина оказалась бы на выезде из неприметного леса. Никто даже и представить не мог насколько неприметного.
Выехав на асфальт, Алексей проехал несколько десятков метров и остановился. Трясущимися руками он набрал 112, послышались гудки.
– Вы позвонили 112, меня зовут Светлана, чем я могу вам помочь? – раздался из смартфона приятный женский голос.
Алексей поставил телефон на громкую связь и вставил в держатель на приборной панели.
– Алло. Вы можете говорить? – спросили в трубке.
– Алло, девушка, я нахожусь на трассе 28К – 0974. Кажется, ах, не помню какой километр, тут поворот, какой-то населённый пункт Яс…, Ясно…, мы с подругой ездили в лес. На нас напали и я.... – он замолчал.
– Так, хорошо. Вы сейчас находитесь на трассе 28К – 0974, в районе поворота к деревне Ясень. Ваша подруга с вами, в каком она состоянии? – спросила диспетчер.
– Она осталась в лесу... – сказал Алексей, к горлу подступил комок.
– Я могу направить к вам МЧС, они прочешут лес, её найдут и отвезут в больницу... – продолжала девушка.
– Она мертва, – только и смог произнести Алексей, как на глазах выступили слёзы, не в силах произнести больше ни слова.
Как маленький ребёнок, который заикался от собственных слёз и соплей.
– Так, поняла, вы сейчас в каком состоянии? – спросила диспетчер.
– У меня вывихнута ступня, ушибы, но это не страшно, – говорил он.
– Постарайтесь оставаться на месте. Я вышлю бригаду скорой помощи, – раздавался из трубки сдержанный голос.
– Я не могу здесь оставаться... – проскулил Лёша.
– Почему вы не можете оставаться? Не поняла? – переспросила диспетчер.
– Они убьют меня, как убили её, мне нельзя оставаться на месте – сказал он, нажав на педаль газа.
– Я поняла. В течение двадцати минут к вам приедет наряд полиции и санитары. Постарайтесь сейчас же поймать встречную машину. Я могу ещё как-то вам помочь? – спросила девушку.
В этот момент на встречной полосе показалась машина, она выскочила из-за поворота, поэтому фары сначала били дальним светом. Завидев Алексея, водитель быстро поменял режим и продолжил движение.
– Алло. Алло. Вы меня слышите? – переспросила диспетчер.
– Да. Извините, – отозвался Алексей.
– Всё в порядке, к вам уже выехали медики и полиция. Вам удалось сесть в машину? Сможете назвать марку, модель, номер? – поинтересовалась девушка.
– Белый ВАЗ Лада Нива 2121, номер Г323ПИ регион 69, – продиктовал Алексей.
В этот момент из-за поворота выскочила очередная машина. Алексей успел увидеть, как на середину дороги выскочил силуэт, напоминающий маленького ребёнка. Иномарка ударила по тормозам и с шумом скатилась в обочину. Алексей лишь увидел, как муж с женой на пассажирском съехали в кювет, перевернувшись и столкнувшись с деревом. Отъезжая, Алексей мог наблюдать, как вокруг машины собираются чёрные тени. Послышался звук разбивающегося стекла. В салоне горел свет, последнее что успел поймать Алексей, это то, как в пассажирское сиденье за девушкой впились детские ручки. Лёшка ударил по газам, мотор зашумел и послушно понёс машину по трассе.
На следующий день он самостоятельно заехал для начала в отделение скорой помощи, где ему вправили и зафиксировали конечность. После этого Алексей направился к отделению полиции. Как выяснилось, на вчерашнем месте ДТП, очевидцем которого ему невольно пришлось стать, работала не только дорожная служба, но и приехавший наряд полиции. Тел погибших в машине не обнаружили, по связи с родными удалось установить, что в салоне на момент происшествия находились муж с женой и их пятилетний сын. Всех троих, как говорилось в протоколе, на месте не обнаружили, следов диких зверей тоже не было.
Алексей начал с пеной у рта доказывать, что это его пытались убить, когда на дорогу выскочила человеческая фигура. Для полного разбирательства пришлось выехать на место. Уже там Алексей показал, где он находился в момент аварии. Никаких улик у правоохранителей не было. Ни отпечатков пальцев, ни других следов. В этом, так сказать, постарались и сотрудники скорой помощи, которые, выехав на место нахождения предполагаемого Алексея, наткнулись на машину в овраге. Полезли проверять, ходили кругом, бродили, а людей нет. Подумали тогда, что на это место могли либо другой наряд раньше прислали, либо неравнодушные люди вытащили и увезли пострадавших в больницу.
Через несколько суток Алексей просил, чтобы с ним в лес выдвинулись люди. Он боялся говорить про деревню каннибалов, обмолвился лишь, что его преследовали мародёры, либо зеки беглые, которые там поселились. Полиция на уговоры поддалась не сразу, сперва у сотрудников ДПС попросили алкотестер, для Алексея. То, что парень казался трезвым не очень впечатлило офицеров, решено было направить его на наркологическую экспертизу, после которой, по всей видимости, должен был следовать психологический диспансер и тест на психо-устойчивость.
В конечном итоге Алексею удалось выдвинуться с несколькими людьми к месту вчерашнего происшествия. Сейчас за неимением улик на него могли повесить абсолютно всё, даже аварию с семьёй. Если он по глупости выехал на встречку, из-за чего машина съехала с дороги. Ему оставалось погрузить к себе трупы, не оставляя следов на капоте и вывезти тела куда подальше. Всё складывалось наилучшим образом для следователей, но не для него самого.
Пока машину Алексея осматривали на наличие крови, кроме его собственной, и тому подобных улик, тот ковылял к деревеньке, куда ещё вчера не желал возвращаться. На его удивление тот самый дом, в котором вчера он последний раз видел Ирку, сейчас состоял из пары почерневших балок, которые ещё не успели обвалиться под собственным весом.
– Вот здесь, – сказал он, показывая следователем на пепелище вместо избы.
– Сколько их было, вы запомнили? – задали ему вопрос.
– Я не помню. По крайней мере, в доме находился один, так точно. А уже в лесу за мной бежало не меньше трёх, – силился он вспомнить.
– Кто по вашему эти люди? – задали ему очередной вопрос.
– Я не знаю, мы приехали сюда посмотреть на заброшенную деревню. Я и понятия не имел, что здесь кто-то может жить, – оправдывался Алексей.
– Зачем Ирина Зайцева, с которой вы сюда приехали, зашла в этот дом? – спросил следователь и указал на место, где раньше располагался вход в дом.
– Её поманила маленькая девочка, – ответил Алексей.
– Девочка? Вы серьёзно? – переспросил следователь.
– Да, именно. Возраст назвать сложно. Ирке казалось, что она выросла здесь одна, мало ела, плохо пила, поэтому внешне трудно было сказать, сколько ей лет. Но ребёнок никак не хотел идти, Ира предлагала ей игрушки, но та отказывалась брать, наконец, она зашла в дом, где её... – он не смог закончить фразу.
– Алексей Николаевич, вы понимаете, как сейчас будет развиваться следствие? Я смотрю на вас и понимаю, что вы – человек абсолютно земной и трезвый, и что, возможно, то, что вы говорите, настоящая правда. Но доказательств, увы, у нас нет, а это означает, что вы рискуете попасть под следствие и предстать в роли убийцы-психопата, который зарезал собственную подругу, возможно, надругался над ней, а потом спалил в одном из домов, чтобы замести следы. С семьёй на дороге тоже как-нибудь решат дело, но оно может пойти не на пользу вам, я повторюсь, – объяснял офицер.
– Как вы собираетесь найти в доме останки трупа, если я говорю, что её съели? – спросил Алексей.
– Алексей Николаевич, я предлагаю вам разобраться с этим вопросом в более благоприятном месте, – сказал следователь, имея в виду свой кабинет для допросов.
Лёшке больше ничего не оставалось, как следовать назад, к трассе. Он шёл последним, ковыляя на костылях. В последний раз обернувшись на холм, где располагался деревенский могильник, Алексей заметил запомнившуюся со вчерашнего дня фигуру. Девочка стояла по пояс в траве и махала ему на прощание ручкой.
– Это не конец, – подумал Алексей, повернулся и заковылял вслед за группой.