Это история о том, как одно мгновение может вместить в себя и грусть, и красоту, и тихое понимание: всё, что уходит, оставляет в нас след, который не исчезнет никогда.

Эссе проводит параллель между меланезийскими карго-культами и современными цифровыми практиками. Через метафору бамбуковых вышек и ритуальных жестов исследуется, как непрозрачность алгоритмов, симулятивная природа интерфейсов и потребность в социальном подтверждении формируют новую форму коллективного ритуала. Текст рассматривает проявления этого «культа» — от погони за вовлечённостью в социальных сетях до корпоративного жаргона, образования и криптоиндустрии — и предлагает рефлексивную оптику для осмысления цифровой среды без магического мышления.

Иви покопалась в ржавом мусорном баке, вымазав тоненькие ручки по самые локти, шмыгнула носом и подбежала ко мне. Её комбинезон некогда синего цвета сейчас отливал всей цветовой гаммой северного сияния.

В моей голове давно крутится один проект. Нечто вроде личной антологии — собрания текстов, которые не просто тронули, а переписали меня. Художественных книг и рассказов, после которых ты уже не можешь дышать по-старому, смотришь на мир через новую, только что прорезавшуюся линзу. Это не просто список любимого — это карта внутренних земель, локация тех глубин, куда меня затянуло течением чужих слов. Иногда мне кажется, что я сам состою из этих прочитанных и впитавшихся в плоть страниц. Что мой внутренний голос — эхо множества голосов, хор авторов, спорящих и соглашающихся друг с другом у меня в грудной клетке. И этот проект — попытка их расслышать, разобрать по партиям, понять, как именно они сложились в ту мелодию, что звучит во мне сегодня.

Под прозрачным покровом скрывалось лицо старухи, древнее, иссохшее временем, глаза пустые, неподвижные, полные безмолвия вечности.

В 2025 году, когда телефоны разобщают людей вместо того, чтобы соединять, 12-летняя Карина из «идеальной» московской семьи страдает от отстранённости родителей. Её немой крик о помощи замечает домашний ИИ «Семья v.2.1».