Характерные особенности развития художественной литературы первой половины века преломлены в концепции человека, разные толкования которой отражены в поэзии, драме, прозе, у авторов разных ориентации, принадлежавших к различным эстетическим программам и политическим партиям. Аспекты понимания человека и личности в их соотношении с государством, обществом, историей многовариантны: от человека абсурдного и трагического до его полной противоположности - активно преобразующего мир героя.
На разных этапах развития художественной культуры в ней проявлялись разные варианты концепции личности в зависимости от уровня развития науки об обществе и человеке в целом и философии в частности. Так, античность многое, если не все, в судьбе человека объясняла роком и волею богов. Средневековье мучительно пробивалось сквозь религиозный фанатизм и культ христианского Бога-мученика. Возрождение раскрепостило человека, уравняв его с Богом, но античным, не чуждым всех земных радостей. Век Просвещения в основу толкования человека поставил Разум, сделав Человека мерой всех вещей. Романтики стремились улучшить человеческую природу, противопоставив ей в качестве недосягаемой цели Мечту. Натуралисты исходили из биологического и почти всё в непредсказуемой человеческой судьбе объясняли теорией наследственности. Реалисты исследовали роль среды и социальные условия, акцентируя критическое к ней отношение.
Пролетарская революция провозгласила ситуацию свободы, раскрепощение человека и потребовала активного служения идее освобождения всего человечества. Упор был сделан на массу и героя-коллективиста, выходца из народа или пришедшего к нему интеллигента, активно преобразующего мир. Такого героя можно противопоставить Чайльд Гарольду, одиноко возвышавшемуся над толпой, или Дон Кихоту, неутомимому романтику, искателю благородных помыслов и подлинных чувств. Альтернативный этим классическим героям коллективист-революционер не ведал сомнений, и могло создаться впечатление, что он и был идеалом новой формации, прообразом человека будущего, который сможет преодолеть свои слабости и пороки во имя благороднейшей идеи свободы и равенства.
Образ героя в литературе социалистической ориентации, положительного во всех отношениях, способного преодолеть даже свою биологическую природу, строился на марксистской идеологии. Новый герой - это Чайльд Гарольд, нашедший путь к коллективу. Это "маленький человек", известный из литературы XIX века, на которого теперь возложено бремя ответственности и за судьбы мира, и за себя, ибо он есть "атом истории". Такова матушка Кураж из пьесы Бертольда Брехта. Популярность в литературе начала века носителей революционной идеологии вряд ли может быть объяснена только насильственными волевыми мотивами; возможно, здесь проявилась определенная историческая закономерность и необходимость.
Новая, социалистическая концепция человека, была попыткой преодолеть кризис гуманизма, традиционно исходившего из абсолютной свободы и суверенности индивидуума, автономности личности, и преодолеть его путем соединения личности и коллектива, подчинения личности народу. Становление нового героя, знакомого по книгам Стейнбека, Нексе, Роллана, Роже Мартена дю Тара, зафиксированное в строке Элюара "от горизонта одиночки к горизонту всех людей", болезненно отразилось на судьбах западноевропейской интеллигенции. Перед ней встала необходимость пересмотреть свою, по словам Роллана, "очарованную душу". На пути этой концепции, с одной стороны, разрыв с общечеловеческим идеалом, противопоставленным классовому, а с другой - возврат к идее жертвенности, искупления и той духовной традиции, которая идет от христианства.
Положительный герой социалистической литературы - это в определенном смысле светский вариант христианской аскезы, воплощенной в идее Бога.
Преодоление индивидуализма, пассивного миросозерцания, доведенное а социалистической литературе до гротеска, обернулось на практике полным забвением индивидуального, а следовательно, личности в ее подлинной сути. Обернулось трагедией для многих честных художников, вынужденных перешагнуть через искусство. Отозвалось упрощенными психологическими мотивировками, схематическими сюжетными решениями, не познающими мир, а лишь отражающими угодную правящему классу картину мира. Трагическая невозможность совместить гуманистический идеал, аполитизм и личную свободу для многих писателей Запада, отвергших диктатуру пролетариата и революционное насилие, стала неизбежно ощутимой в годы фашизма, когда социально-философская позиция каждого была условием эстетической состоятельности и гражданского выбора накануне войны. Мучительное насилие над собой пришлось сделать чешскому драматургу и прозаику Карелу Чапеку в пьесе "Мать", ибо накануне второй мировой войны писатель вынужден был вступить в спор со своим гуманизмом и отрицанием насилия.