Французский философ XVII века Ларошфуко утверждает, что существуют два круга положительных чувств. Первый круг - чувства высшего порядка, то-есть общегражданские. К ним Ларошфуко относит чувства патриотизма, долга, чести, мужества и пр.
Второй круг включает в себя чувства "общечеловеческие": любви, дружбы, сострадания, уважения, признательности и т. п.
Оба круга чувств одинаково важны, и оба равно имеют право на существование. "Предреволюционная детская литература (русская) грешила тем, что все мельчила, даже чувства. Детям подавалась мелкая, одомашненная мораль, и самым важным из воспитывавшихся в детях чувств почиталось послушание.
Формула "порок наказан, добродетель торжествует" так искажалась, подавалась в таком сусальном виде, что на много лет отпугнула от себя писателей. Советские детские писатели рисковали обращаться к ней только, если порок выведен в образе классового врага, а добродетель носит пионерский галстук.
Между тем в детском возрасте моралистическая книга имеет огромное значение. Каждый взрослый человек может припомнить две-три книги, которые в детские его годы имели на него большое влияние и возбуждали в нем те или иные добрые чувства.
Что же воспитывала в детях советская детская литература? Я не говорю о современной, так как последние 30 лет нормальной детской литературы фактически не существует.
Если проглядеть лучшие детские книги советских лет, то станет очевидным, что все эти книги внушают детям чувства первого круга. Биографии вождей, революционных деятелей, книги о гражданской войне, о знаменитых путешествиях - все прививают будущему гражданину Советского Союза любовь к родине, ненависть к врагам, жажду геройских подвигов.
Это все очень нужные, очень важные чувства. Но только ли из этих гражданских доблестей должен быть выкован человек социалистического государства - подлинный Человек, с большой буквы? Конечно, нет. Человек этот должен быть также внимателен к окружающим, сострадателен к слабым, он должен быть верен в дружбе и в товариществе, должен уважать старость, словом, в нем должны жить все чувства второго круга.
2. БЕССТРАШНЫЕ И БЕССТРАСТНЫЕ
К сожалению, почти всем нашим детским книгам присуща некоторая холодность, которая невольно передается читателю. Герои этих книг - великолепные, проницательные, бесстрашные и вместе с тем бесстрастные. Это герои от ума, и прокладывают они путь только к уму, а не к сердцу читателя. Как и писатели для взрослых, детские писатели не избегли общей линии "шапкозакидательства" и "козьмакрючковщины". Долгое время штампованным героем всевозможных детских повестей, рассказов и даже стихов был пограничник и его собака. Развелось множество сверхбдительных и сверххрабрых пограничников, которые захватывали версантов. Немецкие овчарки совершали чудеса сообразительности и обнаруживали врага под любой маской.
Но пограничники отличались книжным бесстрашием и говорили выдуманным, молодеческим языком, каким никогда не говорят настоящие, деловые люди. Это были книги с холодной кровью.
3. О БЛАГОРОДСТВЕ
Редко-редко у нас среди книг и пьес для детей встретишь подлинно теплое произведение, которое умеет "чувства добрые" пробуждать. Есть у нас писателя, которые иногда в своих произведениях воспитывают чувства (Гайдар, Фраерман, Паустовский). В пьесе "Созвездие Гончих Псов" Паустовский сумел в небольших четырех актах сказать много умных и хороших слов, показать трогательных, полных достоинства стариков.
Паустовский вытащил на свет позабытый детскими писателями лексикон понятий. Он говорит о добре и зле, он говорит о честности и о чувстве собственного достоинства. Его герои способны на самопожертвование, и они мужественны, несмотря на то, что их поступки сопровождаются излишне громким барабанным боем. Но главное, чем подкупает пьеса, - это благородством чувств и мыслей, присущих почти всем действующим лицам.
Быть может, слово "благородство" - немножко устарелое и смешное, но оно выражает именно тот комплекс чувств, которые должна воспитывать в детях современная детская литература.
4. "ДНЕВНИК ШКОЛЬНИКА"
В девяностых годах 19 века в Италии появилась детская книга, которая вскоре была переведена на вое европейские языки и выдержала десятки изданий. Книга эта - "Дневник школьника" или в другом переводе "Школьный год" Эдмондо д'Амичиса.
Д'Амичис - журналист и педагог, член социалистической партии - создал замечательный образец детской повести, преподающей детям правила общественной и семейной морали.
Рассказ начинается от лица школьника Энрико, который пришел после каникул в новый класс. С первых же страниц мы знакомимся со всем классом, в котором, как в маленьком государстве, представлены все классы общества.
Перед читателем проходит жизнь класса, и каждый эпизод чему-нибудь учит, вызывает целый поток мыслей и чувств.
Гарронэ - большой, неуклюжий и рассудительный - заступается за горбуна, над которым все смеются. В школу приходит мать горбуна и благодарит Гарронэ за сына. У жадного Гароффи есть самое любимое сокровище - коллекция марок. Он попадает снежком в глаз проходящего старика, и стекло от очков вдавливается старику в глаз. Полный раскаяния, мальчик приходит к пострадавшему.
"- Благодарю тебя, - сказал старик. - Поди скажи твоим родителям, что все хорошо, чтоб они не беспокоились.
Но Гароффи не двигался с места, казалось, что он что-то хотел сказать, но не смел.
- Ты хочешь что-то сказать мне?
- Я... - ничего.
- Тогда прощай, дитя мое, до свидания, ступай со спокойным сердцем.
Гароффи повернулся и пошел к дверям, но здесь он остановился и обернулся к маленькому племяннику старика, который следовал за ним и смотрел на него с любопытством.
Вдруг Гароффи поспешно вынул что-то из-под плаща, сунул эту вещь в руки мальчику и мгновенно убежал.
Племянник отнес сверток дяде: они вслух прочли надпись: "Дарю тебе это".
Развериули сверток и вскрикнули от удивления. Там оказался знаменитый альбом с коллекцией марок - коллекцией, о которой Гароффи постоянно говорил, на которой он основывал столько надежд и
собрать которую стоило ему такого труда. Это было его сокровище, часть его души, и он отдал ее, получив прощение за невольный свой проступок!"
Таков один из эпизодов, включенных в книгу Амичиса. Писатель не боялся быть немного сентиментальным, потому что он правильно полагал, что излишняя чувствительность лучше, чем излишняя сухость и холодность повествования.
5. НЕ БОЯТЬСЯ ДИДАКТИЧНОСТИ
Каждая глава "Школьного года" - самостоятельная маленькая новелла, написанная очень просто и вместе с тем очень волнующе. Некоторые главы вошли отдельными рассказами в различные детские хрестоматии, и каждый, наверное, помнит рассказ о мальчике, который принял на себя удар ножа, направленный бандитами на его старуху-бабку.
Каждый помнит рассказ о маленьком крестьянине, который пришел в городскую больницу ухаживать за больным отцом, три недели сидел у постели умирающего, а когда оказалось, что это не отец его, а совершенно чужой ему человек, мальчик все же не ушел от привязавшегося к нему больного и сам закрыл ему глаза.
Легко, просто, умно показывает Амичис своим читателям, как отвратительны в людях зависть, тщеславие, чванство.
Вотини хвастается перед незнакомым мальчиком своим новым костюмом, щелкает у него перед носом крышкой часов и удивляется, что мальчик не обращает внимания на все его великолепие. И вдруг оказывается, что мальчик... слепой. И сразу Вотини, с его тщеславием, оказывается посрамленным перед лицом простого человеческого несчастья.
Повествование школьника Энрико в книге Амичиса прерывается то письмами отца и матери к Энрико, то так называемыми "месячными рассказами", которые учитель дает школьникам переписывать в классе.
Письма родителей к Энрико - это почти не прикрытая никакой беллетристикой проповедь о поведении человека. Мать пишет о сострадании к слабым и больным, отец на примерах жизни указывает сыну правила морали. Маленький каменщик, придя к Энрико в гости, запачкал известкой со своей куртки диван в гостиной. Энрико хотел почистить диван, но отец тихонько удержал его руку. По поводу этого случая отец пишет Энрико: "Работа не может грязнить... И люби маленького каменщика, во-первых, потому, что он - твой товарищ, а во-вторых, потому, что он - сын рабочего".
Здесь, в этом письме, мы должны сделать Амичису скидку на время и на его слегка наивные взгляды либерального интеллигента. Но и эти письма достигают своей цели, т.е. воспитывают в детях уважение к труду, общечеловеческую этику и чувство товарищества.
6. "МЕСЯЧНЫЕ РАССКАЗЫ"
Амичис не упускает из виду и чувство "первого круга". Большинство его "месячных рассказов" повествует о героическом поведении маленьких патриотов. Иногда это падуанский мальчик, который голодает, но тем не менее швыряет деньги в лицо тем людям, которые бранят его родину. Иногда это маленький разведчик или барабанщик, которые с честью исполняют на войне свой долг. Словом, это рассказы из разряда тех, которые появляются и у нас с целью воспитать в детях любовь к родине. Но, к удивлению эти маленькие, слегка сентиментальные рассказы гораздо теплее и ярче множества наших рассказов о лётчиках, разведчиках, крутых олигархах, Афганистане, Чечне и т. д. Чем это объяснить?
Вернее всего тем, что детские писатели, как огня, боятся, чтобы их не упрекнули в сентиментальности, в любви к своей родине - СССР, великому социализму и поэтому изо всех сил стараются быть твердокаменными и делают такими же своих героев. Больше того, у нас и в издательствах не любят чувствительных книг.
Если книга вызывает у детей на глазах слезы, - это считается недостатком. Один писатель, посетивший элитную школу, попробовал прочесть в классе отрывок из "Братьев Карамазовых об Илюшечке и капитане Мочалке. Его слушали, затаив дыхание, не мигая. Мальчики сморкались, девочки, не стесняясь, плакали. Когда он кончил, в классе поднялась настоящая буря:
- Где достать эту книгу?
- Читайте ещё. Ещё!
Но пришел сердитый ухоженный директор (ставленник ЕР) и сказал, что такой игры на чувствах детей он не позволит, и что незачем заставлять детей плакать над литературным произведением.
Верно ли это, мы предоставляем судить взрослым, которые, вероятно, лучше всего и теплее всего вспоминают те книги, над которыми в детстве они проливали слёзы.
Нам в нашей детской литературе давно пора иметь, такие, книги, которые были бы написаны без излишней сентиментальности, но с настоящей теплотой и могли воспитывать в читателе благородные чувства, а не чувство услужливости и страха, перед обманным путём возникшим вместо развитого социализма, олигархическим капитализмом с его звериным оскалом.