Ссылаясь на безотлагательность ненужных дел, все труднее взяться за перо. Мешают заусеницы, тончайшая пушинка выводит кляксу. Он был. Она была… кот, вылизываясь, свалился с бумажной кипы рукописей, а история… история витает где-то над. Над неубранной постелью и неоплаченными счетами. Нет трепета. Пауза. Рассудительное умолчание. О чем? Взявшись за перо, старательно вспоминаешь… домыслы. Ибо не помнишь числа, только месяц и день воскресный, а привычка - пагубная привычка к пунктуальности сбивает с мысли, как когти и молодые клыки домашнего хищника. Самое важное оставляешь на потом, избегая вспоминать об оставленном. История была… Страшно закончить фразу в прошедшем времени. История… пока она дышит тебе вслед, она не может стать историей. Без финальной развязки, конца. С этим нельзя не согласиться. А ты и не споришь. Ты наблюдаешь. Взяв перо, а не ручку шариковую, следует подчеркнуть: «Незримо присутствует Алфея». Пусть так. Принимаю поправку.
Размах крыльев восторга на тысячи лет. Мы удаляемся на безопасное расстояние, ровно на две тысячи верст. История двух сумасшедших, готовых убить и предать друг друга, лишь бы сюжет не пропах банальностью телесных соитий, совершающихся повсеместно, ежедневно и еженощно, порою в самых неподходящих местах, вернее, даже при отсутствии элементарных условий. Вопреки всему. И только стойкость, выносливость банального дает повод к душевным порывам недописанного романа и ревности. Избегая обыденности в отношениях двух безумцев, внезапно ужасаешься, что перо в ожидании даты давно расправилось с пушинкой и пересохло, но Автор так и не узнал в чем же суть недописанной истории. Поэт был. Алфея была. Да так ли это? Пора бы и свет включить из-за дождя. Рукописи, не глядя, пора убрать в шкаф, иначе… Но знаешь, ничего не произойдет, даже если наглый зверь каждое утро станет точить когти. Ничего не случится, ибо герои безумны, эта зарядка им не повредит. Они расстались без повода, а не по прихоти взбалмошной судьбы… Так получилось. Модная фраза. Причины и упреки неуместны. Обоюдное предательство - всего лишь игра. Условия известны. Ставки приемлемы. Шантаж возможен. Но излишен. Это и есть повод? Он любил не ее, любил собственные впечатления, пережитые от одного – первого и единственного – взгляда. Остальное уже не в счет, лишь приложение – дань реальности.
Что они хотели открыть в таинстве любви? Ее продолжение в веках? Бесспорно – вечна только любовь, стремление к ней – жизнь. Ничего не надо доказывать, терзая друг друга: «Ты все-таки не молчи». В ответ короткие гудки-вскрики.
Полная ясность сознания. Тем более неуместно. Все заранее известно, конфликта нет. Поэтому интересны лишь безумцы. Своей непредсказуемостью. Уже не скучно. Две неординарные личности любовной истории в клеточной тесноте задохнутся. Погибнут. Банально. Так происходит всюду. Это ли повод для рассказа? На память потомкам? Они все равно не ужаснутся, потому что просто не поверят.
Странно, двое (?) оказались правы, вожделея от воображения, рисуя замысловатые сюжеты, вскрикивая и просыпаясь на тонущем корабле, и вновь радуясь, - всего лишь сон. Нет конфликта, нет встреч, жить эйфорией ожидания просто бред. Годы уходят. Жизнь не кончается. Надо что-то придумать, милая моя Алфея. Иллюзии хороши до поры... Иллюзии - как театральный занавес - скрывают неблагоприятное. Самое страшное - иллюзии рассеиваются.
В отличие от привычных историй, где любовники, покрывая словесной грязью, пожирая друг друга, уже сморщились за кухонным столом. После классического финала мелодрамы ничего нового не происходит, фантазия иссякла. У них нет повода для разлуки, но жизни тоже нет. Никто не осудит безумцев, добровольно избежавших участи влюбленных, заключивших брак. Зверек притих, пригрелся, возмужал. Это другой кот, только порода та же. Словно не было сотен лет разлуки. Ничего не изменилось. Душевный трепет предвкушения иного сюжета…
Князь, разжалованный в провинциальные актеры, дочитал страницу и замер, сжимая в кулаке мягкий переплет книги. Пресловутое дежавю. Словно он не устал от гастролей, избитой дороги. Словно обмен чтивом и местами с попутчицей не обычное дело. Уже виденное, забытое бывшее, изредка настигающее людей, преследовали сочинителя. Именно этим помятая книжица обожгла с первой страницы. Князь уже знал, о чем идет речь, но этого мало. Он знал Алфею и, пожалуй, как никто из ее поклонников любил и помнил казненную королеву. Но каков автор! Каков соглядатай! Неуловим, каналья…
«Ночь. Король без свиты чувствует себя неуютно. Король со свитой чувствует себя настороженно. Король без королевства - уже не король». Начало романа… Испуганная девушка услышала голос: «Только не трогай лернейскую гидру»… и древняя ваза скользнула с каминной плиты на мрамор. Осколки, обжигая, рассыпались паучками и тарантулами по дворцу. Закровили ранки на голых ногах, заструились извилистые нити…
Прошли века… Женщина веником собрала черепки разбитой вазы в совок и выбросила в мусоропровод. Затем аккуратно и долго мыла руки, рассматривая узоры вен на запястьях, странные линии на ладонях. Ничего не изменилось. Она вскинула руки, и в небо взмыли две белые встревоженные птицы. «Сумасшедшая», - повторила она себе. Шелк халата отхлынул к плечам, и она торжественно втирала крем от пальцев к локтям, повторяя уже вслух: «Сумасшедшая… Никакой мистики, я просто устала», - подытожила она и опустила руки.
Свод небес рухнул на ея величественную прическу, склонив легкомысленную голову на плаху… Кто-то предал, - сражение проиграно. Миг последнего откровения краток. Подкосились ноги, она покачнулась, но руками удержала полные ведра на коромысле. Наследный принц подошел к испуганной девочке и прошептал ласково: «Король без Алфеи еще не король, только не трогай лернейскую гидру». В пыль сочилась кровь… Король без Алфеи уже не король…