Так выглядит дом, где есть любовь. Отец Тимки светился, глаза блестели, теплое сияние разлилось по гостиной. Все прежнее: цветы, камин, обои, те же светильники и канделябры, и Алиса, как воплощение света. Казалось, что они были здесь всегда, так мирно, полнокровно, не растрачивая силы на будничную суету большого города. Прежде непроницаемое лицо отца расплывалось в глуповатой, почти детской улыбке. Таким его Тимей никогда не видел, и присутствие надменной, чопорной маски матери при гостях было бы неуместным. Он так непривычно доверил ей разобрать мешки с привезенными шмотками в гардеробной, не опасаясь, что она может подумать о нем, как о спекулянте, фарцовщике. Всегда осторожный и предусмотрительный в любом вопросе, как он мог знать, что она не умеет думать о людях дурно.
Четыре часа прошло, а словно годы вместились по насыщенности событиями, переменами в лицах и мыслях. Что-то новое проникло в них, и теперь всегда будет присутствовать в душе незабываемый вечер. После чая на скорую руку он на тележке быстро развез навоз в конец участка от ворот, очистив газон. Будет время окопать деревья, окопаем. Подоспели угли, и шашлык получился изумительный. Отмылись, поужинали, перешли в дом, спасаясь от комаров.
- Коньяк из провинции Коньяк!
- Шикарно, папа, когда и водка по талонам...
«Папа». Никогда Тимей так не обращался к нему, никогда отец не одобрял его занятий, рисовать это не дело для мужчины. Никогда они не знали, не видели, как рос ребенок, годами пропадая за рубежом, только удивились, что он уже на втором курсе. Он хотел, чтобы сын сделал карьеру на его поприще. Где же вы были, предки? Я вот вырос как-то нечаянно. Бабушке было удобно, что художественная школа рядом, внук тихоня, весь в красках, в книгах... Полуночник.
Для почти шестидесяти лет светский лев вальсировал без устали и с явным наслаждением. Нет привычной нарочитой галантности, сдержанной маски любезности. Просто чудеса. В первый раз Тимей услышал от него и похвалу, и признание. Творческая пассионарность! Точное определение. Так просто назвал, но что? Отношение к Алисе, как предмету восхищения? Она не есть символ любви — это всего лишь портреты, она и есть сама любовь.
Вечернее черное платье и босые ножки придают невероятный шарм ее движениям. Экспрессия! Тимей отбросил очередной лист, карандаш заспешил ухватить линии полета. На кипе бумаги проснулся рыжий кот и недовольно ушел с дивана. Отменные наброски, точные, живые. Танцоры присели к столу. Аля казалась незнакомкой, недосягаемой чужой женой. Он вздохнул невольно. Отец готов подарить ей весь мир, что там тряпки!
А он? Он так и не созрел для решения. Велико искушение - никогда не разлучаться с нею, но отец еще при первом разводе научил его рассчитывать на себя, ни от кого не зависеть, зарабатывать самому, иметь свое собственное. Научил быть мужиком, хоть и художником.
Да, они могли бы жить здесь счастливо, плодотворно, это идеальный вариант, но это папина дача. Каждый сам создает свой дом, тем более наследников предостаточно, не в первом браке он рожден. Она явилась легким недостающим штрихом для уюта в гостиной. Смех утратил привычную загадочность, разливался колокольчиком. Никому не нужно стараться понравиться, натягивать улыбку. Можно быть собой, приятно быть собой, и ее не надо учить соблюдению этикета, одергивать, как бывшую, а ныне и молоденькую жену. Вот ведь досада. Он женат и забыл об этом.
Он поднимался на вершину по камням и тропам, а она просто присела на край, осмотреться… Небожители уверены, что крылья есть у всех, и даже обидеться на оскорбления не умеют. А это совсем не так, как представляется бренный мир. Что станется с ним, когда ей наскучит неустроенный быт подвала? Как понять то, что так давно происходит с ними? Он вырос в очень благоприятных условиях, которые были созданы отцом. Ранние дошкольные воспоминания сплошь из ярких красок экзотических стран. Ребенок не может оценить блага, даруемые родителями. И если сравнить достижения папочки со своими, то нападает тоска или ностальгия по былой беспечности.
По соседству бузили мальчики-мажоры, визжали девки, патрульная машина шуршала шинами по сосновым иголкам, отец прикапывал экзотические растения в оранжерее, что-то даже приживалось. Лето кончилось, зима, этюды на морозе, опоздали на электричку, остались на ночь. Беременность, свадьба пышнее некуда, родилась дочка, перестройка, аспирантура, развод, дележка и на вольные хлеба с папиной шеи. Свободен!
Пять лет прожить на Маврикии и не выучить французского языка! Дура, бывшая! Ладно, образумилась, сына родила второму мужу, которого здесь на вечеринке присмотрела. Правильно, что отец не позволил быть джентльменом и оставить бывшей жене квартиру. Джентльменом можно быть только за свой счет, жен может быть много, а родители одни. Жестко, но мудро. «Художник от слова худо», - словно прокляла меня, дура. Идет ей это имя, в семье сразу было понятно, о которой жене идет речь.
Глубокому почтению к отцу, конечно, приручила незабвенная бабушка Оля, растившая всех внуков от всех браков, все для нее были родными. Не было чужих детей для дореволюционного поколения. Любое недовольство долгим отсутствием родителей или строгостью она гасила, подняв палец к небу, как бы указуя, - побойся Бога, чадо.
- Если бы не лампочка Ильича, то и не было бы твоего бати…
- Как так?
- А так. Лампочку вкручивал, она возьми да лопни, осколок в глаз. Вот и бельмо осталось, в армию не взяли. Опять же до войны уехал учиться в Красноярск, под немца не попал. Я-то была в оккупации, в самой гуще. И младшие дети погибли и родные. Так цени жизнь, уважай, сколько их сгинуло, сколько не родилось. Первая жена старше его была на шесть лет, с мальчиком взял, как и твою мамку. Так вот первый у них мертвым родился, тут война вовсю, а она еще Аркашу рожает в эвакуации.
- Бабуль, что ж, папа не выключил электричество, чтобы лампочку поменять?
- Э-эх, чадо… так ведь не было выключателей никаких. Крутнешь лампу, есть свет, на ночь снова крутнешь в обратную сторону. Это у вас кнопочки-пищалки, а мы и этому были рады.
Отец был влюбчив, если решился на развод в советские времена при его-то должности. Мать моложе его на пятнадцать лет. Разница со сводными братьями уже столь велика, что он смутно помнил этаких дядей, когда они навещали бабушку. Баб-Оля никого не осуждала.
- Что ж, мужик, конечно, моложе взял.
Словно в жены берут для того, чтобы детей народить. Тимей не ценил респектабельности, пока не увидел Алису в этом интерьере. Ах, как вписалась, как ей это идет, словно это ее естественная среда, как бы он хотел для нее такой благоустроенности, воздуха, тишины, спокойствия, письменного стола у окна, кофе при свечах у камина. Полнолуние и майские жуки. Утопия. Она в большей степени художник, чем я. Коллеги. Я работаю от ума, я ничего делать больше не умею. Она от души, в этом ее суть. Ни для кого, бесцельно, иначе просто задохнется, и муж, вероятно, знает это, отсюда ее вседозволенность и его терпимость. Ухватил жар-птицу, так терпи.
Тимею стало зябко, он закрыл двери на террасу. Отец комментировал видео, снятые в последней командировке, Аля оглянулась вопросительно: что ты решил?
Ничего. Утопия. Он пожал плечами и ушел наверх, в свою детскую.