Холод и сырость, молчание людей кругом, ведь за каждое слово они могут поплатиться жизнью. Звучат вздохи и всхлипы: кого-то забили до смерти в переулке, а кого-то и вовсе мучают каждый божий день, не давая спокойно умереть. Такова реальность всех, кто живёт на низком уровне в Неонхейме — городе, в котором твой статус решает всё. Будешь ли ты нищим в нижних секторах города или же будешь каждый день пировать, наблюдая, как простые люди умирают, рассиживаясь на высоких уровнях... Город полон технологий, полон ресурсов, но властям нет дела до тех, кто родился или оказался на самом низу. Им всё равно, если нас тут убивают, если мы мучаемся каждый день. Но если хоть одна душа не уплатит им месячную плату за разрешение обитать на этой земле, то всех таковых ждут неизбежные последствия. Смерть! Её не избежать, если у тебя нет денег. Эту страну уже не спасти.
— Тихо, не говори так громко, — прошептала женщина маленькой девочке, — они нас услышат.
— Мама, мне страшно, — девочка сдерживала свой тихий плач, — Мама, всё же будет хорошо?
— Не переживай, Лаура, всё будет хорошо, мамочка с тобой, — мать осторожно вытерла слёзы своей дочери.
Звук топота становился всё ближе к матери и дочери.
— Вы ищите справа, а мы будем слева, — группировка из шести человек искали Лауру и её мать. Они понимали, что не смогут долго прятаться.
— Девочка моя, — шепотом сказала мама, — сейчас ты пройдёшь через наш секретный ход, который я тебе показывала, и побежишь на север. — Глаза матери были в слезах, но нельзя было издавать громкие звуки. — Прошу, пообещай, что не вернёшься и не посмотришь назад.
— Нет, мамочка, пожалуйста, не надо!
Но было уже поздно. Мать Лауры толкнула её к выходу и закрыла его на ключ.
— Мама, прошу, не надо! — кричала Лаура в слезах.
— Прошу, беги, любимая!
— Она там! Бегите к ней!
— Вы будете изолированы за неуплату, а ваше право на жизнь... — сказал один из них.
— Делайте что хотите! Достали уже и вы, и ваш жирный кабан! — Хоть она и была в отчаянии, она говорила всё, что у неё на уме, о правителе Неонхейма.
— Вам грозит казнь не только за неуплату, но также за оскорбление власти. Проследуйте за нами! — Они протянули руки к матери Лауры, но она оттолкнула их.
— Не хотите по-хорошему, будет по-другому, — один из них выстрелил ей в бок. — Надеюсь, теперь вы будете ходить.
Малышка Лаура, увидев, что в её маму стреляют, не выдержала и начала кричать:
— Мамочка, нет! Прошу, не трогайте её, нет! — Стража, услышав голос маленькой девочки, направилась к двери.
— Лаура, я велела тебе бежать! Что ты делаешь?! — мать в слезах и с кровью повсюду кричала на дочь.
Охрана в то же время выбила дверь и схватила девочку.
— Ты идёшь с нами.
— Нет, отпустите её, она ничего не сделала! — кричала мама, но девочка была без сознания.
— Что вы с ней сделали, изверги?! Твари! — мать, истекающая кровью, попыталась подбежать к дочери, но её пнули в живот.
— Моя девочка! Прошу, не надо! — Они снова пнули мать Лауры, и она тоже упала без сознания.
— Всё, забираем их! — сказал один из них.
Они направлялись к выходу из берлоги маленькой семьи, как тут на теле Лауры появилось странное фиолетовое свечение.
— Отпустите нас сейчас же! — Её аура вселяла страх. Её сразу отпустили и направили на неё пушки, но было уже поздно. Она крикнула, и всё вокруг разлетелось. Не осталось ничего живого.
Лаура пришла в себя после её крика и побежала к матери, но было поздно — та еле дышала.
— Мамочка, прошу, очнись! Прошу! — Лаура была в отчаянии, не зная, что сделать, чтобы спасти маму.
— Милая моя, никому не говори, что сегодня произошло, и беги... Я тебя люблю, — она погладила Лауру по голове и сделала свой последний выдох.
Лаура начала громко плакать, но услышала, как кто-то идёт. Она встала и убежала настолько далеко, насколько смогла.
Добежав почти до края города, где уже виднелись огромные ворота, разделяющие низшие уровни, Лаура свернула в переулок, увидев, что солнце уже садится. Она легла рядом с кучей мусора, чтобы хоть как-то укрыться и поспать.
Наступила темная ночь, и на улице стало ещё холоднее. Куча мусора никак не помогала согреться. Она тихонько всхлипывала, и в мыслях крутилась лишь одна мысль: это мог оказаться её последний день. Мамы нет, она теперь совсем одна. Лаура уже начинала смиряться со своей страшной судьбой и, от усталости, уснула.
— Филип, тебе надо аккуратнее поднимать её.
— Прости, прости, любимая, я просто, правда, не знаю как.
— Ладно, дай мне. А ты пока накрой на стол.
Тёплая, уютная комната была наполнена светом и согревающей душу музыкой.
— Где я? — еле открывая глаза, промямлила Лаура.
— Ты в безопасности, малышка, всё будет хорошо, — женщина с тёплой рукой и улыбкой погладила Лауру по голове и поцеловала в щёку.
Лаура заплакала от этого.
— Мама... мамы больше нет! Я не знаю... не знаю...
Женщина прислонила её близко к себе и начала гладить:
— Всё будет хорошо, не переживай. Теперь мы будем с тобой.
После этих слов в комнату зашёл Филип.
— Девочка, завтрак готов! — Увидев эту сцену, он подбежал к ним и обнял их. — Малышка, всё будет хорошо. Мы хорошо знали твою маму, и с нами ты будешь в безопасности. Доверься нам и идём кушать.
Лаура тихонько кивнула, и они все вместе пошли кушать.
— А как мне вас называть с сегодняшнего дня? — спросила с интересом Лаура.
— Называй нас просто Аманда и Филип. Мы рады, что ты теперь часть нашей семьи, — сказала Аманда и погладила девочку по голове.
— А что это за песня играет? — удивлённо спросила Лаура.
— Это я играла, — улыбнулась Аманда. — Каждый год проходят соревнования, в которых люди с нижних уровней могут участвовать и попробовать пробиться хотя бы немного выше. Говорят, в таком городе, как наш, где повсюду небоскрёбы и технологии, жить на нашем уровне — это ужасно. Но поверь, малышка, это не так. Так... про что мы? Кхм, прости. Так вот, каждый год они раздают одно почётное место талантливым людям с низких этажей. Будь ты певец, танцор, художник или скрипач, как я.
— Вау, ты такая классная! Я тоже хочу научиться играть на скрипке! — сказала девочка.
Аманда улыбнулась ей в ответ и сказала:
— Всему своё время, малышка. Я тебя обязательно всему научу.
Шли годы. Малышка Лаура стала взрослой девушкой. Она усердно обучалась игре на скрипке, чтобы в один прекрасный день показать себя на ежегодном конкурсе талантов. Они жили счастливо все вместе: Аманда, Филип и их уже не маленькая Лаура.
— Лаура, ты опять стоишь в неправильной позе.
— Прости, Аманда.
— Давай заново.
Музыка метронома снова включилась, и Лаура начала играть в такт.
— Убавь злость, — сказала Аманда, но Лаура будто бы её не слушала.
Девушка полностью погрузилась в свои мысли: «Если бы не твой крик, твоя мать была бы жива», «Ты не спасла её»...
— Тихо, — прошептала Лаура, играя со злостью.
— Лаура, хватит, перестань! — кричала на неё Аманда, но было уже поздно.
Фиолетовое свечение появилось вновь. Лаура была уже полностью в себе и не слышала никого. Тут подошёл Филип и схватил скрипку с её рук.
— Что произошло? — удивлённо спросила Лаура.
— Милая, научись держать себя. Ты чуть не выпустила всю свою магию, тебе нужно научиться сдерживать её!
— Да, знаю. Прости.
— Понимаешь, если кто-то узнает, что мы используем магию, то нас всех заберут, а может, и убьют. Поэтому надо быть максимально осторожными.
— Я понимаю, Филип.
— Вот и хорошо. — Филип обнял Лауру и поцеловал её в лоб.
— Вот и отлично. Так, Лаура, у тебя же скоро твой двадцатый день рождения. Чего бы ты хотела? — спросила Аманда.
— Мне правда ничего не нужно, — неловко сказала Лаура.
— Да ладно тебе, не стесняйся! — хлопнул её по спине Филип.
— Да ладно вам, мне правда ничего не надо, — повторила Лаура.
Филип и Аманда оглянулись друг на друга и просто засмеялись.
— Как хочешь, малышка. А теперь давай продолжим наш урок, а потом нам надо накрывать ужин на стол.
Дни проходили спокойно и приятно, и вот настал двадцатый день рождения Лауры.
— Филип, тише! Ты её сейчас разбудишь, — шептала Аманда, пока они вдвоём пробирались к Лауре в комнату, чтобы устроить ей сюрприз. — На счёт три. Раз, два, три!
— С днём рождения! — Аманда и Филип крикнули вместе и взорвали конфетти.
— Что происходит? — Сонная Лаура всё ещё не понимала, что случилось, и только приходила в сознание после своего сна.
— С двадцатилетием, малышка! Расти большой, не будь лапшой! — сказала Аманда и полезла обнимать Лауру.
Филип не стоял в стороне и присоединился к ним.
— Я же просила, что не надо. Спасибо вам большое! — Лаура улыбалась во все щеки и обняла Аманду и Филипа в ответ.
— Я знаю, что ты просила не делать этого, но это наш подарок тебе. Пожалуйста, прими его, — Аманда протянула Лауре фиолетовую коробку с розовым бантиком.
— Вы же шутите? — спросила Лаура. — Это правда мне? — На её глаза навернулись слёзы. — Спасибо вам большое!
— Ну же, ну же, всё хорошо! Мы очень рады, что ты есть у нас, и пусть эта скрипка приносит тебе такое же счастье, которое приносишь ты нам.
— Так, эта скрипка не простая, — сказал Филип. — Она поможет тебе контролировать твои силы, а также в ней есть специальное устройство, которое поможет тебе использовать её в боевых целях. Конечно, я надеюсь, тебе это никогда не пригодится, но никогда не знаешь, что произойдёт.
Лаура обняла обоих и снова отблагодарила их за такой чудесный подарок.
— Так, а теперь идёмте кушать торт!
— Надеюсь, тебе понравится торт, что я испекла. Он шоколадный, прямо как ты любишь.
— Спасибо, Аманда.
Они все вместе пошли вниз и начали праздновать. Застолье было небольшим, но зато очень тёплым. Всё шло хорошо, и ничего не предвещало беды, как вдруг в дверь постучали.
— Аманда Рудис и Филип Рудис! Открывайте! Вы разыскиваетесь законом за незаконное использование магии! Если не откроете сами, нам придётся принять меры!
— Аманда, Филип, что происходит? — в страхе спросила Лаура.
— Сейчас же иди наверх и сиди тихо, ты меня поняла? — сказал Филип.
— Но...
— Никаких «но»! Сейчас же!
Лаура послушалась и спряталась у себя в комнате. Аманда посмотрела на Филипа. Тот ей тихонько кивнул, и они открыли дверь.
— Простите, но мне кажется, вы ошиб... — Не успела Аманда ничего сказать, как её застрелили вместе с Филипом.
— Мы выполнили поручение и убили тех, кто использует магию. Выдвигаемся обратно.
После того как звуки утихли, Лаура спустилась вниз, думая, что всё закончилось. Но она увидела лишь трупы своих родных. Она подошла ближе, и с каждым шагом ей становилось всё хуже и хуже. В её голове звучали голоса, а фиолетовое свечение давало о себе знать.
— Это ведь шутка, да? Скажите, пожалуйста, что вы шутите! Аманда! Филип! Прошу, откройте глаза, молю вас!
С громким плачем пришёл громкий ливень. Лауре пришлось хоронить своих последних, самых близких людей. Она знала, что сейчас она беспомощна, но план мести был теперь всегда у неё в голове. Она никогда не забудет, что эти изверги сделали с её семьёй.
Вот ваш текст с исправленными ошибками и небольшими стилистическими шлифовками:
Слёзы давно высохли, оставив на щеках вкус соли. Лаура сидела на полу, прислонившись к холодной стене уже разрушенного дома, где когда-то царили смех и музыка. Её последние, самые близкие люди теперь покоились под кровавыми плитами в одном из заброшенных секторов.
Она не боялась холода, темноты или смерти. Страх давно заменила жгучая, кристально чистая ненависть.
Её взгляд упал на фиолетовую коробку. Тот самый подарок на двадцатилетие, который не успел принести достаточно воспоминаний. Лаура осторожно подняла его, развязала розовый бант и достала скрипку. Она была не похожа на обычный инструмент, и Лаура не до конца понимала, что именно в нём: чёрное дерево с тонкими фиолетовыми неоновыми прожилками, которые теперь не светились. Рука дрогнула, когда она коснулась струн. Это была последняя память, последний дар и единственный ключ к мести.
"Она поможет тебе контролировать твои силы... использовать её в боевых целях," — слова Филипа эхом отдавались в голове.
Лаура вышла на улицу. Глубокая ночь и бетонные колодцы нижнего города, которым нет конца, были её единственными свидетелями. Она нашла заброшенный склад, достаточно большой и разрушенный, чтобы поглотить любой звук.
Дрожащими пальцами она поднесла смычок к струнам и начала играть. Это была не мелодия, а сырой, рваный звук, полный боли и ярости. Тотчас же фиолетовое свечение вновь охватило её тело. Лаура почувствовала, как её магия, запертая внутри, рвётся наружу. Звук бил по воздуху, и в этот момент она не контролировала его — звук контролировал её.
Она перестала играть, тяжело дыша, и в полной тишине услышала, как одна из ветхих металлических опор склада лопнула от вибрации.
Это было опасно. Это было запрещено. И это было единственным, что у неё осталось.
С этого дня Лаура перестала быть просто Лаурой. Она стала орудием. У неё не было цели стать героем; у неё была лишь одна цель: убить Главного. А для этого ей нужно было научиться играть свою песню смерти идеально.
Пять лет спустя.
Лаура больше не была той маленькой испуганной девочкой. Годы, проведённые в одиночестве и мраке, отточили её тело и волю. Её прибежищем стали самые забытые уголки Неонхейма. Скрипка, сделанная Филипом, теперь была её продолжением, а фиолетовая магия — послушным инструментом. Она научилась не просто играть, а контролировать резонанс: звук мог быть невидимым щитом, оглушающим ударом или острым, направленным лучом, разрезающим металл.
Она жила по негласному закону «нет долгов — нет следов». Ночью Лаура иногда подрабатывала "чистильщиком" для мелких бандитских групп, используя свой талант для устранения целей. Это была не месть, а практика.
В один такой дождливый вечер Лаура сидела в тёмном баре, известном как «Алая Роза» — месте, где собирались самые отчаянные и потерянные души нижнего уровня. Она сидела у стены, её единственной спутницей была скрипка в потёртом кофре.
Её внимание привлёк шум за дальним столом. Пятеро громил из местной банды «Руки-крюки» избивали молодого парня, одетого в потрёпанный, но явно дорогой на вид кибернетический костюм.
— Ты думал, что хакнешь наш терминал, Хамелеон? — кричал их главарь, пиная парня в бок. — Ты должен нам! Теперь ты — собственность «Крюков»!
— Я никому ничего не должен, — процедил парень, выплёвывая кровь. — Ваши долги — это ваша смерть.
Лаура напряглась. Эта фраза... «Долг — это смерть». Она слышала её сотни раз, но из уст этого незнакомца она звучала как манифест.
Когда один из бандитов достал плазменный нож, чтобы отрезать Хамелеону кибернетическую руку, Лаура поняла, что момент настал. Это был не заказ. Это была справедливость.
Она не встала. Не открыла кофр. Она лишь слегка прижала скрипку к колену, и её пальцы едва коснулись струн.
Внезапно в баре раздался пульсирующий гул. Он был почти неслышим, но его чувствовали кожей и костями. Бандиты схватились за головы. Их кибернетические импланты завыли и затрещали.
— Что за чёрт?! Мой глаз! Мой слуховой имплант! — заорал один из них.
— Резонанс, — прошептал Хамелеон, поднимая взгляд.
Лаура усилила гул, перейдя на короткий, резкий, ультразвуковой аккорд. Бандиты падали на пол, их импланты были временно выведены из строя. Это была не магия — это был акустический хаос.
Хамелеон, несмотря на травмы, быстро встал, перепрыгнул через стол и, пока бандиты корчились в конвульсиях, подбежал к Лауре.
— Ты сделала это, — сказал он, его голос был полон восхищения. — Ты — та прекрасная Мелодия, которая бросает в дрожь?
— Уходим, — коротко ответила Лаура, наконец поднимаясь и забирая кофр. — Я не трачу время на такие вещи.
Они вместе выскользнули из бара. Снаружи, под проливным дождём, Хамелеон наконец представился.
— Спасибо за спасение. Меня зовут Освальд. Я хакер и информатор. Я знаю, что происходит на верхних этажах, и знаю, кто за этим стоит. Тебя что-то связывает с долгами?
Лаура остановилась, и её взгляд стал холодным, как лёд.
— Мои родители погибли за неуплату. Те, кто их убил, погибли за запрещённую магию. Теперь я иду за тем, кто управляет этим городом. И мне нужен кто-то, кто откроет мне двери.
Освальд улыбнулся, несмотря на фингал под глазом.
— Похоже, ты нашла своего проводника. Считай, что я твой первый мятежник.
— Я проведу тебя в свою секретную базу. Только туда идти очень далеко.
— Это не проблема.
Они побежали по сырым, тёмным тоннелям, в которых струилась вода. В отличие от Лауры, которая передвигалась очень быстро, Освальд хромал, держась за свой бок. Когда они наконец добрались до его убежища — крошечного, но технологически оснащённого отсека, замаскированного под старую вентиляционную шахту, — он рухнул на койку.
— Ты быстрая. Очень, я чуть не помер, — выдохнул Освальд, пока искал аптечку, чтобы обработать раны. — И тихая.
— Тебя как зовут? Я не могу звать тебя просто «Мелодия».
— Лаура. Мне не нужно имя, — ответила она, спокойно доставая из своего кибернетического пояса антисептический гель и накладывая тугую повязку на его рану.
— Меняй имя, сколько хочешь, но знать его буду я, — Освальд слегка нахмурился, глядя на её умелые, холодные движения. — Я — Освальд Вирт. Но ты уже знаешь, что все зовут меня Хамелеон. Я меняю коды доступа и лица быстрее, чем ты можешь сыграть октаву.
Лаура кивнула, завершая работу. Её взгляд скользнул по экранам Вирта, на которых светилась сложная, многоуровневая карта Неонхейма. Нижний город был грязным лабиринтом, Верхний — сияющей сетью.
— Теперь поговорим о Главном, — Лаура начала шептать, и в её голосе зазвенела сталь. — Он выходит на публику только раз в год. На Конкурсе Талантов.
— Верно. Архонт Венти. Он любит тешить своё эго, наблюдая за отчаянием нищих. Конкурс — это его шоу, его демонстрация милости, — Освальд поднялся, подходя к голографическому проектору, и вывел на экран изображение Главного. — Его резиденция, «Пик Неона», находится в самой высокой точке города. Защита — многослойный технологический щит, личные кибер-охранники и... система звукового наблюдения. Слышала о «Тишине»?
Лаура ощутила лёгкое покалывание в пальцах.
— Рассказывай.
— «Тишина» — это сеть акустических сканеров, разработанных для обнаружения аномальных звуковых сигнатур. На самом деле это прямое оружие против таких, как ты. Они ищут резонанс. Любой магический всплеск мгновенно засекается, и его источник уничтожается направленным звуковым импульсом. Это то, что обнаружило и убило твоих... родителей. И Аманду с Филипом.
Лаура сжала кулаки. Она это знала.
— Значит, мы должны пройти мимо «Тишины». Конкурс — это наш единственный шанс. Там много зрителей, много шума. Но нам нужно попасть в сам «Пик Неона».
Освальд вывел на экран схему «Пика».
— Мои хаки могут отключить камеры, лифты, может быть, даже большую часть периметра, если постараться. Но нам нужен третий. Кто-то, кто не боится ближнего боя и кто сможет пронести нас через зоны, которые я не могу взломать. Кто-то, кто будет нашим щитом и мечом.
— И кого ты предлагаешь? — спросила Лаура, оглядывая карту, словно выискивая на ней слабые струны.
— Есть один человек. Бывший силовик Верхнего Уровня, один из личных телохранителей Архонта. Его зовут Криш. Он был отстранён за излишнюю человечность — не выполнил приказ о ликвидации семьи за долги. Теперь он здесь, внизу, работает на местную охрану. Он идеально знает протоколы «Пика Неона».
Лаура подошла к экрану, провела пальцем по схеме «Пика».
— Хорошо. Тогда наша следующая задача — вербовка Криша.
Поиски Криша заняли почти неделю. Освальд использовал все свои навыки, чтобы прочесать все сети нижнего уровня, избегая системного контроля и полицейских патрулей. Оказалось, что бывший телохранитель Архонта, брошенный в грязь, устроился на самую неблагодарную работу: охранником в «Яму Должников».
«Яма Должников» — это комплекс старых, полуразрушенных складов, где богатые корпорации держали в рабстве людей, не сумевших оплатить даже базовые счета за воздух и свет. Это было место, где долги буквально отрабатывались до последней капли пота или крови.
— Это место — худшая язва Неонхейма, — прошептал Освальд, стоя у ржавого забора, через который еле проходил свет от прожекторов. — Криш не просто охраняет. Он — цепной пёс. Чтобы до него добраться, нужно пройти мимо его «подопечных».
— Я его не осуждаю. Здесь каждый борется за право на жизнь, — Лаура держала кофр со скрипкой крепко. Она была одета в тёмный, облегающий комбинезон, скрывавший любые выпуклости, кроме её спины. — Мне не нужна его жалость. Мне нужна его помощь.
Освальд вывел на наручный экран тепловую карту.
— Он сейчас патрулирует западный периметр. Внутри там — ад. Если мы прорвёмся, то получим его внимание.
Проникнуть внутрь было легко для Хамелеона. Он отключил питание одного из прожекторов, создав пятно идеальной тьмы, и быстро вскрыл замок на воротах.
Внутри пахло грязью, потом и страхом. Звуки были приглушены, но Лаура легко улавливала крики надсмотрщиков и тихий, монотонный плач рабов. Это место душило.
Они увидели его: Криш. Он был огромен. Кибернетические модификации на руках и плечах были едва заметны под толстой, поношенной униформой. Он двигался тяжело, но с пугающей точностью — это была выучка «Пика Неона».
Криш остановился перед группой измождённых рабов. Один из них, старик, обессилел и упал, не в силах поднять тяжёлую балку. Надсмотрщик уже занёс над ним электродубинку. Криш молниеносно перехватил руку надсмотрщика.
— Он старый. Он отработал свой день, — голос Криша был низким, басовым, привыкшим к приказам.
— Ты что, ублюдок, приказам не подчиняешься?! — крикнул надсмотрщик. — Я тебе напомню, кто здесь хозяин!
— Ты — никто. А я — наёмник, оплаченный за эффективность, а не за убийство. Убери дубинку, пока я не сломал тебе руку, — ответил Криш, не повышая голоса.
Надсмотрщик отступил, полный ярости, но повинуясь силе. Криш помог старику подняться и кивнул ему в сторону зоны отдыха.
Лаура и Освальд переглянулись. «Излишняя человечность». Рассказы Освальда были правдивы.
— Теперь мой выход, — прошептала Лаура.
Она сделала вдох и шагнула из тени. Её шаги были тихими, но Криш, бывший силовик, мгновенно повернулся, не глядя на Освальда, который остался в тени. Всё его внимание было приковано к девушке, вышедшей из темноты с кофром.
— Это закрытая территория. Уходи, пока я не вызвал патруль, — голос Криша был ровным.
— Я пришла не за патрулём, Криш, — Лаура медленно шла к нему. — Я пришла, чтобы напомнить тебе, что такое человечность, и вернуть тебе твоё место.
— Я работаю. Отрабатываю долг, — сухо отрезал он.
— Твой долг не здесь, — Лаура остановилась в двух метрах от него. — Твой долг — на «Пике Неона». Ты помнишь семью Скотт, три года назад? Ликвидация за $1000 долга? Ты отказался выполнить приказ. Тебя отсюда не выпустят, пока ты не забудешь, что такое честь.
Криш напрягся. Он не мог скрыть напряжения.
— Откуда тебе знать об этом? Уходи.
— Архонт Венти убил моих приёмных родителей за то, что они использовали магию. А мою мать убил его закон о неуплате. Я иду за ним. И ты нужен мне, чтобы показать путь. Ты знаешь каждую щель в «Пике Неона».
Криш засмеялся — это был ржавый, сухой звук.
— Я знаю, кто ты. Ты — очередная жертва, которая решила, что скрипка поможет ей пробить бронестекло. Ты сама — ходячий долг.
— Возможно, — Лаура улыбнулась улыбкой, лишённой тепла. — Но я могу предложить тебе нечто большее, чем этот гнилой воздух. Возможность заплатить долг чести. Освободи рабов. Уйди с нами. Или ты будешь смотреть, как они умирают за твою бездеятельность?
Криш молчал. Звук его дыхания был единственным, что нарушало мёртвую тишину.
Криш молчал. Звук его дыхания был единственным, что нарушало мёртвую тишину. Его огромные руки, покрытые кибернетическими пластинами, сжались в кулаки, затем медленно разжались. Он не смотрел на Лауру, его взгляд был прикован к изможденным силуэтам рабов.
— Долг чести, — наконец, произнес он, и в его голосе не было насмешки, только усталость и капля надежды. — Вы предлагаете мне сбежать и оставить здесь сотни людей, которые завтра умрут от голода, изнеможения или пули?
— Мы предлагаем тебе шанс уничтожить того, кто создал эту яму, — сказала Лаура.
— Архонт Венти — это симптом. Яма — это раковая опухоль. Если вы хотите, чтобы я вам доверял... если вы действительно ищете справедливости, а не просто личной мести... — Криш поднял голову, и его глаза, полные тяжёлой решимости, встретились с холодным взглядом Лауры. — Вы докажете мне, что за вами стоит нечто большее, чем скрипка и хакерский код.
Он сделал шаг навстречу.
— Я знаю каждый патруль, каждую камеру и каждый график надсмотрщиков в этом месте. Если вы поможете мне открыть ворота «Ямы Должников» и дать этим людям шанс на свободу, я стану вашим проводником и вашим щитом. Я проведу вас до самого трона Венти.
Освальд, который всё это время наблюдал из тени, тихо присвистнул.
— Освободить всю Яму? Это тысячи людей. И это не «мелкий акт саботажа», Лаура. Это объявление войны нижнего уровня всему Неонхейму. После такого нас будут искать по всем семи секторам.
— А что ты думал? — Лаура не отвела взгляда от Криша. — Долги платятся кровью. Мои уже заплачены. Пришло время, чтобы платил Венти.
Она протянула руку Кришу, и в этом жесте не было сомнения.
— Мы согласны. Мы освободим рабов. Ты — наш щит, Освальд — наш хакер. Я — Резонанс. Начинай говорить. Нам нужно знать, когда сменяются патрули.
Криш впервые за долгие годы позволил себе едва заметную улыбку. Он пожал её руку — это было крепкое, суровое рукопожатие.
— График патрулей меняется на рассвете. Но нам нужно оружие. А твоя скрипка... — Он скептически оглядел кофр.
— Моя скрипка — самое опасное оружие, что ты когда-либо видел, — тихо ответила Лаура. — Она сыграет для них Реквием.
Операция началась за час до рассвета, когда надсмотрщики были максимально расслаблены и сонные , а смены патрулей ещё не начались. Дождь, привычный для нижнего города, был их союзником, приглушая звуки шагов и давая Освальду преимущество в маскировке.
Освальд, прижавшись к стене, работал со своим наручным оборудованием . На экране были зелёные линии кода, взламывая примитивную систему безопасности «Ямы». Криш стоял на стрёме, огромный, неподвижный, как скала, его кибернетические руки держали шоковую винтовку, которую он стащил у спящего охранника.
— Ворота на западном периметре готовы. Тридцать секунд. Жду твоего сигнала, Резонанс, — прошептал Освальд.
— Мне нужен не сигнал, а шум, — ответила Лаура. — Моя магия работает идеально, если «Тишина» не может выделить мою сигнатуру.
Лаура вышла из тени, неся скрипку без кофра. На чёрном корпусе инструмента зажглись тонкие фиолетовые прожилки.. Это было красиво и устрашающе.
— Ладно. Начинаем концерт, Резонанс! — Освальд нажал кнопку.
Внезапно в комплексе завыла сирена, а все прожекторы одновременно вспыхнули и погасли, оставив территорию в полной темноте.
— Тревога! Нарушение периметра! — послышались крики надсмотрщиков.
В ответ на хаос Лаура поднесла смычок к струнам. Она не стала играть громко. Первый звук был низким, похожим на рокот земли, который проникал под кожу и вызывал тошноту.
Первый Акт: Деморализация
Сотни рабов, спавших в бараках, вздрогнули. Но настоящая цель были надсмотрщики. Люди с кибернетическими имплантами — слуховыми, зрительными, нейронными — мгновенно почувствовали, как их системы дают сбой. Звук Лауры был направленным, вирусным сигналом, который заставлял кибернетику резонировать в противофазе.
— Мой глаз! Ничего не вижу! — закричал один из надсмотрщиков.
— Голова... раскалывается! —
Пока охранники держались за виски, Криш молниеносно вступил в бой. Он был не просто силён; он был эффективен. Он не убивал, а нейтрализовывал. Каждый удар его кибернетической руки ломал суставы, каждый прицельный выстрел из шоковой винтовки выключал ближайших врагов.
— На западном периметре чисто! — прорычал Криш, возвращаясь к Лауре.
— Это только увертюра, — Лаура кивнула Освальду. — Готовь ворота к открытию.
Второй Акт: Освобождение
Лаура подняла темп. Она перешла на быструю, виртуозную игру. Фиолетовое свечение усилилось, и музыка стала физическим явлением. На этот раз она направила акустический удар прямо на огромные, толстые, запертые на электронные замки ворота «Ямы Должников».
«Тишина» Архонта Венти немедленно отреагировала. Где-то наверху, в «Пике Неона», включились сканеры, зафиксировав мощный выброс аномальной энергии.
«Резонанс 9.8. Источник — Сектор 3, Яма Должников. Ликвидировать!» — раздался роботизированный голос в имплантах патрулей.
Но было поздно.
Виииииииииииииииии! Скрипка взвыла. Лаура натянула струны до предела, выпуская звуковой луч. Ворот задрожали, его атомы начали резонировать, не выдерживая нагрузки. Электронные замки вспыхнули, и со скрежетом, похожим на крик агонии, стальные ворота рухнули внутрь.
— Бегите! Вы свободны! — проревел Криш, обращаясь к ошеломлённым рабам, которые начали выбираться из бараков.
На шум, на взрыв ворот, на сирену начали стекаться патрульные «Пика Неона» — настоящие кибернетические машины для убийств.
— Нас засекли! На подходе тяжёлые патрули! — Освальд подбежал к Лауре. — Мы должны уходить, пока они не навели на тебя импульс «Тишины»!
— Я знаю, — Лаура опустила скрипку, и фиолетовое свечение угасло. Сотни теней хлынули в открытые ворота, обретая свободу.
— Мы уходим вместе, — Криш встал между ними и приближающимися силовиками. — Архонт Венти запомнит этот день. Он получит наше сообщение.
Эхо свободы
Трое мятежников растворились в лабиринтах нижнего города. Они неслись прочь, но за спиной Лаура слышала не вой сирен, а топот тысяч свободных ног.
Реквием был сыгран. А Лаура, впервые использовав свою силу не просто для выживания, а для освобождения, почувствовала не опустошение, а неукротимую силу и правоту своего пути.
Впервые за пять лет у неё появилась не только цель, но и команда.
Убежище Освальда было залито синеватым светом голографической карты. Освобождение рабов из «Ямы Должников» стало легендой нижнего города, но это имело свою цену: они втроём теперь были самыми разыскиваемыми преступниками Неонхейма. У них оставалось всего трое суток до ежегодного Конкурса Талантов.
— Венти немедленно усилил все системы, — Освальд, подключённый к своему терминалу, раздражённо стукнул пальцем по пульсирующей точке на карте, обозначающей «Пик Неона». — Добавлено два уровня биометрического сканирования. И, что хуже всего, они усилили «Тишину».
— Что это значит? — спросила Лаура, оторвав взгляд от своей скрипки.
— Это значит, что твоя акустическая сигнатура теперь известна. Если раньше твой резонанс был просто шумом, который искали, теперь он — идентифицированный враг. Как только ты используешь свою силу вблизи «Пика Неона», «Тишина» немедленно выпустит контр-импульс. Он уничтожит не только скрипку, но и тебя, — объяснил Освальд, демонстрируя пугающую схему на экране.
Криш, стоявший позади них, нависал над картой.
— Мы не можем обойти «Тишину»?
— Нет. Но мы можем её перегрузить. Лаура, твой выход на сцену — это единственный момент, когда Архонт Венти будет беззаботен и, главное, когда на его стороне будет максимальное количество фонового шума. Конкурс — это хаос, а хаос — наш щит.
Лаура кивнула, проводя пальцем по струнам.
— Я знаю. Я должна играть не просто громко. Я должна сыграть так, чтобы перегрузить их систему до того, как они смогут выстрелить в ответ.
— Отлично. План «Реквием» состоит из трёх фаз, — Криш впервые взял на себя роль тактика, используя знание протоколов «Пика Неона».
Фаза I: Проникновение (Освальд)
— Конкурс проходит в главном зале, но Архонт Венти сидит в своей частной ложе, в верхнем секторе, — начал Освальд. — Мы не можем просто войти. Я взломаю базу данных участников, вставлю твоё имя в список, и мы получим легальные идентификационные чипы. Это даст нам доступ ко всем зонам.
— А я? — спросил Криш.
— Ты идёшь как мой телохранитель. Твой чип будет фальшивым, но Криш идеально знает, как вести себя в этой зоне. Ты должен обеспечить, чтобы Лаура без проблем дошла до сцены.
Фаза II: Резонанс (Лаура)
— Когда Лаура выйдет на сцену, она должна использовать свой дар. Но не для разрушения, — Криш подчеркнул. — Твоя цель — создать абсолютный звуковой щит вокруг себя и вокруг нас. Отключить все импланты в ложе Архонта. В этот момент, пока зал будет в панике, я буду готов.
— Магия скроет хак, — добавил Освальд. — Твоя атака даст мне долю секунды, чтобы проникнуть в систему безопасности и заблокировать внешние выходы из ложи Венти.
Фаза III: Вторжение (Криш)
Криш вывел на экран красные линии.
— Как только ты, Лаура, сыграешь финальный аккорд, я прорываюся через задний служебный коридор. Это аварийный маршрут, который Архонт использует для побега. Сцена и ложа соединены напрямую. Там будет охрана, но она будет дезориентирована твоей магией. Освальд, ты должен закрыть все пути отступления, кроме того, по которому я поведу его.
— Я хочу быть там, когда он его увидит, — тихо сказала Лаура, сжимая смычок.
— Нет, — твёрдо ответил Криш. — Твоя роль заканчивается на сцене. Ты наше оружие. После удара ты должна исчезнуть. Я иду за ним один. Ты слишком ценна, чтобы рисковать ею в рукопашной схватке. Нам нужно, чтобы ты осталась жива и рассказала правду, если мы провалимся.
Лаура глубоко вздохнула. Это был не тот план, который она себе рисовала, но это был единственный рабочий план.
— Хорошо. Тогда давай сыграем. Но если ты не вернёшься, Криш, я сама закончу этот реквием...
День Конкурса Талантов настал. Впервые за долгое время Неонхейм выглядел именно так, как его рисовали рекламные щиты: чистый, сияющий, утопающий в радужных голографических проекциях. На самом верху, в «Пике Неона», вся элита города собиралась, чтобы полюбоваться на талантливых (и, главное, послушных) представителей нижних слоёв.
Трое мятежников стояли у служебного входа в артист-зону. Криш, внешне невозмутимый, был одет в тёмный, безупречный костюм охранника, который сам Освальд подогнал и снабдил поддельным идентификационным чипом.
Освальд, в одежде техника-обслуживания, нервно поправлял свои очки:
— Мои хаки сработали. В базе данных ты, Лаура, — «Участник №7». Чипы доступа легальны. Но имей в виду: нас уже засекли по частоте. Наверху знают, что что-то не так, но не знают, что именно.
Лаура кивнула. Она выглядела шикарно, но не так, как ожидала бы элита. Она была одета в тёмное, длинное платье, которое контрастировало с яркими неоновыми татуировками на её руках. Кофр со скрипкой висел у неё за спиной. Её лицо было спокойным.
— Отходим, — скомандовал Криш. — Протокол: я впереди, ты, Лаура, ровно в двух шагах. Освальд, держись в тени, ты нужен нам для экстренного отключения.
Они прошли через первую рамку сканера. Криш легко кивнул охраннику, который машинально приложил сканер к его чипу. Зелёный свет.
Артист-зона представляла собой лабиринт из белых коридоров, залитых ослепительным светом. Воздух был чистым и пах дорогими духами — полная противоположность гнилым тоннелям, в которых они жили.
— Главный зал — прямо. Ложа Архонта — над ним, доступ через служебный лифт, — тихо сказал Криш. — Я иду на лифте в момент, когда ты выходишь на сцену. Это наш коридор.
— Поняла, — ответила Лаура.
Освальд прильнул к служебному терминалу.
— Я только что заблокировал канал связи между ложей Венти и его личной охраной на этаже. У него будет не больше минуты, чтобы понять, что происходит. Удачи, Резонанс.
Криш остановился у двери, ведущей за кулисы.
— Твой выход. Помни: не дай «Тишине» себя заглушить. Играй громче, чем когда-либо.
Лаура кивнула, взяла кофр и шагнула за кулисы, оставив Освальда и Криша по разные стороны барьера.
Выход на Сцену
Зал был ослепителен: тысячи сияющих лиц, кибернетические импланты и дорогие украшения. В самом центре, на балконе с панорамным видом, восседал Архонт Венти — самодовольный, стареющий человек, утопающий в золоте и кибернетических модификациях. Его окружала личная гвардия с самыми современными пушками.
На огромном экране появилась надпись: «Участник №7».
Лаура вышла на сцену. В зале раздался сдержанный смешок. Девушка со старинной деревянной скрипкой? Какое посмешище!
Лаура медленно достала скрипку. Когда фиолетовые прожилки на ней засветились, смех стих. Она поднесла инструмент к плечу.
Глубокий вдох. Воспоминание о запахе крови и о голосе Филипа: "Никогда не знаешь, что произойдёт..."
Её пальцы коснулись струн.
Первый звук был чистым и пронзительным, словно крик. Но Лаура не стала играть мелодию. Она сразу перешла к Удару.
Начался Реквием.
Это была не музыка, а физическая волна. Лаура, стоя на сцене, стала центром землетрясения. В зале мгновенно погас свет, а тысячи зрителей схватились за головы. Их кибернетические импланты, рассчитанные на поглощение внешнего шума, взорвались от внутреннего резонанса. Глаза слепли, уши глохли. На мгновение Верхний Уровень погрузился в полный, акустический хаос.
Система «Тишина» среагировала мгновенно. Скрытые динамики в стенах начали издавать контр-импульс. Они пытались заглушить Лауру.
Но она была готова. Лаура играла так, как тренировалась пять лет: её магия была быстрее технологии. Она создала вихрь резонанса, который не давал «Тишине» навести прицел.
В этот момент Освальд, сидящий в служебной зоне, воспользовался шоком. Клик! Он завершил свой хак. Двери ложи Архонта Венти заблокированы изнутри.
Лаура сыграла последний, разрушительный аккорд. Потолок над сценой затрещал, люстры попадали. Скрипка засветилась максимально ярко, а затем погасла, исчерпав резерв энергии.
В этот же момент, за кулисами, Криш выбил ногой дверь служебного коридора и рванул вверх к ложе.
Он был Щитом, который шёл на Меч
Криш, ворвался в служебный коридор. Охрана Архонта, едва оправившаяся от звукового удара Лауры, пыталась поднять оружие, но Криш был быстрее. Его кибернетические руки, созданные для защиты Архонта, теперь разрывали его собственную гвардию.
Он был зверем, движимым долгом чести. Он не пользовался шоковой винтовкой, чтобы не тратить время, а просто ломал шеи и сминал доспехи голыми руками. Криш прорвался к заблокированным дверям ложи Венти.
— Открывай! — крикнул он, обращаясь к Освальду.
Освальд, сидевший внизу, хакнул последние коды. Двери ложи отворились.
Внутри, за панорамным стеклом, стоял Архонт Венти — его самодовольное лицо исказилось от ужаса. Он метался в заблокированном помещении, его личная гвардия лежала в луже крова.
— Криш! Что ты делаешь, предатель?! — взвизгнул Венти, доставая из своего кибернетического костюма маленький, но мощный дезинтегратор.
Криш, истекающий кровью, сделал последний рывок. Он знал, что Венти никогда не промахнётся. В этот момент его мысли были о семье Скотт, о старике в Яме, о Лауре.
— Я плачу долг, Архонт, — его голос был хриплым.
Криш обрушил всю массу своего тела на Венти. Дезинтегратор выстрелил, пробив Кришу грудь, но он успел. Его мощная кибернетическая рука схватила Венти за горло и с силой припечатала его к бронестеклу.
Венти не успел даже закричать. Хруст.
Архонт Кастиэль Венти, правитель Неонхейма, был мёртв.
В этот же момент внизу, на сцене, развернулась своя трагедия.
Лаура, обессилевшая после первого удара, услышала в своём коммуникаторе голос Освальда:
— Криш... он добился цели! Но они сейчас наводят «Тишину» на твою позицию! Беги!
Сотни охранников, уже окружали сцену. Они несли огромные звуковые пушки.
Лаура знала, что не успеет сбежать. Её скрипка была пуста, вся магическая энергия ушла на прорыв. Но она должна была обеспечить Освальду и Кришу , путь отступления. И, самое главное, она должна была послать последнее сообщение.
Она сжала в руке смычок. Он был бесполезен. Но она могла использовать свой собственный Резонанс.
Она закрыла глаза, вспоминая улыбку Аманды, силу Филипа и крик своей матери. Она направила всю свою накопленную боль, ярость и любовь в последний, чистый, немузыкальный звук.
ЗВУК. Неописуемая волна энергии вырвалась из её тела, фиолетовое свечение поглотило всю сцену. Это был не удар по имплантам — это был импульс надежды, посланный через коммуникационные сети нижнего города.
«Венти пал! Долги больше не имеют власти! Боритесь за свою свободу!»
Патрульные нажали на спусковые крючки своих звуковых пушек. Контр-импульс «Тишины» настиг Лауру.
Её тело затряслось, скрипка в её руках распалась в пыль, а фиолетовый свет погас навсегда. Лаура Рудис, Резонанс, умерла на сцене.
На следующий день нижний город был в огне.
Мятежники несли тела Криша и Лауры по улицам. Убийство Архонта Венти, транслируемое благодаря последнему импульсу Лауры через взломанные сети, стало искрой.
Люди, которые вчера были рабами, сегодня подняли свои голоса и кулаки. Они больше не боялись долгов, потому что их самый страшный должник был мёртв. Свобода была оплачена кровью, и теперь её нужно было отстоять.
Освальд, сидевший в новом убежище, смотрел на хаос. Его лицо было бледным, но в глазах горела решимость.
— Они не умерли напрасно, — прошептал он, глядя на экран, где тысячи людей нижнего города штурмовали пустые, но символические ворота, ведущие к Пику. — Реквием был сыгран. Теперь настало время для Марша Свободы.