Доброе утро, Кира.

Будильник прозвенел в 6:47. Точнее, это был не просто будильник, а квантовый синхронизатор биоритмов — мерзкая штуковина, которая учитывала фазы луны, активность нейросетей и даже циклы магической энергии в астрале. Но я всё равно ненавидела его так же, как любой подросток ненавидит подъём по утрам. Особенно когда за окном ещё темно, а в кровати так тепло и уютно, что каждая клеточка тела противится любому движению.

Я приоткрыла один глаз и уставилась в потолок, на котором уже бежала строка со сводкой погоды и последними новостями. Он был умный, как и всё в доме. Где-то там, в матрице реальности, искусственный интеллект уже просчитывал, какие заклинания мне понадобятся сегодня в школе. Будто было неясно, что опять придётся отбиваться от шалостей Мишки из параллельного класса! Этот оболтус вечно пытался превратить мои конспекты в лягушек или запустить в меня безобидным, но до ужаса раздражающим заклинанием «Порхающий одуванчик».

«Доброе утро, Кира», — пропел умный дом голосом моего персонального ИИ-помощника. «Температура воздуха +22, влажность 68%, магический фон в норме. Магически зависимым людям рекомендуется воздержаться от использования портативных артефактов до полудня. «Сегодня ожидается умеренная активность астральных сущностей», — продолжал вещать умный дом. «Вероятность спонтанной материализации полтергейста — 37%».

— Заткнись, — буркнула я, натягивая одеяло на голову. — Почему ты всегда бодрый в такую рань?

Одеяло тоже было умное. Оно могло менять температуру и создавать локальное поле невесомости. Но это меня не радовало. А мысль о том, что сегодня контрольная по теории магического резонанса, не вызывала ничего, кроме желания спрятаться под подушку и притвориться, что меня не существует.

Встать всё-таки пришлось. Ванная встретила меня зеркалом, которое демонстрировало вчерашнюю двойку по практической магии и график предстоящих экзаменов. В углу мерцали иконки непрочитанных сообщений от одноклассников, которые вовсю обсуждали вчерашнее домашнее задание по квантовой магии. Наверняка уже придумали, как превратить его в увлекательную игру по обмену неверными решениями.

Зубная щётка, как всегда, сканировала мой ДНК и отправляла данные в школьную базу, чтобы убедиться, что я не подменила себя дублем (это магическая копия человека, созданная для выполнения конкретных задач). Иногда мне казалось, что это была не самая плохая идея. Хотя, наверное, дубль бы тоже получил двойку по практической магии.

Одеваясь, я размышляла о том, что быть подростком в эпоху технологической сингулярности — это как находиться между двумя мирами. С одной стороны, у тебя есть крутые технологии, способные решить любую задачу, а с другой — обычные подростковые проблемы, которые не решает даже самый продвинутый ИИ. И почему-то именно сегодня все эти технологии работали против меня, словно сговорившись превратить мой день в настоящий кошмар.

Да кстати моя школьная форма была оснащена встроенной системой защиты от заклинаний одноклассников. Интересно, сколько поколений подростков до меня тоже жаловались на необходимость носить форму? Только их форма не могла защитить от шаловливых рук юных магов, а наша ещё и вибрировала, когда кто-то пытался наложить на тебя заклинание.

Ещё один день в мире, где магия стала таким же обыденным явлением, как Wi-Fi и пробки. Где древние заклинания соседствуют с нанотехнологиями, а ведьмы работают программистами в крупных корпорациях.

По дому расползался запах жареных яиц — это бабушка колдовала над завтраком. Вернее, она делала вид, что колдует: на самом деле она просто управляла кухонным ИИ с помощью жестов, как в каком-нибудь средневековом шоу иллюзионистов.

— Опять витаешь в облаках, — проворчала она, ставя передо мной тарелку с омлетом. — Помни, что сегодня у вас контрольная по теории магического резонанса. Не забудь активировать защитный амулет!

— Угу, — буркнула я, активируя нейроинтерфейс в контактных линзах.

— И помни, — добавила бабушка, — если что-то пойдёт не так, ты всегда можешь обратиться к своему внутреннему демону.

Я закатила глаза, но промолчала. Внутренний демон — это было последнее, о чём хотелось думать сегодня. Особенно после того, как он в прошлый раз подтолкнул меня к тому, чтобы устроить магическую дуэль прямо на уроке. В результате мы с преподавателем оказались в эпицентре взрыва. Итог — выговор и неделя без выходных.

Пока я ела, линзы загружали в мой мозг конспект по магическому резонансу. Не то чтобы это помогало — информация всё равно улетучивалась к первой перемене, как и все остальные знания, загруженные таким способом. Хотя, может, это и к лучшему. Меньше знаешь — крепче спишь.

«Ваш утренний кофе готов», — сообщил кухонный комбайн. «Добавлена щепотка молотого драконьего корня для бодрости».

«Погода располагает к медитации», — заметил потолок. «Рекомендую техники заземления с элементами квантовой стабилизации».

«Завались», — буркнула я, наливая кофе. День обещал быть долгим. Очень долгим. И наверняка полным сюрпризов, которые в нашем мире никогда не бывают приятными.

На улице солнце отражалось в стёклах небоскрёбов. Город казался одновременно древним и футуристичным, как будто кто-то взял средневековый манускрипт и отсканировал его через квантовый процессор.

До школы меня домчал левитирующий скейтборд, который, как обычно, решил показать характер и попытался улететь в сторону парка. Пришлось использовать базовое заклинание стабилизации — бабушка научила. Хотя иногда мне казалось, что проще было бы дойти пешком.

У входа в школу, как всегда, стоял охранник-андроид. Он вежливо кивнул и просканировал мою ауру. Видимо, проверял, не наколдовала ли я что-нибудь запрещённое по дороге. Хотя, если честно, иногда очень хотелось наколдовать себе прогул на весь день, а лучше на неделю.

В просторном школьном коридоре царило привычное утреннее оживление. Ученики сновали туда-сюда, погружённые в свои магические ритуалы. Кто-то сосредоточенно заряжал полупрозрачные кристаллы, пульсирующие мягким голубоватым светом, другие аккуратно калибровали нейроинтерфейсы, проверяя настройки. Несколько старшеклассников, закрыв глаза, стояли в углу, тихо напевая древние мантры — они пытались синхронизировать свои биоритмы с общешкольной энергетической сеткой.

— Кира! — раздался звонкий голос Мишки. Он махал мне рукой, его глаза светились от возбуждения. — Слышала про новую версию заклинания «Порхающий одуванчик»? Теперь оно не только летает, но и щекочет!

— Даже не думай применять его на мне, — предупредила я, невольно ускоряя шаг. Мой опыт с предыдущими версиями этого заклинания был… неоднозначным.

У информационного стенда толпились старшеклассники, оживлённо обсуждая последние новости. Где-то вдалеке слышались споры о грядущем межшкольном магическом турнире, а группа учеников увлечённо обсуждала свежие обновления в системе защиты от магии — их недавно модернизировали.

Заметив Лизу у окна, я направилась к ней. Она склонилась над своей сумкой-порталом, что-то тихо бормоча и совершая сложные пассы руками.

— Приветы, — сказала я, подходя ближе. — Что творишь?

— Пытаюсь синхронизировать свой инвентарь с новой версией школьной сети, — ответила она, не отрываясь от своего занятия. Её пальцы порхали над сумкой, словно играя на невидимом инструменте. — Кажется, они снова обновили протоколы безопасности.

— И как успехи?

— Пока безрезультатно, — вздохнула Лиза, откидывая прядь волос. — Но я не сдамся. Кстати, ты уже слышала про психолога?

— Про какого психолога? — насторожилась я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

— Ну как же! — воскликнула она, округлив глаза. — Все только об этом и говорят!

В этот момент за моей спиной раздался механический голос дежурного андроида:

— «Воронцова», зайдите к психологу. Вы не посещали его уже три месяца.

Я резко обернулась, чувствуя, как сердце пропустило удар. День начинался очень интересно.

Психолог Иван-Вольдемар Розенфельд — шведский вампир, о котором ходили слухи, что он питается исключительно негативными эмоциями своих пациентов. Его кабинет был оформлен в стиле минималистичного декаданса: чёрный мрамор, серебряные светильники и огромный аквариум с пираньями, которые, по его словам, символизировали «коллективное бессознательное».

Я вошла в кабинет, и Розенфельд встретил меня своей фирменной улыбкой вампира-вегетарианца. Его глаза светились в полумраке, как два маленьких солнца, от него пахло дорогим парфюмом, древними манускриптами и чем-то неуловимым.

— А, наша юная искательница смысла, — пропел он своим бархатным голосом. — Как ваше экзистенциальное состояние?

— Нормально, — буркнула я, усаживаясь в кожаное кресло, которое, казалось, хранило воспоминания о всех предыдущих пациентах.

Розенфельд сделал паузу, смакуя каждое слово.

— Я беспокоюсь о вашем ментальном здоровье. Впрочем, не только я.

Он открыл свой блокнот, страницы которого, как я заметила, были сделаны из какой-то древней кожи.

— Итак, расскажите мне о ваших снах. Они ведь стали более… насыщенными?

— Сны как сны, — пожала я плечами. — Ничего особенного.

— Ничего особенного, — повторил он, записывая что-то в блокнот. — Интересно. А как насчёт вашего внутреннего демона? Он всё ещё пытается устроить магическую дуэль?

— Не ваше дело, — огрызнулась я.

Розенфельд улыбнулся, показав идеально отполированные клыки.

— Знаете, — сказал он, — иногда внутренний демон — это просто метафора нашего истинного «я». Того, что мы боимся показать миру.

— А иногда это просто демон, — буркнула я, глядя на пиранью, которая словно подмигнула мне из аквариума.

— Возможно, — согласился Розенфельд. — Но даже демоны могут быть полезны, если научиться с ними договариваться.

Он замолчал, и в комнате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только плеском воды в аквариуме. Я чувствовала, как его взгляд проникает мне в душу, пытаясь найти там что-то, чего я сама не знала.

— Ну что ж, — наконец произнёс он, закрывая блокнот. — Давайте поговорим о том, что вас действительно беспокоит. Вы ведь не просто так избегали наших встреч.

Я вздохнула, понимая, что отпираться бесполезно.

— Всё это глупо, — пробормотала я. — Просто… иногда мне кажется, что я не контролирую свои силы.

— И что же вы чувствуете? — мягко спросил Розенфельд.

— Как будто внутри меня что-то растёт, — призналась я. — Что-то тёмное и могущественное.

Розенфельд наклонился вперёд, его глаза заблестели ещё ярче.

— И вы боитесь этого?

— Да, — призналась я. — Но ещё я боюсь, что могу потерять контроль.

— Потерять контроль над чем? — уточнил он.

— Над собой, — прошептала я. — Над своими способностями. Над своим демоном.

Розенфельд кивнул, словно ожидал этого ответа.

— Знаете, Кира, — сказал он, — страх — это естественная реакция. Но важно не то, чего вы боитесь, а то, как вы с этим справляетесь. Ваш внутренний демон — это часть вас. И вместо того, чтобы бояться его, попробуйте понять.

Он поднялся и подошёл к аквариуму с пираньями.

— Посмотрите на этих рыб, — сказал он, указывая на хищниц. — Они опасны, но в то же время необходимы для экосистемы. Так же и ваши силы — они могут быть разрушительными, но могут и защищать.

Я молчала, обдумывая его слова.

— Подумайте об этом, — сказал Розенфельд, возвращаясь за стол. Он достал из тумбочки и разложил передо мной ресурсные метафорические ассоциативные карты. Его пальцы, тонкие и аристократичные, словно паучьи лапки, перебирали карты с такой осторожностью, будто они были сделаны из тончайшего венецианского стекла.

— Выберите карту, — произнёс Розенфельд, его голос звучал теперь как-то иначе, будто доносясь из глубины колодца. — Ту, что откликнется вашему подсознанию.

Я смотрела на разложенные передо мной карты, и каждая из них словно пульсировала в полумраке кабинета. На одной был изображён древний храм, на другой — одинокая фигура в пустыне, третья показывала звёздное небо, разорванное молниями.

Рука сама потянулась к карте с изображением дракона, свернувшегося кольцом. Его чешуя переливалась всеми оттенками багрового, а глаза светились внутренним огнём.

— Интересный выбор, — прошептал Розенфельд, и в его голосе проскользнуло что-то хищное. — Дракон — символ силы, мудрости и трансформации. Но также и символ страха.

Он взял карту и положил её перед собой.

— Расскажите, что вы видите?

Я вгляделась в изображение. Дракон казался живым, его чешуя двигалась, а глаза… они будто смотрели прямо на меня.

— Он… он как будто внутри меня, — прошептала я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. — Как будто это моё отражение.

Розенфельд улыбнулся, и его клыки блеснули в полумраке.

— Именно так, — произнёс он. — Дракон — это метафора вашей внутренней силы. Того, чего вы боитесь и что пытаетесь подавить.

Он достал колоду Таро и начал раскладывать карты вокруг изображения дракона. Каждая карта ложилась на стол с отчётливым щелчком, словно отмечая новый этап нашего разговора.

— Видите эту карту? — он указал на «Дьявола». — Она говорит о том, что вы находитесь на пороге важного выбора. А эта, «Башня», символизирует грядущие перемены.

Я следила за его руками, за тем, как он манипулирует картами, и чувствовала, как реальность вокруг начинает размываться. Кабинет словно растворялся, а я погружалась в пространство между мирами, где дракон становился всё более реальным.

— Что вы чувствуете сейчас? — спросил Розенфельд, его голос доносился словно издалека.

— Как будто я… падаю, — призналась я. — Но не в пустоту, а в себя.

Он кивнул, будто это было именно то, чего он ожидал.

— Хорошо, — произнёс он. — Позвольте себе упасть. Иногда нужно погрузиться в свой страх, чтобы найти в нём силу.

В этот момент дракон на карте открыл пасть, и из неё вырвалось пламя, которое обжигало не тело, а сознание. Я закричала, но крик застрял где-то внутри, превратившись в безмолвный вопль.

А потом всё исчезло.

Когда я открыла глаза, Розенфельд сидел напротив, спокойно поправляя манжеты своего чёрного пиджака.

— Ну что ж, — произнёс он. — Это было продуктивно.

Я огляделась. Кабинет выглядел так же, как и раньше, но что-то неуловимо изменилось. Пираньи в аквариуме словно стали спокойнее, а воздух наполнился запахом озона.

— Что это было? — спросила я, всё ещё чувствуя пульсацию в висках.

— Это был ваш первый шаг к принятию себя, — ответил Розенфельд. — К принятию своего дракона.

Он собрал карты, и каждая из них, казалось, оставила на его пальцах едва заметный след пламени.

— Следующий сеанс через неделю, — произнёс он, глядя мне прямо в глаза. — И помните: ваш дракон — это не проклятие, а дар. Главное — научиться им управлять.

Я встала, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Но теперь это было не страшно. Теперь это было началом чего-то нового.