В тот день небо было особенно чистым, как будто специально готовилось принять в свои объятия последний воздушный шарик первомайской демонстрации. Мальчик Миша держал его в руках — красный, завязанный золотым шнурком, словно маленькое солнце на ниточке.
Оркестр гремел где-то вдалеке, переливами марша отмечая конец всенародного праздника. Красные флаги, ещё недавно реявшие над колоннами демонстрантов, теперь безвольно повисли на плечах усталых людей.
Миша разжал кулак, и шарик, будто не желая расставаться с хозяином, на мгновение замер в воздухе. Затем рванулся вверх, помахал шнурком, словно прощаясь, и начал подниматься всё выше и выше. Мальчик смотрел, как его красный друг становится всё меньше и меньше, пока не растворился в облаках, оставив после себя лишь тонкую ниточку воспоминаний.
Миша заревел. Его крик был таким же чистым и пронзительным, как небо над головой. Он ревел от тоски по уходящему празднику, по детству, по всему тому, что уносилось вместе с воздушным шариком в бесконечность.
Оркестр отыграл свой последний марш. Затихли звуки духовых инструментов, и только эхо музыки ещё бродило по опустевшим улицам. Толпа на площади уже рассеялась, разбрелась по домам, унося с собой обрывки транспарантов и воспоминания о прошедшем дне.
Трамвай, пустой и задумчивый, катил по утренним улицам, позвякивая на поворотах. Как будто не мог поверить, что праздник закончился, что больше не будет толпы людей, спешащих на демонстрацию, не будет музыки и улыбок.
Жаль, что отгремел праздник Первомай. Время неумолимо движется вперёд, унося с собой детские мечты и надежды. Но в этом и есть его великая сила — в способности возрождаться каждый год, как весна возрождается после зимы, как надежда возрождается в наших сердцах.
А где-то там, в небесной выси, возможно, до сих пор парит тот самый красный шарик, храня в себе частичку детского горя и частичку вечной весны.
P.S. Последний официальный Первомай в формате советской демонстрации состоялся 1 мая 1990 года.