Я, не отрываясь, смотрел в телескоп: сотни, нет, тысячи метеоритов и астероидов стремительно неслись к Земле.
– Не пройдёт и месяца, как они достигнут своей цели, то есть нашей планеты, – проговорил мой друг, астроном Сергей Петрович Колосов, когда я, насмотревшись вдоволь щекочущей нервы «картинки» звёздного неба, повернулся к нему.
– Может, астероиды пролетят мимо? – во мне слабо затеплилась надежда.
– Некоторые из них, пожалуй. Но остальные, несомненно, врежутся в нас. Те, которые рухнут в океаны, особо не навредят. Но иные нанесут колоссальный урон, – он вздохнул, пригладив седеющую прядь на виске. Потом уселся на стул у стола, стоящего в углу комнаты. Мы находились в обсерватории, в центральном её зале.
– Астероиды то и дело бомбардируют Землю. Можем выкрутиться. Планете не впервой, – бодрился я.
– Я тоже так считал до недавнего времени. Но большинство летящих к нам глыб гигантских размеров. Есть вероятность, что нам грозит участь динозавров, погибших по той же причине. Но не будем о плохом. Ты почему так долго не навещал меня? Я звонил к тебе на телефон, но «абонент» постоянно был не в сети, – сменил он тему.
Что я должен был ему ответить? То, что периодически возвращаюсь в свой век, в 2438 год? А после мотивировать моё присутствие банальным любопытством? Вовсе не из праздности я перемещался сюда. Дело было в том, что о данном десятилетии XXI века в учебниках истории вообще не упоминалось. Я имею в виду учебники XXV столетия. Самом собой, заинтересовавшись этой странностью, я, умея перемещаться в прошлое при помощи прибора, создающего связи с непересекающимися линиями прошлого, настоящего и будущего, совершал сюда «турне». Я здорово рисковал, ибо при малейшей ошибке в расчётах мог попросту распасться на атомы. Но, на мой взгляд, «овчинка стоила выделки».
Сергей Петрович в молчании ждал моего объяснения. Я пожал плечами:
– У меня порой нет времени отвечать на звонки, – я попытался отделаться ничего не разъясняющей фразой, в то время как сам сосредоточился на мысли, что предпринять, дабы планета избежала столкновения с астероидами.
Сергей Петрович хмыкнул, но ничего больше не стал спрашивать. И тут меня осенило:
– А почему бы не воспользоваться формулой парадокса, дабы избежать вселенской катастрофы? Парадокс на лицо: небывалое количество астероидов. Они столкнутся с Землёй, на которой жизнь живых существ не менее парадоксальна. Если два парадокса не могут существовать в одной плоскости в данный период, то вопрос решён, – я радостно засмеялся.
– Что за формула парадокса? Впервые о ней слышу, – насторожился Сергей Петрович.
– Как, что за формула? Её вывел, кажется, Банишевский. Нет, не он. А, вспомнил: Ванюшин Иван Кондратьевич. Если не ошибаюсь, в две тысячи двести тридцать четвёртом году, – заметил я.
– Но сейчас только XXI век, – воскликнул Сергей Петрович.
Я хотел прикусить язык, но было поздно. Я проболтался.
– Это всё меняет и объясняет твои частые исчезновения, – он засмеялся в свою очередь.
– Я просто оговорился, – пролепетал я.
– Нет, Петя. Я давно заприметил необычность твоего поведения. Порой в твоих фразах проскальзывают термины, которые я никогда не слышал. Ты даже глядишь на меня по-иному, не так, как все. И астрономией ты не просто так интересуешься. Сознавайся, ты космический пилот из будущего? – он буравил меня взглядом.
– Нет, но отец мой является им, – я опустил голову, чувствуя, как пылают мои уши.
– А со мной, почему дружишь? – не отставал он.
– Вы мой дед, точнее прапрадед, – я осёкся.
– Ну, здравствуй, внучок из будущего, – он потрепал меня по голове. – Теперь выкладывай, для чего сюда бегаешь? Полагаю, не о моём здоровье заботишься. Да и я на него не жалуюсь, – он замолчал, ожидая моего ответа.
Я рассказал ему о странностях в учебниках истории и поделился сомнениями о промашке составителей учебников.
– Ты прав, всё это неспроста. Десятилетие хранит некую информацию, о которой, вам, современникам, не стоит знать. Но вот какую? – он задумался.
– Мне бы очень хотелось это выяснить, – воскликнул я.
– Я так понимаю, что астероиды не причинят Земле вреда сейчас, раз ты жив-здоров. Так что в телескоп можешь не пялиться, – предупредил он мои действия, когда я вновь подошёл к телескопу.
Но я всё-таки взглянул в него. Астероидов стало больше. Они в несколько раз увеличились в размерах. Я понимал, что, если ничего не предпринять, то уже утром будет поздно.
– Дедушка, надо создать немедленно барьер при помощи формулы парадокса. Иначе трагедии не избежать, – сказал я, впервые назвав его дедушкой.
– И тебе позволено вмешаться в ход истории? Так нельзя! – возмутился он.
– Если не вмешаемся, всё будет кончено. Я сейчас выведу уравнения при помощи формулы. У тебя бумага найдётся? – я нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
– Найдётся. Такое ощущение, что разговариваю со сбежавшим из психлечебницы, – проворчал он. Выдвинув ящик стола, он извлёк из него несколько листов бумаги и ручку. – Держи, Петя. Сдаётся мне, что ты без разрешения на то соответствующих инстанций вашего времени бегаешь сюда.
– Так и есть, – кивнул я. Усевшись на пустой стул рядом с дедом, я углубился в расчёты.
– А если поймают? – не отставал он. – В тюрьму посадят?
– Нет, на одну из дальних планет галактики Андромеда отошлют. Туда всех беглецов во времени отсылают.
– Хм, круто. Ну, не стану тебе мешать. Пойду чайник согрею. Ты не откажешься со мной почаёвничать?
– Конечно.
***
– Ну и чем нам поможет сие длинное уравнение, которое ты вывел? – спросил меня со скептицизмом дед, глядя на вереницу цифр.
– С любого телевизионного спутника необходимо послать эти сигналы с определённой частотой, – ответил я, с удовольствием попивая чай.
– И что же? Астероиды получат сигнал и улетят восвояси? – он засмеялся.
– Нет, но частота создаст барьер, который встанет на их пути, они попросту сменят маршрут в связи с невозможностью преодоления суммарного поля парадоксальной системы, – улыбнулся я.
– Это абсурд. То, что ты сейчас говоришь, и является парадоксом, – сказал дедушка.
– Так и есть. Но, поверь, это сработает. Я точно знаю. Ведь в моём времени астероидные атаки на Землю нередки. И это связано с тем, что вселенная стала разбегаться неожиданно очень быстро.
– Хм, осталось только найти, кто передаст эти сигналы со спутника. Хотя, – дед встал со своего места и куда-то ушёл. Но вскоре вернулся.
– Не получится, Петя. Просто так к корректировке спутников не допустят. Но у нас есть радиолюбительские приборы, позволяющие посылать сигналы в космос и соответствующие лицензии. Ведь мы иногда посылаем их. Только, если ты ошибёшься, Петя, меня не только уволят... Так что думай, – он погрустнел.
– Нет, не ошибусь, – заверил его я.
***
Светало. Я смотрел в телескоп. Астероидов было очень мало, да и те крохотные. Угроза Земле миновала.
– Летят по-прежнему? – спросил меня дед.
– Нет, сменили траекторию, – ответил я, отводя взгляд от окуляра телескопа.
– А я теперь знаю, почему в ваших учебниках истории нет описаний данного десятилетия, – проговорил дед.
– И почему же?
– Как объяснить людям, что во избежание катастрофы в XXI веке применили технологию будущих веков? – он подмигнул мне, но глаза его оставались серьёзными.
– Ты так думаешь?
– Уверен. Что же теперь с тобой будет, Петя, когда вернёшься в свой век?
– Не знаю. Но рано или поздно возвращаться придётся, – я вздохнул.
Неожиданно прямо из воздуха материализовались два человека. Они были одеты в белую форму. Я сразу понял, кто они.
– Колосов Пётр Игнатьевич? – спросили они меня, подходя ко мне вплотную.
– Да, – ответил я.
– Вы арестованы за нарушения сразу нескольких законов, – заявили они, застёгивая на мне виртуальные наручники.
– Он спас нас, – вмешался мой дедушка.
– Разберёмся. И вы тоже хороши, потакая внуку, – ответил тот, кто был повыше, глядя на дедушку с укоризной.
– Я горжусь тобой, Петя, – сказал мне дед, игнорируя взгляд мужчины.
Всё закружилось у меня перед глазами.
«Хорошо, если на Андромеду отошлют, а не на периферию космоса», – мелькнуло в голове.
***
Мы с Сергеем Петровичем сидели на лавочке около его дома и глядели на небо. Стояла ночь. Мириады звёзд, мигая разноцветными огнями, в свою очередь взирали на нас.
– И тебя не отослали на Андромеду, как же ты выкрутился? – спросил меня дедушка.
– Хотели. Но, учитывая то, что мои и твои действия не принесли вред, а наоборот, отпустили. Только я подписал бумагу о неразглашении тайны. Ибо никто не должен знать, что помощь к вам пришла из будущего. Только мне разрешили посещать ваш век не чаще раза в три месяца и то всего на несколько дней, – ответил я.
– Всё-таки я оказался прав в том, почему ваша история умалчивает об этом десятилетии, – отозвался дед.
– И я теперь это знаю. Жаль, что редко будем видеться. Мне тут нравиться больше, чем в будущем, – я вздохнул.
– А нельзя ли тебе вообще удрать оттуда, раз так? Перебраться сюда навсегда? Раз уж всё равно о тебе в истории не пишется, – в глазах деда зажегся лукавый огонёк.
– Они на это намекали. Но сказали, что без возврата в будущее. Только бумаг надо будет много подписать, – сказал я.
– Ещё бы не намекать. Если ты вернёшься в прошлое, то никто и никогда не узнает о летящих астероидах и применённом уравнении, выведенном из формулы парадокса. Ибо некому будет разбалтывать, – дед хохотнул.
– А родителям что сказать?
– Полагаю, они поймут, – дед потрепал меня по плечу.
– Надо подумать над этим вопросом. А если ты к нам махнёшь? – оживился я.
– А меня разве ваши пустят? – удивился дед.
– Я поговорю. Может, пустят.
– И отправят нас обоих на Андромеду? – дед подмигнул мне. – Ладно, я тоже подумаю над этим вопросом.
Стояла ночь. Мигали звёзды. Летели метеориты и астероиды в пространстве. Но те, что летели на Землю, не представляли собой опасности.