Ганимед
***
Через четыре земных года пути корабль сошел с орбиты седьмого спутника Юпитера. Сквозь тонированное стекло Михаил не мог видеть его пеструю атмосферу, но сумел различить металлический панцирь бурильной установки и купол жилого модуля, которые были отправлены сюда заранее. С посадочной высоты, открытые коммуникации вокруг них напоминали корневую систему деревьев на грязно-голубой, вечно мерзлой земле.
Весь полет, из центра космических исследований (ЦКИ), им твердили про мертвецкую природу Ганимеда, и, глядя на этот пейзаж, сложно было не согласиться с ними. Через секунду голоса Ки, Скота, и Майи в шлемофоне вернули Михаила к инструкциям пилота и командира экспедиции.
***
На второй месяц пребывания людей на Ганимеде, инженерное обеспечение места бурения было закончено. Миссия “Пробуждение”, по созданию на спутнике атмосферы, перешла в главную фазу. Требовалось пробурить шахту к ядру и мощным взрывом вызвать электрические токи в жидком металле. Это должно было создать магнитное поле, способное удерживать любые газы. Второй этап включал развертывание и запуск на полюсах спутника термоядерных реакторов. В результате нагрева, когда из полярных льдов испарится вода и углекислый газ, образуется среда, внутри которой смогут существовать бактерии, производящие кислород.
***
Спустя две недели буровая установка показала уверенное движение внутри тетрагонального льда и прошла свои первые сотни метров. Внезапно оказалось, что мантию покрывает теплый как бульон и насыщенный бактериями океан Ганимеда. В связи с обнаружением в нем неизвестных форм живых организмов, врач-биолог Ки Вэн, передала отчет, анализ воды на Землю и по инструкции приостановила работы. Однако, на следующий день, из ЦКИ пришел приказ изучить сто километровую толщу подземных вод при помощи беспилотного батискафа.
***
Семь дней мониторинга данных из глубины океана не принесли результат. Кроме простейших одноклеточных организмов, похожих на споровиков и радиолярий, был обнаружен только многоклеточный планктон. Состав включал в себя преимущественно кишечнополостных и ракообразных. Опуститься ниже, хотя бы на 50 километров, не позволял передатчик батискафа, который терял связь в плотном растворе океана даже на низких частотах. Соорудить антенну для сверхнизких частот было невозможно из-за отсутствия, на данный момент, достаточного количества энергетических ресурсов.
Тогда Михаил и Ки запросили в ЦКИ возможность использовать кремниевый трос буровой установки. В пилотируемом режиме они хотели направить батискаф до тех глубин, пока не иссякнет энергия в двигателях, после чего аппарат можно будет механически вытянуть на поверхность спутника. Увидев в этом возможность испытания троса, ЦКИ одобрило предложение Михаила, но управлять батискафом ему не позволили. Приказ был отдан бортинженеру-геологу Скотту Клейтону, и тот неодобрительно высказался в ответ, что не верит в успех, но скорее всего попросту струсил. Однако Михаил убедил подчиненного, что приказы не обсуждаются.
***
Три дня непрерывной работы ушли на приготовление оборудования. И все это время, ккомандир, чувствовал подавленное состояние бортинженера. Когда оставалось несколько минут до начала спуска, Скотт смалодушничал, и долго не выходил из своего модуля. Михаил не стал сообщать о нарушении в ЦКИ, и принял решение самостоятельно сесть за руль. Когда бортинженер все-таки появился на оперативном совещании, его назначили управлять бурильной установкой, осуществляющей спуск батискафа.
Малооборотистые буровые двигатели около часа опускали аппарат с исследователем на дно ледяной шахты, в зумпфе которой начиналась другая жизнь, в отличие от холодной и бездыханной поверхности Ганимеда. Это была вторая мысль Михаила, перед тем как он погрузился в подземный океан. Первое, что он отметил, если случится сбой в генераторе воздушной смеси, то при такой скорости подъема, на поверхность доставят аппарат, ставший для него уже могилой. Он не трусил, просто мозг наперед разыгрывал возможные события. Это, безусловно, мешало делу, и он перевел внимание на приборы внешнего давления и контроллеры ходовых двигателей.
В этот момент он даже не предполагал, что Скотт, отвечающий в том числе и за крепление кремниевого троса на буровой, отпустит его в свободное плавание. Столкнувшись с реальным риском для жизни, бортинженер сломался морально, поэтому и задумал гибель командира. Он надеялся, что такой вариант, заставит ЦКИ прекратить экспедицию и вернуть всех обратно на Землю.
***
Пять часов аппарат с Михаилом Лариным двигался вертикально вниз, между глыбами тетрагонального льда. В тепловизионных камерах ничего кроме микроорганизмов он не видел. Вдруг, на глубине двадцать пять километров, эхолокаторы обнаружили препятствие необъятных размеров. Проще всего было предположить, что аппарат достиг дна, но очертания на дисплее менялись с каждой минутой. Нечто, размером с материковый айсберг, двигалось в водном пространстве, увлекая за собой огромные толщи воды в радиусе нескольких сотен метров. Командир заметил сползание аппарата с намеченной траектории, развернул двигатели в обратную сторону, но все было тщетно. Батискаф, подобно планктону, двигался к этой поверхности. Он был неспособен сопротивляться, даже включив двигатели в форсированный режим. Чтобы избежать катастрофы, Михаил активировал подъем эвакуационного троса, но напряжения не было. Где-то на линии случился обрыв, и батискаф тянуло вниз, к этому плывущему острову неизвестной природы.
***
Через тридцать минут сближения случился глухой удар, и аппарат оказался притянутым соплами ходовых двигателей к шероховатой поверхности. Командир перевел тепловизоры вниз для наблюдения за местностью. Ужас ситуации, в которой он оказался, заглушило то, что он увидел. Шероховатая поверхность, представшая перед ним на дисплее, была живой. Все, что было вокруг, волновалось и ерзало, всасывая в себя микромир подземного океана. Только сейчас Михаил полностью осознал, что шансов на спасение у него не осталось. Даже если предположить, размышлял он, что энергии двигателей хватит на повторение записанной в памяти траектории, никакая сила на этой планете не сможет оторвать его от этого существа. И глупее все то, что это скопление квадриллионов живых клеток даже не узнает о его существовании. Мы искали внеземной разум, подумал командир, а нашли только тупиковую форму на вершине пищевой цепи. Эта фабрика по переработке планктона занимает важное место в биосфере Ганимеда, но как ей осознать себя в этом царстве кромешной тьмы? Тут он поймал себя на мысли, - какую возможность мы сами получили на Земле, имея не просто сознание, но и компьютеры способные решать задачи любой сложности? Мы едва достигли Юпитера, но, чтобы создать резервную копию человечества, нужен полет хотя бы до ближайшей звезды, а это сорок тысяч лет жизни! Другими словами, за пределы галактики нам не выбраться. Мы такой же тупиковый вид разума, как и эти плавучие острова, только на своем, человеческом уровне.
***
Все события, которые случились дальше, не заняли и десяти секунд на записи камер наблюдения, установленных вдоль базы проекта “Пробуждение”. В двухстах метрах от ее территории прогремел взрыв, и тысячи тонн льда выбросило на поверхность. Мощный удар звуковых волн обрушил глыбы на буровую установку и поле солнечных генераторов, обеспечивающих ее энергией. Из образовавшейся штольни, потоком воды вынесло батискаф вместе с командиром экспедиции Михаилом Лариным.
От недостатка кислорода его мысли путались, но он ещё помнил хронологию всех событий. Сейчас, один и тот же вопрос возвращался к нему снова и снова, - Зачем он помог мне?
Михаил ощущал, что время для него подходит к концу, поскольку мысли и фразы уже проваливались куда-то в темный подвал. Вместе с этим, ярко, вспыхивали картины из прошлого: полет на спутник, открытие океана, встреча с внеземной жизнью и тусклый свет в конце ледяного туннеля, в который он был кем-то направлен.
И этот кто-то с самого начала знал место их базы, и той термоядерной установки, которая в итоге принесет ему смерть. И принимая этот факт, нельзя было не признать сознание у этого организма. Сознание нашего уровня, но выстроенное в чуждых для нас системах отсчета и владеющее недостижимыми для нас органами чувств. Суровая среда Ганимеда смогла создать разум, который без культуры, религии и науки понимает, и принимает инопланетные формы жизни, с какими бы целями они к нему не явились. Но мы устроим в этом месте войну, если цели экспедиции не будут достигнуты. Затем, движимые собственной уникальностью, мы создадим здесь копию самих себя, в надежде сохранить свой разум в этом пространстве, и в этом времени.
Воздушная смесь внутри аппарата почти закончилась, но будто сквозь пелену Михаил смог рассмотреть, как робот-заправщик, управляемый админом-техником Майей Новак уже, подъезжает к его батискафу.