— Сожалею, но заявка отклонена, — сказала администратор, — квоты на лечение не одобрены.
Я смотрел на сотрудницу клиники будто впервые в жизни. Одетая в белоснежную форму, Рагимат заученно улыбнулась. Искусственно. Лживо. И эта фальшь чувствовалась во всём. В миролюбивой обстановке лечебницы, служившей последней надеждой для тяжелобольных. В мягком свете леви-ламп, ставших на бездну оттенков холоднее. В облике женщины, которая была лишь искусной проекцией человека. А что я хотел? Функции не способны на сострадание.
— Причина отказа?
— Бесперспективность терапии. Неуклонное прогрессирование симптоматики показало, что эффективность лечебных тактик как существующих, так и вероятных их моделей...
Дальше я слушал вполуха. Время замедлилось. Мысли рассеялись, превратившись в хаос эмоций.
Страх. Отчаяние. Беспомощность.
— Свяжите меня с доктором Фаустом. Он обещал, что возьмётся за Беату. Я поговорю с ним напрямую.
Рагимат покачала головой.
— Господин Фауст сам принял это непростое решение, мистер Торнахан. После тяжёлых раздумий, которые вы вряд ли посчитаете достойным оправданием. Поэтому он распорядился выдать вам с Беатой направление в лучшую клинику, где вам окажут паллиативную помощь. Бесплатно и без социального дресс-кода.
У меня в мнемоинтерфейсе зажглась новая руна. Она моргнула зелёным огоньком и сиротливо обосновалась в пустующей вкладке "социальные привилегии".
Я горько усмехнулся. Умирать в элитном госпитале, который недоступен простым смертным – слабое утешение. Не более, чем циничная подачка от Содружества, привыкшего решать проблемы человечества с элегантным людоедством. Провожать с почестями на тот свет несравненно легче, чем вытаскивать оттуда.
Я прервал связь не попрощавшись. Тихо пискнул мнемоконнектор, и убранство клиники исчезло, сменившись утилитарной обстановкой личной каюты. В отвратительном настроении я поднялся из кресла.
Это не первая клиника, где мы получили от ворот поворот. То квоты у них закончились, то ещё что-нибудь. Истинная же причина лежит на поверхности. Плавает, как пятно мазута на лике океана. Радужная внешне и гадкая по сути. Я сжал кулаки, закипая от гнева.
Социальный рейтинг, будь он проклят. Я готов поспорить, что акулы здравозахоронения с квотами не наврали. Просто раздали кому надо. Тем, у кого "соцпробег" повыше.
Тем, кто нужнее.
Чудовищным усилием воли я сохранил самообладание. Послав к чертям Содружество, медицину и кредиты, я покинул каюту. Взгляд задержался на входе в медблок. Там в биостагнационном саркофаге мирно спала дочка. Правда, коварный прион практически стёр грань между глубоким сном и смертью.
Я мялся у порога. Желание навестить дочь боролось со страхом увидеть угасание её жизни. Деградация нейронов скоро достигнет критической отметки. Недалёк момент, когда я вместо Беаты застану... Не хочу даже думать об этом.
Я отбрыкивался от старухи с косой как мог. Но недалёк момент, когда створки саркофага сомкнутся и надо мной. У меня защемило в груди. Ощущение собственной беспомощности грызло сердце.
От дурных мыслей меня отвлекла отборная ругань. Очереди из крепких словечек летели из рубки и прошивали дверь не хуже урановых пуль. С грохотом лязгнул металл, и виртуозные пассажи Сэндза взяли новую литературную высоту. Заинтригованный, я вошёл внутрь. По носу щёлкнул едкий запах перегретого припоя. Напарник скрючился у кресла второго пилота и сосредоточенно гремел инструментами.
Я невольно улыбнулся. За время совместной месячной вахты в системе Юпитера мы сильно подружились. Пыхтящий как ёж, Сэндз поражал умением улучшать уже идеальное. "Кашу маслом не испортишь!" – любил он повторять старую поговорку, когда придумывал для своего астрокресла очередной апгрейд. Правда, не всегда удачно.
— Что на этот раз? — кивнул я на извлечённый контроллер. — Конвекционный вибромассажёр сдох?
Кучерявая голова Сэндза показалась над стойкой.
— Он самый, так его и эдак во все втулки. Ну что за паскудство – глюкнуть среди сеанса!
— Сдался он тебе.
Горе-изобретатель чертыхнулся, продолжая колдовать над внутренностями кресла.
— Уж извини, но я не могу похвастать крепкой спиной и каменной задницей. В оздоровительные салоны не набегаешься, а моё тельце по комфорту ой как истосковалось!
Закончив возню, Сэндз поднялся. В кабине раздался отчётливый хруст суставов.
Я покачал головой:
— Не обессудь, дружище, но вместо обновления корабельной технобазы жди на свой юбилей артрореконструктор.
— Да иди ты, — буркнул Сэндз и плюхнулся на место, — сперва пусть разработчики исправят прошивку... Не! Давай лучше технобазу. Премиальную.
— Или всё-таки реконструктор?
— И без рекламных интеграций! — назидательно продолжил Сэндз. — Я устал от бесконечного спама! Надоело, честное слово!
Я хмыкнул. Когда люди подключились к "Скальду" и расширили горизонты сознания, они приобрели фантастическую мощь. Но искин на многомерных нейронных гиперсетях от консорциума "Когнитек" быстренько спустил своих почитателей с небес. С лавиной когнитивных приложений и дистрибутивов дополненной реальности "Скальд" обрушил на пользователей шквал контекстной рекламы. Визги щенячьей радости трансгуманистов быстро сменились возмущённым лаем. Светлые мечты о технологической сингулярности разбились о подводные камни вездесущего рынка. Не такого будущего ждали сингулярианцы и прочие им сочувствующие. Но бизнес есть бизнес.
— Уговорил, — махнул рукой я.
Сэндз с победным видом кивнул и запустил диагностику системы. Вспомнив о чём-то, он пристально на меня посмотрел.
— Приняли?
Лёгкий флёр приподнятого настроения сразу развеялся. Я угрюмо мотнул головой. Напарник непечатно выругался.
— Ничего, старина. Где наша не пропадала. Потрясём Юпитер, деньжат подкопим, а там, глядишь, и придумаем чего. Есть ещё варианты…
Я неопределённо пожал плечами. Не показалось ли мне, что в словах Сэндза проскочила неуверенность?
Перед глазами снова возникло лицо дочери.
Смеющееся и живое. Но светлый лик Беаты тут же исказился издевательскими гримасами памяти. Стёрся с осунувшихся щёк румянец. Выцвели губы. Потускнели лазуритовые глаза, в которых застыло пугающее безразличие.
С комком в горле я подключился к ядру космолёта. Нельзя раскисать. Да и некогда.
Мягко чирикнуло входящее сообщение с пометкой "срочно". Настырно мигающая пиктограмма – открытый сундучок со звёздами, отчаянно привлекала внимание.
Моё сердце пустилось в адреналиновый пляс. Это же...
Сэндз таращился на послание от Гильдии как игрок в лотерею, сорвавший долгожданный джекпот.
— Тьма египетская... — выдохнул он. — Да ладно?
Я кивнул, не смея поверить в неожиданное счастье. На бирже элитных коммерческих предложений, агрегатором которых и стала Гильдия, царила зверская конкуренция. Лишь опытнейшие пилоты могли рассчитывать на такой королевский подарок. "Письма счастья", "сундуки сокровищ" – вот как называли эти послания. И было отчего! "Сундуки" сулили солидное вознаграждение от больших компаний или частных лиц за успешное выполнение заказа и потому снились многим космоплавателям. Они – верный путь к выгодным контрактам и росту соцпробега. Или же контрольный в голову для провинившихся. Гильдия ошибок не прощает.
У меня перехватило дыхание. Конечно, это риск. Но такое бывает раз в жизни!
— Вот оно, Сэндз! Видимо, кто-то из клиентов замолвил за нас словечко! — Я прогнал послание через дешифратор, и мы погрузились в чтение.
"Владельцам газодобывающего транспортного корабля "Исида". Алгоритмы Гильдии определили вас как надёжных фрахтовщиков и владельцев судна необходимого тоннажа. За рейс плачу сто тридцать тысяч стэккойнов. Подробности при личной встрече на орбитальном доке TrX-28700 "Монблан". Принимаете?"
Мы потрясённо выдохнули. Это же наш годовой доход! А моей доли хватит даже на антиприонный ингибитор! Я вытер внезапно взмокшие ладони и покосился на Сэндза.
— Что скажешь?
Напарник поскрёб затылок.
— Хм. Странно. Похоже на рассылки из "Кромешной Тьмы".
— Думаешь, что в сетевом пространстве Гильдии завелись пираты? Скорее "ОКС", будь она неладна, подружится с "Когнитеком".
Гильдия следила за своей репутацией, поэтому тщательно проверяла заказчиков и исполнителей. Никаких теневых сделок, контрабанды и мошенничества. Падение соцпробега и пожизненное попадание в бан-лист – ещё не самые тяжкие санкции за провал.
— Думаю, надо рискнуть, — подталкивал я друга.
Сэндз колебался. Наконец, он медленно кивнул.
— Ладно. Выпускай кота из мешка.
***
— Ян Торнахан? Сэндз Курчатов?
Клиентка поднималась по пандусу. В неброской одежде, с непримечательной внешностью, она ничем не выделялась. Даже корабельный сканер лениво мигнул зелёным огоньком, послав в мнемоинтерфейс руну "чисто". Ни скрытого оружия, ни бионических усовершенствований. Серая мышка.
Или тёмная лошадка.
— К вашим услугам, — наконец ответил Сэндз. На его лице мелькнуло странное выражение, которое тут же скрылось за маской деловой вежливости.
Женщина кивнула.
— Наслышана. Радка Прохазка, "Оптимизированные Ксенобиологические Системы".
Повисло напряжённое молчание.
Я откровенно не доверял этой таинственной корпорации. Занимающаяся полулегальными биологическими исследованиями, она прославилась созданием ГМО на ксенонуклеиновых кислотах. Легионы этих организмов, генетически чуждых земной биосфере, были приспособлены к существованию в экстремальных условиях других планет. Но когда "ОКС" взялась за ДНК человека, Содружество резко воспротивилось, подвергнув компанию этической травле и торговому эмбарго. С той поры "ОКС" осела в пространстве внешних планет, изолировавшись от Содружества. Правда, слухов о её делах меньше не становилось.
Я нахмурился, охваченный сомнениями. Каким немыслимым образом Гильдия вообще допустила эту сделку, если Содружество душит компанию санкциями? Или я зря волнуюсь?
Между тем гостья протянула ладонь, которую мы по очереди пожали. Пальцы женщины стиснули мою пятерню с мощью гидравлического пресса. Ну и хватка!
— Кратко по сделке. — Радка оценивающе на меня посмотрела и продолжила: — Доставьте меня и груз на станцию "Хэ Цзянкуй". Да побыстрее. С моей стороны – задаток по тридцать тысяч каждому. Остальное – после рейса. С вас – гладкость исполнения, оперативность и конфиденциальность. Договоры выслала.
Страницы контракта появились во вкладке "задания", и я внимательно просмотрел условия.
— И минимум вопросов. Надеюсь, мы договорились?
Я пожал плечами. Почему бы и нет, когда деньги уже на счету.
***
Когда магнитные направляющие дока вывели наш корабль на безопасное расстояние, я запустил маршевые двигатели. Ожили могучие стеллараторы, и тяжело нагруженный космолёт охватила лёгкая дрожь. Радка заперлась в гостевой каюте и носа не высовывала.
"Ну и бука", — подумал я и включил режим дополненной реальности. Показания датчиков хлынули в мозг упорядоченными потоками, и окружающий мир преобразился.
"Монблан" стремительно таял в бархатной бездне, размеченной координатной сеткой. Впереди сиял полосатый диск Юпитера. Я видел колебания магнитосферы гиганта и его смертельно опасных радиационных поясов.
Скорректировав траекторию полёта, я перевёл "Исиду" на автопилот и откинулся в кресле. Оставалось только ждать.
"Хэ Цзянкуй" притаился на низкой орбите рядом с Юпитером. Принадлежащий корпорации "Оптимизированные Ксенобиологические Системы", лабораторный комплекс надёжно укрылся от посторонних глаз. Да и откуда им здесь взяться? Люди всё реже выходили за пределы Земли или удалённых экуменополисов, разбросанных между Венерой и Марсом. Только беспилотники, дистанционно управляемые в киберпространстве "Скальда", сновали по своим делам между базами на планетах и их спутниках. С мощным развитием клэйтронных нейроинтерфейсов, технологии сопряжённого сознания и систем удалённого доступа человечество почти перестало тратиться на пилотируемые корабли. Лишь немногие пилоты самостоятельно бороздили уголки Солнечной системы, где теряло хватку Содружество.
Таковым местом и был Юпитер. Далёкий и окутанный тайнами, он превратился в индустриальный ад, облюбованный полицией, сырьевиками и маргиналами от мира науки, такими как "ОКС". Здесь начинался дикий космос.
Поговаривали, что люди "ОКС" и десятков других компаний поменьше давно изменили свою генетическую природу, чтобы жить вне зоны комфорта обычного человека.
Мы с Сэндзом следили за активностью на проложенных трассах и не сходили с курса. Бионические импланты и радиопротекторные микросимбионты в наших телах не уберегут нас от ужасной радиации вне безопасных маршрутов. Сколько беспилотников и зондов бесследно сгинуло в этих угрюмых пустошах!
На тактическом метаэкране зажглась руна оповещения. К нам на полном ходу шло боевое звено Содружества. И словно почуяв неладное, в кабину влетела Радка. Она посмотрела на дисплей и побледнела.
— "Исида", — прорычали динамики, — у вас на борту пассажир с отрицательным социальным рейтингом. Следуйте к станции патрулей для досмотра. Динамические координаты высланы. Не отклоняйтесь от предписанного курса, иначе ваши действия будут определены как враждебные.
У меня по позвоночнику пробежала холодная волна страха и неверия. На моём судне преступник? Тогда каким местом, дьявол её задери, думала Гильдия?!
Я оценил ситуацию. Беспилотники держались от нас на почтительном расстоянии и пока что вели себя мирно. Но стоит сделать неловкое движение... Даже невероятно выносливая "Исида", способная добывать газ в бурной атмосфере Юпитера, не убережёт от кластерных ракет.
Плохо дело.
Я с подозрением покосился на Радку. Рука скользнула к кобуре с игольником.
— Похоже, возникла проблема, госпожа Прохазка, — протянул я, — не желаете объясниться?
Вместо ответа Радка достала из кармана чип.
— Позже. Подключите это к ядру корабля. При следующем сеансе связи вирус нейтрализует противника.
— Вирус? Ты рехнулась? — взвился я, мигом позабыв про официальный тон. Мысль о том, чтобы заразить "Исиду" неведомой дрянью и атаковать патруль была не просто пугающей. Чёрт побери, это же самоубийство!
— Повторяем приказ. Немедленно ложитесь на заданный курс.
Радка угрюмо на меня посмотрела.
— Если вы им подчинитесь, мы обречены.
— С чего бы это? — вспылил я.
— Нас убьют, идиот!
Повисла звенящая тишина. Причудливая игра света и тени сделала лица Радки и Сэндза похожими на маски.
— Это что, шутка? — сардонически усмехнулся я.
— Последнее предупреждение. Если вы продолжите игнорировать наши требования, мы откроем огонь на поражение.
Моё терпение лопнуло.
— Вернитесь в каюту, госпожа Прохазка. Немедленно, — отчеканил я и потянулся к коммуникатору, — согласно Уставу, вы арестованы из-за утраты доверия, поэтому...
— Нет.
Слово резануло лезвием ножа. Кисть, уже готовая извлечь табельное оружие, застыла на кобуре, так и не дотянувшись до дактилоскопической застёжки. Я медленно повернулся к Сэндзу. Напарник смотрел на меня необычайно сурово.
— Мы сделаем, как она говорит, — с нажимом сказал он.
Меня бросило в жар. Такого удара в спину я не ожидал.
— Вот как... — от охвативших меня чувств я терялся в словах. — Выходит, вы заодно?
— Довольно! — нетерпеливо бросила Радка. Её кулак взметнулся со змеиной скоростью. Перед глазами полыхнул фейерверк. Спустя мгновение нечеловеческая сила вырвала меня с места и швырнула на пол. Следом на грудь навалилась неподъёмная тяжесть. Я в бешенстве дёрнулся, но Радка меня держала крепко.
— Принимай управление! — заорала она и кинула Сэндзу чип. Предатель проворно подхватил его и вставил в гнездо.
— Свяжись с ними! Скорее!
На дисплее вспыхнуло предупреждение. Патрульные уже наводили орудия.
— Отпусти меня, сука! — прохрипел я.
Сэндз лихорадочно включил коммуникатор, ожидая, пока корабль распознает чужое устройство. Его полное лицо блестело от пота.
— Патрульному звену. Это "Исида", — прохрипел Сэндз в попытке ещё потянуть время, — у нас... нештатная ситуация.
И он нажал на руну активации подрагивающим пальцем.
Связь оборвалась, когда вирус проник в беспилотники. В тягучей атмосфере ожидания повис кислый привкус страха. Шли секунды, но ничего не происходило.
Радка выдохнула и отпустила меня. Я кое-как поднялся и, дотронувшись до носа, скривился. На кончиках пальцев остались алые капли. Я в гневе вновь потянулся за оружием.
— Даже не думай. — Игольник Сэндза смотрел мне в грудь.
Прикинув шансы, я с досадой выругался.
— Да я вас под суд отдам, — прошипел я.
— Как хочешь. — Женщина и бровью не повела.
Сэндз откинулся в кресле и уставился в иллюминатор.
По ту сторону беспомощно дрейфовали патрульные корабли.
— Вот и славно, — сказала Радка, — пока найдут новых операторов взамен подчищенных, мы успеем оторваться.
Я похолодел. Вирусы-мнемовыжигатели были запрещены во всех системах. Повреждающие память беспилотника и разум сопряжённого с ними оператора, они создавали битые сектора там, куда транслировалась запись с зонда.
Я без сил опустился в астрокресло. За такое чудовищное деяние одним падением рейтинга не отделаться.
— Что же вы натворили... — прошептал я. Понимание того, что я теперь вне закона, упало мне на плечи тяжким бременем. Пути назад уже не было.
— Слушай, мы не желаем тебе зла, — подал голос Сэндз, — правда. Может, тебе и неприятно это слышать, но прежний мир катится к чертям. Близится война.
Я едва держался, чтобы не кинуться на него с кулаками.
— Что ты несёшь? Какая война? — прорычал я.
— Он прав, — сказала Радка, — время на исходе.
Злость на Содружество, страх за дочь и шок от нападения на патруль, столь подло приправленные предательством, выплеснулись наружу.
— Это у Беаты времени нет! — заорал я. Ткнув пальцем в Сэндза, я с ненавистью произнёс:
— Ты же... не только плюнул мне в лицо. Ты отнял у меня дочь. Ублюдок.
Сэндз отшатнулся как от пощёчины. Его лицо посерело. Игольник в руке дрогнул.
— Соберись, — резко сказала Радка, — и слушай внимательно.
Я злобно посмотрел на женщину, но промолчал.
— Так называемое Содружество, на которое ты горбатишься, давно в руках "Когнитека" и его приспешников. А "Скальд", вознёсший человечество – ширма, скрывшая от десятков миллиардов людей их истинного куловода. Мы называем его "Хокум".
Краем глаза я заметил, как дёрнулся Сэндз.
— И что? — проворчал я. — Все мы под кем-то ходим.
Радка покачала головой:
— Не думал, куда этот "кто-то" может тебя привести? Точнее, к чему?
Я закатил глаза. При всех моих обидах на Содружество я сторонился темы политических игрищ. Но к своему стыду, я не знал ответа на вопрос. Или же не хотел знать.
— И кто такой "Хокум"?
— Совершенный агрегатор человеческого опыта, — ответила женщина, — каждый индивид с его сложно устроенным мозгом – отдельный вычислительный элемент для "Хокума". Если "Скальд" завлекает нас приманками вроде когнитивной коррекции, киберкортекса или оцифрованного дубликата сознания, то "Хокум" работает иначе. Он скрупулёзно анализирует каждую личность. Её знания, навыки, опыт. А после смерти человека хранит историю его жизни как обучающий элемент. Искину незачем убивать людей, которых он давно превзошёл. Ведь с каждым подключённым человеком мощь ИИ возрастает на порядки.
— А социальный рейтинг отбраковывает неугодных, — горько продолжил Сэндз, — в погоне за статусом, люди с головой нырнули в ласковое рабство.
Радка вздохнула.
— "Хокуму" не нужны больные с неизлечимыми нейродегенеративными болезнями и психическими отклонениями, так как их нервная система дефектна.
— Понял наконец, почему тебе с Беатой отказывали в лечении? — встрял Сэндз.
— Теперь ему нужно кое-что другое, — подхватила Радка, — неизмеримо более сильное, чем он сам.
— И? — сварливо спросил я. Может, в их словах и была правда, но становиться участником корпоративных войн я не хотел. Мне за глаза хватало личной битвы со смертью.
Радка и Сэндз переглянулись.
— То, чего боится Содружество и жаждет "Когнитек", — сказала женщина, — тайны "ОКС". Её генетические исследования. Просеквенированные геномы всех форм жизни. Биокомпьютерные разработки и достижения синтетической биологии. Обретя превосходство квантовое и киберпространственное, "Когнитек" стремится к абсолютной гегемонии. Если раньше Содружество и боссы "Когнитека" годами пытались душить нас санкциями и донимали шпионажем, то теперь готовы переступить красную черту. И они вот-вот это сделают.
Радка ненадолго замолчала, подбирая слова.
— Мы на грани биологического преображения. Изгнание наследственных болезней, контролируемый мутагенез и программируемая биоматерия позволили создать совершенную ДНК человека, лишённую ошибок. Мы победили все неизлечимые заболевания и научились жить в экстремальных условиях. Стойкость к радиации, переменной гравитации и сверхускорению, полученная от полиэкстремофильных организмов, дала нам преимущество в освоении Солнечной системы. В "Когнитеке" понимают, что наша мощь растёт по экспоненте. И им это не нравится.
Я затаил дыхание. Глядя на меня, Сэндз несмело улыбнулся.
— Да-да, приятель. Мы выгоним из тебя и дочки проклятый прион. Я же говорил, что-нибудь придумаем.
— Но как? — спросил я.
Напарник наблюдал за растущим диском Юпитера, по которому чёрной дырой ползла тень от Ио.
— "ОКС" не бросает тех, кто ей помогает. С появлением "Дальгамнуны", для компании нет ничего невозможного.
Я потёр виски. День выдался богатым на события.
— Это ещё что? — спросил я, ощущая себя круглым идиотом.
— Самый сильный и необычный интеллект, который ты можешь вообразить.
***
Размах "Хэ Цзянкуя" поражал. Сложенная из параллельных вращающихся торов, космическая лаборатория раскинулась в пространстве на многие километры. Даже впечатляющие "Николай Вавилов" на орбите Ганимеда и "Грегор Мендель" у Европы были гораздо скромнее. Но её величие меркло на фоне рыхлой туши Юпитера, которую рвали на части циклопические вихри.
Пока мы приближались к станции, я размышлял над будущим. Слабая надежда едва теплилась под ощущением неопределённости и страха. Действительно ли "Дальгамнуна" так могущественна? Даже если мы излечимся от приона, то как она спасёт нас от ассасинов Содружества?
Мигнула руна входящего вызова, и я включил связь. Сухой голос разнёсся по рубке.
— Благодарим за скорое прибытие, "Исида", но радости встречи, увы, откладываются. Мы засекли старт боевых беспилотников с ближайшего форпоста Содружества. Груз на борту?
— Да, — ответила Радка.
— Мы не успеем перегрузить его на атмосферные челноки. Вам придётся доставить его к ЦПУ "Дальгамнуны" самостоятельно.
Радка нервно заёрзала на своём месте.
— Вы уверены?
— Абсолютно. "Исида" способна к атмосферным перелётам. Так ведь, мистер Торнахан?
— Угу, — буркнул я. Добывающие колоссы класса "космос-воздух" вроде "Исиды", способные к работам в атмосферах газовых гигантов и транспортировке сырья, уходят в прошлое. К счастью, или нет, я оказался среди космоплавателей, не желающих уступать позиции юрким беспилотным добытчикам, терять которых не так накладно, как огромный корабль.
— Превосходно. Прохазка, проинструктируйте уважаемого капитана. Конец связи.
Динамик умолк.
От станции отделились десятки каплевидных модулей и устремились к облакам Юпитера. Яркие искорки челноков гасли одна за другой, теряясь в разъярённой бездне.
Я гнал прочь безумную догадку. Ну нет! Это слишком фантастично!
— Выходит, ЦПУ не на "Цзянкуе"?
— Да, — ответил Сэндз, — "Дальгамнуна" скрыта глубоко в тропосфере.
Меня чуть не разобрал гомерический смех.
— Прелестно. И как мы её найдём?
Радка смотрела на изогнутые реки пёстрых полос и беснующиеся вихри, в которых могла утонуть Земля.
— Лети в экваториальную зону, — сказала она.
— А координаты? — округлил я глаза.
— Они не нужны.
Заорала сирена. Я глянул на экран, и у меня кровь сошла с лица. Подоспевшие перехватчики Содружества выстроились в боевой порядок. Кластерные ракеты класса "космос-космос" понеслись по нашему следу, как стая гончих.
— О нет... — в ужасе проблеял Сэндз.
Вот тебе и красная черта.
Выключив автопилот, я плавно сместил штурвал. Газовый колосс лениво повернулся, пока тонкий нос "Исиды" не уставился в экваториальную зону планеты. Я наспех отрегулировал ложемент, чтобы не пострадать от грядущих перегрузок.
— Радка, вернитесь в каюту, — отрывисто сказал я, — скоро будет тяжко.
— Я привыкшая, — ответила она.
Я отпустил штурвал и подключился к ядру мысленного управления. Справа возился Сэндз, откалибровывая противоперегрузочные системы.
— У вас тоже есть бионический g-компенсатор? — усомнился я.
— В некотором роде.
— Ну, как знаете.
С этими словами я дал полный ход. Ускорения вдавило меня в сидение стальной дланью. Впереди алчно распахивались воронки титанических циклонов. Заклубилась аммиачная дымка.
Я следил за приближающимися ракетами. Только бы добраться до плотных слоёв...
— Сэндз! Давай обманки!
Ложные цели выстрелили из пусковых шахт и помчались навстречу вражеским снарядам.
Ракеты сблизились с обманками и... пролетели мимо.
У меня ёкнуло сердце. Слишком поздно я распознал тип торпед. Печально знаменитые "Доберманы", которые невозможно обмануть.
— Шрапнель! — в смертельном страхе рявкнул я.
Миниатюрные снаряды из масс-драйверов разошлись широким конусом. Иконки ракет гасли одна за другой, но уцелевшие приближались к нам с пугающей стремительностью.
Я едва не взвыл от разочарования. Надежда оставалась только на скорость. Спешно рассчитывая угол входа, я думал как бы не развалиться на лету.
— Всем приготовиться! Входим в плотные! — выкрикнул я.
"Исиду" нещадно затрясло. Словно издалека пришли первые звуки. Корпус застонал от страшного напряжения. Все руны вражеских сигнатур тут же погасли, когда ракеты влетели в плотную газовую пелену.
Сэндз издал победный клич. Но вместо одной напасти пришла другая. Через дополненную реальность я видел беснующийся снаружи ад. Ядовитые ветры со страшной силой вгрызались в обшивку, слизывая абляционный слой. Загудели динамические наноэкраны. Показатели температуры и давления неумолимо ползли вверх. Исполинские тучи алчно проглотили последние отблески солнечного света, погружая нас в первозданный мрак. Лишь иногда сверкнёт колоссальная молния и выхватит из душной тьмы кипящие облака.
Напряжение погони постепенно спадало. Корабль кряхтел, порой откровенно пугающе. Я с некоторым злорадством наблюдал, как от этих скрипов морщилась Радка. Сразу видно, не привыкла к старым "атмосферникам".
Между тем глубина нарастала. Очень скоро "Исида" достигнет предела рабочей зоны, и тогда занервничаю уже я.
— Раз уж мы в одной яме, расскажите мне о "Дальгамнуне".
— Это сверхмощный биовычислитель, процессоры и компоненты памяти которого построены на ксенонуклеиновой кислоте — ответила Радка.
Я задумался, вспоминая выдержки из загруженных биобиблиотек. Да, крохотный многослойный модуль памяти с триллионами этих молекул мог хранить сотни петабайт данных.
— Но ведь есть физические ограничения, — возразил я, — это же какого размера должен быть компьютер, чтобы заниматься серьёзными вычислениями! У него же масса станет минимум как у Земли!
— Согласна. Но у нас не обычная нуклеиновая кислота. Восемь оснований вместо четырёх. И четыре цепочки вместо двух. Высокая стойкость к экстремальным условиям и колоссальная генетическая память. "Дальгамнуна" – гибридная система из программируемой ксенобиологической материи и разновидности метафорического компьютинга, когда гипервычислителями становятся процессы аэро- и гидродинамики целой планеты. Без последних достижений в нелинейной оптике нам не удалось бы приручить столь масштабную и хаотическую систему. Теперь мы можем очень... многое.
Я присвистнул. Страшно представить, какой мощью обладает "Дальгамнуна". По сравнению с ней бледнели даже сети из квантовых суперкомпьютеров "Когнитека"!
Когда мы оказались на глубине сто четыре километра ниже "нулевой точки" окружающая обстановка неуловимо изменилась. Давление за бортом достигло двенадцати бар, а температура вплотную приблизилась к точке кипения воды. Водородная преисподняя по-прежнему билась в бешеной ярости и словно стала гуще. Превратилась в нечто среднее между газом и жидкостью.
Я пытался унять дрожь. На такие глубины я никогда не опускался.
Радка с благоговением смотрела на экран.
— Вот она.
Я выровнял корабль и слегка сбросил скорость. В неверных глубинах океана из сверхкритического водорода я увидел нечто, захватывающее дух.
Волны.
Циклопические волны из самой необычной материи, которую я только видел. Изменчивая и очень подвижная, она текла единым целым вдоль колоссальных, размером с город гипервычислителей и оптических генераторов. Ей не было конца и края. Распространившаяся по всему Юпитеру в зыби флюида, она жила!
— Охренеть... — потрясённо сказал напарник.
— Здравствуй, Дальгамнуна, — прошептала Радка.
Корабельный биосканер сходил с ума, пытаясь опознать виды бесчисленного числа амёбоидных и нейроноподобных микроорганизмов, которые слагали бесконечный и живой океан. В завораживающем движении они формировали гигантские флюоресцентные кластеры и слои, похожие на колонии бактерий и грибов. Они соединялись друг с другом причудливыми связями, словно синапсы в исполинском мозге.
И его мощь была поистине запредельна.
— Теперь по заданию, парни, — сказала женщина, — наш груз – это специфические вирусные векторы, которые являются новейшим патчем для Дальгамнуны. Он разработан "ОКС" чтобы обезопасить гиперсеть Дальгамнуны от вторжения "Хокума". Биопатч также содержит сведения об уязвимостях "Хокума" и алгоритмы контрудара, если вражеский ИИ вздумает атак...
Раздался хлопок. Радка схватилась за горло, из которого толчками забила кровь. С непонимающим выражением лица она осела на пол. Карие глаза остекленели. Стих надсадный хрип.
— Долго же я за тобой бегал. Предательница, — выплюнул Сэндз. Он нацелил на меня игломёт.
— Не для того я потратил столько сил, чтобы упустить шанс оказаться в сердце "Дальгамнуны" и прозевать установку патча. Мы годами искали её уязвимости и ради чего? Чтобы шайка предателей слила все данные "ОКС" и залатала дыры? Видит Бог, мы не хотели кровопролития. Предлагаю другой вариант. Мы передадим программу патрулям, и ты получаешь свою долю. С двумя дополнительными нолями в чеке. Гильдия возражать не будет.
Я медленно поднял голову. Эмоции застопорились и сменились какой-то странной пустотой. Усталостью от бесконечной лжи.
— Вы и Гильдию взломали? — с горечью спросил я.
— То, что Прохазка оказалась именно на твоём корабле, который, о чудо! – является ещё и атмосферником, может быть прихотью судьбы, — уклончиво ответил Сэндз, — Гильдия же не ошибается? Лучше так и думай. Не ищи подводных камней. Так безопасней.
— Скажи, Сэндз. Кто ты на самом деле?
— Если хочешь, называй меня предателем. Но подумай вот над чем. Я предлагаю избежать войны. Понимаешь, в Содружестве и "Когнитеке" откровенно обеспокоены опасным соседством с "ОКС", возомнившей себя преобразователем человеческой расы. Мы видели её боевые корабли на внешних планетах. Не к добру всё это. "Дальгамнуна" крайне опасна. И в интересах человечества обезвредить её мирным путём. А теперь с козырями на руках пора домой. "Хокуму" нужно обдумать увиденное нашими глазами и биосканерами "Исиды". И когда он просеквенирует геном этих удивительных созданий, мы с тобой только выиграем.
Оружие смотрело мне в сердце.
— И без глупостей, Ян. Иначе ты покойник. У тебя ещё дочь больная, не забывай. Сделаешь, как просим, я лично решу вопрос с вашим лечением.
Я сверлил взглядом бывшего напарника.
— Сомневаюсь. Стоит нам высунуться наружу, как штурмовики Содружества распылят нас на атомы. Подозреваю, что у Содружества и "Когнитека" возникли разногласия, раз они готовы принести в жертву двойного агента с такими ценными сведениями. Предполагаю, правительство неожиданно проявило дальновидность и теперь не хочет, чтобы данные попали в руки "Когнитека". Не так уж и спокойно на вашем Олимпе. Напарник.
Сэндз усмехнулся:
— Ты бы о себе подумал.
Внутри меня закипала чёрная злоба.
— Я тебе не верю.
Сэндз пожал плечами.
— А если я выброшу саркофаг с Беатой наружу – поверишь?
Он занёс палец над руной катапульты.
— Взлета...
Я кинулся на предателя. Мысленным приказом я распахнул хранилища. Стихия ворвалась внутрь и высосала бесценный груз, который тут же проглотила живая материя.
— Тварь! — взвизгнул Сэндз и нажал на спуск.
Я ощутил сильный толчок в грудь. Вцепившись в Сэндза, мы вместе с ним повалились на пол. Оставшийся без управления корабль опасно накренился. Палец Сэндза проскользнул мимо запуска катапульты. Затрещал корпус, и заверещала сирена.
— Критические перегрузки, — возвестила бортовая система, — угроза разгерметизации.
Первым ударом я выбил Сэндзу челюсть. Тот отчаянно защищался, но разгоревшаяся внутри меня ненависть придала мне сил. В шее второго пилота что-то хрустнуло, и бывший друг замертво повалился на пол.
Я выровнял "Исиду", стараясь сохранить утекающее с кровью сознание. В висках стучало, яд игломёта холодил тело. Стало трудно дышать.
Балансируя на грани обморока, я включил автопилот и без сил упал в кресло. Надеяться больше не на что.
Что-то гулко затрещало. К моему ужасу, на корпусе появилась внушительная складка. И ещё одна. Говорят, в подобные моменты перед глазами пролетает целая жизнь. Брехня всё это.
— Прости, Беата, — глухо сказал я в пустоту.
Я даже не успел понять, как погибла "Исида". Отключилась дополненная реальность, и разверзся ад. Тело сдавило, а ревущее пекло сжигало заживо. Живая материя окутала меня. Словно со стороны я видел, как нейроноподобные амёбы поглощали мою плоть, но не чувствовал боли.
Странно. Я же должен умереть.
"Дальгамнуна" считывала меня. Готовила к чему-то. К перерождению? Я в свою очередь понял её мысли. И увидел её сестёр на Сатурне, Уране и Нептуне.
Могучий интеллект соприкоснулся с моим разумом. Обученная новым патчем, "Дальгамнуна" подключилась к "Скальду" и вышла на контакт с "Хокумом". Я слышал, о чём они говорили. Словно учитель и его вероломный ученик. Я увидел, что "Хокум", к его чести, поступил мудрее своих амбициозных создателей. Даже такой могущественный, а порой, безжалостный разум умеет проигрывать достойно.
И перед тем, как меня растворила тьма, я понял, что произошло.
Они договорились.
***
— С пробуждением, мистер Торнахан.
Я открыл глаза. Створки биостагнационного саркофага распахнулись. Я опешил, когда увидел говорящего. На лице Радки появилась лёгкая улыбка. Как же она сейчас не похожа на замкнутого оперативника "ОКС"!
Мы были в просторном зале космической станции. Сквозь панорамный иллюминатор на меня слепо таращилась аквамариновая туша Урана. На орбитальных верфях дремали величественные корабли, ожидающие своего часа.
— Невероятно... — прошептал я.
— "ОКС" и Дальгамнуна никогда не забывают тех, кто ей помогает, — сказала Радка, — ты привыкнешь к тому, что смерть – это перезагрузка.
Я с трудом понимал, что произошло. Но догадывался.
Дальгамнуна меня изменила. Она прочитала меня и собрала заново в миллиардах километрах от дома, в таких же живых недрах Урана. Отныне я чужд всем, кто живёт поближе к Солнцу.
Остался ли я человеком?
Не знаю.
Сохранил ли я человечность?
Надеюсь.
Я слышу голос "Дальгамнуны" и трёх её младших сестёр. Теперь-то я знаю, что она не ищет войны. Ей не нужна гегемония. Она, как и многие великие, порой хочет долгожданного покоя. И она его отстояла.
Позади послышались тихие шаги. Такие знакомые. И такие родные.
— Привет, пап. Я... Я так рада тебя видеть.