Глава 1. Комната
Сначала моя комната была просторной. Конечно, внушительные книжные полки от пола до потолка и на всю стену забитые книгами, не вносили много воздуха в комнату, но зато я наконец-то вытащила из коробок все свои связки книг-любимые издания, и теперь они-мои друзья в разноцветных эполетах выстроились, ожидая общения со мной. Потом на книжные полки я поставила в деревянных рамках фотографии своих родителей, детей и внуков, прадедушек и прабабушек, и мне стало веселее. Мы обменивались взглядами с утра до вечера. Я убрала громоздкий стол в угол комнаты к окну и по центру комнаты поставила маленький журнальный столик. Всё как у людей: диван, книжные полки, журнальный столик, ковер на полу. Но постепенно стена в комнате стала «приближаться» к дивану. Моя мама решила расстаться со старой и ненужной прялкой бабушки Анисьи и вынесла её в сарай. Мне стало жалко прялку , и я привезла её к себе в квартиру и поставила у книжных полок. И бабушка Анисья с фотографии стала удивлённо смотреть на эту прялку. Потом у меня появился старинный деревянный гребень с частыми зубьями и прямоугольная деревянная доска с вырубленными поперечными желобками -рубель, наш старинный «утюг». Эти предметы ,бережно завернутые в старую простыню, принесла моей маме Люся- одна из последних жительниц хутора, в котором жила мама в юности со своими родителями.
«Не забувай, Свитюня, що мий батько Иван хрестив твою маму в Николо-Сретенськой церкви в сели Орехово ще в двадцать пятом годи,- тараторила она со своим южным акцентом. - А цей гребинь и рубель я забрала з дому твоий крёсной Насти. Хата её зовсим разрушена. Ось серед дощок и знайшла. Зберегти, а то нихто и не знаемо, що це таке».
Почему-то все звали эту шуструю старушку Люся, но я старалась избегать называть её так. И однажды осмелилась и спросила:
«Вы Людмила ?»
«Ни, - я Анна Ивановна, а Люся прозвали мене хуторськие не знаю за шо, у мене коза була Люся, ось и до мене прилипло»,- она улыбнулась. Люся вздохнула и продолжала: «Дывись Свитюня , молись , не забувай своих предкив. Жалисть, що хутор розвалився вже и никого немае. Мия дочка до зимы забере в Камышин, ты ж мене не забувай».
А мой сын рассмеялся, глядя на гребень:
«Ох, смотри, мама, какая красота! Будешь этим столетним гребнем свои волосы расчёсывать , а рубелем платья гладить! Да отнеси ты все эти дрова в музей! Зачем же комнату захламлять?»
«Ты не понимаешь, сынок, ведь этими предметами и твои предки пользовались. Они хранят тепло их рук»,- пыталась я убедить своего сына.
«Стареешь, мамуля, стала сентиментальной, захламила свою квартиру , развернуться негде»,-резко отвечал мне сын.
Плетёные старинные берестяные северные короба принесли мне дети из Центра детского творчества( родители хотели выбросить их на свалку). Короба были чёрные и страшные. Пришлось взять щётку, хороший стиральный порошок и чистить. Высушила , вытерла, и вот благородное переплетение бересты засияло ! Иногда и мне казалось, что я похожа на бабку старьёвщицу, как говорил мне сын. Но эти вещи давали мне некую связь с прошлой жизнью. Я обретала уверенность и радость. Жаль только , что я мало знаю о жизни своего прадеда Мирона Таможникова. Раньше не принято было рассказывать о тяжёлой жизни в годы становления Советского государства. Вот и бабушка Анисья Фёдоровна неохотно говорила о тех временах:
«Тяжело жили, голудовали, работали за «палочки».
Но дед мой ,Василий Миронович, был разговорчив, видимо, ему было приятно, что я такая любопытная. Он рассказывал, что их семью чуть не раскулачили за ветряк. А я, вдохновлённая его рассказами, старалась изобразить на своих полотнах родных. Вот на холсте, как живой, «Дед на рыбалке», весело на меня смотрит мама на портрете. Вскоре мои картины в рамах и без рам не помещались на стенах ,и я ставила их на пол .Не было уже свободного пространства между журнальным столиком и диваном. А теперь ещё и мольберт так широко развернулся, что не давал мне свободно открыть дверь на балкон. Коробки с красками, стаканы с кистями, банки со скипидаром заполонили подоконник. И к тому же мой цветок с красивым названием -филодендрон- и вовсе лишил меня пространства. Когда я покупала этот цветок, продавец обещала, что вскоре он превратится в красивый куст. Но по мере роста филодендрона: я поняла, что это совсем не пышный кустик, а довольно мощная лиана. Сначала горшок с лианой стоял на столе, но лиана росла стремительно, и по прошествии двух лет ствол лианы воткнулся в потолок. Листья лианы, похожие на растопыренные пальцы на длинных стеблях стремились и вверх, и вширь. Пришлось поставить лиану на пол, но она всё равно смотрела в потолок, насмехаясь надо мной. Настоящие джунгли в комнате. И вот я решилась отрезать ножом верхушку лианы. Конечно, я не выбросила этот отросток, а поставила его в воду.
Подумала: «Укоренится -подарю любителям цветоводства».
Лиана , недолго думая, ответила мне: мгновенно выгнала ещё более мощный отросток с тремя крупными листьями и опять воткнулась в потолок. Старинное зеркало привёз мой дед Василий Миронович из своего родового гнезда в хуторе , вероятно, после того ,как дом продали и увезли в другой город . Мама с бабушкой забрали все дорогие сердцу вещи: зеркало, иконы , медогонку, стол и буфет и перевезли всё в станицу, куда теперь мама переехала с Урала. Бабушка с дедушкой требовали ухода и жили с мамой , но постоянно вспоминали «свою дорогу хату в хуторе».
« Зачем же продали хату ? »- часто спрашивала я.
«Да растащили бы всё и разорили. Уезжали в свое время к вам на Урал, вернулись , а часы старинные украли , которые стояли на полу, и даже веранду чуть не разобрали на доски. Да и дороги нет , вымирает хутор наш »,- сокрушался мой дед.
«Напольные часы у вас были ? Это же такая ценность! Ваши соседи и украли, кто же еще ?» -уверенно отвечала я .
Я хорошо помню большой дом дедушки и бабушки в хуторе, куда мы с родителями часто приезжали на каникулы из холодного Урала. Красивая застеклённая веранда, большая комната, в которой пахло мёдом, гвоздь в потолочном бревне, где висела колыбель, выбеленной печкой, высокое крыльцо и ещё жёрнов , который лежал у основания лестницы на веранду. Я спрашивала у мамы про этот жернов, но она не знала , а дед почему-то отмахивался от меня, но говорил :
«От мельницы ,от ветряка нашего».
И еще я запомнила большое зеркало в деревянной резной раме ,особенно меня занимали те яркие синие перышки от птицы щур, старые письма и открытки, которые бабушка складывала за зеркало. Какая-то тайна была в этом .
«Ну зачем ты забрала это старое зеркало себе в квартиру?» - недовольно бурчала мама, -тебе и повесить его негде».
Зеркало конечно было громоздкое -чуть меньше полутора метров со сложной растительной резьбой. Сверху деревянную раму украшал полукруг, а на нём резной цветок с семью лепестками , а по бокам столбики-подобие подсвечников .В верхней части рамы было вставлено маленькое зеркальце. Большое прямоугольное зеркало было оформлено просто: балясины с резьбой похожие на катушечки. Задняя часть зеркала была закрыта тонкой фанеркой, и на ней были наклеены поблёкшие дореволюционного времени фантики с дамами в шляпах и цветами от мыла и карамели. Сначала я хотела отодрать фантики ,но бумага была крепко приклеена и мне осталось только сфотографировать эти раритетные обёртки. Зеркало я поставила за шкаф в другой комнате , и его никто не видел. Но после очередной уборки я выволокла это зеркало на свет божий , вытерла пыль и поставила его в свою комнату. Действительно , повесить зеркало было негде, поэтому оно стояло на полу просто подпирая своими «плечами» книги.
Запомнила, что Люся говорила мне: « Ну ты молодец ,Свитланка, що зберигаешь бабушкино зеркало".
А потом , понизив голос: «Запамятай: ось в цем маленькому зеркальце души предкив живуть и вони дивляться за нами».
Теперь зеркало стояло в моей комнате и наблюдало за мной: куда хожу, что делаю, как одеваюсь. Изображение моё в зеркале было размыто, и я, наклоняясь, видела только молодое лицо ,темные волосы и длинные ноги. Я вздыхала, но старалась примириться с тесным миром моей комнаты. И как ни ругали меня мои домашние, я ничего не хотела выбрасывать. Я и сама не могла понять такую тягу к старинным вещам- может, я страстно хотела хоть краешком глаза посмотреть , как же жили мои предки.
Глава 2. Портрет
Портрет мамы мне никак не давался. Молодая женщина сидела на плетеной скамье в весеннем саду. В правой руке женщина держала книгу в красной обложке , левая рука лежала на колене. На подлокотнике скамьи висела голубая легкая косынка.
«Платье похоже, а лицо - не моё, слишком красивая и высокомерная, я же не такая»,-говорила мне мама про свой портрет , когда приезжала в гости. А платье я скопировала со старой черно-белой фотографии.
«Как ты узнала, что платье было голубым? Я ведь тебе не говорила»,- удивлялась мама.
«Ну хоть с платьем угадала»,- думалось мне.
А платье мама шила сама на старой машинке «Зингер».Такой необыкновенный фасон времен сороковых годов. Удивительный и сложный крой: длинный рукав с манжетой, юбка состояла из восьми клиньев ,край юбки обрамляла атласная лента. Лиф начинался под грудью, и на талии был поясок, отороченный белой тканью. И белый же воротник круглый с разрезом впереди. Утро было такое солнечное и тёплое , что никак не располагало к работе , тем более рисовать. Но всё же я решила и снова села за мольберт. Глаза у моей мамы были необыкновенно блестящие, словно она собиралась заплакать, и ещё тонкий нос, я называла его «пушкинским» . Изящно вырезанные ноздри носа делали маму похожей на аристократку с портретов русских живописцев. Как всё это передать? Кисточку взяла самую тоненькую и тихонечко прикоснулась к холсту. Рука затекла, спина заныла. И вдруг мне показалось , что молодая женщина моргнула.
«Ну всё, уже и глюки начались»,- испугалась я и решила на сегодня закончить работу. Вечером включила настольную лампу с вишнёвым абажуром на столе, портрет поставила на спинку дивана напротив зеркала. Сидела и смотрела фильм по телевизору, и неожиданно мне показалось, что зеркало как-то озарилось голубоватым светом. Время приближалось к полночи, пора спать, а я всё сидела в своих коротких брюках с пятнами краски и любимой блузке со стрекозами. Я посмотрела на портрет : женщины на скамейке не было. Включила люстру и провела рукой по холсту:скамейка была пуста, только голубая косыночка трепетала на подлокотнике.
Глава 3. Проникновение
Сердце моё забилось сильнее, и я медленно подошла к зеркалу. Протянула руку и неожиданно провалилась внутрь , буквально выпав в неведомое пространство. Песчаная дорога была накалена солнцем, и я сидела на этой дороге в своих коротких штанишках и шлепках , не понимая, что происходит. Но вот вдали послышался какой-то шум,и показалась лошадь, запряжённая в телегу. На телеге сидел бородатый мужик грозного вида, который управлял лошадью , а на краю телеги сидела молодая женщина с котомкой в руках. Они меня будто и не заметили. Телега подняла облако пыли, и я долго кашляла, но так и не могла прийти в себя.
«Что со мной? Какой реальный сон!» - так и хотелось мне крикнуть. Оставалось встать и понять, где я нахожусь , и я пошла по дороге. С правой стороны дороги показались деревья, я поднялась на бугор и воскликнула:
«Яблони! Это же яблони!»
Еще не веря в то, что место мне знакомое, я буквально побежала дальше. И вот показались дома : первый дом, второй. Да это же дом моего дедушки Василия Мироновича! А вот и молодые деревца: две груши под окнами . Я остановилась,чтобы отдышаться. Потом перешла на другую сторону дороги и села на землю под смородиновый куст. Сердце моё буквально выпрыгивало из груди. Но вот калитка у дома с двумя грушами открылась. Вышел высокий юноша с кудрявыми волосами в рубашке -косоворотке , подпоясанной ремешком. Да это же мой дед Василий Миронович! «Наверное ,мне нужно проснуться», -стучало в висках.
Но трава кололась, солнце вовсю пекло мою макушку и я наконец-то поняла, что это реальное проникновение в прошлое.
«Спокойствие, только спокойствие», -совсем некстати пришли на ум слова персонажа из мультика .
Я вспомнила, что напротив дома моего деда Таможникова Василия Мироновича , жила Настя- бабушка колдунья, добрая и странная, которая разговаривала с мышами. Но ,скорее всего, если дед молодой, то и старушка должна быть молодой. И я рискнула: поднялась и подошла к её дому. Плетень был местами разобран, во дворе паслась белая коза с верёвкой на шее. Коза , перестав жевать, удивлённо посмотрела на меня. Я постучала в дверь.
«Заходь!»- раздался голос из хаты.
Я наклонилась в низкий проём двери и вошла. Комната была маленькая, с темным потолком. В углу висела икона. Деревянный стол завален какими-то чашками, а посередине стола стоял кувшин с молоком. А рядом с кувшином вальяжно распластался полосатый кот. У противоположной стены стоял массивный сундук. Сундук был обит желтоватыми полосками металла и передняя стенка была красиво расписана букетами . Солнце освещало сундук, и он показался мне сказкой в этой крестьянской хате. Молодая женщина в белом платке сидела у прялки и пряла. На лавке возле неё лежали клубки с пуховыми нитками. Лицо хозяйки сначала не выразило никакого удивления, а потом она захохотала , прикрывая рот рукой.
«Ой! в кальсонах ,ты шо юбку потеряла?» - сквозь смех произнесла она.
Я присела на лавку у стола и даже не решилась с чего начать.
«Иду с села Лобойково, ищу работу, да вот и в ваш хутор заглянула, тут у меня крёстная живёт»,-робко начала я отвечать, придумывая историю на ходу.
«Брешешь,- сказала женщина.- Я в Лобойково усих знаю, там такой жилички немае».
« А вы Настя?»- решилась я задобрить хозяйку, вспомнив имя колдуньи.
« Ну, Настя и шо с того? Да ты не тушуйся, я знаю, хто ты », - сказала она, продолжая прясть .
Я замерла и тихо прошептала :
«Откуда ?»
« Мабудь ты делегатка, за колхоспы агитуешь?» - она взглянула на меня настороженно.
«Нет, не делегатка,- я закусила губу.- Сочинять или сказать ей правду?» Лихорадочно перебирала я вопросы, которые можно задать Насте.
« А какой сейчас год?» - выдохнула я.
« Може солнце тоби голову напекло ? 1930 год с утра был »,-ответила Настя и подняла брови.
Лицо моё покрылось потом.
«А звать-то тебя как ?» - улыбаясь, спросила Настя .
«Светлана» ,- робко ответила я.
«Светлана ? Ой, у нас таких имён немае, точно ты с небес свалилась! »-Настя даже губы поджала.
«Свалилась, но из будущего»,- ответила я .
Настя перестала прясть, вытерла руки о фартук и обратилась ко мне:
«Покажи твою ладонь!»
Я протянула правую руку. Она долго разглядывала ладонь, потом взяла мою левую.
«Ох не розумию я ,запутано всё -не наша ты, не наша.- Иды с Богом от гриха».
Я встала, засунула руку в карман брюк и нащупала там монету. Это был рубль.
«Вот смотри, какой год, смотри!» -протянула я Насте свой рубль.
Она подошла к окну и долго вертела мой рубль:
«Да и деньги у тебя странные: какие-то завитки на нём , а герб -царский».
«Смотри год, год смотри какой! - возбужденно повторила я. -Видишь- 2022год!»
«Да таких и годив -то не бувае»,- отдавая мне монету произнесла растерянно Настя.
« Будет, будет такой год ! Я там живу!»- вскочила я с лавки.
«Я знаю кто живет в вашем хуторе , кто был управляющим, про колхозы, знаю про Мирона Таможникова и соседей Приходько Любу и дядько Петра , и справа по дороге дом Беликовых Анны и Николая , и река Медведица и озеро Богатое, и война начнётся в 1941 году», - выдохнула я. Настя расширила глаза и прижала руки к груди, потом повернулась к иконе и стала неистово креститься.
«А про мене ты шо знаишь?»-напряженно произнесла Настя.
«Знаю , что вас , Высочинских раскулачили, и что дом у вас был большой с крышей, покрытой кровельным железом, рассказывала мне моя бабушка Анисья Федоровна» .
«Це правда, був у нас гарний дом, батько мий и деверь булы отличными плотниками. Диды приехали с Украины, ось осивши в этом хуторе. Раскулачили батько , описали имущество: вывели з хлива корову, коня, забрали кур и уток, вывезли уси запасы зерна из амбара и выселили з дома. Батько ездив в район , написал заявление в окружну комиссю и обжаловал выселение. Дом вернули, а запасы оставили в колхоспи. Знаешь, кто председатель був? - перший в хуторе лодырь Яшка Козлов, Ох, вин и злобный був и завистливый , и як тильки батько з братом поихали в другой район на зарабитки, то и выгнали нас з матирью и близняшками малыми в цю стару хату. А сам заселился в наш гарний дом.А скоро дом пидпалили. Батько с братом вернулись на пепелище,не выдержали такого горя ,и померли один за иншим, з горя померла и мама . А мали братики померли з голода»,-Настя краешком платка вытерла слёзы на глазах. Успокоившись, продолжала: « Я хожу в колхосп работаю за «палочки», да ось и пряду людям. Осталась от прежнего життя тильки ця скриня».
Неожиданно кот на столе выгнул спину, прыгнул на пол , подошёл к двери и замяукал. Настя встала и открыла дверь.
«Настя, а вы не могли мне на время одолжить юбку. Я вам верну. Вот возьмите», -я сняла с пальца золотое кольцо и протянула Насте.
«Убери кольцо, тебе ещё пригодится. Понравилась ты мне Светлана, видать не зря тебе такое имя дали. Посмотрю, чем тебе помочь», - она подошла к сундуку и открыла его. Сверху в сундуке лежали полотенца, рубахи .Она отложила вещи в сторону и достала юбку:
«Вот примерь».
Юбка была кирпичного цвета из плотной ткани в небольшую клеточку с оборкой внизу . Я надела юбку поверх брючек и завязала пояском.
«Ось схоже тепер на депутатку. Волосся коротке, чисто депутатка!» -всплеснула руками Настя.
«А может, у вас какая-нибудь старая сумка есть или портфель? Настя на минуту задумалась а потом хлопнула себя по лбу:
« Есть!»
Она бросилась к печке и достала старый мешок с широкими лямками.
«Вот дивись- сухарна сумка дида мого з гражданской осталась».
Я разглядывала старый холщовый мешок бежевого цвета.
«Что правда, в нем сухари носили?».
«А як же солдатику потрибно було перекусити, якщо зголодае?»
Я свернула мешок в виде планшета-вот будто бы портфель для бумаг.
Глава 4. Знакомство с прадедами
Мы подошли с Настей к калитке.
«Не пустит дед Мирон. Он даже Раису бабушкину сестру не пускал. Мне бабушка Анисья рассказывала. Сердитый был Мирон Иосифович»,-повернулась я к Насте. У меня тряслись коленки.
« Не бойся, я тебя обрисую как положено», - Настя смело толкнула калитку. По тропинке мы подошли к крыльцу. Веранды еще не было, ведь её построил уже дед Василий Миронович. Высокое крыльцо с перилами. Неожиданно дверь открылась, и вышел высокий мужик с окладистой бородой и пронзительным взглядом:
«Шо тоби треба Настя?»
«Та, ось жиличку до тебе привела. Вона депутатка з области. В колхозпи казали, шоб у тэбе переночевала. Хата у тэбе большая. На одну ночь и поиде дальшь»,-Настя развернулась и вышла.
«Заходьте»,- дед открыл дверь и вошёл со мной.
Я очутилась в знакомом маленьком коридорчике с лестницей на чердак и вошла в комнату справа от коридорчика. Два окна , стол , две кровати , печка- красавица , старые скрипучие ходики с блеклой картинкой, и вот оно -зеркало. Зеркало висело чуть наклонно в простенке между окнами и отражало молодую женщину с короткими волосами и в длинной юбке. Я себя не узнавала. На кровати сидела уставшая крестьянка в светлой кофте , юбке с фартуком , на голове почему-то тёплый синий платок -это прабабушка Мария. Она удивленно посмотрела на Мирона Иосифовича.
«Депутатка вот переночуе у нас»,-хмуро сказал он.
Из-за занавески за печкой выглянула молодая маленького роста молодуха с острым взглядом , а за ней красивая кудрявая девчушка лет семи с челкой в простеньком голубеньком платье -моя мама Евдокия. Они уселись на кровать рядом с бабушкой Марией .У меня перехватило дыхание.
«Сидай ,откуда идешь?- не совсем приветливо сказал дед.
Я села к столу.
«Да с Даниловки , к вашему председателю заходила , теперь вот поеду в Орехово»,-я старалась ответить в тон прадеду.
Мирон смотрел на меня подозрительно:
«А бумаги у тэбе е?».
«Есть, есть»,- я показала рукой на сумку.
«А куда пошёл ваш сын ?» - решила я сменить разговор.
«На мельницу пийшов, робота там е»,-ответил Мирон.
Стукнула калитка , и через некоторое время в комнату вошёл Василий.
«Вот младший мий»,- с гордостью выдохнул Мирон и расправил плечи. Какой же красивый был мой дед в юности : высокий , кудрявый с веселым взглядом, да еще и на баяне играл. Василий поглядел на меня.
«Депутатка у нас переночуе»,- сказал Мирон сыну , показывая на меня. Василий снял кепку и пошёл за печку , где была дверь в другую комнату.
Уже начало темнеть. В дверь сильно забарабанили, и на пороге возникли две фигуры: Максим, маленький со злобным взглядом, в серой рубахе, затянутой кожаным ремнём и в коротком пиджачке, а с ним робкий и сгорбленный Григорий. Оба были членами сельсовета. Услышав шум, вышел Василий, он непонимающе смотрел на незваных гостей. Максим грозно сказал:
«Як бы не красноармеец у вашим роди, вислали б тебе, кулака Мирон Иосифович». Он прищурился, глядя на Мирона и стоящего за его спиной Василия.
«Та який же я кулак Максим? Коровка у нас одна та куры,так сами и косимо и на пшеничку миняемо. Малая же у нас»,- Мирон был невозмутим.
Он стоял перед эти маленьким человечком, как скала.
«Ты капиталист, Мирон! У тебэ мельница!»- не унимался Максим.
«Да якаж це мельница? Ветряк! Разом с братами сами и строили, да и ты приходил до нас муку молоть, забув Максим? Так и мельница в хуторе нужна»,- Мирон сложил руки перед грудью.
«А мельница колхозная покрепче твоей, хватит и одного ветряка в хуторе. А ты, як що не разорити мельницу, то раскулачимо. Ось постановление», - он вытянул руку к глазам Мирона и нервно затряс бумагой.
«А можно посмотреть вашу бумагу»,- неожиданно для себя, уверенно спросила я, выступая вперед.
«Я приехала из области. Фамилия моя Голосова Мария Ивановна, -на ходу придумала я.- Вон и документы в сумке». Я показала на мешок, не давая Максиму опомниться.
«А кто у вас председатель? Яков Козлов? Что же вы ,Максим, колхоз «Красный пахарь» свой разоряете? Коровы у вас подохли, зерна не хватает. Это же вредительство, так можно и под суд попасть», - напирала я .
Максим опешил и отступил назад. Он весь сжался и смотрел на меня испуганно. Я выхватила у него листок и стала читать:
«Протокол бедняцкого собрания колхоза «Красный пахарь» хутора Прыдки о ликвидации кулацких хозяйств.
1. Таможников Мирон Иосифович имеет корову, кур, гусей, в собственности мельницу.
Постановили: Забрать корову в колхоз , а мельница подлежит ликвидации».
«А как же так? Тут у вас написано: пять человек из девять проголосовали против раскулачивания Таможникова Мирона Иосифовича и конфискации у него мельницы, - громко воскликнула я.- А уполномоченный из области кто у вас был?»
Яков только моргал глазами.
«Так коровка у нас заболела, ни сегодня завтра подохнет, а может и заразная»,- тихо возразила Мария .
«Заберите ваш Протокол, придётся доложить в область», -я отдала серый лист бумаги Максиму. Стоящий за Максимом Григорий даже рот рукой прикрыл и попятился назад к двери. Когда они ушли Мирон сел на кровать и схватился за голову.
«Что делать-то будем? На выселение отправят?» -и посмотрел на меня. «Мельницу все равно придется разобрать , Максим вас будет «доставать» в смысле, не отстанет. Завистливый и злобный мужичок. Скорей всего, сам ничего за свою жизнь не построил, не посадил»,- я негодовала.
«Это точно так. Да что ж мне завидовать -то?» - хмуро сказал Мирон и положил свои большие руки на колени.
«У вас братья дружные , все работящие, у всех семьи, дети. Славно живёте, всё в руках спорится. Вон и сад какой яблоневый, и колодец вырыли, и сыновья красивые, и внучка. Вот и зависть, что вы умудряетесь жить лучше его», - страстно воскликнула я так, что все на меня посмотрели.
Анисья даже рот открыла и нервно стала поправлять платок, а девчушка Дуся , сидя возле неё замотала головой от нетерпения. Мария встала и пошла в большую комнату , где висела икона Богородицы, и долго и страстно молилась и отбивала поклоны.
«Без мельницы не останетесь. Василия позовут работать на колхозную мельницу, не пропадёте. А доски от мельницы пригодятся-веранду построите, и маленький жернов положите у основания лестницы на веранду»,-завершила я описание будущего.
У деда аж брови поднялись :
«Да ты никак - ведунья ?»
Внезапно я положила руку на грудь,поклонилась и вышла. Спустилась по ступенькам и увидела плетёную скамью в глубине сада. Показалось, что на скамье кто-то сидит. Легкая тень скользнула и растаяла. В нос ударил знакомый с детства запах ночной фиалки, аж голова закружилась. Я должна понять, как мне вернуться назад. Скорее всего, зеркало. Зеркало должно быть моим порталом обратно. Я вернулась в дом, прошла в комнату. Мирон с Марией ушли за занавеску почивать. Я протянула руку к зеркалу, поверхность была твердой и холодной. Стрелки на часах продолжали стремиться соединиться в одну. Заглянула Анисья :
«Вот тебе подушка , легай на кровати,- она указала мне на кровать у стены. Керосиновую лампу зажгу , бери на столе пышки и молоко». Я только улыбалась и кивала головой , как мне было приятно слышать знакомый высокий голос. Неожиданно на белой стене печи появилось отражение, будто кадр из диафильма -портрет женщины в голубом. Она плавно подняла руку и указала на зеркало. Вот она, моя «проводница» в прошлое. Зеркало засветилось голубым цветом. Я бросилась к зеркалу, судорожно на ходу снимая длинную юбку. Рука провалилась в глубь зеркала,и вместе с ней я упала , больно ударившись лбом о пол.
Глава 5. Возвращение
И вот я опять в своей комнате. Оглядываю себя: та же блузка со стрекозами , штанишки, шлёпки. Оглядываю свои стены : зеркало -постучала и потрогала холодную поверхность , картина с изображением женщины в голубом платье на месте - молодая мама сидит на скамейке и смотрит на меня. Я подошла к портрету и погладила холст.
«Спасибо тебе, - сказала я и задумалась. Так было или нет моё путешествие в прошлое ? Может, я просто заснула?»
«Ой!- потрогала я лоб,-откуда у меня шишка ?»
Неожиданно я взяла карандаш, чистый лист и стала рисовать. Как бы уловить тот пронзительный взгляд прадеда: вот такая окладистая борода, серая рубаха с пуговичками, кепка. Так быстро я никогда ещё не рисовала. Вот и в утреннем луче появилось лицо моего прадеда Мирона. Я легла на диван и уснула. В субботу мы поехали к маме в гости , и я прихватила свой рисунок.
«Мама, а у тебя есть фотография деда Мирона?» - спросила я у мамы.
«Надо посмотреть, где-то была», - ответила она. Мама долго перебирала в серванте журналы с выкройками , и вытащила старый семейный альбом с цветком на обложке . Старательно стала перелистывать страницы, но не могла найти фотографию.
«Ну вот же она, нашла!» - мама радостно показала мне блёклую фотографию.
«Я даже помню, как это было. Приехал в хутор фотограф и ходил по дворам, фотографировал,а я я гуляла во дворе. Увидев, что дед с бабушкой сели на стулья во дворе для фотографирования , я подбежала и втиснулась между ними. Так получилась эта смешная фотография», - глаза у неё заблестели.
Я достала свой листочек с портретом деда Мирона. Мама надела очки и внимательно стала рассматривать рисунок :
« А как же ты нарисовала? Ведь фотографию прадеда своего ты не видела».
«Очень похоже, будто дед мой Мирон на меня смотрит, строгий был. Только один раз он сильно расстроился, когда мельницу разоряли. Слёзы даже на глазах были», -мама глубоко вздохнула.
Мне стало легче дышать. Я понимала, что прошлое нельзя изменить, но мысли об этом делали меня сильнее. Верилось, что мои мысли окрепнут, я буду совершать только хорошие и смелые поступки. И когда соседи хотели «отобрать» участок сада мамы, то я пошла в сельский совет. Максим Андреевич -глава поселения, смотрел на меня равнодушными глазами. Но я настояла на своём и пригласила инженера , чтобы проверить межевание земли на участке мамы и сверить площадь участка с документами. Мама трясущими руками положила документ на земельный участок в свой сервант под бельё:
« Какая ты молодец, Светочка! А я уж думала , что никто со мной и считаться не будет, уж больно горластая соседка».
«Не переживай , мамулька, скоро весна придёт, и мы с тобой будем любоваться цветущими яблонями и вишнями. Да и съездим в твой хутор Прыдки посмотрим на грушевые деревья, которые Василий Миронович посадил, и они до сих пор зеленеют у старого дома», - я обняла маму, и мне казалось, что так будет вечно.