Машины идут медленно, шаркая, как усталая процессия. Звуки повседневного бытия, слова и голоса закрывает шум воды, решительно нисходящей вниз с плачущего неба. Сначала дождь падает скользяще робко и тонко, почти неосязаемо, даже немного неприятно раздражающе. Но вот он проникает в дорожное покрытие, ударяясь об асфальт густо и с силой, как кегли. Его запах пронзает ноздри, вырывая из разогретой земли острые струи незнакомого аромата, он проникает под двери подъездов, в магазины и салоны автобусов.
Это становится непрерывным потоком. Своим постоянным и размеренным ревом дождь напоминает благоговейного господина, топчущегося на месте и кланяющегося, как будто хочет приспособиться к деспотическому ритму. Медленно тянутся минуты. Каждый уголок неба жаждет клочка синевы, но тучи собираются с удивительной быстротой, расширяясь и раздуваясь в одной непропорционально черной точке, внушая страх. Они наступают грозно, продвигаясь и посылая на землю серый цвет, оседающий на уличные фонари, деревья и дома, как наброшенная простыня.
Город становится похожим на старую черно-белую фотографию. Разум засыпает, душа стремится словно впасть в бесцветную и однообразную спячку, но сердце неожиданно успокаивается. Воля увлекает за собой всю былую находчивость в своей праздной дремоте, сгибаясь и всецело подчиняясь обстоятельствам. Лениво распростертая надежда переходит в режим ожидания, мягко, но настойчиво заражая энтузиазм предвкушением ярких солнечных лучей, рвущихся сквозь тучи. Она, как бы обнюхивая воздух, небрежно сканирует, ожидая награды за свое упорство в виде робких отзвуков просыпающегося города.
Постепенно смягчается пропитавший воздух запах влажности. Как пробуждающийся от долгой спячки старый медведь, ласкает ноздри аромат цветов. Радуясь пробивающемуся новому свету, вновь поднимается над троллейбусными проводами душа, пытаясь коснуться мокрых листьев. Как благотворная эпидемия, в каждое живое существо проникает радость. Теперь капельки, скользящие по стеклам, не кажутся унылыми, приветствуя проснувшиеся чувства.
Взгляд отправляется в путешествие за холмы, с удовлетворением останавливаясь на их изумрудных хребтах. Озаряется небо, не спрашивая разрешения, в сердце врывается былая тишина, уже до упора наполненная звенящими трелями птиц. Гроза уходит далеко, опьяняя радостью оставленный ею мир.