Хрустальный дождь ушёл недовольным, исчеркав шершавую кору деревьев наискось. Погода показывала гримасы: кивала кому-то неведомо с полным согласием, а иногда капризничала, отвечая недовольно на что-то невиданное. Кусты, покрытые рыжей листвой, подавленно ёжились и шептали: «Хорошо всем вам, а каково нам..?» Мимо них иногда пробегала некая тёмно-коричневая масса, задевая тёплым телом, стряхивая на стылую землю дождевые капли — наверное, крупный лось или олень. И ветки, кланяясь, отступали от напора, но не ломались, а потом вновь распрямлялись, возвращая своё древесное достоинство, встряхиваясь по-собачьи. Резкий порыв северного ветра принёс запах забытого холода, его дыхание слегка обожгло лепестки поздних сентябрьских луговых цветков, по-прежнему продолжавших украшать разнотравье речной поймы. А рядом внизу в подножье берёзового молодняка с явным любопытством, подвинув шляпки на затылок, выглядывали маслянистые грибы.
Наверное, можно рассмотреть в этой пейзажной картине ещё многое другое, но дневной свет стал угасать, дотянувшись пушистой еловой рукавичкой до природного выключателя. Ветер продолжал невнятно шепелявить, касаясь акриловых чёток прошедшего осеннего дождя.