10 февраля 2024 года
В зале суда города Шатуново воцарилась тишина. Судья Иван Ильич Москаленко окинул взглядом присутствующих, придав лицу невозмутимое и серьезное выражение. Дело, казавшееся ему таким простым, в процессе судебного разбирательства приняло какой-то странный оборот. С одной стороны, у обвиняемого не было ни малейшего алиби, все улики были против него, в его защиту не выступил ни один свидетель. С другой стороны, все персонажи, разыгрывающие эту гротескную сцену, казались ему бездарными актерами, а их свидетельства были, по меньшей мере, притянуты за уши. Москаленко вздохнул и вызвал главного и единственного свидетеля обвинения, Дмитрия Белова. «Главный свидетель — шестнадцатилетний подросток, не суд, а балаган», — в бессилии подумал судья, в то время как прокурор начал допрос свидетеля.
— Гражданин Белов, что вы можете сказать об отношениях обвиняемого, Лебедева Сергея Петровича, и Анны Берестовой.
— Ну… Он преследовал Аню.
— Что вы подразумеваете под этим?
— Он… Сергей Петрович… — нерешительно пробормотал Митька, — везде ходил за Аней. В библиотеку, следил за ней на своей машине. Ждал ее возле школы, потом следовал за ней до самого дома.
— Как вы думаете, почему учитель следил за своей ученицей? У них была связь?
— Мне об этом ничего не известно.
— У меня больше нет вопросов, — сказал Авдеев. — Защита может допрашивать свидетеля.
— Скажите, Дмитрий, что заставляло вас думать, что подозреваемый повсюду следовал за Анной Берестовой? Вы тоже наблюдали как за Анной, так и за Лебедевым?
— Ну, я… Да… То есть нет… Я ее фотографировал.
— Как вы относились к вашему учителю физики? Он был хорошим педагогом?
— Он ставил мне одни двойки. После уроков часто заставлял оставаться.
— То есть вы испытывали к нему неприязнь?
— Попрошу защиту не задавать наводящих вопросов свидетелю, — мгновенно отреагировал судья, стукнув молоточком, а сам подумал: «Что делает этот идиот? Сам топит собственного подзащитного! Где они нашли такого адвоката этому несчастному учителю?».
24 февраля 2024 года
Когда началось заключительное слушание, в зале суда царила напряжённая атмосфера. Для всех участников процесса дело о похищении несовершеннолетней Ани Берестовой стало самым странным и непонятным. Судья Москаленко чувствовал, что для вынесения приговора недостаточно улик, ведь труп девушки так и не был найден. Прокурор Авдеев тоже был в курсе скандала, в котором оказался замешан Соколов, и мало доверял ему. Защитник Андреев думал, правильно ли он поступил, позарившись на обещание журналиста Волкова осветить в прессе все его адвокатские способности в обмен на то, что он проиграет процесс. Сергей Петрович, встречаясь взглядом с женой, присутствовавшей в зале, пытался понять по выражению ее лица, удалось ли ей связаться с его другом в Туле, брат которого был отличным адвокатом. Судья посмотрел на обвинителя, который встал, чтобы произнести заключительную речь.
— Уважаемый суд! В виновности ответчика не оставляют сомнений множество улик, которые были предоставлены в ходе судебного следствия. На то, что именно Сергей Петрович Лебедев похитил Анну Берестову, однозначно указывают результаты экспертиз, видеозаписи с камер наблюдения, фотографии и свидетельские показания. Результаты ДНК-экспертизы зафиксировали следы крови на рюкзаке потерпевшей, совпадающие с образцами подозреваемого. Эти факты подтверждают, что Лебедев Сергей Петрович виновен в преступлении, поэтому прошу суд назначить ему соответствующее тяжести содеянного наказание.
Настала очередь ответить на обвинения защитника, он встал и произнес свою речь:
— Обращаю внимание суда на ненадежность показаний свидетеля, основанных на косвенных уликах. Он не мог адекватно оценивать происходящее. Мой подзащитный не имеет отношения к похищению Анны Берестовой. В качестве доказательств суду не было предоставлено видеоматериалов, подтверждающих, что обвиняемый и жертва были вместе в день похищения. Я призываю суд признать моего клиента невиновным, учитывая вышеупомянутые обстоятельства, так как его вину не подтверждает ни одно доказательство.
— Слово предоставляется подсудимому, — провозгласил Москаленко. — Гражданин Лебедев, что вы можете сказать в свое оправдание?
Сергей встал со своего места и оглядел зал. Здесь были люди, которые поддерживали его, и те, кто ему не верил. Он снова встретился взглядом с женой. Она плакала. Тогда учитель сказал тихо, но твердо:
— Я всегда любил одинаково всех моих учеников. Они были как дети для меня, мои собственные дети. Аня Берестова была лучшей ученицей в школе, подавала большие надежды, мечтала поступить в университет. Она была очень дорога мне, я уверен, точно так же она была дорога и всем остальным учителям. Ее любило все село. И даже если сейчас я сижу на скамье подсудимых, все те, кто когда-то уважал меня, осуждают меня, я продолжаю любить одинаково всех моих учеников, от отличников до двоечников. Мне больше нечего сказать.
Внимательно выслушав все стороны, судья задумался на мгновение, потом сказал:
— Суд признает сомнительные доводы и показания свидетеля. Но ясно и то, что являются неопровержимыми и весомыми предоставленные обвинением улики. Факты, подтвержденные экспертизами, нельзя игнорировать. Суд удаляется на совещание, чтобы принять решение, основанное на доказательствах и фактах. Стороны будут оповещены о дате следующего слушания.
***
Поднимаясь в свою квартиру на четвертом этаже, судья Москаленко уже от лифта услышал, как звонит телефон. Открыв дверь, он нехотя взял трубку. Он устал, и ему не хотелось отвечать на вопросы репортеров. Однако, в трубке он услышал старческий женский голос.
— Иван Москаленко?
— Да, кто это?
— За двадцать лет мой самый способный студент ничуть не изменился. А ведь я внимательно следила почти за всеми твоими процессами!
— Валентина Михайловна! — не поверил своим ушам судья. — Дорогая Валентина Михайловна! Вы ли это? Как я рад слышать ваш голос!
— А как ты посмотришь на то, чтобы лицезреть твою старую преподавательницу юриспруденции?
— С превеликим удовольствием, Валентина Михайловна!
— Тогда жду тебя во «Флибустьере» в восемь. Спорю, ты тоже еще не ужинал!
Спустя полчаса Иван Ильич обнимал старую женщину, любимчиком которой он был на протяжении всего обучения на юридическом. Сколько же ей сейчас лет? Не меньше семидесяти пяти, но она все так же полна энергии и влюблена в свой предмет. «Невероятная женщина, — думал Москаленко, — наверняка, давно на пенсии, а такое ощущение, что собирается либо преподать урок, либо принять экзамен». Они сели за столик, сделали заказ и принялись болтать о славных студенческих годах. Покончив с воспоминаниями и вдоволь насмеявшись, судья с улыбкой сказал своей бывшей преподавательнице:
— Почему-то я уверен, Валентина Михайловна, что после стольких лет вы пригласили меня поужинать не для того, чтобы напомнить мне наших веселых временах в университете.
— Ты все так же сообразителен, Иван! Как я тебе уже сказала, я следила за многими твоими процессами, слежу и за этим делом о похищенной блондинке.
— У меня нет слов, чтобы передать, насколько мне приятно ваше внимание, Валентина Михайловна.
— Но как же ты мог так опростоволоситься, Москаленко? — пожилая учительница неожиданно стала серьезной.
— Что вы имеете в виду?
— Ты что же, забыл мои лекции? Помнишь, сколько мы обсуждали на лекциях те загадочные похищения московских девушек с удивительной красоты золотистыми волосами, произошедшие летом 2002 года? Это был серийный маньяк, очень ловкий, потому что тех девушек так и не нашли.
— А ведь верно! — Иван Ильич задумчиво отложил вилку. — Тех девушек объединяло одно: у них были светлые кудряшки редкого золотистого оттенка, изумительно красивые, судя по фотографиям. Такие кудряшки были и у Анны Берестовой! И ее труп тоже не был найден! Валентина Михайловна, вы гений!
— Я не гений, Иван, а вот ты меня разочаровываешь! Потерял хватку?
— Постойте, но ведь двадцать лет прошло! Ведут ли так себя серийники: пропадают на много лет, а потом возвращаются?
— Почему нет? — спокойно ответила Валентина Михайловна. — Если его не смогли вычислить, то это только потому, что никому не удалось разгадать психологию похитителя. Если она такая непредсказуемая, то и действия его могут быть соответствующими.
— Я должен полностью пересмотреть дело учителя Лебедева. Недаром я заметил, что тот следователь, Соколов, так старался навешать на него какие-то странные улики. Этот несовершеннолетний свидетель-недоумок, эти записи видеонаблюдения, где видна только машина подозреваемого. Его фотографии будто сделаны специально, чтобы обвинить учителя.
— Что я учила делать в тех случаях, когда у тебя есть два подозреваемых?
— Выяснить, кто из них какую цель преследовал в совершении своих действий. В ходе расследования выделится как цель убийцы, так и непричастность к преступлению. — Москаленко посмотрел на свою старую учительницу. — Валентина Михайловна, я с начала процесса не мог понять какую цель преследовал Лебедев. У него не было абсолютно никакого мотива.
— Разберись с этим делом, судья.
25 февраля 2024 года
На следующий день Сергей старался сохранять спокойствие, сидя на скамье подсудимых, хотя лицо его было напряженным. В первом ряду зала суда сидели, полные отчаяния и горя, родители Ани Берестовой, в похищении которой обвинялся ее учитель. Все встали, когда в зал вошел судья Москаленко. Усевшись на свое место, он взглянул на присутствующих. Зал замер в ожидании, но судья молчал. Послышался шепот, некоторые из присутствующих, недоумевая, начали переглядываться. Наконец, Москаленко поднялся, и все, затаив дыхание, приготовились выслушать его заключительную речь.
— После длительного совещания суд пришел к заключению, что дело о похищении несовершеннолетней Анны Берестовой не так однозначно, как предполагалось. Прямых улик, подтверждающих, что именно Сергей Петрович Лебедев, сидящий в этом зале на скамье подсудимых, является преступником, у суда нет. Кроме уже представленных ранее доказательств нет ничего, что могло бы подтвердить обвинение. Все дополнительные аргументы, озвученные на предыдущих слушаниях, выглядят неубедительными и слабыми. Объединив все факты, суд постановляет: по всем пунктам обвинения Лебедева Сергея Петровича признать невиновным в похищении Анны Берестовой.
Зал зашумел. Мать пропавшей девочки закрыла лицо руками, ее плечи задрожали, отец Николай перекрестился и обнял жену. Сергей с облегчением закрыл глаза, украдкой вытер пот со лба. Адвокат Андреев с недоумением воззрился на судью, потом с тревогой посмотрел на журналиста Волкова и с испугом уставился на следователя Соколова. Судья поднялся и покинул свое место, люди начали выходить, зал наполнился звуками отодвигаемых стульев. Лебедев вышел из зала свободным человеком, чувствуя, как спал груз, давивший на его плечи все эти дни. Он знал, что к восстановлению репутации его ждет долгий путь, но он готов был пройти его до конца.
Андреев, спешно собрав свои бумаги в портфель, попытался украдкой выскользнуть в коридор, но был перехвачен Соколовым и Волковым. Александр сказал зловещим шепотом, обращаясь к Виктору, но при этом схватив адвоката за руку выше локтя:
— Слушай, друг-репортер, а не было ли у нас договоренности, что этот придурок проиграет дело?
— Ты что натворил, идиот? — набросился журналист на Андреева. — Я тебе за что рекламу пообещал, за красивые глаза?
— Я не виноват, что суд признал его невиновным! — запаниковал адвокат. — Не надо мне вашей рекламы! Отпустите меня!
— Убирайся с глаз моих, — Соколов рывком отпустил руку Андреева так, что тот слегка ударился о стену. Поправив съехавший набок пиджак, адвокат заспешил к выходу из здания суда, озираясь по сторонам. Александр, процедив сквозь зубы: «Черт», тоже зашагал по коридору, Виктор последовал за ним.
— Что будем делать? — спросил он полицейского.
— А тебе-то что беспокоиться? Ты без сенсации не останешься. «Учитель оправдан! Похититель все еще на свободе!». Это я облажался, понимаешь ты, дурья твоя башка?
— Ну, чего ты раскис? Тебе не досталось сенсации? Я тебе ее обеспечу! Соберем пресс-конференцию в Светлояре, представляешь, как он загудит после оправдания учителя? Как пчелиный улей! Выступишь в его защиту, народ будет рад вернуть уважение всеобщему любимцу, а заодно и полицейскому, сделавшему его героем.
— В твоих словах что-то есть, — остановился, сунув руки в карманы и задумавшись, Соколов. — Только не верю я, что этот учитель так чист.
26 февраля 2024 года
Журналистов решено было собрать на площади перед зданием администрации Светлояра. Микрофоны и камеры были готовы к записи, когда появился Соколов, как всегда, с серьезным лицом и уверенностью в глазах. Он начал свою речь, поправив галстук и выйдя на импровизированную сцену.
— В вашем селе сегодня важные событие. В похищении ученицы, Ани Берестовой, подозревался ее учитель, Сергей Петрович Лебедев, который был оправдан судом. Я знаю, что это решение вызвало среди граждан множество недоумений и вопросов. Но я остаюсь здесь, с вами, чтобы продолжить расследование, найти настоящего преступника, а также прояснить ситуацию. Можете задавать любые вопросы, поверьте, следствию нечего скрывать от общественности.
— Как так получилось, что Лебедев был арестован лишь на основании подозрений?
— Чтобы подтвердить его вину, в ходе следствия не было обнаружено достаточно улик. От ошибок никто не застрахован, но от ошибок системы не должны страдать невиновные. Уже этот случай стал настоящей трагедией для многих: несчастная семья Берестовых до сих пор не знает, увидит ли свою дочь живой, а близкие Сергея Петровича оказались под жестоким воздействием несправедливого обвинения.
Соколов сделал многозначительную паузу, прежде чем продолжить:
— Еще раз повторяю, что расследование не прекращается. Пока мы не найдем настоящего похитителя Ани, мы не оставим камня на камне в этой истории. Следствие уже работает над новыми зацепками, а я обращаюсь к гражданам: пусть каждый, у кого есть какая-нибудь информация, сообщит в полицию, это очень может помочь найти преступника.
— Может ли следствие гарантировать, что преступник будет найден? — спросил кто-то из журналистов. — Один раз невинный человек уже был осужден, не станет ли это дело одним из тех, которые так и остаются неразрешенными?
— Понимаю ваши сомнения. Одно могу гарантировать: мы не сдадимся. Пока мы не добьемся справедливости, будем работать, не покладая рук. Я здесь не один, меня поддерживают лучшие специалисты криминалистики, я надеюсь и на вашу помощь, и тогда мы вместе найдем ответы на все вопросы. И не только: мы объединимся, чтобы защитить наших детей, только так мы добьемся успеха.
Когда люди начали расходиться, Александр уже видел, как они обсуждали услышанное. Завтра появятся первые статьи в газетах, вечером он направит пресс-релиз и в Москву. Его имя снова увидят на страницах главных изданий, но уже в хорошем свете. Его работа только начинается, но он доведет ее до конца. В невиновность учителя Соколов не верил, но ему теперь было не так обидно, что тот не оказался за решеткой. Он выбьет из него признание, где тот спрятал труп девушки. И тогда имя Александра Соколова загремит снова.