19 января 2024 года
Вторая половина января в Светлояре выдалась особенно холодной. Мороз заставил людей, участвовавших в митингах, попрятаться в своих домах, снег толстым слоем укрыл землю. Телефон в гостиничном номере Александра зазвонил рано утром.
— Соколов, — сказал он в трубку несколько заспанным голосом.
— Эй, Саня, — Виктор был, как всегда, бодр, словно январский морозец, — у меня для тебя есть сюрприз. Приходи ко мне, но не в редакцию, а домой.
— Что ты нарыл?
— Не нарыл, а отрыл. Приходи, увидишь.
Когда полицейский постучал в дверь дома Волкова, тот открыл сразу, пропустил Александра внутрь, высунул голову, огляделся и закрыл дверь. Проведя его в комнату, Виктор указал Соколову на мокрый рюкзак некогда розового цвета, но теперь испачканный, с прилипшей к нему еловой хвоей.
— Что это? — спросил Александр.
— Это рюкзак Ани Берестовой.
— Что?! Почему ты в этом так уверен?
— Потому что я заглянул внутрь, — при этих словах журналист открыл рюкзак и вытащил из него промокшую школьную тетрадь. — Видишь, что здесь написано? «Тетрадь по математике ученицы 11 класса Берестовой Анны».
— Где ты его взял?!
— Нашел в лесу.
— Виноградов с волонтерами обшарили весь подлесок вдоль и поперек! — Соколов все еще не мог поверить в такой поворот событий.
— Или плохо искали, или мне повезло больше. Я нашел его случайно, на самой кромке леса, он был почти полностью занесен снегом.
Александр стал осторожно вынимать из рюкзака намокшие вещи: ключи от дома с брелком в форме звезды, несколько шариковых ручек и карандашей, учебники и тетради. Одна тетрадь привлекла внимание полицейского, она была толще других, слегка потрепанная и украшенная яркими наклейками: цветами и сердечками. Он открыл ее и не поверил своей удаче — это был личный дневник девушки! Все надписи на тетрадях указывали на то, что и рюкзак, и все вещи принадлежали именно Ане Берестовой.
— Пойдем, покажешь, где ты его нашел, — сказал Соколов Виктору. — Никому ни слова пока об этом.
— Понял, не дурак.
На том месте, которое указал журналист, они обнаружили только его следы и небольшое углубление в снегу, где еще утром лежал рюкзак девушки. Это было естественно: со дня ее исчезновения не раз шел снег, который засыпал все прошлые следы, а сегодня утром снега не было. Недалеко от этого места едва заметная тропа уходила вглубь леса. Утопая в снегу, Александр пошел по тропе, Виктор последовал за ним. Тропа привела их к небольшому оврагу, где что-то привлекло внимание полицейского. Соколов стал внимательно вглядываться в сломанные ветки и углубления на склоне оврага.
— Посмотри-ка, что это? — указал он журналисту на обломок сучка. — Кажется, кровь. Не здесь ли навернулся учитель, когда катался на лыжах?
— А там что, внизу? Дай-ка я спущусь.
— Погоди, не топчи тут, я сам спущусь.
Осторожно сойдя вниз, Александр вгляделся в снег, из-под которого выглядывал какой-то предмет, похожий на кусок ткани. Подобрав тонкую ветку, он подцепил предмет и вытащил из-под снега окровавленный платок.
— А вот и повязка нашего учителя, которой он забинтовал раненую руку.
— Во дела! — присвистнул Виктор. — Надо отдать платок на экспертизу, чтобы установить, Сергея ли Петровича эта кровь.
— Не торопись. У меня есть идея. И потом, мне надо сделать еще кое-что. Пошли, я пока отнесу платок и рюкзак в мой гостиничный номер.
— Зачем?
— Увидишь.
***
Когда Сергея вызвали на очередной допрос, он выглядел усталым и совершенно безучастным. Если в первые дни его пребывания в сизо в нем теплилась надежда, что его арест является какой-то ужасной ошибкой, то с каждым новым допросом эта надежда угасала. Ему никто не верил, его жену больше не пускали к нему, он не мог даже узнать, связалась ли Наталья с адвокатом из Тулы. Сергей сидел перед Соколовым и смотрел на заключение экспертизы, которое следователь положил на стол.
— Это результаты анализа вашей крови, найденной на рюкзаке Ани Берестовой, — без всякого выражения в голосе произнес полицейский.
— Что? Каком рюкзаке?
— Рюкзак пропавшей девочки был обнаружен в лесу, недалеко от того места, где вы якобы упали, катаясь на лыжах, и поранили руку.
— Что значит «якобы»? — ошеломленно спросил Сергей. — Я действительно упал и поранил руку.
— Согласен, вы поранили руку. Но не факт, что от падения. Улики, обнаруженные на месте преступления, говорят о другом. Я предполагаю, что похитив девушку, вы притащили ее в лес. Возможно, она оказала сопротивление и поранила вас сучком, не найдя ничего лучшего для своей защиты. Так ваша кровь попала на ее рюкзак. Где девушка и что вы сделали с ней?
— Это безумие! — Сергей побледнел, в его глазах плескалась смесь отчаяния и страха. — Я катался на лыжах! Я был один в лесу! Я действительно упал! Аню я в тот день даже не видел! Я не похищал ее!
— Покажите вашу левую руку, — неожиданно сказал следователь.
— Что? — удивился учитель. — Зачем? Рана почти зажила.
— Мне не нужна ваша рана. Я хочу увидеть татуировку.
— При чем здесь… — начал было Сергей, но все же закатал рукав. Соколов разглядел букву «С» на запястье учителя. Точно такую же букву описывала в своем дневнике Аня, влюбленная в своего учителя.
— Все улики против вас, Сергей Петрович, — покачал головой Соколов. — Картина складывается не в вашу пользу.
— Какая картина?! У меня есть алиби!
— Вы катались на лыжах один в лесу, и это никто не может подтвердить. Более того, есть множество свидетельств, подтверждающих, что вы были в тот вечер в церкви, а Аня исчезла сразу после того, как вы вышли оттуда.
— Я пошел домой, и моя жена подтвердила это!
— Она сказала, что вас не было час. Этого достаточно, чтобы увести девушку в лес и убить ее.
— Я не виновен, — обреченно пробормотал Сергей, — но, видимо, это уже не имеет значения.
— Я передаю дело о похищении вами вашей ученицы Анны Берестовой в прокуратуру, Сергей Петрович. Улик против вас достаточно. Из следственного изолятора вас переведут в тюрьму, где вы будете ожидать суда. Вам назначат адвоката.
Допрос продолжался два часа, после чего обессилевшего подозреваемого отвели в камеру. Соколов вернулся в гостиницу, сжег в камине просушенный платок учителя, кровью с которого он предварительно испачкал рюкзак Ани, и начал готовить очередной пресс-релиз для газеты «Голос общества». Затем он вызвал к себе в номер Виктора, передал ему пресс-релиз и спросил:
— У тебя есть здесь, в Светлояре, знакомый адвокат, которому… хм… можно спокойно доверить эту историю с испачканным кровью рюкзаком пропавшей девушки?
— Знаю одного, — ответил журналист, — Леонид Андреев. Как ты собираешься представить это дело?
— Подозреваемый выманил девушку из церкви под каким-то предлогом, отвел ее в лес, убил и спрятал труп. Защищаясь, девушка ранила его, кровь попала на рюкзак, который Лебедев в спешке спрятал под снегом. Рюкзак был найден на том месте, где он якобы навернулся в овраг, а не там, где его нашел ты. Никакого окровавленного платка не было. Экспертиза подтвердила, что кровь на рюкзаке принадлежит подозреваемому.
— Понял. Я пришлю тебе Андреева.
20 января 2024 года
Соколов сидел за столом лейтенанта Виноградова в его небольшом кабинете, куда он вызвал для финальной беседы обвиняемого и его защитника. Он был погружен в мысли о завершении расследования. Дело Сергея Лебедева, учителя физики, обвиняемого в похищении и убийстве своей ученицы Анны Берестовой, подошло к тому концу, которого он добивался. Преступник найден, осталось найти труп, но он, Александр Соколов, об этом позаботится. Тогда вся слава снова достанется ему, он сможет вернуться в Москву героем, где завоюет былую репутацию. Он всю ночь готовился к этой встрече, зная, что каждое его слово окажет влияние на ход судебного разбирательства. Он подготовил все материалы так, чтобы представить их адвокату в нужном ему свете.
Ровно в десять прибыли Андреев и Лебедев в сопровождении конвойного, которого Соколов сразу отпустил. Они уселись за стол напротив следователя, Сергей выглядел напряженным, он потирал запястья, с которых недавно ему сняли наручники, затем стал теребить край пиджака. Лицо адвоката, напротив, было уверенным и сосредоточенным, он сохранял полное спокойствие.
— Добрый день, господа, — Соколов поднял взгляд от документов. — На завершающем этапе этого расследования я хотел бы узнать, прежде чем передать дело в районный суд, есть ли у вас свидетели, которых вы хотели бы вызвать?
Сергей хотел что-то сказать, но Андреев взял слово первым.
— У нас есть несколько ходатайств. Мы хотели бы ознакомиться с результатами анализа крови, найденной на рюкзаке жертвы.
— Хорошо, — Соколов кивнул, — пожалуйста, они перед вами.
— В качестве свидетелей мы хотели бы вызвать человека, видевшего подозреваемого, выходящего из церкви в день исчезновения жертвы. Его показания могут помочь прояснить ситуацию.
Соколов знал, что обвиняемый имеет право на любого свидетеля, хоть его появление может затянуть процесс. Он должен был играть по правилам, чтобы оказаться вне подозрения. Кроме того, ему ничего не оставалось делать, кроме как довериться Волкову, который утверждал, что адвокат не подведет. А насчет свидетеля они договорились заранее: чем менее авторитетный он будет, тем лучше. Но для порядка он спросил Андреева:
— Что это за свидетель?
— Это некий Дмитрий Белов, одноклассник жертвы, который находился в тот момент у церкви, когда мой подзащитный вышел оттуда.
Соколов успокоился и мысленно поаплодировал журналисту. Белов слыл трудным подростком, вряд ли присяжные испытают к нему большое доверие. А других свидетелей у подозреваемого нет: все село было в тот вечер в церкви. Если уж не заметили исчезновение всеобщей любимицы, было ли кому-то дело до ее учителя. Решающей роли в деле Белов не сыграет.
— Хорошо, — сказал он, — с учетом ваших запросов я передаю дело в суд, если у вас нет других ходатайств.
— Подождите! — взгляд Сергея заметался от следователя к адвокату. — И это все? Почему вы не разрешили мне свидания с женой? У нас есть другой адвокат, почему мне дали этого?
— У вас было одно свидание с женой, — сухо ответил Александр, — и где же ваш адвокат? Может, у вас есть другие свидетели? В своих показаниях вы указали, что вас никто не видел, и алиби у вас нет. Встретимся в суде.
Андреев и Соколов обменялись взглядами, затем пожали друг другу руки. Сергея увели, предварительно надев на него наручники.
***
Соколов вошел в кабинет прокурора города Шатуново, когда улице уже стемнело, сквозь окна пробивались лишь редкие огоньки фонарей. В руках он держал уголовное дело о похищении ученицы одиннадцатого класса средней школы села Светлояр Берестовой Ани. Прокурор, Семен Васильевич Авдеев, встал ему навстречу и пожал руку.
— Старший лейтенант Соколов, — представился Александр.
— Присаживайтесь. Я ознакомился с делом. Прежде чем составить обвинительное заключение, я хотел бы задать вам несколько вопросов. Этот учитель, Лебедев, был последним, кто видел девочку?
— По времени совпадает уход подозреваемого из церкви, как утверждает свидетель, и исчезновение пострадавшей из той же церкви.
— Я изучил личность обвиняемого. — заметил Авдеев. — У меня создалось впечатление, что Лебедев был образцовым педагогом.
— В его биографии было немало темных пятен. Например, неизвестно, по какой причине такой талантливый педагог оставляет свою работу в городе и перебирается со всей семьей жить в село, устраивается в маленькую провинциальную школу? Не скрывается ли нечто зловещее за маской добропорядочного учителя? Где он находился в день исчезновения девочки, подозреваемый не смог объяснить внятно, алиби у него нет.
— Вижу вы изучили записи с камер видеонаблюдения, собрали показания учителей и одноклассников девушки.
— Да, есть свидетель, утверждающий, что учитель следил за Аней, следовал за ней повсюду, как в школе, так и вне уроков, — подытожил Соколов. — К делу я приложил фотографии, сделанные свидетелем, почти на всех из них присутствует подозреваемый.
— Ясно. На основании показаний свидетелей и описания всех фактов я составлю обвинительное заключение, указав на необходимость привлечения к уголовной ответственности Лебедева Сергея Петровича за похищение несовершеннолетней.