Солнце медленно садилось за холмами, прохладный ветерок играл с мусором на дороге, а Марк сидел в новенькой машине, и тупо смотрел вперёд невидящим взглядом. Его левая часть лица распухла, глаза почти не было видно, из разбитой губы продолжала сочиться кровь. Телефон, наконец, перестал трезвонить и затих на соседнем сиденье.
- Кем ты себя возомнил? – спросил он, повернув на себя зеркало заднего вида. – Ты просто ничтожество, существо, не имеющее право на жизнь! Забыл свою судьбу?
В какой-то момент в отражении пропало опухшее лицо и появилось другое, забытое, детское.
- Мам, можно мне сегодня погулять с ребятами?
С водительского сиденья повернулась женщина с гримасой ужаса на лице.
- Что? С этими неугомонными, грязными и избалованными придурками?
- Но мам, они мои друзья, - сделал слабую попытку мальчик.
Но женщину уже было не остановить, в ход пошли ругательства, примеры и доказательства того, что эти мальчики были невоспитанны и даже опасны. Она отстегнула ремень безопасности и вывернулась назад, чтобы схватить сына за локоть.
- Ты должен быть хорошим ребёнком, делать только то, что скажут взрослые, и никогда, слышишь, никогда не идти против слова матери!
От неё пахло дешёвыми сигаретами с ментолом, обесцвеченные волосы осыпались на сиденье при любом движении головы, а жёлтые, гнилые зубы скрипели друг о друга, когда она выходила из себя.
Мальчик не стал рассказывать, что это единственные ребята, которые приняли его в свою компанию, так как из-за обносок и вечного голода многие его попросту сторонились. А голодный он был всегда. Порой, даже приворовывал, потому что иначе ему грозил голодный обморок или болезненное скручивание желудка. Но мать считала, что обжорство - это признак буржуазии, которая совершенно не знает толк в моральных принципах, и что лишь простым людям известны такие чувства, как долг, уважение, смирение и самое главное – понимание жизни.
- Мам, - сделал последнюю попытку мальчик, - Я очень сильно хочу есть.
- Это всё от переизбытка свободного времени. Посмотри на отца, он целыми днями пашет на заводе, и я уверенна, что он с утра ничего ещё не ел, но по возвращению домой, его будет ждать ужин, который он заслужил.
***
- Ужин, - вслух повторил Марк и понял, что всё, что он съел в той забегаловке, после побоев вышло наружу, и сейчас чувство голода начинало преобладать даже над физической болью. Он сделал над собой усилие, вышел из машины и направился к дому. Ему не представлялось, что можно сказать Еве, чтобы она не начала паниковать и только добивать его расспросами, но жены дома не оказалось.
На столе в кухне лежала записка с грубым размашистым почерком: Не смогла дозвониться, пошла к соседке, поболтать.
Марк выдохнул с облегчением, потому что не нужно придумывать очередную ложь, а можно в тишине постоять под тёплым душем. Что он и сделал. Капли воды причиняли боль по ссадинам и разбитой губе, но сильнее казалась та боль, что жила глубоко в сердце, оставленная странной материнской любовью.
Порой, ему слышался скрипучий голос мамы, словно он звал из самых тёмных уголков дома, словно осуждал, что Марк забыл все наставления и начал вести беспутную буржуазную жизнь. Но буржуазия давно переросла в нечто иное в современном мире, сейчас уже почти ничему нельзя дать точное определение, всё спряталось за размытыми шаблонами, и не имеет чётких граней. Интернет внёс в общество новые понятия, дал безграничные просторы и в тоже время заточил в рамки, навязанные теми, кто им управляет. Марк вновь подумал о буржуазии, только в новом ключе и тут же отбросил эти мысли вместе с мокрым полотенцем.
Ева всё ещё не возвращалась. Обычно она не пропускала ужин, так как за ним следовал приём лекарств, но ключ в двери не поворачивался.
Марк по привычке отсыпал нужное количество таблеток, оставил на столе около записки и отправился в местную кафешку, чтобы нормально поесть перед сном. Ему отчаянно хотелось мяса, деликатесов, хотя, в этой глуши даже ананас считался деликатесом.
Перед забегаловкой не было ни одной машины, от чего Марку стало немного спокойнее, но вполне вероятно, что значимые люди могли прийти и пешком. Он остановился перед стеклянными дверьми и, делая вид, что поправляет куртку, оглядел помещение. В самом тёмном углу сидел дед, и держал стакан с водой, видимо после пожара в баре, ему просто некуда было податься. У самых дверей сидел племянник владельца похоронного бюро, как всегда одетого не по современной моде, но осуждение одежды не входило в планы Марка. Чопорный племянник доедал омлет.
За стойкой сидела влюблённая парочка, которой раньше не было заметно в городе. Марк прошёл к противоположному от деда столику и уселся, пряча опухшее лицо. Официантка Анна, единственная официантка в этом заведении, подошла к столику и наклонилась слишком низко, явно соблазняя красавчика. Но после дневного инцидента, Марка начало тошнить от дешёвых простушек, незнающих себе цену.
- Просто принеси мне стейк с кровью.
- Мясо закончилось. Может, попробуете наши знаменитые блинчики или ягодный пирог?
- Твою мать, неужели в этом мире ценятся только позёрство, наигранная красота и бестолковость? – он кулаком ударил по столу, от чего тот хрустнул и покрылся мелкими лаковыми трещинами.
- Марк? – в дверях стояла Ева. Она была всё в той же любимой толстовке, привычный вид, но вот взгляд был наполнен страхом и непониманием.
- Ничего не нужно.
Марк быстрым шагом дошёл до двери, взял под руку жену и вывел на улицу.
- Что ты здесь делаешь?
- Что с твоим лицом, милый?
- А, это?! – он слегка коснулся пальцами по опухшей скуле, - Ты не поверишь, что бывает, когда напьёшься с горя и спотыкнёшься на ровном месте.
- Очень больно? Я искала тебя.
Голос Евы дрожал и порой становился настолько тихим, что её слова оживлялись лишь движением губ. Марку пришлось крепко обнять её, чтобы успокоить, но он в этот момент подумал о запахе Микки Стар. Вспомнил волосы, то, как она спала, свернувшись в клубок, как резко отвечала на вопросы и не терпела тех, кто лезет в её жизнь. И ему ещё больше захотелось стать к ней ближе.
- Милая, я забыл бумажник в кафе, сейчас сбегаю, - соврал Марк и вернулся к столику. Ему пришлось сесть, словно он что-то ищет, а сам в это время достал телефон и написал сообщение.
«Приятно осознавать, что в наше время существуют писатели, чей слог схож с мыслями Шекспира. В его словах, наполненных чувствами и безумием, проходит тонкая грань любви, стираемая современными понятиями. И эта самая грань отчётливо прорисовывается на ваших страницах».
Ему пришлось неслабо напрячь мозг, чтобы составить три таких высокопарных предложения, но Марк остался собой, крайне доволен. Когда он вышел к Еве, то его настроение всё ещё было гадким, но приправлено сладким соусом.
- А знаешь, с кем мне сегодня довелось познакомиться? – тихо спросила Ева, когда они шли в сторону дома.
- Я думал, что ты уже всех знаешь в нашем маленьком городке.
- У нас остановилась сама Микки Стар, - в голосе появились нотки повизгивания. – И она со мной познакомилась, представляешь?
Марк остановился посреди дороги и замер, ему показалось, что Ева способна отобрать то, что он уже считал своим. Его Ева знакома с ЕГО Микки Стар.
Уже дома, он не проронив ни слова, разделся и лёг в кровать. Хотелось чего-то необычного, чего-то выходящего за рамки, но в данный момент всё оставалось недоступным.
Марк взял телефон, и, стараясь не привлекать внимания, вышел в кухню, Ева чистила зубы в ванной. Микки не ответила на его первое сообщение, но он решил, что ещё рано отчаиваться, да и вообще, те, кто быстро отступают, изначально запрограммированы на провал. Пришлось вновь посидеть и подумать над словами, затейливыми фразами, ведь Марку казалось, что с писателем нужно общаться на его языке.
«Порой, открыв вашу книгу на случайной странице, я заранее уверен, что смогу увидеть душой те самые мысли, в которых живёт романтика времён ренессанса. Та тонкость, те глубокие вдохи, и те самые тонкие пряди у виска, которые всем сердцем хочется убрать за нежное ушко».
Ему казалось, что она ждёт именно таких фраз, такого построения ухаживания. Ведь от этих сообщений зависело его будущее, его новая безработная жизнь.
- Милый, я иду спать, ты где? – донеслось из спальни.
Марк вернулся в комнату и лёг рядом с женой. Близости у них не было уже почти год, оба понимали, что с её диагнозом это будет сложно, если даже не опасно, но всё равно спать ложись в обнимку. А сегодня в его мыслях играли тёмные кудри, волновал иной запах, и представлялись изгибы Микки Стар.
Под сообщением появился значок «прочитано» и он, успокоившись, заснул. Если бы ей было страшно или неприятно, она могла заблокировать номер, но не сделав это, поселила надежду.
***
Следующим утро Марк проснулся рано, и к удивлению почувствовал прилив сил и странно приятное настроение, словно, что-то должно было произойти приятное. Такое чувство бывало, когда он маленький ждал маму перед новым годом. Ему каждый раз казалось, что вот-вот произойдёт чудо, но она всегда приходила с пустыми руками, не накрывала праздничный стол, не обещала чудес. Она каждый раз продолжала жить, словно ничего на свете не может быть важнее и интереснее, чем правильное воспитание, не зависящее от установленных дат, времён года и придуманных праздников для отвлечения народа от действительно важных целей.
Поэтому с утра у Марка было странное ощущение, надежда, приправленная материнским ядом. Он не стал будить Еву, прошёл в кухню и заварил кофе. Напиток приятно согревал желудок, мысли носились как колибри, периодически зависая над одной, но тут же, отправляясь непонятно куда.
На телефон пришло сообщение от рыжей, но Марк его проигнорировал даже не открыв. Ему не хотелось чувствовать себя сейчас игрушкой в чужих руках. Он допил кофе, оделся и вышел на улицу. Слабый дождик не доставлял дискомфорта, а лишь привносил свежесть и прохладу. Пройтись вдоль домов, купить вкусняшки и на время забыться от всего, что его окружало в последнее время. Он завернул за заброшенный кинотеатр и остановился перед магазином, там что-то явно происходило. И это что-то не входило в обычные будни этого городка.
На кассе никого не было, зато вдоль полок туда-сюда сновали парень с девушкой. Марк сразу узнал их, это были те самые новички в городе, что ночью сидели в кафе.
- А, где леди Мари? – спросил он, имея в виду пожилую кассиршу.
Парень с девушкой остановились и вышли на кассу входа.
- Нет её больше с нами, - ответила девушка.
- А с чего это «леди»? – грубо бросил парень.
- Ну, - пожал плечами Марк, - Я сам-то не местный, но все её так звали. Привычка уже выработалась.
- Теперь этот магазинчик наш, - если бы этот парень был котом, то сейчас стоял бы, выгнув спину с неприятным шипением.
- Да ладно тебе, - девушка похлопала по спине парня, от чего тот ещё больше зашипел. – Вы же хотели что-то купить, верно? Мы вроде как открылись, но ещё не очень понимаем, как устроен этот городок.
- А, вы об этом?! Да, здесь есть принцип свободы, многие работают тогда, когда им удобно. Обычно, местные ходят за продуктами рано утром или поздно вечером. В обед, каждый занят своим делом.
Марк устал от новоприбывших и, пройдя по магазину, собрал в корзинку всё, что было ему нужно, и направился к кассе, где уже приготовилась принимать товары девушка. Она была светловолосая с веснушками по всему носу, черты лица грубоваты, и больше похожи на фермерские, не высокая и плотная. Парень был почти копия она, и Марк решил, что они, скорее всего брат и сестра, чем замужняя пара.
Он посмотрел на то, как девушка пробивает продукты, подумал о рыжей, о Микки Стар и ему отчаянно захотелось придушить Еву. Хотя, уж она-то точно не была ни в чём не виновата. Просто, её вялость, состояние давили на него, душили, закрывали от новых возможностей.
- Мы оповещаем всех в городке, что похороны бабушки будут завтра. Приходите.
- Хорошо, - кивнул Марк, а сам в это время представил в гробу Еву.
К чёрту леди Мэри, ко всем чертям этот городок! Ему не терпелось установить прямой контакт с Микки Стар, и наконец, получить желаемое. Марк отправился в сторону площади, просто, посидеть и поразмышлять, но часто в нашей жизни происходит то, что меняет наши планы совершенно в иную сторону.
- Я думала, что ты уже не придёшь? – сзади подошла рыжая и почти обожгла дыханием его шею.
Он сидел на скамейке и тупо смотрел на камень с надписью. Ему казалось, что эти слова должны нести что-то важное и мудрое, но они были просто набором букв.
- Я задержался, обсуждая похороны леди Мэри, - даже не вздрогнув, ответил Марк и повернулся к женщине.
- Да, я тоже уже слышала. Печальная новость. Я хотела кое-что с тобой обсудить.
- Присаживайся, - он без всякого энтузиазма похлопал по месту на скамье рядом с ним.
- Давай, уедем! – внезапно выпалила она и замолчала.
Марка словно обдало холодным душем. Эмоции, которые итак были притуплены, внезапно пропали и оставили место только холодной пустоте.
- И куда мы уедем? – он повернулся к ней с улыбкой.
- Куда угодно, только ты и я.
Рыжая, сейчас выглядела странно, словно приняла что-то запрещённое или же сошла с ума. Она наклонилась к Марку, дыхание участилось, губы шевелились, словно шептали что-то, но он ничего слышал.
- Сбежим!
Она повторяла это слово как заведенная, меняя лишь интонацию и громкость. Мимо проходили люди, но Марку, если честно было уже плевать, что о нём подумают, а потом, ещё и расскажут. Он внезапно окунулся на пару десятков лет назад, когда ещё пацаном решил, сбежать из дома.
Была зима, и явно не лучшее время для побега из дома, но ему так хотелось почувствовать свободу, ощутить свои возможности, поймать шанс и стать кем-то иным. Он не взял последних денег из кошелька матери, нет, он решил, что сам сможет заработать, а потом, ещё и поделиться с ней.
Но на работу не брали детей четырнадцати лет, не давали подаяние, так как за место, что бы просить милостыню, нужно было сначала заплатить. Марк бесцельно бродил улицам, кутаясь в тонкую куртку. Ему мечталось, что сейчас вот-вот, кто-то его приметит и даст работу или же просто, пожалеет и накормит. Так, он провёл свою первую ночь вне стен родного дома.
Он спал в куче коробок и старых вонючих тряпок, а под утро к нему забралась собака и спать стало немного теплее.
На улице рассвет начинается раньше, чем дома, становиться холоднее, сырее и страшнее. Марк так и не решился вернуться домой, и сам не зная как, забрёл в квартал, о котором мама говорила только ругательными словами.
Его подозвал высокий и красивый парень, одежда на нём была дорогая и идеально выглажена. Он что-то сказал Марку, но тот его не понял.
- Эй, чудила, не сторонись! Не хочешь подзаработать?
Марк подошёл ближе.
- Хочу.
- Тут нужно-то… - парень наклонился к Марку и зашептал ему на ухо.
От этих слов щёки мальчика стали красными, на глаза навернулись слёзы.
- Но это же…
- Это хорошие деньги, которые больше в городе тебе никто не предложит.
С того момента Марк не убегал из дома ещё три года. Но суммы, которые ему называл тот парень, навсегда остались в памяти.
***
- Я просто не могу убежать с тобой, - развёл Марк руками.
- Ну почему, сладкий?
- Начнём хотя бы с того, что у меня есть жена и она нуждается в специальном уходе.
- Давай, убьём её? – так просто сказала рыжая, словно откусила яблоко.
- Убить Еву? – переспросил Марк, но уже понял, что эта фраза теперь засядет в голове, как тот парень, предлагавший большие деньги за ночь со зрелой дамой.