Казалось, что именно под воздействием звука пар начал движение в сторону примата. Два красных глаза, потеряв интерес к скорчившемуся на полу существу, шарили по стене над ним в поисках чего-то. Две красных точки остановились в полуметре над головой человекоподобного животного, слились в одну, из которой в стену отлетел красный луч. Ещё один незнакомый пугающий звук, вызванный скрежетом металла, прошёлся по перепонкам и проник прямо в мозг, сотрясая остатки того, что можно было бы назвать мышлением или здравым смыслом. Выдвинувшиеся из стены две металлические клешни могли бы парализовать от страха, но в этом не было необходимости - существо на полу уже было обездвижено.
Облако пара, всё это время надвигавшееся на примата, достигло цели, обдав его на удивление приятной прохладой и чистотой.
Сознание узника уже не в состоянии было отследить тот факт, что из стены с таким же скрежетом выдвинулась узкая лежанка, что металлические лапы подхватили и уложили его… Последнее, что уловил затуманенный взгляд, были светящиеся белым светом символы на противоположной стене.
То забытье, которое можно называть сном лишь условно, никогда не доставляло примату удовольствия. Это была потребность, которую нужно удовлетворить, чтобы иметь силы двигаться дальше. Испепеляющее солнце, пыльные вихри, нередко разносившие огонь, озлобленные сородичи или жуткого вида неизвестные существа, - всё это не способствует спокойному отдыху, слишком велик риск смерти. Также, как и сейчас, во сне он пересматривал то, что пережил, когда не спал: бесконечное движение куда-то по обжигающей конечности почве, стычки с другими животными, практически всегда безуспешные поиски пищи… Все эти картины не оставляли и шанса на полноценный отдых, вызывали только тревогу и приводили к лихорадочному пробуждению.
Открыв глаза, примат не заметил разницы в освещении, - настолько темно было в склепе. Определить, день сейчас или ночь, тоже не представлялось возможным: дыра, в которую он провалился, была чем-то сверху завалена. В голове пульсировала только одна мысль - надо выбраться и бежать дальше! Опасность, которая пронизывала здешнее пространство, была не похожа ни на одну, из тех, что он ощущал ранее. Этот незатейливый мыслительный процесс привёл к осознанию необходимости сдвинуться с места или хотя бы пошевелиться. Но, как только рука примата потянулась к голове, чтобы ощупать полученную при падении рану, в глаза ударил резкий белый свет, металлические клешни, по-прежнему торчащие из стены, обхватили его за плечи и рывком подняли на ноги.
Стена напротив запестрила символами, которые он мельком увидел перед забытьем. Чей-то голос монотонно произносил незнакомые никогда не слышанные им звуки. Неизвестно, спустя сколько времени мелькание символов замедлилось, и примат стал замечать их очертания. Они по прежнему оставались непонятными. Знакомым показался только один, тот, что в виде шара на небе, который каждый день обжигает и без того иссохшую землю.
Спустя время, каждый символ горел на стене ярко белым цветом подолгу, можно было разглядеть каждую деталь. Теперь голос повторял один и тот же звук, пока не изменится изображение на стене.
Захват, державший примата неподвижно, разомкнулся только после того, как светящиеся картинки пропали и стена напротив стала такого же цвета, что и остальные. Инстинктивно он бросился к тому месту, куда свалился, но, задрав голову, со страхом убедился, что сверху такая же стена, что и по сторонам этого сомнительного пристанища. Поведение примата ничем не отличалось от поведения зверя, попавшего в ловушку. Он метался от стены к стене, подпрыгивал, стучал, рычал, шарил по стенам и полу в поисках чего-нибудь, чем можно защититься. Но здесь ничего не было, кроме стен, которые, похоже, скрывали ещё много необъяснимого… Все первобытные инстинкты примата однозначно сигнализировали о невидимой опасности. Это знакомое, хоть и не сулящее ничего хорошего, чувство не раз спасало ему жизнь. Но сейчас угроза исходила не от живого существа, каким бы жутким оно не оказалось, а от того, кто мог состоять из такого же материала, что и вся эта клетка, кто мог издавать звуки, исходившие из стены с символами, кто мог пускать красный свет глазами в стену.
Новый страх заставил примата забиться в дальний угол и ждать, опасливо озираясь, что будет дальше…