Глава 1

Вы когда-нибудь сходили с ума на несколько часов? Чтобы раз, и вы, как ненормальный, попадаете в странный мир к жутким обитателям. А потом — два, и вы сидите у себя дома и пытаетесь понять, как такое могло произойти и как теперь жить с этим. У меня, например, такое происходит каждый день. 

Я просыпаюсь нормальным человеком, пью кофе, топаю на работу, а чуть позже схожу с ума. Вечером, если удастся уйти пораньше, то снова прихожу в себя и попадаю в реальный мир. 

Беда лишь в том, что я ещё не решила для себя, где мне лучше: в реальности или в другом мире. Нет, конечно, другой мир совсем не сказка, там не бегают единороги и нет возможности летать. Но, попав однажды на другую сторону, начинаешь любить её какой-то странной, сумасшедшей любовью, которую трудно объяснить простому человеку. 

– Алис, возьми на себя дом доктора Лаврова, – попросил Антошка, когда я зашла в его кабинет. 

День только начинался, и я ещё не успела сойти с ума. 

– Лаврова хотел взять Эдик, – заупрямилась я. 

Дом покойного деда. Ну кому он нужен? То ли дело с домами, имеющими жуткую историю. А Лавров был всего лишь лор-врачом, никаких специфических операций, странных смертей и уж тем более убийств. Он был хорошим дядькой, только одиноким. 

– Эдик не может, – сказал, как отрезал, Антошка. 

Я опёрлась руками об стол и заглянула в зелёные глаза парня. Пять, десять, двенадцать. На тринадцатой секунде он, как всегда, не выдержал и отвёл взгляд. 

– Погоди, – насторожилась я. – Эдик уже был в доме? 

– Был, – тихо ответил Антошка и потрепал свою рыжую шевелюру. На самом деле его звали Сашей, но «Антошка» прилипло как-то само по себе, ещё в начале карьеры, и так и закрепилось. 

– Испугался? – я потёрла ладони. 

– Что-то там не так. Алис, съезди, проверь. Ты самый чувствительный, – Антошка сделал вдох и проглотил слово «медиум», – человек. 

– Ну, если так, то давай адрес. Уж больно скучным выдалось утро. 

Солнце почти полностью проснулось, но ещё не улыбалось. Я трясусь в автобусе и еду на край города. В общественном транспорте всегда полно разного типа энергии. У нас в конторе все так делают. Не выспался — прыгай в автобус, хандришь с утра — полезай в метро. Нахватаешься от пассажиров всякого, и волосы потом часа полтора дыбом на загривке топорщатся. 

Стою, держусь за поручень, смотрю в окно, а рядом со мной баба стоит. Не женщина, а именно баба. С сальными пятнами в области бёдер. Юбка до пола, в руках пять пакетов с продуктами, лицо не умыто, волосы собраны в скукоженный пучок. Вот все едут на работу или по делам, а эта уже с базара домой направляется. 

Ей не хватало только трёх-четырёх детей и стальной косы. В её взгляде читались отчаяние, безволие и самобичевание. Она ела, не испытывая голода. Я закрыла глаза и мысленно коснулась её ауры. Она была серой с полосками пурпурного и болотного. Это было ярко, почти до рези в глазах. Мои чувства обострились, а потом разлетелись на сотни жёлтых искр. Волна энергии пробежала от кончиков пальцев ног до затылка. Я почувствовала, как энергия наполняет каждую клеточку, и мне захотелось бежать вперёд. 

Эта женщина не протянет долго. В один момент она просто упадёт замертво. Такие люди не понимают, что самобичевание лишает их души. Человек разрушает сам себя. Глупо. 

Автобус остановился на убогой, похожей на каменную коробку остановке. Я в последний раз посмотрела на женщину и пожелала ей спокойной смерти. Возможно, после этого ей станет легче. 

– Лавров, Лаврушкин, где же ты у нас? – пропела я и остановилась напротив длинного двухэтажного здания. 

– Ого! Может, его лучше просто снести? 

Дом выглядел не просто старым или обветшалым. Нет, он буквально разваливался на глазах. Второй этаж, хотя и выглядел лучше первого, словно грозил его раздавить в случае чего. 

Я достала ключи из сумочки и подошла к двери. Изнутри слышались голоса. Сейчас будем делать перекличку. Я открыла дверь и попала в уютный дворик со столом и стульями по кругу. Дворик в доме! Значит, пора. 

Я закрыла глаза, представила туман и шагнула в него. Я сошла с ума. 

Двор был полон людей, стол накрыт и заставлен блюдами. Сидящие были одеты в чёрное. Значит, похороны. И точно, в углу, на двух табуретках, стоял маленький гробик. Для Лаврова маловат размером. 

Я прокашлялась и деликатно спросила: 

– Живые есть? 

Сидевшие за столом не обратили на меня никакого внимания. Интересно, что они тут все делают? 

Слева от меня тихо приоткрылась дверь. Из неё выглянул парень и поманил меня пальцем. Живой, что ли? 

Вот теперь я вошла в здание и осмотрелась. Штукатурка сыпалась прямо на голову, стены в разводах и плесени. Мебель сломанная, покрытая вековой пылью. 

– Привет, – произнёс парень и дотронулся до моего плеча. 

– Ты что, живой? – обалдела я. 

– Да хрен его знает. Ты первая, к кому я смог прикоснуться. 

Он симпатичный. Невысокий, но не толстый, прям как мне нравятся. Правда, на вид ему около двадцати. Маловат для меня. 

Глаза серые, красивые, нос ровный, скулы идеальные. Стоп! Мне нужен Лавров!

– Ты как сюда попал?

- Вроде дело было. А тут эти. Ужас! А ты как вошла?

– Молча, – грубо ответила я. Нет, ну а что с ними носиться, что ли?

Парень смотрел на мои волосы. С этой стороны они всегда отличались роскошью и цветом. 

– Ясно. Звать как? Что молчишь?

Мертвец. Просто странный. А как коснуться меня смог?

– Буянить не будешь?

– Нет, – ответил он, продолжая странно на меня смотреть.

Теперь стало понятно, почему Эдик сбежал отсюда. Тут место нехорошее. Непонятно, почему меня одну отправили, тут нужна целая команда.

– Поможешь? – спросил паренёк.

– Вряд ли. Но если покажешь весь дом, может, что-то придумаю.

И тут случилось то, что ещё ни разу не происходило на моём веку. Он взял меня за руку и повёл по коридору. От его ладони шло приятное тепло, которое передавалось и мне. Возможно, я зашла слишком далеко, и тут такое в порядке вещей? Но маленькие занозы страха засели в подкорке мозга.

– Смотри, тут эти двое, – он указал на комнату с двумя детьми. Старшая, лет пяти-шести, играла на полу. А маленькая, полугодовалая, лежала на столе. Она резко перевернулась и полетела вниз. Мои инстинкты едва успели дать команду рукам. Я поймала кроху и прижала её к себе. Молча уставившись на меня, она громко причмокнула и, закрыв глаза, уснула.

– Дурдом какой-то. Ещё есть?

Я прижала малышку к себе, а парень снова взял меня за руку и повёл дальше. Старшая девочка так и осталась сидеть на полу, не обращая на нас внимания.

Коридоры и комнаты отличались по обстановке и дополнениям. Объединяло их только одно: они все были старыми. На стенах местами висели картины явно не нашей эпохи.

В одной из комнат мы обнаружили десятилетнего мальчика, спрятавшегося под столом. Его одежда, состоящая из подтяжек и необычного кроя рубашки, выдавала его происхождение. Он явно находился здесь уже давно. Из стен торчали металлические ручки, похожие на переключатели, но для чего они, оставалось непонятным.

– Привет, – обратилась я к мальчику.

Он сидел к нам спиной и никак не отреагировал. Я посмотрела на парня.

– Он молчит. Но пару раз я видел, как он встаёт и нажимает эти рычажки в стене. 

– Вот что бывает, когда без подготовки суёшься в неизвестность. Надо было сначала изучить всю подноготную дома.

Я положила младенца на стул и достала из сумочки телефон. Антенны нет. Жаль. Мы глубоко забрались.

– Есть ещё кто-нибудь?

– Тебе нужны ещё? – в глазах парня застыл ужас.

– С чего это ты такой эмоциональный, а? – спросила я, ткнув его пальцем в лоб. Однако ничего не произошло. 

– Больно. 

– Для мёртвого ты слишком жив, а для живого... В общем, ты бы тут и часа не продержался. Придётся потом рапорт писать на твоё тело. 

– Дело? 

– Не-а, тело. 

Пока я разбиралась с парнем, младенец на стуле перевернулся и полетел головой вниз. Послышался хруст, и наступила звенящая тишина. 

– Она так и будет падать. Оставь её. 

Мои руки замерли в сантиметрах от малышки. 

– Слышь, сероглазик, не лезь! – рявкнула я и подняла младенца. Малышка снова открыла глаза и сделала губки бантиком. 

А в милых глазах парня читалась обида. Ну и пусть обижается, не маленький, жалеть не буду. 

– Мне надо выйти. 

– Ты уйдёшь? 

– Прости, милый, но работа есть работа. 

Я ещё раз для убедительности ткнула парню в лоб и закрыла глаза. Перешагнула через туманное марево, и тут же шум улицы оглушил меня. Словно я много часов находилась в полной тишине. 

Перед глазами было разбитое окно, за которым по дороге сновали машины, прохожие и дети. Я снова стала нормальной. Теперь комнаты выглядели иначе: современные обои, целая мебель, книги, разбросанные по полу, ковры. 

Телефон в руке завибрировал, и я машинально разблокировала его. 

– Алло. 

– Алиса, ты охренела? – взревел голос в телефоне. 

– Антошка, ты чего орёшь? 

В животе у меня заурчало, и слюна наполнила рот. 

– Два дня ни слуху ни духу! Только не говори, что ты всё ещё у Лаврова? 

– Два дня, – прошептала я. 

– Сдохнешь ты, а отвечать буду я. Я тебе какое задание дал? Найти Лаврова! А ты куда пропала? 

– Так я у него самого. Только ещё не нашла. Антош, тут место мутное, можешь на него историю покопать? 

– Хорошо. Скину файлом. Значит, Эдик не преувеличивал, когда говорил, что это дурдом?

– Да нет, всё намного проще. Просто временные цикличности наложились друг на друга. Что-то очень мощное повлияло на это место, и оно перемешалось. 

– Алис, ты чего там ревёшь, что ли? 

Я провела рукой по лицу и удивилась: из глаз ручьём текли слёзы. Вот это денёк выдался. Точнее, два. 

– Антош, я домой. Отосплюсь и вернусь к Лаврову. 

– Ты в порядке, Алис? 

Я огляделась, но не увидела парня, которого окрестила «сероглазиком». Хорошенький он, жаль, что странный. Обычно от моего прикосновения мёртвые уходили, а этот никак не реагирует. Может, он был как в сказке: ни жив ни мёртв. Это бы многое объяснило. 

В отражении остатков стекла я увидела женщину лет тридцати. Прямые короткие волосы убраны за уши, курносый нос и необычайно синие глаза, полные грусти. 

– Я в порядке, – сказала я.

Выйдя из дома и едва передвигая ноги, я направилась к остановке. Небольшой заряд энергии мне не помешает. Обернуться и вновь взглянуть на дом не хватило мужества. Что-то в том пареньке было странное и притягательное одновременно. Может, мне пора кота завести? Телефон завопил о том, что батарея почти полностью разрядилась. Два дня и дом доктора Лаврова. Какие тайны хранил заурядный врач-лор? Но если думать рационально, то вполне возможно, что дело не в докторе, а в самом доме. Слишком много временных цикличностей, а они сами собой не накладываются друг на друга. Что-то им помогло. Энергетический разлом? Сеансы по призыву мёртвых?

Подъехал автобус, и я запрыгнула в последнюю дверь. Вот так встреча! Передо мной снова стояла «баба». Если бы я её не «попробовала», то в жизни бы не узнала. Накрученные волосы волнами лежат на плечах, на лице красивый и нежный макияж, платье тёмно-коричневого цвета с глубоким декольте: грудь того и гляди сейчас выпорхнет. Ножки в туфельках на шестисантиметровых каблучках. Красотка! Только взгляд выдаёт затравленность и депрессию. 

Я машинально потянулась к её ауре и тут же почувствовала, как та чернеет и сыплется. Сначала послышался крик, потом сдавленный стон. Когда я открыла глаза, то увидела, что посреди автобуса лежит «баба» с чернеющими губами. 

– Доктора! Скорую! – кричали пассажиры и старались хоть как-то помочь женщине. Водитель остановил автобус прямо на дороге и присоединился к остальным в оказании помощи. 

Я вышла и остановилась напротив. Сойти с ума под вечер? Представила туман, но шагать не стала. Лишь заглянула краешком глаз. На пустынной дороге сидела женщина, которая всего минуту назад была красивой и желанной. Сейчас у неё частично отсутствовали пальцы на руках и ногах, тело тоже было в дырах. Она сама сожрала свою душу и теперь превратилась в жуткое существо. 

Эх, люби себя, Алиска, а иначе будешь похожа на эту жалкую особу. 

Я вынырнула из тумана и пошла оставшийся путь пешком. Нагуляю аппетит, а заодно и интерес к жизни. Ведь никогда не знаешь, сколько тебе осталось.