Темнота была неполной, её разделял на две тёмные части тонкий луч света, в котором пылинки кружились и медленно оседали. Воздух казался спёртым, не давая сделать полноценный вдох всей грудью. Лизи очнулась от острой головной боли в левом виске. Это, словно раскаленная игла с загнутым концом, вонзалось в мозг и поворачивалось там на сто восемьдесят градусов. От этой боли девушка зажмурилась и с силой сжала зубы.
Когда разум начал осознавать, что происходит, то подал команду телу встать, но не получил никакого результата. Девушка была связана по рукам и ногам. Только губы были свободны, но какие бы движения они не делали, из горла не доносилось ни звука. Лёгкие резко выталкивали воздух из груди, сопровождаясь только слабыми хрипами, этот факт напугал Лизи ещё больше, чем непонимание того, где она и почему здесь оказалась.
В панике девушка начала биться, как рыба, выброшенная на сушу, по лицу потекли слёзы. Плечи и колени ударялись об узкие стенки по бокам. Желание освободиться путало мысли. Минут десять спустя, когда силы на борьбу почти закончились, она вспомнила, о том, что говорила ей старшая сестра.
«Холодный рассудок и твёрдые решения помогут в любой ситуации, какой бы гадкой она не сложилась».
Первое – нужно перестать паниковать.
Второе – нужно освободить руки и ноги.
Третье – постараться вспомнить, как она сюда попала, и что произошло с её племянницей.
Четвёртое – оценить противника и понять, как можно сбежать.
Этих четырёх пунктов пока хватало, поэтому Лизи вдохнула как можно глубже, несмотря на то, что это было очень сложно, и попыталась расслабиться.
«Так, – подумала Лизи, – теперь нужно аккуратно пошевелить руками и понять, в каких местах верёвка слабее».
Самое сложное всё ещё оставалось в первом пункте. Паника так и подбиралась со стороны затылка, хватала холодными пальцами за голову и проникала острыми иглами в мозг. Дыхание сбивалось, и, если бы девушка могла кричать, то от её крика переполошились бы даже в аду.
И в какой-то момент удача повернулась к ней лицом, и правая рука девушки освободилась, чем её несказанно обрадовала.
«Главное – не поддаваться панике», – думала Лизи. И чем больше она старалась успокоиться, тем сильнее её накрывало беспокойство. Ведь племянница была такой маленькой, а тот человек, который похищал детей, мучил их и убивал ужасной смертью. То, что именно он похитил её вместе с Элайзой, она не сомневалась. А также было ясно, что теперь время не на её стороне.
Правая рука вывернулась из-под спины и принялась ощупывать лицо, всё было в порядке кроме маленькой странности на горле. Это был порез с несколькими швами, успевший прилично затянуться.
«Что он со мной сделал?» – в панике дёрнулась девушка, чуть не вывихнув себе плечо.
Прямо над головой послышался стук, и чьи-то тяжёлые шаги немного потоптавшись, отправились дальше, совершенно не зная, что всего в нескольких сантиметрах в надежде застыла Лизи.
Наскоро освободив вторую руку, девушка принялась стучать по доскам над головой, которые служили кому-то полом.
– Чарльз! Чарльз! – послышался хриплый голос старухи. – Чарльз, отзовись уже, наконец. Почему ты мне не отвечаешь?
– Чего, мам? – ответил ей в тон такой же брюзгливый голос.
– У нас опять под полом трубы стучат.
– И что мне сделать, мам? Как будто, от того, что ты постоянно орёшь на меня, эти чёртовы трубы перестанут стучать.
– Чарльз, меня раздражает этот звук.
– Что тебе сказал мастер? Что это здание слишком старое и ему нужен капитальный ремонт. Но ты же не хочешь проститься со своим «ретро-кафетерием»?! Нет! Ты хочешь сгнить вместе с ним!
Снова появились шаги и послышался звук плевка.
Пыль, сочащаяся вместе со светом через тоненькую щёлочку, затанцевала в ещё более диком танце. Лизи принялась колотить изо всех сил и даже пробовала мычать, но кто-то включил музыку. Попытки быть замеченной сводились к нулю.
Девушка развязала ноги и попробовала сесть, но голова упёрлась в потолок, что делало эту позу совершенно неудобной. Узкая, невысокая, как будто могила. Паника с истерикой снова атаковали девушку. Её немые рыдания, казалось, услышат теперь только черви, которые придут попировать на брошенное тело. И никто, и никогда не найдёт её здесь.
Руки в нервном припадке рвали пучками волосы на голове. Ноги упёрлись в потолок и стены, пока земля не начала сыпаться со всех сторон, страх полностью подчинил себе разум. Теперь всё казалось таким бессмысленным и в тоже время важным.
«Не хочу умирать. Мамочка. Помогите!»
Лизи закрыла глаза, сосчитала до десяти и сделала несколько глубоких вдохов. От духоты футболка прилипла к спине, а волосы к лицу. Голова снова отозвалась дикой болью, спровоцировав тем самым защитный барьер.
«Нужно выбраться и найти Элайзу».
Девушка начала медленно ощупывать пространство, окружавшее её. Стенки по бокам были земляные, такие же, как и пол, на котором она лежала.
«Земля не такая плотная, как будто её недавно копали», – мелькнуло в голове у Лизи. Маленький островок надежды разворачивался перед ней целым материком в царстве мёртвого океана. Руки девушки начали неистово копать с правой стороны, совершенно не обращая внимание на сломанные ногти и порезанные пальцы о мелкие стёкла.
«Меня сюда как-то поместили, а значит отсюда должен быть выход. Найду его, найду Элайзу, и пусть с этим маньяком разбирается Нита. Она ему не даст просто сгнить в тюрьме, нет, она выжмет из него все жизненные соки, бросив, как сломанную игрушку, на дне колодца со своими самыми потаёнными страхами».
Земля осыпалась под пальцами, словно только и ожидала того, чтобы кто-то её распотрошил. Воздуха становилось всё меньше, но Лизи, как помешанная, совершенно не обращала на это внимание. Музыка над головой становилась все громче, и звучало что-то похожее на кантри.
Рука загребает землю, тащит её вниз. Затем, это же действие, повторяет другая рука. И снова, и снова. Пока в какой-то момент пальцы левой руки больше не смогли черпать землю, они хватали только воздух. Края стенки начали осыпаться в противоположную сторону, открывая проход ужасному гнилому запаху.
Лизи в какой-то миг пыталась подавить рвотный рефлекс, но не удержалась и её вырвало прямо на свои руки. Запах был настолько неприятным, что выворачивал наизнанку желудок вместе с душой. Тошнотворное гниение сопровождалось мелким шуршанием, о котором не хотелось думать девушке.
Лизи перевалилась через бугор земли, и оказалась в точно такой же могиле, из которой она пыталась выбраться. На самом дне лежало тело. Лизи поняла это спустя несколько секунд после ощупывания места. Разлагающаяся плоть, остатки полужидких внутренних органов, скользкий череп с длинными спутанными волосами. В темноте воображение рисовало самые отвратительные картины.
Она перебралась из одной могилы в другую. Просто ей везло чуть больше. Благодаря щели над головой у Лизи, была какая-никакая, но подача кислорода, а другой жертве повезло меньше, там всё было закрыто наглухо. Оставалось лишь надеяться, что она не мучилась, когда умерла.
Внезапно музыка наверху стихла, снова послышался топот ног.
– Чарльз! Чарльз!
– Чего тебе? – спросил раздражённый мужской голос.
– Ты чувствуешь какую-то вонь, словно прорвало канализацию?
– И что я должен сделать? Починить её?
– Вызови мастера! У меня так все клиенты уйдут.
– Три твои старые подруги, в клиенты не годятся, а больше сюда никто не заходит. Мы уже на грани разорения.
Голоса бубнили, ворчали и пререкались.
И в тот момент пока не играла музыка, Лизи снова начала стучать по полу.
– Чарльз, трубы! Ты так доведёшь меня до инсульта.
– Да заткнись уже, брюзга старая. Завтра с утра вызову мастера, сегодня воскресенье, никто не приедет. Лучше погаси свет, закрывай кафе, и иди спать.
– Наверное, ты прав. Эй, кошёлки, разбегайтесь по домам, завтра увидимся. Всё равно в такой вони не отдохнуть.
Сквозь стуки о половые доски, Лизи слышала шарканье ног, старушечье прощание, а потом свет погас, и пылинки перестали кружить, поглощенные тьмой.
Девушка прислушалась, сжимая окровавленные руки, но наверху стояла тишина.
«Воскресенье!» – крутилось у неё в голове. Как могло такое произойти? Последнее, что она помнит, это как они с Элайзой садились ужинать во вторник. Значит, прошло уже столько дней. «Бедная, бедная девочка, как она справляется там одна, без матери в лапах этого монстра?»
Лизи снова расплакалась, а потом на каком-то последнем броске надежды вернулась в свою могилу и принялась капать в левую сторону.
Она понимала, что, если там будет такой же труп, то больше не станет сопротивляться. Несмотря на всё то, что вбила ей в голову Нита, она поняла, что сдастся. Сил не осталось.
***
Руки дрожали, а пальцы уже не сгибались. Боль пронзала до самых костей, перед глазами в темноте плыли фиолетовые пятна. Во рту на зубах скрипела земля. От нехватки кислорода Лизи уже не соображала, для чего копает землю, и что там может находиться за стенкой.
Левая рука - комок грязи вниз. Правая рука – ещё комок грязи вниз.
Лизи вспомнила колыбельную песню, которую мама пела им в детстве, и тихонько начала её мычать.
Колыбельная пошла уже по третьему кругу, когда рука провалилась в пустоту. Девушка потянулась, и вдруг земля под ней начала осыпаться со страшной скоростью, она не удержалась и полетела вниз с большой высоты.
Зацепиться в темноте было не за что. Лишь падение и гулкий звук, от удара головой о бетонный пол. Лёгкие наполнились воздухом, по лицу полыхнуло жаром, и в этот момент девушка потеряла сознание.
***
– А почему наша новая подружка, так много спит? – с интересом спросила Глория.
– Она ещё так и не привыкла, к миру бабочек, – ответила Энни, – Я заметила, что некоторым тяжело расстаться с прошлым миром и стать частью чего-то нового.
Обе девочки сидели на кровати с ногами и вгрызались маленькими зубками в половины большого апельсина. Сок стекал по подбородкам и капал на простынь, но жевать апельсин вкуснее, чем кашу без молока.
Нездоровый цвет лица, круги под глазами, тремор пальцев, и счастливые улыбки делали их похожими на страшных кукол из фильмов ужасов.
– А ты, когда изменишься, какого цвета выберешь крылья? – спросила одна из девочек у другой.
– О, я это придумала сразу! Я не хочу, чтобы они были голубые или жёлтые, или розовые, как выбирают большинство девчонок. Я хочу, чтобы они были разноцветные. Как радуга или грива принцессы пони.
– Будет красиво. А если добавить фиолетовые кружочки и пятнышки, то получится волшебно.
На соседней кровати застонала новенькая и, открыв опухшие глаза, села.
– Где моя тётя? И мама? – было видно, что она сейчас разревётся, а, может, и нет. Её глаза периодически закатывались, и казалось, что она вот-вот снова уснёт.
– Ты увидишь свою маму, – уверенно ответила Энни. – Просто, сначала нам нужно спасти волшебную страну. Без нас она погибнет и тогда в мире не останется бабочек.
– Мама, – прошептала новенькая и в обмороке снова свалилась на кровать.
– Странно, – сказала Глория, – я такой не была.
– Это потому что мы истинно верим и готовы ко всему. А некоторые, даже не понимают, что происходит вокруг.
– Девочки, вы почему ещё не спите?
В комнату вошёл Джен и грустно посмотрел на своих подопечных.
– Новенькая себя странно ведёт. Она мешает нам. И, кажется... – Глория замялась.
– Договаривай, малышка.
– Кажется, она не истинно верующая. И.… ей не место здесь.
– Ну что ты! Разве ты сразу поверила Энни? У тебя ведь тоже были сомнения.
– Не долго, – ответила Глория и перебралась на свою кровать.
– В этом мире слишком много таких вещей, которые портят нас, на дают раскрыться. Учителя школ забивают вам головы ненужными знаниями и твердят, что так и надо. Родители и соседи постоянно уверяют, что они правы и знаю лучше эту жизнь. Но они глубоко заблуждаются. А вам-то всего лишь нужно стать чистыми и прекрасными.
Мужчина сел на край кровати и погладил Энни по волосам.
– А знаете, что я придумал?!
– Нет.
– Расскажи! – заверещали девочки.
– Давайте, мы с вами завтра подготовим новенькую для перехода в волшебную страну. Представляете, как она удивится, когда проснётся совсем в другом мире.
– Но я думала, что я буду следующая, – надула губы Энни. Было видно, как её обидели слова Джена.
– Ты должна понимать, когда стоит снисходительно уступить место.
Джен встал, подошёл к кровати новенькой, прикоснулся ко лбу. Затем, достал из кармана брюк шприц и сделал укол в тоненькую ручку.
– Завтра. А сейчас немедленно спать!
– А бабочки? – потребовала Глория.
– И мне!
– Помнишь, Энни, как тебе стало плохо в прошлый раз? Не боишься?
Девочка отрицательно покачала головой.
– Держите, малышки, – мужчина протянул девочкам по таблетке и вышел, думая о завтрашних планах.
Через минуту, на кроватях сидели две девочки и смотрели в невидимое пространство. Одна из них была с рыжими кудряшками и мелкими веснушками на носу. Другая – темноволосая, с острым носиком и смуглой кожей.
А над третьей кроватью, со спящей новенькой, кружила бархатная голубая бабочка, но её никто не замечал.