Младший сын академика – микробиолог Дальстанции, сияющий, как поднос шеф-повара, несущего фирменное блюдо под серебряным колпаком, гордо шагнул в гостиную и обомлел от вида посторонних людей, осматривающих раздетого брата на столе. С застывшей глуповатой улыбкой он робко спросил:
- Я что-то пропустил? Это батяня его так приложил?
- Да, все на кухне совещаются, химзащиту прошли, ступайте.
Он попятился и водрузил на стол свой сюрприз, компания вопросительно замерла. Суровый взгляд отца сбил всю радость и спесь, он перешел на официальный тон, которым всегда прикрывал природную мягкость и уступчивость, лишь бы все было мирно.
- Господин Академик, уважаемые коллеги, я долго трудился на Даль-станции, но доработал формулу эликсира, с чем хочу вас ознакомить и защитить докторскую диссертацию. Это кубики, не пилюли, ни капсулы и больше годятся для домашнего употребления, а не в походных условиях. Добавлено немного растительного наполнителя для вкусовых ощущений, но без кипятка супчик не получится.
- Демонстрируй, убеждай, включаю кипятильник, - подбодрил его отец, скрывающий довольство сыном. – Сейчас подам всем чашки… Какая посуда потребуется, сынок? Командуй, не робей… Я знал, что у тебя получится лучше, чем у меня. Защищай диссертацию прямо здесь, все корифеи академии здесь.
Сын Петровича поднялся помочь другу покойного отца, шутливо прошептал на ухо о калифорнийских червях и булочках с изюмом. Обернулись они с самыми серьезными лицами, как на экзамене. Академик немного оттаял сердцем после конфликта, ждать вестей в режиме SOS невероятно тяжело, когда невозможно ничем помочь. В супнице настоялись заваренные кубики, сын, как когда-то няня, разливал по тарелкам суп-пюре. Малыш светился, как фокусник, уверенный в результате. Коллеги зачерпнули, встали, отведя руку с ложкой, ладонью стали плавно навевать пары к носу, переглядываться, не решаясь назвать забытые ингредиенты.
- Давай-ка, покорми по-человечески, - потребовали братья, разбуженные запахом, - когда-нибудь в этом доме будут спать по ночам? То бабка скандалит, то нянька шаркается – кошек кормит, то мать вопит под дверью кабинета, как будто она кого-то любила, кроме себя. Вечный дурдом! О, нормально, малыш! Картофельный с грибами и мясом, как в детство вернулись! А пирожков нет?!
Они возмутились взрыву смеха, словно бы звезду с неба запросили. Компания расселась, неторопливо пробуя открытие, цокая языками.
- Немного непривычно…
- Да, солоновато…
- Солоновато! Разбавить можно, только соль-то откуда возьмем? Сознавайся, колдун, какие составляющие?
- Все очень просто. Сушеное, толченное в ступке, соль морская. Три варианта проработаны досконально: куриный, грибной, рыбный. Все растительное из собственных парников. Мы даже свой грунт прихватили. При переходе на естественное питание возникают проблемы с восприятием вкуса, запуском работы ЖКТ, как у новорожденных. Вот получилась такая, очень доступная в производстве, альтернатива капсульной форме эликсира! Одно другое дополняет.
- Еще как дополняет, коллега!
Академик крепко прижал сына, прослезившись, хлопнул по плечу.
- Мужик! Талантище! Вот, принимайте, друзья, мою замену, сам не верю, что дожил до такого счастья. Официально заявляю, мой заместитель, прошу любить и жаловать, коллеги!
Химзащита отправила старшенького на карантин, и они подтянулась к пиршеству, пошептав хозяину на ухо. Он извинился, вышел в кабинет, Ненаглядная нежданно вызвала его.
- Привет-привет, милый, что случилось?
- Все нормально, дорогая, не волнуйся, совещание еще продолжается, но я обязательно сегодня прилечу.
- Дорогая?! Пожалуйста, не ври мне…
- Милая моя, я не вру. Аппарат пилюльный накрылся медным тазом, вот мозгуем.
- Что с моим сыном?! Только не ври, как муж… Почему «Ирка» молчит, и все молчат?!
- «Ирка» получила по лбу и заткнулась, мой первенец в челюсть получил, а главный в разведке. Связи нет пока, ждем, все ждем…
- Связь есть. Он в беде, высылай спасателей. Я проснулась от крика, он звал меня в 04.07. Посчитайте координаты по этому времени, умоляю!
- Не волнуйся, дорогая, снова вырвалось у него.
Ненаглядная отключила свой «пять-икс», наверно, зарыдала… Он вернулся, рассказал всем о предчувствиях матери. Доктор ушел к иконам. Запрашивать базу никто не решался. Напряженная тишина в эфире - жестокое испытание, оставалось только молиться.