Подарили мне тут недавно свитер на именины.
До сих пор не понимаю, какими соображениями руководствовались дарители. Ведь я не числился в суровых полярниках и не собирался покорять ни Крайний Север, ни Антарктику. Подивившись фантазии близких людей, под их одобрительные возгласы, я смущенно напялил поверх праздничной рубахи необычный презент. Спереди чьей-то шаловливой рукой был вышит красной вязью клич хоккейных фанатов. На белом поле красовалась надпись - Шайбу!
Шерстяная кольчужка пришлась впору, но особого энтузиазма носить обновку я не испытал. Да и случая одевать теплую вещь не представлялось. Но однажды я вспомнил о подарке, когда собрался с приятелями на лыжную базу.
Спортсменом я отродясь не был, а физкультурником перестал считаться,
когда отдал свой горный велосипед племяннику. Лыжи были предлогом вырваться из семейного плена. Жена молча собрала рюкзак и сунула свитер сверху, ограничившись кратким наказом:
- Не пей! Барашком станешь...
Обычно мы с друзьями отправлялись в лесной санаторий, где предавались пьяному разгулу в номере, не удосужившись даже взять в прокат зимний инвентарь. Когда в дружеской попойке закончилось спиртное, компания выбрала меня гонцом за добавкой. Я оказался единственным, кто мог сойти за лыжника, спешащего на дневную пробежку.
Санаторным правилам ведомственного учреждения Минобороны позавидовали бы даже матёрые служаки из конвойного караула. Жестоко пресекались любые отклонения от внутреннего режима, предполагавшего исключительно только признаки ЗОЖ. Движение горячительного мимо бдительных вахтеров с военной выправкой приравнивалось к измене Родине.
Братва проводила меня до лестницы в холл. В карманы совались деньги и сыпались дружеские напутствия:
- Давай, брат, не подведи! Помни, что тебя ждут с трофеями...
Стараясь держаться бодрячком, я почти строевым шагом продефилировал мимо санаторной стражи и вырвался на оперативный простор. Вблизи оздоровительного комплекса торговых точек не наблюдалось. Но молва гласила, что в полутора километрах от лыжной базы живет небольшой поселок, где шопинг процветает буйным цветом.
Свернув на заснеженную, но укатанную машинами проселочную дорогу,
я поспешил к очагу цивилизации. Выйдя на окраину поселения, сразу заприметил знакомые буквы сетевого маркета. Стараясь срезать расстояние до заветной цели, я свернул в придорожные кусты, где случайно зацепился за ветку. Фрагмент нагрудной надписи потянулся кровавым ручейком. Чертыхаясь, я остановился и щепкой запихнул шерстяной завиток внутрь свитера. Ввалившись в магазин, я насовал в корзинку четыре литровых водочных пузыря. Расплатившись на кассе, двинулся в обратный путь.
Перед входом в санаторий, я вынул из пакета содержимое и спрятал драгоценную ношу за поясной ремень джинсов: по паре - спереди и сзади. Прогулочной походкой приближаясь к стеклянным дверям, я вдруг заметил, что охранники внимательно наблюдают за мной и перешёптываются. Смутная тревога вызвала трепетную дрожь в коленях. Внезапно я поскользнулся на утоптанном снегу и упал, почувствовав, как рвется ремень и выскальзывают бутылки, плывя навстречу выскочившей охране...
- Что же вы так неосторожны? - услышал я над собой неожиданно участливый голос.
Блюстители внутреннего распорядка заботливо приподняли меня и сопроводили в здание. Я двигался, как во сне, держа спадающие джинсы, а пара дюжих молодцов вели под локти. Замыкал странное шествие охранник, бережно несущий целехонькую посуду. Меня доставили до дверей номера и распахнули двери.
Приятели мои, наблюдавшие картину из окна, встретили гонца дружным хохотом. Я вошёл в комнату, а мой сопровождающий поставил спиртное на стол и удалился.
- Чего ржёте, черти?! - спросил я, недоумевая.
Прыская от смеха, друзья распахнули дверцу встроенного шкафа, где в зеркале я увидел собственное отражение. Под растерянным лицом транспарантом дышал свитер, на котором пламенно алело слово - Ш А Й Г У...