Скандинавский стиль домашнего интерьера от Svenskt Tenn

Скандинавский стиль интерьера - это не только лаконичность, минимализм и функциональная, однотипная мебель. Вот почему столетняя концепция «Svenskt Tenn», основанная на изобилии, роскоши и «роскошном уюте», по-прежнему популярна и сегодня.

Истоки этого образа частично лежат в приверженности Швеции функционализму («funkis» по-шведски) в начале 20 века. Стокгольмская выставка 1930 года, которая привлекла четыре миллиона посетителей, сделала современный шведский дизайн известным, и вскоре появился новый стиль дизайна с чистыми линиями.

В 1970 году авторы журнала «The New York Times» придумали для него запоминающееся название «Scandi» (Сканди). Между тем, компания Ikea, основанная в 1943 году, на протяжении десятилетий укрепляла этот стереотип своей лаконичной, функциональной и доступной мебелью.

Однако шведский дизайн - это не только клише «сканди». Альтернативный подход был разработан влиятельным магазином и производителем «Svenskt Tenn», основанным в 1924 году в Стокгольме скульптором и ювелиром Нильсом Фугстедтом и энергичным предпринимателем и дизайнером Эстрид Эриксон, частично финансируемым за счёт денег, унаследованных после смерти её отца.

В прошлом году 100-летие бренда было отмечено выставкой «Svenskt Tenn: философия дома», которая прошла в стокгольмском музее «Лильевальхс». Теперь в новой книге Нины Стрицлер «Svenkst Tenn: интерьеры» более подробно рассказывается его история.

Многие дизайнеры-модернисты считали орнаменты излишними, но Эриксон беззастенчиво отстаивала идею привнесения красоты в дом, полагая, что это улучшает жизнь. Выросшая в южном шведском городке Хьо, она была вдохновлена философом и теоретиком дизайна Эллен Кей, которая в своей книге «Красота для всех» 1899 года пропагандировала экономичный, повседневный дизайн.

«Красота может повсюду оказывать своё облагораживающее влияние, если только люди... откроют свои глаза и сердца всему прекрасному», - писала она в книге. «Они должны научиться понимать, что красота в жизни вовсе не является роскошью; что вы работаете лучше, чувствуете себя лучше, становитесь более дружелюбным и радостным, если окружаете себя в своём доме красивыми формами и цветами».

На Эриксон также повлияла книга Грегора Паулссона «Более красивые повседневные вещи» 1919 года, который с 1917 года был главой стокгольмской организации «Шведское общество промышленного дизайна», основанной в 1845 году. С конца XIX века традиционно аграрное общество Швеции становилось всё более урбанизированным и индустриализированным, и общество проводило кампанию за улучшение стандартов дизайна в повседневной жизни.

«Svenskt Tenn», что означает «шведское олово», изначально специализировалась на производстве и продаже изделий ручной работы из олова (относительно доступного по сравнению с серебром). Сегодня, напротив, компания является синонимом своих неудержимо ярких текстильных изделий, придуманных Йозефом Франком, австрийским дизайнером и архитектором еврейского происхождения, который сотрудничал с Эриксон до своей смерти в 1967 году.

Он и Эриксон были на одной волне: главное, они не разделяли презрение модернизма к орнаменту. Франк принял участие в знаковой выставке модернистской архитектуры «Die Wohnung» (по-немецки «Жилище»), организованной в 1927 году в Штутгарте немецкой ассоциацией авангардных архитекторов и дизайнеров «Немецкого союза промышленного искусства», и его проект семейного дома подвергся критике за комнаты, украшенные роскошными, яркими текстильными изделиями.

В начале 1930-х годов Франк и его шведская жена Анна переехали в Швецию, спасаясь от нацизма. Во время Второй мировой войны они жили в Нью-Йорке, где Франк создавал для Эриксон ткани с яркими, крупными мотивами. Он описывал свои неземные цветы как «не шведские цветы, а тропические цветы из мира фантазий».

«Ботанические мотивы Франка были взяты из книг о природе, которые он нашёл в Нью-Йорке», - говорит Стрицлер. Франк плохо говорил по-английски и не мог привыкнуть к жизни в Нью-Йорке. Его ткани, казалось, выражали желание сбежать из душного, лишенного света города в необычайно плодородный, райский мир природы.

Один из его самых классических текстильных изделий, называемый «Гавайи», изображает мотивы в стиле наивных мотивов - бабочки, свисающие плоды и переплетенные ветви - в оттенках розового, жёлтого и фиолетового.

Со временем бренд стал предлагать широкий ассортимент продукции - ткани и ковры с яркими узорами от Франка, мягкие диваны, осветительные приборы, плетёные кресла, расписные деревянные стулья и другие предметы интерьера из разнообразных материалов, от латуни до зеркальных поверхностей.

Стилизованные мотивы флоры и фауны, нанесенные на текстиль и подносы, сочетались с живыми цветами в вазах и пышными комнатными растениями. Плющ изящно вился по внутренним стенам нового, более просторного выставочного зала компании в престижном районе Стокгольма Остермальм, открытого в 1927 году.

«Svenskt Tenn», предлагавший услуги по дизайну интерьеров, а также товары для дома, вскоре завоевал репутацию благодаря своему роскошному, но уютному стилю. Эриксон многое сделала для продвижения шведского дизайна за рубежом, участвуя в таких ярмарках, как «Выставка декоративно-прикладного искусства  1925 года» (от которой произошло название «арт-деко»), а также в международных выставках в послевоенные годы.

Магазин был известен тем, что знакомил шведскую публику с зарубежными дизайнерами - он устраивал выставки постеров Уильяма Морриса и стеклянных изделий Рене Лалика, а также продавал изделия итальянского художника и дизайнера Пьеро Форназетти.

«Svenskt Tenn» также впитал в себя элементы стиля декоративного искусства 1930-х годов «Шведская благодать», термин, придуманный британским журналистом Филиппом Мортоном Шэндом. Этот стиль соединил геометрию ар-деко с народными мотивами Северной Европы и элементами неоклассицизма.

Оловянная урна, впервые произведенная «Svenskt Tenn» в 1925 году, была вдохновлена древним перуанским сосудом, увиденным в Стокгольмском музее этнографии.

Эриксон восхищалась шведским художником и писателем Карлом Ларссоном, который вместе со своей женой Карин Бергё Ларссон, художницей по текстилю, владел коттеджем в Сундборне, к северу от Стокгольма, который был изображён на многих его акварелях. Коттедж (завещанный Карин её отцом) был преобразован в идиллический дом, интерьеры которого были вдохновлены Уильямом Моррисом и движением «Искусства и ремёсла».

«Он открыт для публики», - говорит шведская дизайнер интерьеров Беата Хеуман, которая основала свою лондонскую студию в 2013 году. «Супруги смешали яркие цвета и народные мотивы, характерные для северной Швеции. Дом очень многослойный: пара смешала тёмное дерево, натуральную или окрашенную деревянную мебель, восстановленные деревянные панели, которые Карл подобрал в местном замке, вышитые текстильные изделия и огромные традиционные шведские печи, которые выглядят несоразмерно в помещениях, в которых они находятся».

Хеуман, которая также является поклонницей Йозефа Франка, добавляет: «Я считаю, что Эриксон находилась под влиянием шведского народного искусства, но также была ребёнком своего времени - шведского грациозного стиля и модернизма - и создала новый стиль. Франк повлиял почти на все мои проекты. Мне нравятся узоры на его текстиле, которые извиваются и поворачиваются; трудно понять, где они начинаются и заканчиваются. Один из них называется «Чудо», потому что он считал чудом то, что ему удалось разработать такой дизайн».

Хотя Эриксон страстно желала сохранить и продвигать шведское ремесло, некоторые считают «Svenskt Tenn» уникальным явлением, стоящим особняком в истории шведского дизайна.

«Движение «Искусства и ремёсла» и появившаяся позже компания «Svenskt Tenn» разделяют некоторые ценности, но я не решаюсь проводить прямую линию между ними», - говорит Стрицлер. «Эриксон была пионером в своём роде. Она могла создавать красоту из всего, к чему прикасалась - простого букета цветов, сервировки стола, чем она была наиболее известна, или предмета из олова. У неё был дар создавать обстановку, которая преобразовывала комнаты, делая их удобными, практичными и красивыми».

По словам Джейн Уизерс, куратора выставки «Svenskt Tenn», хотя на бренд оказали влияние движение «Искусства и ремесла» и текстиль Морриса, переход к его фирменному стилю начался в 1930-х годах, когда Эриксон начала сотрудничать с Франком. 

«Эклектизм бренда частично проистекал из неприятия Франком идеи Гезамткунстверк (по-немецки «единение искусств») - дома как целостного произведения искусства в одном стиле. Для него быть современным означало быть свободным, а не навязывать фиксированную эстетику дизайна. Философия «Svenskt Tenn» основана на щедрой, радостной, прогрессивной идее дома, которая выходит за рамки меняющихся стилей и догм, чтобы создать пространство психологического и физического комфорта. В то время, когда мы окружены стилизованными интерьерами, похожими друг на друга, эта человекоцентричная точка зрения является очень свежей», - говорит она.

Возможно, часть характерного для «Svenskt Tenn» энтузиазма передалась Ikea: в музее компании в Эльмхульте в настоящее время проходит выставка под названием «Волшебные узоры», на которой представлено 180 ярких текстильных изделий, хотя их нельзя сравнивать с несомненно сложными и утончёнными принтами Франка.

В настоящее время «Svenskt Tenn» принадлежит фонду Бейера, который поддерживает исследования в области науки, медицины и дизайна, и многие из его классических дизайнов по-прежнему пользуются популярностью. Но бренд продолжает расти и в последнее время сотрудничает с некоторыми известными современными дизайнерами.

Хотя некоторые считают «Svenskt Tenn» слишком индивидуалистичным, чтобы быть типично шведским, Эдин Мемич Кьеллверц, соучредитель «Дасти Деко», шведской компании, продающей современную и винтажную мебель, считает, что его нельзя отделить от культуры Швеции.

По словам Кьеллверца, «его философия определённо по-прежнему актуальна и имеет значение. Шведы обычно проводят много времени в своих домах, поэтому им нравятся просторные, индивидуальные, уютные помещения, где мебель ручной работы, богатые текстильные изделия и продуманные детали не просто красиво смотрятся, но и создают ощущение домашнего уюта. Таков всегда был наш подход».