Павел Тарсийский и бунт в Иерусалиме

Павел, урождённый Савл, по-иудейски Шауль, родился в богатой еврейской семье, в 4 году, в Тарсе, расположенном на территории современной Турции. Он происходил из колена Вениамина, и хоть раньше племени принадлежала территория в центре Палестины, между Иудеей и Самарией, к северу от Иерусалима, с течением веков постепенно утратилась важность территориальной принадлежности. Так же обстояло дело с Иосифом и Иисусом, принадлежащих к колену Иуды и дому Давида, которые жили в северной Палестине, в Назарете.

От рождения Павел был римским гражданином. В то время римское гражданство имели родившиеся от свободных родителей на итальянском полуострове, для остальных жителей империи получение римского гражданства не было простым делом, за исключением службы в римской армии. Обладающие римским гражданством могли занимать государственные должности, участвовать в митингах, а также освобождались от налогов и имели право судебной защиты. 

В Тарс они были увезены из иудейского города Гискалы в плен, где стали рабами римлянина, но были освобождены. В связи с различными привилегиями они получили гражданство после победы Марка Антония в 42 году до нашей эры при македонском городе Филиппы. Дед Павла был изготовителем военных палаток, поэтому пользовался некоторой помощью, оказываемой римской армии и получил гражданство в знак признания. 

Как все евреи, Павел знал иврит, который использовался в начале христианской эры только для богослужений, а не в повседневной жизни. В то время в Палестине языком евреев был арамейский. Павел знал также латынь и греческий, на котором писал письма, что для евреев не было обычным явлением и вызывало удивление в Иерусалиме. Таким образом, он получил солидное образование в ранней юности в Тарсе, который являлся важным культурным центром, и позднее в Иерусалиме. Как культурный центр Тарс в тот период превосходил даже Александрию и Афины, настолько, что Павел умел проповедовать Библию на греческом языке, а это было возможно лишь имея постоянный доступ к хорошо оснащённым библиотекам.

Иудей Павел не принадлежал ни к одному из жреческих сословий, будучи простым мирянином. Он относил себя к фарисеям, движению, развившемуся за несколько столетий до христианства и резко противостоящему движению саддукееев, движению аристократическому, священническому. Фарисеи, в отличие от саддукеев, признавали существование ангелов и бессмертие души, они обучались в синагогах читать основы вероучения и еврейские писания. В Тарсе, в одной из таких школ начал своё обучение и молодой Павел, продолжив его в возрасте 15 лет в Иерусалиме у учителя Гамалиила. Возможно, под его влиянием он дал Богу обет вести особо строгую жизнь и носить длинные волосы.

Исторические тексты по-разному описывают внешность Павла, но в некоторых описаниях они всё же сходятся, например, что он был невысокого роста, с преждевременной сединой и большими залысинами, но приятным и добрым лицом с бородой и красивым носом с горбинкой, изящно изогнутыми густыми бровями, светлой кожей, худой и слегка сутулый. У него не было ни жены, ни детей, так как он дал обет целомудрия.

После того, как Павел встретился с Иисусом и со всей группой апостолов, он оставался с ними после смерти Мессии до 35 года, потом отправился в Дамаск, где принял крещение от иудея Анания, через которого Иисус после своего воскресения передал Павлу задание миссионера среди язычников. Спустя два года ему пришлось уехать из Дамаска, бежав от набатейского царя Ареты IV с помощью своих учеников, которые спустили его в корзине с городских стен. Павел вернулся в Тарс, проповедовал в Сирии и Киликии, а в 45 году на Кипре. 

В Сирию Павла сопровождал его наставник Варнава, которого иерусалимская церковь послала в Тарс, чтобы найти апостола и увезти в город Антиохию, в Сирии. С антиохийской христианской общиной, которая собиралась в пещере Святого Петра, он был связан несколько лет. Второй раз он приехал в Иерусалим на Собор вместе с Варнавой, то есть в 49 году, после чего снова вернулся в Антиохию, где христианская община столкнулась с проблемой обращённых язычников. 

Дело в том, что первые христиане все были евреями, для которых главным законом было обрезание. Обращённые в христианство язычники не подвергались обрезанию, а иудеи, пришедшие в Антиохию, считали, что оно им должно быть навязано. Павел и Варнава выступали против насильного обрезания, хоть Иисус и был обрезанным евреем, но ни в одной из его проповедей не было чётких указаний, что язычники должны быть обрезаны насильно. В конце концов, было принято, что не нужно навязывать соблюдение иудейского закона об обрезании, а только основных его норм, то есть не употреблять жертвенного мяса и задушенных животных и воздержание от блуда. Тем не менее, иудейская община рассматривала обращённых язычников как своего рода христиан «второй категории», разделяя трапезы двух отдельных общин. Когда апостол Пётр позволил себе принять участие в трапезе с неиудейской общиной, получил за это открытый упрёк со стороны Павла.

После путешествия в Грецию, апостол Павел вернулся в Иудею в 58 году, чтобы быть арестованным в Иерусалиме по приказу прокуратора Марка Антония Феликса. Причина его прибытия в Иерусалим, вероятно, была продиктована необходимостью получить совет в местной церкви. У Павла состоялась довольно напряжённая встреча с Иаковом, на которой произошёл такой разговор: «О вас говорят, что вы учите иудеев, рассеянных среди бывших язычников, не соблюдать законы Моисея, не обрезать их сыновей и не следовать нашим обычаям». После таких слов Иаков посоветовал Павлу пойти в Храм, чтобы очиститься и публично засвидетельствовать свою приверженность иудаизму.

С Павлом вошли в Храм ещё несколько мужчин, но иудеи воспротивились, что апостол привёл в святое место язычников, хоть и обращённых в христианство, но не обрезанных, к тому же в ту часть Храма, которая предназначалась только для евреев. По их законам, это преступление было настолько серьёзным, что каралось смертной казнью. Последовал бунт с намерением линчевать Павла, что потребовало вмешательства римского трибуна, Клавдия Лисия, которому удалось отбить апостола от разъярённой толпы. Тогда Павел попросил трибуна разрешить ему произнести речь перед иудеями, и сказал своему народу, что сам Иисус призвал его проповедовать язычникам, но волнения не успокаивались.

Трибун собрался было высечь виновника мятежа, но Павел сообщил ему, что он римский гражданин, поэтому имеет право на суд. На следующий день апостола привели в Синедрион, где давние конфликты между саддукеями и фарисеями только усугубили ситуацию. Некоторые иудеи, видя, что результатов суда придётся ждать долго, задумали убить Павла, и чтобы не разжечь новые столкновения, трибун приказал отправить апостола в Кесарию, резиденцию прокуратора Феликса, написав ему письмо, в котором сообщил, что в действительности никаких серьёзных обвинений против преступника не было, и никаких дел, достойных тюремного заключения или смертной казни, за ним не числится.

На первом допросе Павла у Феликса присутствовали его жена Друзилла, первосвященник Анания и несколько иудеев, обвинивших его перед прокуратором. Однако Феликс, преследуя свои личные цели, не осудил его, но и не освободил, оставив Павла при себе и позволив ему пользоваться некоторой свободой во время его заключения. Так продолжалось в течение двух лет, до 60 года, пока не пришел конец его мандата.

Возможно, у Феликса были и другие причины не признавать Павла виновным, похоже, что он относился к нему достаточно благосклонно, но оставил его в темнице, уважая и еврейские настроения. Нельзя с уверенностью утверждать, что прокуратор просил выкуп у заключенного, но предложил ему переправить его в далёкий город под охраной в обмен на крупную сумму денег.

В 60 году закончился мандат Феликса, и он вернулся в Рим вместе с Друзиллой, где император Нерон обвинил его в том, что прокуратор совершал грабежи, пользуясь борьбой евреев с сирийцами. Избежать тюрьмы Феликсу помогло лишь заступничество его очень влиятельного при дворе старшего брата Палланта, которому благодаря своим способностям удалось достичь положения фаворита императора, поручившего ему финансовое управление Империей в благодарность за помощь при восшествии на престол.