Иван выбрал профессию врача осознанно и проводил в анатомичке больше всех.
— Почему ты решил стать патологоанатомом? — спрашивали его друзья. — Лечил бы детей или нервных дамочек: работа чистая, необременительная.
— Вот именно поэтому! — восклицал Иван. — Покойники не нервные, не визжат и не пускают сопли. А чистота в морге должна быть не хуже, чем в операционной.
Друзья махнули на него рукой, но за кружкой пива не упускали случая отпустить пару шуточек. Однажды Витёк, школьный товарищ Ивана, зашел к нему после ужина.
— Ты чего так поздно? — удивился Иван. — Я тебя ждал на матч.
— Да брательник заболел. А тут ещё эта путёвка!
— Какая путёвка?
— Ты же знаешь, — начал объяснять Витёк, — Мишка с первого класса на вампирах помешан. Я сдуру пообещал его в Румынию свозить. Вчера горящую путёвку взял в Брашов, там есть экскурсия в замок Дракулы. А Мишка что-то съел, весь вечер в туалете провёл, ночью температура поднялась. Расстроился, конечно, но куда с таким поедешь? И путёвки жалко — пропадут. Может, поедем?
— Да вампиры — это как-то не моё. Я, конечно, с мёртвыми имею дело, но не с живыми мёртвыми, понимаешь, а с мёртвыми.
— Да ладно, поехали, Вань. Куда ж я путёвки теперь дену?
— Ну, поедем, — махнул рукой Иван.
***
Гостиница в Брашове была так себе, но друзья не стали искать другое жильё на три дня и две ночи. Бросив сумки и переодевшись, они вышли, чтобы прогуляться по городу, который медленно погружался в вечерние сумерки.
— Экскурсия назначена на завтра в десять утра, — сказал Витёк. — Представляю, как расстроился Мишка.
— Смотри, Витёк, это что? — Иван указал на стену с цементом и старыми металлическими воротами.
Они отошли от гостиницы на пару кварталов и заглянули сквозь прутья ворот. За воротами их взглядам открылся небольшой парк с опавшими октябрьскими листьями и странным сооружением в глубине. Пока ребята оглядывали парк, ворота скрипнули.
— Да тут не заперто, — сказал Иван.
Мужчины толкнули ворота, которые заскрипели гораздо больше, чем ожидалось, и вошли внутрь. Из склепообразного сооружения вышел старичок и пошёл им навстречу.
— Поздновато вы, ребятки, уже темнеет, — сказал он.
— Почему поздновато? — спросил Витёк.
— А вы разве не туристы?
— Туристы. А у вас тут что, музей?
— У нас тут кладбище.
Иван и Витёк переглянулись.
— М-мы, кажется, ошиблись, — пробормотал Витёк и развернулся, чтобы выйти за ворота.
— Подожди, — удержал его Иван, взяв за рукав. — А разве к вам на кладбище туристы ходят? — спросил он старичка.
— Тут туристы везде ходят. Сюда, правда, они только днём заглядывают.
— Боятся?
— Не знаю, боятся ли, просто я в это время их не пускаю. Я в это время мёртвых мажу.
Удерживаемый Иваном за рукав Витёк опять начал было рваться за ворота, но друг держал крепко.
— Что вы делаете с мёртвыми, простите? — спросил Иван старичка.
— Мажу специальным маслом. Их надо раз в сутки мазать.
— Зачем?
— Чтобы остановить определённые процессы.
— Процессы разложения? — предположил вошедший в свой профессиональный раж Иван.
— Не только, — ответил старичок, — но и процессы остаточной жизнедеятельности.
Тут Витёк начал извиваться так, будто хотел вырваться из пиджака. Не по себе стало даже повидавшему виды Ивану.
— Какая же у мёртвых может быть жизнедеятельность, если они умерли? — спросил он медленно.
— В том-то и дело, — объяснил старичок, — что никто до конца не уверен, что они умерли.
— Это как? — Витёк подал голос, похожий больше на блеяние.
— Видите ли, — начал объяснять смотритель кладбища, — есть предположение, что при жизни эти покойники были укушены местным вампиром. Предположение это до конца не обосновано, как, впрочем, и существование того вампира. Но на основании некоторых фактов и странных свидетельств их решили держать здесь под присмотром.
Ребята вытаращились на старика, боясь пошевелиться. Витёк стал медленно сползать на землю, но Иван прислонил его к воротам, как манекен, и тот затих.
— А чем вы их мажете? — поинтересовался Иван, немного взяв себя в руки.
— Один доктор, который занимался этими укушенными, изобрёл специальное масло. Я не знаю его точный состав, но чеснок там содержится точно. В мои обязанности входит мазать их раз в сутки, и они лежат смирно. Туристы быстро пронюхали эту историю, стали захаживать. Мне не запрещают их пускать, вот я и показываю им иногда мертвячков.
— А случалось, что вы их вовремя не успевали помазать? — полюбопытствовал Иван с ноткой в голосе, слишком хорошо знакомой Витьку, что снова заставило его извиваться и что-то мычать.
— Случалось, — протянул старичок. — Пока вы тут меня отвлекаете, я могу и пропустить ненароком назначенный час.
— Я понимаю, что мы не вовремя, — начал издалека Иван. Витёк, снова почуяв недоброе, схватился обеими руками за ворота и стал делать отчаянные рывки. – Нельзя ли нам на них взглянуть в порядке исключения? Я патологоанатом.
— Ну что ж, — неожиданно легко согласился старичок, — взгляните. А раз вы патологоанатом, так, может, и подсобите заодно. А то я теперь один не управлюсь.
У Витька так быстро прорезался голос, что он заорал:
— Ваня, я туда не пойду, хоть режь!
— Да ладно тебе, Витёк! Это же обычное кладбище. Сделали рекламу для туристов. Вот увидишь, там лежит какая-нибудь тощая мумия и куча баночек с заспиртованными червями. Пойдём, не бойся! — Иван потянул за рукав готового потерять сознание друга.
***
Трое вошли в склеп, который, к удивлению двух друзей, был ярко освещён. Они спустились по небольшой лестнице, и старичок повернул направо в узкий коридор. То, что они увидели в конце коридора, заставило их остановиться и разинуть рты. Из помещения, такого маленького снаружи, вела на несколько метров вглубь огромная спиральная лестница, имеющая выходы на несколько площадок. Каждая площадка упиралась в бетонный блок с проёмами в пять или шесть этажей. На каждом этаже рядами стояли пронумерованные ящики, задвигающиеся в глубь блока.
Старичок спокойно спустился на несколько ступенек, поднялся на одну из площадок, поставил на середину площадки стремянку и поднялся на неё.
— Обычно я начинаю мазать с верхнего ряда, — сказал он.
В каждом блоке была пустая ниша, где не было ящика. Там стояли баночки с каким-то белым веществом, похожим на кокосовое масло, и разные приспособления, похожие на инструменты бальзамировщика. Старичок выдвинул один из ящиков, взял баночку с белым веществом, открыл крышку, почерпнул пальцами немного масла и начал орудовать внутри ящика, объясняя Ивану:
— Стремянка у меня только одна, поэтому, если хотите помогать, начинайте снизу. Масло надо втирать в кожу. Втирается легко, поэтому работа нетрудная.
Иван посмотрел на товарища. Лицо у Витька было какого-то странного зеленоватого цвета. Ему стало жалко друга.
— Витёк, — сказал он, — ты тут на ступенечке посиди, я пойду взгляну, чего там в ящиках.
— Вань, пойдём отсюда, — слабым голосом проговорил тот.
— Сейчас пойдём, ты не переживай, сейчас пойдём, ответил Иван и усадил друга на ступеньку.
Спустившись на платформу, Иван подошёл к одному из ящиков, взялся за ручку и привычным движением завсегдатая морга дёрнул на себя. Ящик легко выдвинулся. Внутри лежал человек. Голый и мёртвый. Мужского пола. Старичок, который тем временем управился уже с четырьмя покойниками, сверху со стремянки протянул Ивану баночку с маслом.
— На, мажь его.
Иван взял баночку, но спросил:
— Вы уверены, что это необходимо?
И тут он заметил, как что-то шевельнулось в ящике. Не то чтобы покойник шевельнулся, это было что-то вроде дуновения ветра, коснувшееся его кожи. Иван подумал, что ему показалось. Но старичок сказал, как всегда спокойно:
— Видишь, оживает. Заболтался я тут с вами.
— Кто оживает? — завопил Витёк и вцепился в перила лестницы. Его лицо из зелёного стало желтовато-серым.
Иван почувствовал, что ему тоже стало не очень хорошо, но профессионализм взял верх, и он, поддев пальцами немного масла, стал размазывать его по коже голого мужчины, лежащего в ящике. Кожа была холодной, но Иван отметил, что всё же не такая холодная, как он привык ощущать за годы практики. Однако кожа мертвеца сразу перестала шевелиться. Масло действительно втиралось очень легко, и за минуту Иван закончил свою работу.
— Принимайся за другого, — сказал старичок, спускаясь со стремянки. — Я с верхними управился, пойду на следующую площадку, а ты тут доделывай.
Только он это сказал, как внутри одного из ящиков послышался лёгкий удар. Иван подскочил, а Витёк перевернулся на живот и стал медленно карабкаться вверх по лестнице, не в силах подняться на ноги. Лицо у него стало бледно-синюшного цвета.
— Это из девятого, — вновь спокойно сказал старичок. — Дамочка немного нервная, если её вовремя не помазать, всегда первая просыпается. Да ты не беспокойся, они медленно оживают, в течение ночи. Просто помажь её, она успокоится. А я с остальными разберусь.
Иван, чувствуя, что и у него кровь начинает отливать от лица, слегка приоткрыл ящик под номером 9. Там лежала женщина лет сорока пяти. Она не двигалась. Дрожащими пальцами Иван почерпнул масло и медленно поднёс руку к телу покойницы. Та подняла руку и задела пальцы Ивана, испачканные маслом. Парень издал короткий вопль, а Витёк, добравшийся ползком уже до верха лестницы, вскочил на ноги и забился всем телом в закрытую дверь склепа.
Однако масло, попавшее с пальцев Ивана на тело дамочки, мгновенно её успокоило, и она затихла. Будущий патологоанатом судорожными движениями начал размазывать вещество по её коже, трясясь всем телом. Закончив свою работу, он лихорадочно задвинул ящик внутрь блока. Старичок уже снова слез со стремянки и направился дальше, как вдруг из одного блока, находящегося на два пролёта ниже, послышались такие мощные удары, что видно было, как вздрагивает ручка ящика.
Баночка выпала из рук Ивана и покатилась вниз по лестнице. Он повернулся и бросился к своему товарищу, который обнимал дверь, как любовницу, и тихонько подвывал.
— Дверь на себя потяните, — спокойно сказал старичок откуда-то снизу, поднимаясь по своей стремянке к ходящему ходуном ящику. — Ладно, идите, я тут сам управлюсь, а то одна морока с вами.
Иван отлепил от двери друга, потянул её на себя, схватил Витька за шиворот и выволок на свежий воздух. Как добрались до гостиницы, они не помнили. Выпив залпом полбутылки портвейна, Витёк сказал голосом, похожим на царапанье ножа по стеклу:
— Вань, может, завтра в замок Дракулы не пойдём?
— Не пойдём, Витек, — ответил Иван глухим шёпотом, — давай в гостинице посидим.