Внедрение коммунистической идеологии в сознание
Литература и политика - важная проблема XX века, века войн, революций, ожесточенной идеологической борьбы. Политизация литературы может быть следствием политизации сознания, пытающегося искать активные формы защиты гуманизма в условиях насильственных методов борьбы. Неизбежными такие поиски были в годы прихода к власти фашистов в ряде стран Европы, в годы второй мировой войны и антифашистского Сопротивления, сплотившего под своими знаменами экстремистов и либералов, индивидуалистов и коллективистов, авангардистов и реалистов.
Возвышение в эти годы коммунистической партии, которая возглавила в ряде стран антифашистское Сопротивление, способствовало широкому внедрению коммунистической идеологии в сознание творческой интеллигенции мира, однако в каждом конкретном случае влияние политики на искусство было неоднозначным и не обходилось без художественных потерь.
В "шведской речи", произнесенной 14 декабря 1957 года после получения Нобелевской премии, Альбер Камю нашел точный образ, чтобы охарактеризовать место художника в изменившемся мире: тот попал в зависимость от власти и государства, "принят на службу" и должен грести, как раб на галере. В то же время Камю считал, что "искусство для искусства" - это требование безответственности, ибо "искусство не может оставаться роскошью в мире безмерных страданий, не рискуя стать ложью". Однако искусство пропаганды, а к нему следует, по мнению Камю, отнести социалистический реализм, неизбежно впадает в эмоции, вырождается в своего рода Розовую библиотеку, "оторванную точно так же, как и искусство формальное, от сложной и живой действительности".
Камю подмечает парадокс, в результате которого искусство становится социалистическим как раз в той мере, в какой оно перестает быть реалистическим, и делает вывод о том, что "социалистический реализм - родной брат политического реализма". "Политический реализм" жертвует искусством для чуждых искусству целей временно, чтобы сначала создать справедливость, подчиняя искусство целям, которые кажутся высшей ценностью. Таким образом, по мнению Камю, "ложь реализма, храбро признающего несчастья человечества, есть предательство, столь же непростительное, ибо он использует их для того, чтобы воспеть грядущее счастье, о котором никому ничего не известно и которое вследствие этого допускает любые мистификации".
Для себя же писатель определяет целью искусства - не судить, а понять и оправдать; не презирать или ненавидеть, а защищать все живущее именно потому, что оно живет. Рассуждения Камю о "политическом реализме" многое позволяют понять в трагедии социалистического реализма как эстетической теории и явлении мировой литературы, возникшем вследствие влияния исторических событий века на искусство.
Само название "социалистический реализм" несет в себе политизированность и эстетическую обреченность, которая стала очевидна у самых истоков возникновения этого феномена в ряде стран, где он стал частью государственной политики и настойчиво пропагандировался. Там же, где искусство развивалось без столь явного идеологического нажима, оно ощутило на себе влияние социалистической идеологии лишь кратковременно, на определенных этапах развития. Дольше всего декларировался социалистический реализм в СССР и находившихся от него в зависимости странах социалистической ориентации.
Вопрос о социалистическом реализме тем не менее заслуживает в историческом плане краткого обзора, помогающего понять отражение определенных процессов в культуре века и, в первую очередь, влияние войн и революций. Неудачный термин "социалистический реализм" появляется в советской прессе в 1932 году, а затем на Первом съезде советских писателей в 1934 году получает статус официально признанного. Им назван художественный метод, главные постулаты которого были известны давно и активно дали о себе знать в конце XIX века в связи с исчерпанностью буржуазной идеологии в попытках найти, например, новый художественный язык и новые средства выражения.
О новом искусстве для нового общества мечтал еще на студенческой скамье Ромен Роллан, о чем советовался в переписке со Львом Николаевичем Толстым. "Зори" нового мира виделись Эмилю Верхарну. Классовый подход обосновывал в своих драмах Герхард Гауптман. О борьбе с "железной пятой", прообразом тоталитаризма, писал Джек Лондон. Талантливое воплощение революционная идея нашла в поэзии Парижской коммуны, стихах Артюра Рембо и Джо Хилла.
После победы революции в России появилась реальная перспектива утверждения в искусстве новой философии и нового героя - социалистического идеала и активного борца, участника классовых битв, человека массы и коллективиста, носителя пролетарских убеждений. Он пришел на смену, с одной стороны, Чайльд Гарольду, одиноко возвышавшемуся над толпой, а с другой - "маленькому человеку", не умевшему постоять за себя и других униженных и оскорбленных. Установка на положительного героя, борца за торжество мировой революции, принесла свои плоды в образе доведенного со временем до схемы идеалиста, лишенного не только человеческих слабостей, но и естественных сомнений, сострадания, милосердия.
Социалистическая программа "светлого будущего", стереотип положительного героя служили цели справедливого преобразования мира, которая была воспринята и как новая функция искусства - преобразовательная. Она привлекла внимание писателей ряда стран мира, прежде всего тех, кто присутствовал в Москве в числе гостей первого всесоюзного писательского форума и стал пропагандистом нового искусства. Среди них - Луи Арагон, Иоганнес Бехер, Эрнст Толлер, Мартин Андерсен-Нексе, Лацо Новомеский, Рафаэль Альберта, на которых сильное впечатление произвел доклад Горького и концепция нового метода.
Многие художники в те годы откликнулись на призывы "организовать литературу как единую культурно-революционную силу", направить литературу на великое дело "воспитания социалистической индивидуальности". Теория социалистического реализма близка к сложившейся в начале века концепции пролетарского искусства. Она возникла в результате влияния марксистской эстетики на литературу и приобрела очертания теории в трудах Д. Лукача, А. Луначарского, И. Волькера, Р. Фокса. Имела своих теоретиков и практиков во многих литературах мира и оказала ощутимое влияние на литературный процесс начала века. В первую очередь пролетарское искусство воспринималось как альтернатива зашедшей в тупик буржуазной культуре, как одно из средств противостояния войне.